СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) –
тов. СТАЛИНУ
Направляю Вам протоколы допросов участников контрреволюционной троцкистско-зиновьевской террористической организации, арестованных управлением НКВД по Свердловской области.
1. ЮЛИНА А.И., быв<шего> управляющего конторой “Электрохиммет” НКТП (показания от 15/Х-1936 г.).
2. БУРЛАКОВА И.И., быв<шего> нач<альника> 9-го вагонного участка ст<анции> Свердловск (показания от 15/Х-1936 г.).
3. ГОРОХОВА В.Л., быв<шего> нач<альника> ремонтно-строительной конторы Горжилуправления в Свердловске (показания от 18/IХ-1936 г.)
4. БОБЫЛЕВА Н.А., быв<шего> нач<альника> сбытового отдела Новоуральского трубозавода (показания от 16/IХ-1936 г.).
5. ДАНИЛОВА И.А., быв<шего> члена ВКП(б) (показания от 11/Х-1936 г.).
6. ВОРОТНИКОВА М.В., быв<шего> механика шахты № 8 “Уралзолото” (показания от 11/Х-1936 г.).
Их показаниями полностью подтверждается активная террористическая и диверсионно-вредительская работа организации на Урале.
Организация действовала по прямым заданиям контрреволюционного союзного центра.
Показаниями ЮЛИНА подтверждается, что ПЯТАКОВ лично давал указания подбирать боевиков для подготовки террористических актов в отношении членов Политбюро ЦК ВКП(б).
В 1934 году при проезде тов. МОЛОТОВА по Сибирской магистрали в Западную Сибирь член организации БУРЛАКОВ вел наблюдение за вагоном тов. МОЛОТОВА на ст<анции> Свердловск. Имел при себе “Наган” и выжидал удобного момента для совершения покушения.
БУРЛАКОВ показывает, что при выходе тов. МОЛОТОВА в тамбур вагона он намеревался стрелять, но в последнюю минуту растерялся.
Организация также подготавливала убийство тов. ОРДЖОНИКИДЗЕ в 1934 году, когда он посетил “Уралмашзавод”; по пятам его ходил член организации НИКУЛИН, вооруженный “Наганом” и ожидавший благоприятного случая для совершения убийства.
Вторая попытка покушения на тов. ОРДЖОНИКИДЗЕ была произведена в период пребывания тов. ОРДЖОНИКИДЗЕ в том же 1934 году в Н<ижнем> Тагиле. Вагон тов. ОРДЖОНИКИДЗЕ находился в тупике внутризаводской ж.-д. ветки. Членами организации был пущен на вагон тов. ОРДЖОНИКИДЗЕ состав из 14-ти товарных вагонов с целью разбить вагон. В момент столкновения вагонов тов. ОРДЖОНИКИДЗЕ находился внутри своего вагона.
Наряду с террористической работой участники уральской троцкистско-зиновьевской организации по заданию союзного центра, проводили активную подрывную работу в промышленности.
Прошу санкционировать аресты уличаемых показаниями арестованных:
1. ВОРОПАЕВА – управляющего конторы “Востокохимпром” – как участника к.-р. террористической организации;
2. СТРИГАНОВА – нач<альника> облуправления местной промышленности как участника террористической группы УПОРОВА.
НАРОДНЫЙ КОМИССАР ВНУТРЕННИХ
ДЕЛ СОЮЗА ССР – Ежов (ЕЖОВ)
22 октября 1936 г.
№ 58243
[Резолюция И.В. Сталина: Разослать всем членам Политбюро ЦК. И. Ст.]
[Резолюции на втором экземпляре записки: Согласен. Л. Каганович. Молотов. т. Ежову сообщено. Б<орис> Д<винский>.]
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 247, Л. 70, 72-74, 140-142.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
ЮЛИНА, Александра Ивановича, от 15 октября 36 г.
Вопрос: На допросе 21/IХ-36 г. [1] вы показали, что от МОСКАЛЕВА вам было известно о том, что ПЯТАКОВ, будучи в 1931 году в Берлине, установил там связь с ТРОЦКИМ через его сына СЕДОВА.
