СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.
СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) –
тов. СТАЛИНУ.
Направляю Вам протоколы допросов участников контрреволюционной троцкистско-зиновьевской террористической организации на Украине: КИЛЛЕРОГА М.М., от 18/Х; ОРЛОВА М.Х., от 21/Х, и собственноручное показание ЛЕЙБМАНА Я.Д., от 20 октября 1936 года.
В показаниях ОРЛОВА заслуживает внимания блок троцкистов с право-левацкой контрреволюционной террористической группой на Украине через СЕНЧЕНКО и ЛЕЙБМАНА.
НАРОДНЫЙ КОМИССАР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ
СОЮЗА ССР: Ежов (ЕЖОВ)
1 ноября 1936 года.
№ 58423
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 250, Л. 117.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
КИЛЛЕРОГА, Михаила Марковича, –
от 18 октября 1936 года.
Вопрос: Расскажите о Вашей работе в троцкистско-террористической организации в 1934 году после переезда в Киев.
Ответ: После переезда в Киев я летом 1934 г. недолго прожил в Киеве, так как вскоре был командирован на хлебозаготовки, поэтому мои связи и работа в нашей организации была ограничена небольшим сроком моего пребывания тогда в Киеве. Прежде всего нужно было установить связи с теми членами организации, которые работали в научных учреждениях Киева, эту работу вел ОРЛОВ. Но ввиду летнего периода большинство членов организации как научные работники находись вне Киева, в отпуску. Лично я установил тогда связь, как член организации, с АГОЛОМ.
Вопрос: Вы в прошлых протоколах допроса и сейчас вскользь говорите о Ваших связях с АГОЛОМ. Остановитесь более подробно на Вашей связи с АГОЛОМ и на его работе в организации.
Ответ: С АГОЛОМ я познакомился в 1932 г. в Москве, работая членом коллегии Наркомпроса РСФСР. И АГОЛ был тогда членом Наркомпроса РСФСР. Мне было известно о том, что АГОЛ в свое время, в 1924 году, был активным троцкистом, работая в редакции газеты “Правда”, и о том, что АГОЛ по работе в Красной армии был в свое время связан с РЕЙНГОЛЬДОМ и ПИКЕЛЕМ, продолжая с ними и в дальнейшем встречаться в частной жизни. Я знал также, что АГОЛ в своих научных работах стоял на позициях меньшевистствующего идеализма, политической платформой которого является троцкизм. В 1933 году, работая в Харькове зав<едующим> культпропом ЦК, я, ознакомившись с кадрами ВУАМЛИНа и установив, что среди научных работников ВУАМЛИНа нет солидно подготовленных естественников, поставил вопрос об АГОЛЕ. По моей просьбе АГОЛ был отозван для работы в ВУАМЛИНе;
Вопрос: Значит, Вы выдвигали АГОЛА на работу в ВУАМЛИНе как члена контрреволюционной троцкистской организации?
Ответ: Нет, я тогда не знал о том, что АГОЛ не только в прошлом был активным троцкистом, но и продолжал все годы вести троцкистскую работу, являясь членом троцкистско-террористической организации в Москве до переезда его на Украину и затем продолжавшего поддерживать непосредственную связь с членами троцкистско-террористической организации в Москве. [1] Об этом я узнал от АГОЛА летом 1934 года.
Вопрос: При каких обстоятельствах Вы узнали об этом?
Ответ: О том, что АГОЛ является членом троцкистско-террористической организации, я узнал от него в июне или июле 1934 года. Но прежде чем подробно рассказать, при каких обстоятельствах АГОЛ мне рассказал об этом, я хочу остановиться на том, как АГОЛ оказался в Киеве. В ВУАМЛИНе АГОЛ не сработался с тов. ШЛИХТЕРОМ, а также с ЛЕВИКОМ и ВАСИЛЬЕВОЙ. Из ВУАМЛИНа АГОЛА пришлось снять. После же смерти тов. ДУДНИКА АГОЛ был выдвинут по моему предложению непременным секретарем украинской Академии Наук. Переехав в Киев и не имея первое время квартиры, я по предложению АГОЛА занял комнату в его квартире. Часто беседуя с АГОЛОМ о его работе в Академии Наук, я в одной из бесед, состоявшейся в июне или июле месяце 1934 года, спросил АГОЛА о его настроениях. Я тогда напомнил АГОЛУ о тех отдельных проявлениях несогласия с политикой партии в области сельского хозяйства и с внутрипартийным режимом, которые АГОЛ высказывал в беседах со мной, с ОРЛОВЫМ и СВИТНЕВЫМ.
Вопрос: О каком СВИТНЕВЕ Вы говорите?
Ответ: СВИТНЕВ был в 1933 году заместителем заведующего культпропом ЦК КП(б)У, в настоящее время он работает генеральным консулом СССР во Львове.
