СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.
СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) –
тов. СТАЛИНУ.
Направляю Вам протокол допроса участника контрреволюционной террористической организации правых МАТВЕЕВА Д.И. от 17 октября 1936 года.
МАТВЕЕВ, показывает, что осенью 1932 г. на квартире УГЛАНОВА по ул. Грановского, дом № 3, было совещание на котором присутствовали: КУЛИКОВ, ЗАПОЛЬСКИЙ, КОТОВ, ЧЕСНОКОВ и МАТВЕЕВ.
УГЛАНОВ перед присутствующими поставил задачу необходимости перехода к террористическим методам борьбы, в первую очередь в отношении тов. СТАЛИНА.
Свое участие в работе организации после 1934 года МАТВЕЕВ пока отрицает.
НАРОДНЫЙ КОМИССАР
ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР: Ежов (ЕЖОВ)
20 октября 1936 года.
№ 58215
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 245, Л. 116.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
МАТВЕЕВА, Дмитрия Игнатьевича –
от 17 октября 1936 года
Вопрос: На допросе 29 сентября с<его> г<ода> Вы показали, что контрреволюционная организация правых ставила себе целью устранение руководства ВКП(б). Каким путем организация намеревалась осуществить это?
Ответ: Путем завоевания большинства внутри ВКП(б).
Вопрос: Версией о “завоевании большинства” Вы хотите прикрыть свои действительные контрреволюционные замыслы, направленные против руководителей ВКП(б). Дайте правдивые показания.
Ответ: Мои показания правдивы, я не помню, чтобы вопрос об устранении руководства ВКП(б) обсуждался иначе, чем я выше показал.
Вопрос: Вы были членом московского центра организации правых, принимали непосредственное участие в обсуждении вопроса об устранении руководства ВКП(б). Вы не можете не знать, какими методами предполагалось это осуществить.
Ответ: Повторяю, что я не помню ни одного совещания московского центра правых, где бы вопросы устранения руководства ВКП(б)обсуждались иначе, чем я об этом показывал выше.
Вопрос: Напоминаем Вам, что осенью 1932 года на совещании московского центра правых на квартире у УГЛАНОВА Вы совместно с другими участниками московского центра совершенно конкретно ставили и обсуждали вопрос о методах борьбы с руководством ВКП(б). Вы это подтверждаете?
Ответ: Я не помню такого совещания.
Вопрос: Член московского центра правых КУЛИКОВ показывает, что в 1932 г. союзный и московский центры правых окончательно стали на путь террора в борьбе против руководства ВКП(б). Вы и сейчас будете отрицать это?
Ответ: Это мне неизвестно.
Вопрос: Как же это Вам не могло быть известно, когда Вы сами показали, что являлись участником московского центра правых?
Ответ: При мне на совещании московского центра вопросы террора не обсуждались.
Вопрос: КУЛИКОВ показывает, что в 1932 г. на совещании московского центра на квартире у УГЛАНОВА Вы принимали участие в обсуждении вопроса о терроре.
Ответ: КУЛИКОВ этого показать не мог.
Вопрос: Может быть, КУЛИКОВ на Вас клевещет?
Ответ: У меня нет никаких оснований обвинять КУЛИКОВА в клевете. КУЛИКОВА я знаю как прямого, правдивого человека.
Вопрос: Предъявляем Вам показания КУЛИКОВА: “В конце 1932 года УГЛАНОВ как-то вызвал меня к себе на квартиру, насколько я помню, это было вечером. Придя к УГЛАНОВУ я у него застал ЗАПОЛЬСКОГО, МАТВЕЕВА и КОТОВА. Настроение у всех собравшихся было озлобленное, и, когда УГЛАНОВ прямо поставил перед нами вопрос о необходимости насильственного устранения руководства ВКП(б), это полностью отразило наши настроения и намерения. Тут же УГЛАНОВ заявил: путь к устранению руководства партии – это террор, и в первую очередь против СТАЛИНА и КАГАНОВИЧА”.
Вы видите, что окончательно изобличены. Мы предлагаем Вам прекратить сопротивление.