Что именно вам известно о связи ПЯТАКОВА с ТРОЦКИМ, – какой характер носила эта связь?
Ответ: МОСКАЛЕВ мне сообщил, что ПЯТАКОВ, будучи в конце 1931 года в Берлине, связался там с сыном ТРОЦКОГО – Л. СЕДОВЫМ и через последнего получил директиву ТРОЦКОГО о необходимости активизации борьбы троцкистской организации против руководителей ВКП(б) и сов<етского> правительства.
Эта директива Л.Д. ТРОЦКОГО сводилась к утверждению, что на данном этапе в практике борьбы с ВКП(б) должны быть введены наиболее решительные меры – вплоть до применения террористических актов.
ВОПРОС: Каково было ваше отношение к этой директиве ТРОЦКОГО?
Ответ: Я считал, что переход к террору оправдан всем ходом нашей предыдущей борьбы. Я считал, что физическое уничтожение СТАЛИНА и его ближайших соратников создает благоприятную обстановку для возвращения к руководству ТРОЦКОГО, ЗИНОВЬЕВА, КАМЕНЕВА и других лидеров контрреволюционных антипартийных групп.
Вопрос: А что вас лично толкнуло на путь контрреволюционной борьбы? Под влиянием каких причин обратились вы к террору как единственному средству борьбы?
Ответ: Я считал, что ВКП(б) и советское правительство ведут неправильную политику.
Политика индустриализации с ее быстрыми темпами, как мне казалось, вызвала непосильное напряжение всех ресурсов страны и осуществляется за счет самых жизненных интересов трудящихся. Я был того мнения, что индустриализация СССР осуществляется в условиях хищнической растраты энергии рабочего класса, не имеющего еще высоких навыков организации, и потому заранее обречено на неудачу.
Я считал, что совхозное хозяйство в результате чрезвычайно низкого культурного уровня его кадров влачит жалкое существование; слишком рано произведена ликвидация капиталистических элементов в сельском хозяйстве, и столь же преждевременно произведено вытеснение капиталистических элементов из других секторов народного хозяйства.
В силу всех этих соображений я считал, что необходимо добиваться изменения хозяйственного курса правительства в сторону задержки темпов развития индустриализации и коллективизации СССР, предоставления известного простора для развития капиталистических элементов, а также привлечения иностранного капитала для участия в народном хозяйстве страны. Для меня было очевидно, что вся эта политика может быть осуществлена только при условии насильственного устранения нынешнего руководства ВКП(б) и советского правительства и в первую очередь СТАЛИНА. Как этого добиться?
Средствами внутрипартийной демократии – это исключалось. Я считал, что голос протеста, поднятый нами – троцкистами – внутри партии, не даст положительных результатов. Оставался один путь, это путь террористической борьбы.
Вопрос: На допросе 21/IХ-36 г. вы признали свою принадлежность к троцкистско-зиновьевской организации, а также свою непосредственную организационную связь с руководящим деятелем этой организации – ПЯТАКОВЫМ. Правильно ли мы передаем ваши показания?
Ответ: Да, правильно.
Вопрос: Был ли солидарен ПЯТАКОВ с теми вашими оценками внутреннего положения страны, которые вы только что привели?
Ответ: Да, полностью. Более того, эти мои оценки складывались в результате многократных разговоров с ПЯТАКОВЫМ на политические темы, ПЯТАКОВ примерно в тех же выражениях характеризовал хозяйственный курс партии и ту политику, которую он считал единственно возможной для страны.
Вопрос: Вы показали, что в троцкистско-зиновьевскую организацию вас привлек ПЯТАКОВ. Когда это было?
Ответ: Это было осенью 1932 года.
Вопрос: Ведь на допросе 21/IХ и в начале настоящего допроса вы показали, что вам было известно о том, что ПЯТАКОВ установил связь с ТРОЦКИМ в 1931 году. Это же вам стало известно не в 1932 году, а раньше?
