Спецсообщение Я.С. Агранова Н.И. Ежову с приложением протокола допроса В.Г. Белова

БЕЛОВ В.Г., 1912 г<ода> рожд<ения>, урож<енец> гор. Харькова, б<ывший> член ВЛКСМ с 1931 по 1933 г., исключен за связь с правой оппозицией, за участие в к.-р. деятельности т<ак> н<азываемой> правой оппозиции был осужден ОГПУ к высылке в Пермь сроком на 1 год, наказание отбыл.
Отец – БЕЛОВ Г.Б., чл<ен> ВКП(б) с 1919 года, с 1905 по 1917 г. эсер, зам<еститель> директора МГТЗ.
Мать – БЕЛОВА Р.Г. – зав<едующая> делопроизводством транспортной Коллегии Верхсуда.

ВОПРОС: Знакомы ли Вы с АЗБЕЛЕМ Давидом Семеновичем?

ОТВЕТ: Да, АЗБЕЛЯ я знаю с детских лет и поддерживал с ним отношения до самого последнего времени.

ВОПРОС: Что Вам известно о политических взглядах АЗБЕЛЯ?

ОТВЕТ: Мне известно, что до последнего времени АЗБЕЛЬ целиком стоял на троцкистских позициях.

ВОПРОС: Что Вы говорили с АЗБЕЛЕМ о руководителях ВКП(б)?

ОТВЕТ: АЗБЕЛЬ высказывал враждебное отношение к руководству ВКП(б).

В разговоре с АЗБЕЛЕМ мы высказывали также враждебное отношение к СТАЛИНУ, считая его основным виновником существующего в партии и стране положения и политики репрессий и зажима в партии. Мы констатировали с АЗБЕЛЕМ, что в случае убийства СТАЛИНА положение в партии и стране резко изменится в лучшую сторону.

ВОПРОС: Когда Вы вели с АЗБЕЛЕМ эти разговоры?

ОТВЕТ: Одобрительное отношение к идее убийства СТАЛИНА мы с АЗБЕЛЕМ высказывали еще в 1930 году. Последующие разговоры с ним на эту тему происходили зимой 1932-33 г.

ВОПРОС: А после 1933 г. Вы с АЗБЕЛЕМ говорили на эту тему?

ОТВЕТ: Нет, после 1933 г. с АЗБЕЛЕМ мы на эту тему не говорили.

ВОПРОС: Вы говорите неправду. О необходимости убийства т. СТАЛИНА Вы говорили с АЗБЕЛЕМ в начале 1935 года. Следствие настаивает на правдивом ответе.

ОТВЕТ: О необходимости убийства СТАЛИНА я в 1935 г. с АЗБЕЛЕМ не говорил.

ВОПРОС: Что Вам известно о связях АЗБЕЛЯ?

ОТВЕТ: У АЗБЕЛЯ есть знакомый НЕХАМКИН, который, по словам АЗБЕЛЯ, бывал у него дома. НЕХАМКИНА я знал с 1919 по 1925 год, когда мы жили вместе с ним в одном доме. С 1925 года я с НЕХАМКИНЫМ не встречался. В начале февраля 1935 года АЗБЕЛЬ на катке познакомил меня со своим товарищем ЛЕВЕНСОНОМ, с которым я после этого до момента ареста не встречался. Других знакомых АЗБЕЛЯ я не знаю. Со слов АЗБЕЛЯ я знаю, что он находился в хороших отношениях с СОСНОВСКОЙ – женой известного троцкиста СОСНОВСКОГО. Кроме того, у нас имеется общая знакомая – Любовь Эдуардовна МЕДНЭ.

ВОПРОС: Что Вам рассказывал АЗБЕЛЬ о перечисленных Вами его знакомых?

ОТВЕТ: О НЕХАМКИНЕ он мне говорил, что он эксцентричный человек с повышенной нервозностью. О ЛЕВЕНСОНЕ он мне рассказывал, что ЛЕВЕНСОН троцкист, исключавшийся вместе с ним из комсомола. СОСНОВСКУЮ он характеризовал как идейную троцкистку.

ВОПРОС: АЗБЕЛЬ говорил Вам о том, что НЕХАМКИН является троцкистом?

ОТВЕТ: Нет, этого я не помню.

ВОПРОС: А Вы припомните.

ОТВЕТ: Кажется, не говорил.

ВОПРОС: Вы уклоняетесь от ответа на вопросы. АЗБЕЛЬ и НЕХАМКИН были связаны общностью троцкистских взглядов, и АЗБЕЛЬ не мог не говорить Вам об этом, тем более что, как видно из Ваших же показаний, он давал политическую характеристику другим своим знакомым троцкистам.

ОТВЕТ: Повторяю, что я этого не помню.