Вопрос: Почему, говоря о харьковском периоде Вашей деятельности в организации, Вы ничего не сказали о СВИТНЕВЕ? Из того, что вы выше изложили, ясно следует, что СВИТНЕВ являлся членом Вашей троцкистской организации. Остановитесь более подробно на СВИТНЕВЕ.
Ответ: Я упустил из виду рассказать о СВИТНЕВЕ, так как он в конце 1933 года уехал на работу во Львов. О СВИТНЕВЕ мне известно следующее: до конца 1933 года, когда я еще не был членом троцкистской организации, встречаясь со СВИТНЕВЫМ, мне приходилось слышать от него ряд антипартийных высказываний и по вопросам общей политики партии, и в оценке политики ЦК КП(б)У. СВИТНЕВ, часто встречаясь в Харькове в 1933 году в личной жизни со мной, ОРЛОВЫМ и АГОЛОМ, откровенно высказывал свое несогласие с политикой партии в деле коллективизации сельского хозяйства, в области индустриализации и в проведении национальной политики. После того, как я вступил в троцкистскую организацию, я, зная об антипартийных настроениях СВИТНЕВА, спросил его, знает ли он о существовании на Украине троцкистско-террористической организации. СВИТНЕВ прямо мне не ответил на мой вопрос, но через некоторое время, перед своим отъездом за границу, СВИТНЕВ, прощаясь со мной и ОРЛОВЫМ, сказал нам, что он знает о том, что мы являемся членами организации, и рассказал о себе как о члене организации.
Вопрос: А с кем по линии вашей организации был связан СВИТНЕВ?
Ответ: Мне это неизвестно. СВИТНЕВ об этом не говорил.
Вопрос: Вы в личной жизни часто встречались со СВИТНЕВЫМ, скажите, с кем, кроме вас, ОРЛОВА и АГОЛА был СВИТНЕВ в дружеских отношениях?
Ответ: С ТОПЧИЕМ, КРУГЛЯКОВЫМ, ЭНГЕРТОМ и ТОРГОНЕЙ, работавшими помощниками СВИТНЕВА по кадрам.
Вопрос: Указанные вами лица являлись членами вашей организации?
Ответ: Мне это неизвестно.
Вопрос: А из членов вашей организации с кем, кроме вас, ОРЛОВА и АГОЛА, был связан СВИТНЕВ?
Ответ: СВИТНЕВ встречался с ЗОРИНЫМ, Б. ЛИВШИЦЕМ и ФУРЕРОМ.
Вопрос: СВИТНЕВ знал их как членов троцкистской организации?
Ответ: Да знал.
Вопрос: Откуда вам это известно?
Ответ: Перед отъездом СВИТНЕВА за границу я в беседе с ним назвал этих лиц как членов нашей организации, с которыми я связан. Возможно, что СВИТНЕВ знал о них и до этого, так же как он знал обо мне и об ОРЛОВЕ как о членах организации и до нашей беседы с ним перед его отъездом за границу.
Вопрос: Чем вы руководствовались, назвав СВИТНЕВУ ЗОРИНА, ФУРЕРА и Б. ЛИВШИЦА как членов вашей организации?
Ответ: Никаких особых соображений у меня не было. Но поскольку СВИТНЕВ встречался с ними и знал об их антипартийных настроениях, которые иногда и в присутствии СВИТНЕВА они высказывали, я счел возможным, рассказав СВИТНЕВУ о себе как о члене организации, назвать также ЗОРИНА, Б. ЛИВШИЦА и ФУРЕРА, с которыми я был тесно связан.
Вопрос: Продолжайте свои показания об АГОЛЕ.
Ответ: Напомнив АГОЛУ об антипартийных его высказываниях в 1933 г., я спросил его в той беседе, которая состоялась у нас летом 1934 года на квартире у АГОЛА, – не скрывает ли он от меня свои связи с троцкистской организацией. Я попросил АГОЛА быть со мной откровенным. АГОЛ начал с того, что по ряду намеков, которые были ему сделаны ЛИБЕРБЕРГОМ и ОРЛОВЫМ, он уже предполагал, что я являюсь членом троцкистской организации, но не решался прямо спросить меня об этом. Затем в беседе АГОЛ рассказал мне, что он не порывал с троцкистами связей и вел троцкистскую работу в Москве. После переезда на Украину он имел задание, полученное им в Москве, от кого непосредственно, он мне не сказал, установить связи на Украине через СЕМКОВСКОГО с научными кругами.
Вопрос: Известно, что вы были в близких отношениях с АГОЛОМ, почему же он вам не назвал, от кого он получил задание в Москве связаться с СЕМКОВСКИМ?
Ответ: Я спросил АГОЛА, от кого он получил это задание. На это мне АГОЛ ответил, что меня это не должно интересовать, и он не имеет права расшифровать свои связи по Москве. Должен сказать, что и я АГОЛА никогда не информировал широко о своих связях с членами троцкистской организации на Украине, рассказывая ему только о тех лицах, с которыми ему приходилось соприкасаться либо по работе на теоретическом фронте, либо в частной жизни. Объясняется это тем, что именно благодаря тому, что я относительно хорошо знал АГОЛА в частной жизни как человека неуравновешенного, невыдержанного, я считал необходимым в интересах конспирации ограничиваться более узким информированием АГОЛА о работе нашей организации на Украине.