Ответ: По существу, к троцкистской работе ПЯТАКОВ привлек меня еще в 1927 году, но в период времени с 1927 по 1932 год я не вел подпольной работы и не знал, ведет ли таковую ПЯТАКОВ. О встрече ПЯТАКОВА с СЕДОВЫМ в 1931 г. в Берлине я узнал от МОСКАЛЕВА в 1932 году.
Летом 1932 года ПЯТАКОВ рассказал мне, что существует троцкистско-зиновьевская организация, в которую он входит и в которую он предлагает и мне войти. Я дал ПЯТАКОВУ свое согласие.
Вопрос: Когда именно сделал вам это предложение ПЯТАКОВ?
Ответ: Осенью 1932 года. Это было на квартире ПЯТАКОВА перед моим отъездом на Урал. В этой беседе ПЯТАКОВ, крайне мрачно охарактеризовал положение дел в стране. Он говорил о дезорганизации транспорта, неудовлетворительном состоянии сельского хозяйства, о недовольстве среди крестьянства и рабочего класса, о надвигающейся угрозе войны, к которой страна совершенно не подготовлена. ПЯТАКОВ делал вывод, что изменение курса может произойти лишь при условии изменения состава руководства ВКП(б) и советского правительства, которое должно быть устранено путем физического уничтожения.
В эту нашу встречу ПЯТАКОВ посвятил меня в наличии блока между троцкистами и зиновьевцами и в то, что этот блок заключен на основе признания необходимости проведения террористических методов борьбы против руководящих деятелей партии и правительства и прежде всего против СТАЛИНА.
Помню следующую фразу, сказанную ПЯТАКОВЫМ: “Надо быть готовыми к решающим событиям, а для того, чтобы иметь возможность влиять на ход этих событий, надо быть организационно сильными”.
Тогда же я спросил у ПЯТАКОВА по поводу того, что мне рассказал МОСКАЛЕВ, – действительно ли он – ПЯТАКОВ установил связь с ТРОЦКИМ в период пребывания своего в Берлине в 1931 году. Ответ его был положительный.
Вопрос: Все это вам сообщил ПЯТАКОВ в процессе беседы, имевшей место, как вы говорите, осенью 1932 года?
Ответ: Да.
Вопрос: Вы все рассказали о содержании этой вашей беседы с ПЯТАКОВЫМ?
Ответ: Нет, не все. ПЯТАКОВ сообщил мне еще, что существует центр, который состоит из виднейших представителей зиновьевцев и троцкистов, и что этот центр руководит всей контрреволюционной деятельностью воссозданного троцкистско-зиновьевского блока. О себе ПЯТАКОВ сообщил, что он в этот центр не входит, что в активную борьбу он лично пока не вступает и ограничивает свою задачу подбором людей, которые бы могли быть использованы для активной работы в пользу организации. ПЯТАКОВ говорил, что он и связанная непосредственно с ним группа лиц являются как бы резервом, который должен будет вступить в борьбу лишь тогда, когда этого потребует обстановка.
Вопрос: Сообщил ли вам ПЯТАКОВ о составе центра троцкистско-зиновьевского блока?
Ответ: Весь состав он мне не назвал. Он упомянул лишь об участии в центре ЗИНОВЬЕВА, КАМЕНЕВА и СМИРНОВА И.Н.
Вопрос: Какие подробности известны вам о подпольной работе ПЯТАКОВА?
Ответ: ПЯТАКОВ мне рассказал, что центр троцкистско-зиновьевской организации в составе названных выше лиц подготавливает совершение террористических покушений против СТАЛИНА, ВОРОШИЛОВА и КАГАНОВИЧА, что к этой террористической деятельности центра он не причастен, ибо он лично должен будет начать террористическую работу лишь в том случае, если произойдет какой-либо провал и понадобятся люди, стоящие в резерве, он сказал мне, что на случай провала начнет функционировать организованный заранее резервный центр, участником которого он и является.
Вопрос: Сообщил ли вам ПЯТАКОВ о составе этого резервного центра?
Ответ: О персональном составе резервного центра нашей организации ПЯТАКОВ сообщил мне не в этот раз, а значительно позднее.