Ответ: Я вынужден признать, что показания КУЛИКОВА правдивы. Я решил дать искренние показания и прошу следствие мне верить.
До 1932 г. мы, руководители организации правых (союзный и московский центры), основную ставку делали на трудности, переживаемые страной. Мы надеялись, что руководство ВКП(б) с этими трудностями не справится, исходя из этого мы основной задачей считали – сохранение на основе двурушничества наших кадров с тем, чтобы выступить в благоприятный для нас момент.
Я должен, однако, признать, что уже в этот период отдельные участники нашей организации проявляли путчистские настроения.
Вопрос: О каких именно путчистских настроениях Вы говорите?
Ответ: Я имею в виду высказывание участника нашей организации ЧЕСНОКОВА, относящееся к 1929 году, о чем я показал на предыдущем допросе. ЧЕСНОКОВ высказывался тогда в смысле, что нам следует использовать пребывание РЫКОВА на посту Пред<седателя> Совнаркома, ввести в Кремль войска и арестовать руководителей ВКП(б) и членов правительства. В тот период мы это предложение ЧЕСНОКОВА отвергли.
Вопрос: Продолжайте Ваши показания.
Ответ: В конце 1932 года, когда правые убедились, что ставка на трудности бита, что партия со всеми трудностями справилась блестяще, УГЛАНОВ перед нами, участниками московского центра правых, от имени союзного центра прямо поставил вопрос о необходимости перехода к террористическим методам борьбы против руководителей ВКП(б) и, в первую очередь, против СТАЛИНА.
Вопрос: Когда, где и при каких обстоятельствах УГЛАНОВ передал Вам директиву союзного центра о переходе к террористическим методам борьбы?
Ответ: Директиву союзного центра правых о переходе к террору нам (членам московского центра правых) УГЛАНОВ передал осенью 1932 года на совещании московского центра у него на квартире (ул. Грановского д № 3).
Вопрос: Кто присутствовал на этом совещании?
Ответ: На этом совещании у УГЛАНОВА присутствовали: КУЛИКОВ, ЗАПОЛЬСКИЙ, КОТОВ, ЧЕСНОКОВ, УГЛАНОВ и я, МАТВЕЕВ.
Вопрос: Изложите более подробно обстоятельства этого совещания?
Ответ: Осенью 1932 года (дату точно не помню) УГЛАНОВ позвонил мне домой, пригласил “на чашку чая”. Помню, это было вечером.
Придя к УГЛАНОВУ, я у него застал: ЗАПОЛЬСКОГО, КОТОВА и ЧЕСНОКОВА. Несколько позже пришел КУЛИКОВ. После прихода КУЛИКОВА УГЛАНОВ нас всех пригласил к себе в спальню.
УГЛАНОВ сделал большую информацию о положении дел в организации. Он говорил, что начался окончательный разгром правых, что в создавшейся обстановке старые методы борьбы против партии уже не годятся и что необходимо перейти к более активным методам борьбы. УГЛАНОВЫМ был прямо поставлен вопрос о необходимости перехода к террору и, в первую очередь, против СТАЛИНА и КАГАНОВИЧА, при этом УГЛАНОВ несколько раз подчеркнул, что “основное зло в СТАЛИНЕ”. Помню, что КУЛИКОВ и еще кто-то спросил УГЛАНОВА, является ли это лично его точкой зрения или это исходит от “тройки” (БУХАРИН, РЫКОВ, ТОМСКИЙ). УГЛАНОВ ответил: “Кому надо, тот знает”, это дословное выражение УГЛАНОВА.
Вопрос: Как реагировали участники этого совещания на директиву о переходе к террору?
Ответ: КУЛИКОВ и ЗАПОЛЬСКИЙ это предложение УГЛАНОВА поддержали, причем помню, что ЧЕСНОКОВ заявил: “Против СТАЛИНА все средства хороши”; позицию КОТОВА не помню. Что касается меня, то я выступил против и ушел с совещания до его окончания.
Вопрос: Вы опять говорите неправду. Вы полностью солидаризировались с директивой о переходе к террору.
Ответ: Нет, я был против террора и в связи с этим ушел с совещания.