ВОПРОС: Что Вам рассказывал АЗБЕЛЬ о террористических намерениях НЕХАМКИНА?

ОТВЕТ: По-моему, ничего.

ВОПРОС: Это неверно, настаиваем на правдивом ответе.

ОТВЕТ: Припоминаю, что в году 1932 или 1933 АЗБЕЛЬ рассказывал мне, что НЕХАМКИН пытался покончить жизнь самоубийством. Тогда же АЗБЕЛЬ говорил мне, что НЕХАМКИН является человеком, способным совершить террористический акт. Обстановку, в которой происходил этот разговор, я смутно помню.

ВОПРОС: За что Вы были исключены из комсомола?

ОТВЕТ: Исключен из комсомола я был в мае мес<яце> 1933 года во время нахождения под арестом за участие в нелегальной контрреволюционной деятельности т<ак> н<азываемой> правой оппозиции.

ВОПРОС: Кто привлек Вас к этой деятельности?

ОТВЕТ: К контрреволюционной деятельности т<ак> н<азываемой> правой оппозиции меня привлек Александр Николаевич СЛЕПКОВ.

ВОПРОС: Какие конкретные формы борьбы с руководством партии Вы обсуждали со СЛЕПКОВЫМ?

ОТВЕТ: В разговорах со мной СЛЕПКОВ указывал, что единственной тактикой борьбы должно быть двурушничество в целях сохранения себя в партии до того момента, когда в результате неверной политики партия встанет перед непреодолимыми трудностями. Массы поймут неверность линии партии, и руководство должны будут захватить правые.

ВОПРОС: А еще о каких формах борьбы с руководством партии кроме тактики двурушничества Вы говорили со СЛЕПКОВЫМ?

ОТВЕТ: В неоднократных беседах со СЛЕПКОВЫМ он подчеркивал, что решающей фигурой в партии, наиболее ярким выразителем неверной политики партии является СТАЛИН. СТАЛИНА СЛЕПКОВ характеризовал как диктатора, сопровождая это злобными выпадами по адресу СТАЛИНА. По влиянием этих бесед со СЛЕПКОВЫМ я, считая, что все зло заключается в СТАЛИНЕ, пришел к выводу о необходимости убийства СТАЛИНА. В конце 1929 года в Самаре, где я тогда учился в с<ельско>х<озяйственном> институте, а СЛЕПКОВ преподавал историю аграрных отношений, я в одной из бесед с ним, не будучи тогда до конца убежден в правильности моего вывода о необходимости убийства СТАЛИНА, поставил этот вопрос перед СЛЕПКОВЫМ. СЛЕПКОВ, принципиально считал убийство СТАЛИНА выгодным для т<ак> н<азываемой> правой оппозиции, если оно будет проведено не руками правых. Однако он заявил мне, чтобы я бросил думать в этом направлении, т.к. убийство СТАЛИНА правыми окончится физическим уничтожением всей т<ак> н<азываемой> правой оппозиции, ибо она не сумеет сразу же в результате убийства захватить власть. Этот же вопрос в разговоре со СЛЕПКОВЫМ я поднимал еще раз в Москве в 1930 году после моих разговоров с некоторыми моими товарищами на эту тему, причем СЛЕПКОВ заявил мне следующее: “Идиоты, нам оторвут за это голову”.

ВОПРОС: С кем еще кроме СЛЕПКОВА Вы говорили в тот период о необходимости убийства СТАЛИНА?

ОТВЕТ: Я говорил об этом с Андреем СВЕРДЛОВЫМ, Димой ОСИНСКИМ и Давидом АЗБЕЛЕМ, о которых я уже показывал. Все они к идее убийства СТАЛИНА отнеслись одобрительно, и в связи именно с этим я имел со СЛЕПКОВЫМ свой второй разговор.

ВОПРОС: В какой обстановке были у Вас разговоры со СЛЕПКОВЫМ, ОСИНСКИМ и АЗБЕЛЕМ о необходимости убийства СТАЛИНА?

ОТВЕТ: Мне трудно сейчас восстановить обстановку, в которой происходили разговоры на эту тему. Отчетливо помню, что они имели место, высказывалось одобрительное отношение к убийству СТАЛИНА, о чем я информировал СЛЕПКОВА.

ВОПРОС: С кем Вы говорили еще о необходимости убийства т. СТАЛИНА?