Вопрос: Когда именно?
Ответ: Это было во время нашей встречи в середине 1935 года, когда он сказал мне, что резервный центр в связи с событиями, происшедшими в Ленинграде в декабре 1934 г., и последовавшими после этих событий арестами ЗИНОВЬЕВА, КАМЕНЕВА и других, – стал центром действующим.
Вопрос: Где состоялась эта ваша встреча?
Ответ: Наша встреча состоялась в Кремлевской больнице, где я в то время находился на излечении. ПЯТАКОВ посетил меня в больнице.
Вопрос: Вы не ответили на поставленный вам вопрос о персональном составе резервного центра троцкистско-зиновьевской организации. Что вам сообщил ПЯТАКОВ по этому поводу?
Ответ: ПЯТАКОВ сказал мне тогда, что помимо него членами резервного центра являются еще К. РАДЕК и Г. СОКОЛЬНИКОВ.
Вопрос: К вопросу о преступной деятельности резервного центра и о характере ваших взаимоотношений с ПЯТАКОВЫМ в 1935 г. и более позднее время мы еще вернемся. Пока расскажите, получали ли вы лично от ПЯТАКОВА какие-либо поручения по контрреволюционной подпольной работе?
Ответ: Да, получал. ПЯТАКОВ, зная, что я еду на Урал, поручил мне присмотреться к тамошним людям и подобрать на Урале группу надежных людей, на которых можно рассчитывать в случае, если появится необходимость активного включения в работу по подготовке террористических покушений против руководителей ВКП(б) и правительства.
Вопрос: Когда вы вновь виделись с ПЯТАКОВЫМ после вашей встречи осенью 1932 года?
Ответ: Это было в 1933 г., когда он находился в командировке на Урале и специально вызывал меня к себе. ПЯТАКОВ вернулся к разговору о необходимости накапливания связей, сил и на разные лады развивал идею резерва. Тогда же ПЯТАКОВЫМ было мне указано на необходимость всяческого укрепления партийного и делового положения каждого из наших единомышленников и требовал быть исключительно осторожным в отношениях с людьми. ПЯТАКОВ рассказал мне о том, что в Тагиле он имеет группу верных, преданных единомышленников, и что эта группа возглавляется старым троцкистом МАРЬЯСИНЫМ – управляющим Уралвагонстроя.
Вопрос: Были ли у вас еще встречи с ПЯТАКОВЫМ?
Ответ: Да, мы встречались часто и до последнего времени, как я уже выше показывал, в конце февраля или марта 1935 года, когда я лежал в Кремлевской больнице в Москве, – я был серьезно болен, – меня посетили ПЯТАКОВ и МОСКАЛЕВ. В разговоре с глазу на глаз ПЯТАКОВ рассказал мне об изменившейся его роли в троцкистско-зиновьевской организации. Он сообщил мне тогда, что на смену разгромленного центра, состоявшего из ЗИНОВЬЕВА, КАМЕНЕВА и других, пришел новый центр, в который входил он – ПЯТАКОВ, Карл РАДЕК и СОКОЛЬНИКОВ; он сказал мне, что он приступил к активной террористической работе. Перед уходом ПЯТАКОВ заявил мне, что ввиду затянувшейся моей болезни он назначает вместо меня в объединение Средуралмедьстрой ЖАРИКОВА, старого уральца, скрытого троцкиста, и что на ЖАРИКОВА он возлагает задание по созданию террористической группы из верных людей на Урале. Далее ПЯТАКОВ мне рассказал, что группа МАРЬЯСИНА в Тагиле также развернула, активную троцкистскую работу. Я задал ПЯТАКОВУ вопрос, для какой цели необходимо создавать троцкистские группы на Урале, имеющие целью осуществление убийств руководителей партии и правительства, когда эту задачу лучше всего можно осуществить в Москве путем создания Московских террористических групп.
Вопрос: Что вам на это ответил ПЯТАКОВ?
