Всю жизнь я мечтал разгадать загадку сталинских процессов 30-х годов прошлого века. В конце 80-х стал доступен большой массив исторической литературы, посвященной этим событиям. Вновь закрутилась машина реабилитации, журнал “Известия ЦК КПСС” начал публиковать результаты этой работы. Появились справки КПК и ИМЭЛ при ЦК, КГБ СССР и Прокуратуры СССР, в которых вроде бы раскрывались скрытые до этого механизмы фабрикации дел, заведенных в 30-х годах сталинскими “органами” на бывших вождей и высокопоставленных деятелей ВКП(б)… Стала доступна и западная литература, например, знаменитая книга Р. Конквеста The Great Terror и “мемуары” бывшего чекиста “генерала” А. Орлова о том, “как подготовлялись московские процессы”. Также появились работы В. Роговина (в которых среди прочего обильно цитировались троцкистские источники). Вскоре исчез с политической карты СССР, открылись архивы, и я стал ждать, когда исследователи опубликуют все документы по значимым судебно-политическим процессам. Но этого не происходило. Сведения о процессах по-прежнему приходилось получать из тех же названных мною источников, за редким исключением. Например, в кандидатской диссертации Ж. Артамоновой 2011 г. “Московский открытый процесс 1936 г.: механизм организации и политико-идеологическое обеспечение”, написанной на основе изучения фонда Н. Ежова в РГАСПИ, приведено много ценной информации, выстраивается хронология принятия политических решений о процессе “объединенного троцкистского центра” и его пропагандистского сопровождения. Однако факт появления такой работы, разумеется, не отменяет необходимости непосредственного знакомства с первоисточниками.
В последнее время стали потихоньку публиковать и их. Опубликована, например, полная стенограмма процесса Бухарина и некоторые сопутствующие документы (это и понятно, сегодня Бухарин все же более известная и популярная фигура, нежели Каменев, Зиновьев, И.Н. Смирнов, Пятаков, Сокольников и даже Карл Радек). Однако эта довольно обширная публикация отнюдь не исчерпывает соответствующую тематику. В нее почти не вошли материалы следствия, не опубликована (пусть и по техническим причинам) стенограмма закрытого заседания (ее содержание хорошо известно, но все же некоторая недосказанность остается). Опубликован сборник документов по делу об убийстве Кирова, но в нем отсутствует полный стенографический отчет процесса “Ленинградского центра”, а следственные документы даны фрагментарно (хотя работа над проектом шла многие годы). Эти недостатки отчасти компенсирует прекрасная (выросшая из того же “кировского” проекта) книга Мэтью Лено The Kirov Murder and Soviet History, как бы обобщающая усилия по публикации документов.
Со времени открытия архивов прошло 30 лет. Некоторые документы вновь засекречиваются, и все говорит о том, что этот процесс будет только набирать обороты. В результате я решил запустить данный проект. Сразу хочу оговориться, что я далек от “ревизионизма” и не ищу каких-либо “сенсаций” или “открытий”, которые могли бы “перевернуть с ног на голову сложившиеся в исторической науке представления” о 1930-х годах. Данный период слишком хорошо изучен, и такие “перевороты” вряд ли возможны. Но тем не менее интересных находок много. И ясно, что есть множество материалов, которые необходимо опубликовать, чтобы расширить наши представления о том времени и получить возможность все-таки разгадать “загадку” судебно-политических процессов 30-х годов.
Публикация документов была начата с первого московского процесса (Каменева-Зиновьева), полная стенограмма которого публикуется (как это ни странно) впервые. В планах – работа над процессами “ленинградского” и “московского” “центров”. Они тесно связаны с делом о “злодейском убийстве” С.М. Кирова, которое очень хорошо изучено; сами же эти процессы остались несколько в тени. Я считаю, что стоит до конца исследовать механизм практического выполнения чекистами директивы Сталина “ищите убийц среди зиновьевцев”. Общеизвестно, каким образом были сфальсифицированы первичные показания Л. Николаева о якобы имевшихся у него сообщниках (сидевший с ним в камере чекист будто бы услышал, как Николаев назвал их фамилии во сне, и тут же написал об этом рапорт начальству), но как дальше шло следствие, предстоит еще разобраться. Отдельный сюжет – “дело” Петра Николаева, сводного брата убийцы. Полная стенограмма судебного процесса “ленинградского центра” хорошо показывает, насколько грубо было сшито все дело и сколь безжалостной была расправа с невинными людьми. О процессе же “московского центра” широкой публике вообще мало что известно за исключением сведений общего характера. Между тем, это была настоящая прелюдия к процессу августа 1936 г. И хотя последний отнюдь не основывался на процессе “московского центра” (что подметил еще Л. Седов в “Красной книге”), но во многом все же перекликался с ним, и многие показания, данные следствию в декабре 1934 – январе 1935 г., были “творчески переработаны” для открытого процесса 1936 г.
Затем последовала работа над “Кремлевским делом”, вторым московским процессом (Радека-Пятакова) м материалами следствия по делу “право-троцкистского центра”.
Данная публикация осуществляется в соответствии с современными правилами грамматики (кроме отдельных единичных случаев). В мои задачи не входило обеспечение максимально точной визуализации архивных документов, поэтому грубые грамматические ошибки в архивных источниках я безоговорочно исправил. Знаки препинания где нужно расставил, а где они не нужны – убрал. В большинстве случаев исправил ошибочные написания фамилий с указанием исправлений в примечаниях к тексту. Мои исправления, разумеется, никак не повлияли на смысл документов и осуществлялись исключительно для удобства чтения. На данный момент в публикации игнорируются подчеркивания в текстах документов, а также некоторые пометки, относящиеся к делопроизводству и не влияющие на смысл и основное содержание документов. Большинство документов – заверенные машинописные копии, как правило, слова, вписанные от руки, выделяются курсивом. Зачеркнутые слова помещены в фигурные скобки, вычеркнутые фрагменты текста – в квадратные. Восстановленные части слов заключены в угловые скобки. Там, где подчеркивания не игнорируются, подчеркнутые в источнике слова выделены жирным шрифтом.
И еще один момент. Мне хотелось представить документы именно в виде гипертекста, так как, на мой взгляд, такой формат является наиболее удобным для ознакомления с большими документальными массивами. И дает возможность удобным для читателя способом подключить к проекту сторонние базы данных, например, “Открытый список жертв политических репрессий“, “Бессмертный Барак“, Википедию и т.п. Я не призываю рассматривать информацию, содержащуюся на указанных сетевых ресурсах, как истину в последней инстанции, а скорее как отправную точку для дальнейших самостоятельных исследований.
В.К.