ОТВЕТ: В 1932 г. в Харькове в разговоре с троцкистами Викториной ЛИСЯНСКОЙ, братьями ЖИТОМИРСКИМИ (присутствовало еще человек пять, фамилии которых сейчас не помню). ЛИСЯНСКАЯ спросила меня, как смотрят правые на убийство СТАЛИНА. Я от прямого ответа уклонился, заявив, что это несерьезный разговор. ЛИСЯНСКАЯ и все остальные, присутствовавшие при разговоре, к идее террористического акта над СТАЛИНЫМ относились одобрительно. В 1933 году в январе мес<яце> я познакомился с работником многотиражки Электрозавода ВАХТИНЫМ Борисом, членом ВЛКСМ и канд<идатом> ВКП(б). Вскоре после знакомства в четвертую или пятую встречу ВАХТИН у меня на квартире, разговаривая со мной на тему о внутрипартийном положении, которое он расценивал отрицательно, указывал на отсутствие демократии, зажим и диктатуру СТАЛИНА. Затем ВАХТИН заявил, что надо убить СТАЛИНА. Я пытался установить у ВАХТИНА, имеются ли у него сообщники, связан ли он с какой-нибудь организацией. ВАХТИН мне заявил, что он один и сообщников не имеет. После этого разговора я с ВАХТИНЫМ больше не встречался, он уехал, кажется, в Ростов<->н<а->Д<ону>. В начале 1933 года я имел несколько бесед с Исааком ПОКАТИЛОВСКИМ, зав<едующим> производственным отделом “Крестьянской газеты для молодежи”, в которых ПОКАТИЛОВСКИЙ высказывал недовольство внутрипартийным положением, считая, что в партии существует жестокий режим, отсутствует демократия и нет права критики политики руководства снизу. В ряде бесед, иногда по инициативе ПОКАТИЛОВСКОГО, а иногда и по моей, мы ставили вопрос о том, что получилось бы в случае устранения СТАЛИНА от руководства партией. Оба мы констатировали, что в случае устранения СТАЛИНА положение в партии изменилось бы к лучшему.

ВОПРОС: В разговорах с ПОКАТИЛОВСКИМ ставили ли Вы прямо перед ним вопрос о том, что СТАЛИНА надо убить?

ОТВЕТ: Нет, так я перед ПОКАТИЛОВСКИМ вопроса не ставил.

ВОПРОС: С кем у Вас еще были разговоры о необходимости убить СТАЛИНА?

ОТВЕТ: О необходимости убийства СТАЛИНА я больше ни с кем не говорил.

ВОПРОС: Какую практически подготовительную работу Вы вели для осуществления ваших террористических замыслов?

ОТВЕТ: Ни в какой практической работе по осуществлению убийства СТАЛИНА я не участвовал. В январе мес<яце> 1935 года у меня на квартире был АЗБЕЛЬ. Вместе с ним вдвоем мы в связи с убийством КИРОВА обсуждали создавшееся в стране положение. Я делал вывод о неизбежности усиления репрессий в отношении всех оппозиционных групп. АЗБЕЛЬ заявил, что после убийства КИРОВА осуществление чьих бы то ни было попыток убить СТАЛИНА затрудняется, т.к. будет усилена его охрана. Я на это ответил, что убийство СТАЛИНА даже при усилении охраны возможно.

При этом я указал АЗБЕЛЮ, что убийство СТАЛИНА можно осуществить в театре или по дороге на дачу в Зубалове. На этом я с АЗБЕЛЕМ закончил разговор. Допускаю, что АЗБЕЛЬ мог истолковать этот разговор как обсуждение возможности практического осуществления убийства СТАЛИНА.

ВОПРОС: Откуда Вы знаете, что т. СТАЛИН живет в Зубалово?

ОТВЕТ: Об этом мне рассказывал СЛЕПКОВ, который, по его словам, когда-то был там у СТАЛИНА.

ВОПРОС: В какой связи и когда СЛЕПКОВ говорил Вам об этом?

ОТВЕТ: СЛЕПКОВ говорил мне об этом в 1927 году в частном разговоре без всякой цели.

ВОПРОС: Вы показали, что с АЗБЕЛЕМ и другими лицами неоднократно обсуждали вопрос об убийстве т. СТАЛИНА, признав при этом, что лично считали необходимым осуществление этого акта.

Между тем, на все вопросы следствия о практической подготовке убийства Вы уклоняетесь от правдивого ответа. Еще раз предлагаем показать, что Вам известно о практической подготовке убийства т. СТАЛИНА, о Вашей роли и всех соучастниках.

ОТВЕТ: Я сказал все и ничего добавить не могу.

Записано с моих слов верно, мною прочитано.

БЕЛОВ Виктор Григорьевич.

ДОПРОСИЛИ:

НАЧ. СПО ГУГБ: (МОЛЧАНОВ)

ЗАМ. НАЧ. СПО ГУГБ (ЛЮШКОВ)

Д/ОСОБ. ПОРУЧЕНИЙ при НАЧ. СПО (ГОРБУНОВ)

верно: Уемов

РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 109, Л. 101-108.