Ответ: Он сказал мне, что перед уральскими троцкистскими группами он ставит задачу осуществления убийств руководящих членов Политбюро в случае посещения ими Урала. ПЯТАКОВ считал, что вероятность успеха такого террористического покушения на территории Урала очень большая в силу того, что там охрана вождей партии и правительства не может быть, по его словам, такой тщательной как в Москве. ПЯТАКОВ повторил, что ЖАРИКОВУ и МАРЬЯСИНУ он дал поручение создать такие террористические группы.
Вскоре после этого разговора действительно на Урал был переброшен ЖАРИКОВ и назначен в объединение Средуралмедьстроя. Весной 1936 года я опять видел ПЯТАКОВА.
Вопрос: Где это было?
Ответ: Это было у ПЯТАКОВА на квартире, когда он был болен. До моего прихода у него были работники Наркомтяжпрома ШАХМУРАДОВ и ДЕРЕВЕЙ. После их ухода ПЯТАКОВ проинформировал меня, что он использовал свои связи в химической промышленности для контрреволюционных целей, в частности, он указал, что РАТАЙЧАК – нач<альник> Главхимпрома, с которым он умышленно поддерживает внешне недружелюбные отношения и который по его поручению тоже организовал террористическую группу. Эту беседу я не мог продолжить, потому что в комнату вошла жившая у ПЯТАКОВА бывшая жена МАРЬЯСИНА.
Впоследствии МОСКАЛЕВ мне говорил, что быв<ший> директор Большого театра КОЛОСКОВ, в свое время очень близкое лицо к ПЯТАКОВУ, организовал по его указанию террористическую группу тоже для подготовки убийства СТАЛИНА. МОСКАЛЕВ говорил, что КОЛОСКОВ очень ценен тем, что имеет большие связи в Москве.
Вопрос: Кто входил в террористические группы РАТАЙЧАКА и КОЛОСКОВА?
Ответ: Мне об этом неизвестно.
Вопрос: Правда ли то, что вы об этом ничего не знаете?
Ответ: Повторяю, что о составе этих террористических групп я ничего не знаю.
Вопрос: Что вам еще известно о террористической деятельности ПЯТАКОВА и лиц, близко с ним связанных?
Ответ: На допросе 21/IХ-с<его> г<ода> я уже показал о том, что на Украине была троцкистская группа, в которую входили ГОЛУБЕНКО и КОЦЮБИНСКИЙ. Тогда я не показал о том, что эта группа имела террористические цели и, действуя по заданиям ПЯТАКОВА, подготавливала убийство КОСИОРА и ПОСТЫШЕВА.
Вопрос: В период с 1932-35 г. вы находились на Урале. Какую контрреволюционную работу проводили на Урале вы лично?
Ответ: Я был связан с троцкистской группой МЕДНИКОВА. МЕДНИКОВ создал вокруг себя довольно большую группу троцкистов и зиновьевцев. Группа МЕДНИКОВА была наиболее крупной из числа троцкистско-зиновьевских групп, существовавших на Урале.
Вопрос: Какие еще троцкистско-зиновьевские группы существовали на Урале?
Ответ: Я уже показывал, что в Тагиле была троцкистская группа, созданная МАРЬЯСИНЫМ, начальником Уралвагонетроя. Затем были еще группы, созданные – ЖАРИКОВЫМ, управляющим Средуралмедьстроя, ЗУБАРЕВЫМ – вторым секретарем Уралобкома ВКП(б).
Вопрос: Что вам известно о деятельности троцкистской группы МАРЬЯСИНА?
Ответ: МАРЬЯСИН – старый троцкист. Он активный участник Киевской троцкистской организации 1925 года. МАРЬЯСИН был связан с зиновьевцем МАНДЕЛЬШТАМОМ, организатором убийства КИРОВА. О его конкретной троцкистской работе мне ничего не известно.
Вопрос: Как это могло быть? Разве ПЯТАКОВ скрывал от вас деятельность троцкистской группы МАРЬЯСИНА?
Ответ: ПЯТАКОВ мне о деятельности этой группы ничего не говорил. Я же лично с МАРЬЯСИНЫМ был лишь шапочно знаком.