Вопрос: Какую работу вел на Украине АГОЛ по заданию троцкистско-террористической организации из Москвы?
Ответ: В беседе с АГОЛОМ, которую я начал излагать, он мне рассказал о том, что, работая в ВУАМЛИНе в 1933 году, он связался с ПОЛЯКОВЫМ, беспартийным, по специальности генетиком, и с ГЕНЕСОМ, членом партии, тоже генетиком, имел в виду завербовать их членами той группы, которую он должен был создать в Харькове, но в связи с переездом в Киев он не успел этого сделать. Из работников ВУАМЛИНа он встречался с ВИНОКУРОМ, от которого он узнал о том, что в ВУАМЛИНе имеется ряд научных работников троцкистов, но после неудачного своего выступления на одном из собраний в ВУАМЛИНЕе, на котором присутствовал тов. ПОСТЫШЕВ, указавший на антипартийный характер выступления АГОЛА, он решил быть осторожным, ни с кем пока из работников ВУАМЛИНа не связываться. В то же время после собрания в ВУАМЛИНе против него стали резко выступать работники института философии, и ему пришлось уйти из ВУАМЛИНа.
Работая в Академии наук, он во время одной из сессий Академии связался в начале 1934 года с СЕМКОВСКИМ и в дальнейшем со ШТРУМОМ. Руководя семинаром по диалектике природы, АГОЛ установил связи с членами философской комиссии УАН, с РОЗАНОВЫМ, БИЛЯРЧИКОМ и ЛЕХТМАНОМ, являвшимися членами троцкистско-террористической группы, существовавшей в Академии Наук. Связал АГОЛА со ШТРУМОМ и РОЗАНОВЫМ – СЕМКОВСКИЙ. АГОЛ мне рассказал в той беседе о том, что СЕМКОВСКИЙ, искавший также связи с ним, при встрече с АГОЛОМ в начале 1934 года поставил его в известность о том, что он твердо стоит на позициях троцкизма, вполне разделяет все установки подпольной троцкистской группы, в состав которой он, СЕМКОВСКИЙ, входит, и считает сейчас главным средством в борьбе против партии и ее руководства – применение террора. СЕМКОВСКИЙ предложил АГОЛУ контактировать работу по Академии наук, которая должна сводиться к вербовке кадров научных работников с тем, чтобы через них как лиц, ведущих помимо научной работы преподавательскую работу в ВУЗах, подбирать кадры для создания троцкистско-террористических групп в отдельных институтах и ВУЗах.
Вопрос: С кем еще из членов троцкистско-террористической организации в Киеве был связан АГОЛ?
Ответ: Со слов АГОЛА я знаю, что весной 1934 года после возвращения из командировки в Харьков ЛИБЕРБЕРГА последний установил связь с АГОЛОМ. Из отдельных намеков, сделанных тогда ЛИБЕРБЕРГОМ, АГОЛ заключил, что и я являюсь членом организации, и поручил ЛИБЕРБЕРГУ связаться с ним. До того времени АГОЛ часто встречался с ЛИБЕРБЕРГОМ, они друг другу в осторожных выражениях высказывали свои троцкистские взгляды, но прямо и открыто еще не знали друг друга как члена троцкистской организации. ЛИБЕРБЕРГ весной 1934 года связал АГОЛА с ВОЛКОВЫМ (бывшим тогда секретарем парткома УАН) и ИВАНУШКИНЫМ как с членами троцкистско-террористической группы в Академии наук. Я знаю также со слов АГОЛА, что во время приезда ОРЛОВА в Киев по служебным делам, кажется, в феврале или марте 1934 года, ОРЛОВ интересовался узнать у АГОЛА, с кем он связан из научных работников Киева, посоветовал АГОЛУ поддерживать связи с преподавателем университета МАШКЕВИЧЕМ, являющимся членом троцкистско-террористической организации, и познакомил АГОЛА с МАШКЕВИЧЕМ, предупредив его о том, что АГОЛ является членом организации.
АГОЛ был связан также с теми членами нашей организации, с которыми я поддерживал связи и которые заходили ко мне (а я, как уже говорил, жил тогда на квартире у АГОЛА), – с Б. ЛИВШИЦЕМ, БЕНЕДИКТОВЫМ и ЗОРИНЫМ.
Изложенное в протоколе верно.
Допросил:
НАЧ. 1 ОТД. СПО –
КАПИТАН ГОСУД. БЕЗОПАСНОСТИ: БРУК
Верно:
СТ. ИНСПЕКТОР УАО ГУГБ – Голанский (ГОЛАНСКИЙ)
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 250, Л. 118-126.
[1] Так в тексте.