Вопрос: Из ваших показаний следует, что вы были хорошо информированы о существовании и деятельности на Урале ряда контрреволюционных троцкистско-зиновьевских групп?
Не может быть, чтобы ваша осведомленность об этих группах ограничивалась только тем, о чем вы показали выше.
Ответ: Я ничего не намерен скрывать от следствия и постараюсь изложить все то, что мне известно об организационной и практической контрреволюционной работе названных мною троцкистско-зиновьевских групп.
Вопрос: Начните с группы МЕДНИКОВА. В чем заключалась ее практическая контрреволюционная деятельность и что вам известно о ее персональном составе?
Ответ: Группа МЕДНИКОВА Николая Ивановича состояла из работников Уралплана: ЕЛЬКОВИЧА, КОГАНА, ВЕНГЕРОВА, ФУКСА, а также бывших слушателей ИКП и преподавателей местного ком<мунистического> университета: ЖАРИКОВА, ГРЕБЕНЕВА, ИСТОМИНА и др<угих>, фамилии которых не знаю.
Практическая контрреволюционная деятельность этой группы протекала по двум направлениям: подрывной работы в области планирования Уральского хозяйства и ведения контрреволюционной пропагандистской работы.
Служебное положение участников группы давало им возможность широко использовать легальные возможности, так как подавляющее большинство лиц, входивших в группу, руководило кафедрами в учебных заведениях и возглавляло целые участки народного хозяйства Урала, и таким образом им удавалось отрицательно влиять на ход и развитие местных дел.
О наличии и деятельности этой группы я узнал в 1933 г., после установления организационной связи с МЕДНИКОВЫМ.
Вопрос: Уточните, когда и при каких обстоятельствах связались вы с МЕДНИКОВЫМ?
Ответ: Впервые я встретился с МЕДНИКОВЫМ еще в Москве в ВСНХ, где он работал в Главметалле. Наше знакомство возобновилось в 1931 году, вскоре после моего приезда на Урал.
Моментом установления организационной связи с МЕДНИКОВЫМ можно считать средину 1933 года. Встречались мы обычно у него в служебном кабинете Облплана; один раз я был у него на квартире.
Вопрос: Укажите более подробно, в чем именно выражалась подрывная работа контрреволюционной группы МЕДНИКОВА?
Ответ: Подрывная работа была развита МЕДНИКОВЫМ и его группой в области планирования железнодорожных перевозок и в области сельского хозяйства Урала.
МЕДНИКОВ мне подробно рассказывал, как они (он и его группа) систематически тормозили железнодорожные перевозки строительных материалов, леса, изделий металлургии и предметов продовольствия ширпотреба, они отрицательно влияли на ход развертывания сельского хозяйства Урала и, в частности, тормозили проведение сева, что вследствие ранних заморозков, наступающих на Урале, приводило в значительной мере к снижению урожайности.
Со слов МЕДНИКОВА мне было еще известно о том, что он располагал связями с работниками отдельных промышленных предприятий, которые в своем практическом осуществлении преподанных планов в свою очередь наносили ущерб общему хозяйству Урала. Конкретно с кем именно из хозяйственников был связан МЕДНИКОВ в своей контрреволюционной подрывной работе, я сейчас не помню.
Вопрос: Почему информировал вас МЕДНИКОВ о своей контрреволюционной работе? Что было ему известно о вашей роли в организации?
Ответ: МЕДНИКОВ знал о моей контрреволюционной роли на Урале, а также о том, что я непосредственно связан с ПЯТАКОВЫМ; он знал с моих слов, что ПЯТАКОВ активно участвует в подпольной работе троцкистско-зиновьевской организации и снабжается мною специальной информацией о контрреволюционной работе троцкистско-зиновьевских групп, действующих на Урале.
После моего отъезда с Урала в 1935 году руководство группой МЕДНИКОВА перешло к ЖАРИКОВУ Митрофану Архиповичу, который, как я уже выше указал, по прямому поручению ПЯТАКОВА, заменил меня на Урале не только по строительству Средуралмедстроя, но и по линии подпольной троцкистско- зиновьевской работы.
Вопрос: Какие еще свои связи по Уралу передали вы ЖАРИКОВУ?
Ответ: Помимо МЕДНИКОВА я связал его, ЖАРИКОВА, с участниками нашей организации: КОЗЕЛЕВЫМ, ВОРОПАЕВЫМ (управляющий Востокохимпрома), АНДРЕЕВЫМ (заместитель управляющего Востокохимпрома), ПОЛЕТАЕВЫМ (управляющий Уралмеди) и СТЕПАНОВЫМ (секретарь Свердловского Облисполкома).
О принадлежности перечисленных лиц к нашей организации я сообщил ЖАРИКОВУ во время своего пребывания в Кремлевской больнице в начале 1935 года, когда он пришел ко мне с сообщением о своем назначении на Урале вместо меня.
Этому нашему разговору предшествовало, как я уже выше указал, посещение меня в больнице ПЯТАКОВЫМ, во время которого я получил указания о необходимости передачи моих связей по подпольной работе на Урале назначенному на мое место ЖАРИКОВУ.
Вопрос: Встречались ли вы еще с ЖАРИКОВЫМ?
Ответ: Следующая моя встреча с ЖАРИКОВЫМ произошла в Москве в конце 1935 года в гостинице “Метрополь”. Это было во время приезда ЖАРИКОВА с Урала для очередного доклада ПЯТАКОВУ.
Вопрос: По вопросам, связанным с деятельностью организации вы тогда говорили?
Ответ: Да, говорили.
Вопрос: Расскажите подробно о содержании этой вашей беседы?
Ответ: Во время нашей встречи ЖАРИКОВ сообщил мне, что по приезде в Свердловск он, следуя моему указанию, установил связь со всеми указанными мною участниками организации, а именно: МЕДНИКОВЫМ, КОЛЕГАЕВЫМ [2], КОЗЕЛЕВЫМ, АНДРЕЕВЫМ и ВОРОПАЕВЫМ. Он сообщил мне также о том, что ему удалось расширить эти связи за счет своих личных уральских знакомых, настроенных враждебно к ВКП(б), и которые, по его словам, изъявили согласие оказать поддержку контрреволюционной деятельности организации.
Вопрос: Называл ли ЖАРИКОВ вам фамилии этих лиц?
Ответ: Некоторые фамилии были названы.
Вопрос: Какие именно?
Ответ: Он назвал мне КОЛГУШКИНА (директор Верх-Исетского завода), КИСЕЛЕВА (директор Уралметиза) и еще некоторых фамилий, которых сейчас не помню.
Вопрос: Что сообщил вам ЖАРИКОВ о практической контрреволюционной деятельности участников организации на Урале после вашего переезда в Москву?
Ответ: ЖАРИКОВ мне сообщил, что наряду с теми троцкистско-зиновьевскими группами, которые были организационно связаны сперва со мной, а затем с ним, ЖАРИКОВЫМ, совершенно независимо существовала еще группа людей, связанная лично с ПЯТАКОВЫМ.
Фамилии этих лиц названы мне не были, но с его слов я понял, что организация в общем сильно выросла и располагает рядом новых опорных пунктов, в том числе в Правлении железной дороги им. Кагановича, в частности, в Свердловском и Тагильском ж<елезно>д<орожных> узлах, в Уралзолото, а также в угольной, медной и химической промышленности.
Во всех этих пунктах, со слов ЖАРИКОВА, – были созданы новые троцкистско-зиновьевские группы, причем из числа руководителей этих групп были названы: АБРАМОВ в угольной промышленности, КОЛЕГАЕВ в медной промышленности, АНДРЕЕВ и ВОРОПАЕВ в химической промышленности.
Относительно этих лиц, т.е. КОЛЕГАЕВА, ВОРОПАЕВА, АНДРЕЕВА и АБРАМОВА было сказано, что они непосредственно связаны с ПЯТАКОВЫМ, и он, ЖАРИКОВ, – к их деятельности отношения больше не имеет.
Рассказывая мне об обстановке, сложившейся на Урале, ЖАРИКОВ высказал тогда сильное опасение в смысле возможности его провала, так как в его руках находилось слишком много организационных связей. Он намерен был сообщить об этом ПЯТАКОВУ.
Вопрос: С какой целью рассказывал ЖАРИКОВ все это Вам?
Ответ: Это было вызвано тем, что он интересовался моей оценкой отдельных лиц, которых, как ему было известно, я хорошо знал, в частности, он расспрашивал меня о работниках железнодорожного транспорта. ЖАРИКОВ изыскивал в то время всяческие способы для установления связи с железнодорожниками, которым придавалось в организации большое значение.
Вопрос: Вы показали выше о существовании на Урале контрреволюционной группы ЗУБАРЕВА.
Что вам известно о составе и контрреволюционной деятельности этой группы?
Ответ: О существовании этой контрреволюционной группы мне известно со слов МЕДНИКОВА, который лично был связан с ЗУБАРЕВЫМ, являвшимся до начала 1932 г. вторым секретарем Уральского Обкома ВКП(б).
ЗУБАРЕВ и его группа примыкали к правым и имели связь лично с ТОМСКИМ.
Деятельность этой группы развивалась главным образом не столько в областном центре, сколько в районах.
Участники этой группы, пользуясь своим служебным положением в партийных, общественных и советских организациях, всячески тормозили процессы коллективизации сельского хозяйства Урала.
Другие подробности о существовании и деятельности этой группы – мне неизвестны.
Вопрос: Вы не все показали о террористической деятельности уральской троцкистско-зиновьевской организации.
Что именно было сделано организацией в области подготовки террористических покушений против руководителей ВКП(б) и правительства, посещавших Урал?
Ответ: В этом направлении действовала главным образом группа нашей организации, возглавляемая МАРЬЯСИНЫМ. Я знаю только об одной неудавшейся попытке совершения террористического акта над Народным Комиссаром Тяжелой Промышленности ОРДЖОНИКИДЗЕ во время его пребывания на строительстве Уралвагонстроя в Н<ижнем> Тагиле в августе 1934 года. Эта попытка убийства ОРДЖОНИКИДЗЕ выразилась в том, что во время стоянки его служебного вагона на ст<анции> Уралвагонстрой были пущены на его вагон 14 груженых товарных вагонов с таким намерением, чтобы разбить его (вагон) в тот момент, когда ОРДЖОНИКИДЗЕ находился в вагоне.
Подготовкой террористического акта над ОРДЖОНИКИДЗЕ в августе 1934 года занималась группа нашей организации, руководимая МАРЬЯСИНЫМ.
На этом примере ЖАРИКОВ доказывал важность связи с железнодорожниками.
Вопрос: Что вам известно о персональном составе группы МАРЬЯСИНА и, в частности, о лицах, принимавших участие в подготовке террористического акта над тов. ОРДЖОНИКИДЗЕ в Тагиле в августе 1934 года?
Ответ: О персональном составе этой группы ЖАРИКОВ мне ничего не говорил.
Вопрос: Мы считаем необходимым указать вам, что о практической контрреволюционной работе уральской троцкистско-зиновьевской организации вы не дали еще исчерпывающих показаний.
Ответ: Я прошу мне поверить, что напрягаю всю свою память, чтобы до конца рассказать о всей преступной деятельности как своей, так и других участников организации. Все, что вспомню, покажу дополнительно.
Ответы на вопросы записаны с моих слов верно, мною прочитаны, в чем и подписываюсь –
ЮЛИН.
Допросили:
НАЧ. УНКВД СВЕРДЛ. ОБЛАСТИ –
КОМИССАР ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСН. 3 РАНГА – ДМИТРИЕВ
ПОМ. НАЧ. УНКВД СВЕРДЛ. ОБЛАСТИ –
КАПИТАН ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ – СТРОМИН
Верно:
ИНСПЕКТОР УАО ГУГБ НКВД – Голанский /Галанский/
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 247, Л. 75-93.
[1] Этот допрос был оформлен 23 сентября 1936 г.
[2] В тексте ошибочно – “Калегаевым”.