После этого совещания УГЛАНОВ ко мне два раза приходил домой. Из всего поведения УГЛАНОВА во время этих бесед я понял, что он опасается, как бы я не проговорился где-либо о его террористических установках, поскольку я с ними не был согласен. Я заверил УГЛАНОВА, что, хотя с установками на террор не согласен, но сообщать об этом никому не буду.
Вопрос: Ваши утверждения, что Вы были против перехода к террористическим методам борьбы, – ложны. Вы были активным сторонником террора.
Ответ: Я это категорически отрицаю.
Вопрос: Ваше отрицание голословно. Показаниями ряда участников Вашей контрреволюционной организации Вы изобличаетесь, что еще в 1929 году были сторонником террора.
Ответ: Эти показания ложны, сторонником террора я не был.
Вопрос: А Вы выдали органам советской власти террористические намерения УГЛАНОВА и других?
Ответ: Нет.
Вопрос: Почему?
Ответ: Не будучи согласен с установкой о переходе к террору, я тем не менее никуда не сообщил, потому что я сам был участником организации правых и ответственность с себя не снимаю.
Вопрос: Вы не даете искренних показаний, потому что хотите скрыть конкретную террористическую работу, которую Вы вели по заданию московского центра.
Ответ: Террористическую работу я не вел. Велась ли конкретно кем-либо из участников нашей организации эта работа, мне неизвестно.
Вопрос: Мы Вам не верим. К этому вопросу мы еще вернемся.
Что Вам известно о связи Вашей организации с контрреволюционной троцкистско-зиновьевской организацией?
Ответ: Мне известно, что весной 1932 года УГЛАНОВ от имени правых вел переговоры с КАМЕНЕВЫМ о соглашении между правыми и троцкистско-зиновьевской организацией для совместной борьбы против руководства ВКП(б).
Вопрос: На какой базе было установлено это соглашение?
Ответ: Соглашение между контрреволюционной троцкистско-зиновьевской организацией и правыми было установлено на базе совместной борьбы против руководства ВКП(б) активными методами.
Вопрос: Уточните, какими именно методами?
Ответ: Конкретно какими именно методами было решено бороться против руководства ВКП(б), УГЛАНОВ мне не сказал.
Вопрос: Вы опять говорите неправду?
Ответ: Я говорю то, что мне известно.
Вопрос: Откуда Вам стало известно о блоке правых с троцкистско-зиновьевской организацией?
Ответ: О встрече с КАМЕНЕВЫМ и о установлении контакта с троцкистско-зиновьевской организацией мне рассказал УГЛАНОВ тогда же весной, в 1932 году.
Вопрос: В своих показаниях 29 сентября 1936 года Вы ограничиваете свое участие в контрреволюционной организации правых только по 1934 год. Это Ваше утверждение ложно. Вы были активным участником организации правых до дня Вашего ареста.
Ответ: Участником организации правых я был по 1934 г., после этого никакой контрреволюционной работы я не вел.
Вопрос: Вы отрицаете свое участие в контрреволюционной организации правых до последнего времени, не желая выдать всех известных Вам участников организации.
Ответ: Все то, что мне известно о деятельности нашей организации и о ее составе, я показал.
Вопрос: Член союзного центра и руководитель московского центра Вашей организации УГЛАНОВ показывает, что Вы входили в состав организации до последнего времени.
Ответ: Я это отрицаю.
Вопрос: Предъявляем Вам показания УГЛАНОВА: “Персонально в состав московского центра вошли: я – УГЛАНОВ, КУЛИКОВ Егор, ЗАПОЛЬСКИЙ Александр, МАТВЕЕВ Дмитрий и ЯКОВЛЕВ. В этом составе московский центр продолжал действовать до последнего времени”.
Ответ: Эти показания УГЛАНОВА не соответствуют действительности.
Вопрос: Ваше активное участие в московском центре контрреволюционной организации правых до последнего времени также устанавливается показаниями члена московского центра КУЛИКОВА.
Ответ: Показания КУЛИКОВА я также отрицаю.
Вопрос: Несмотря на предъявленные Вам улики, Вы пытаетесь скрыть Вашу контрреволюционную деятельность до последнего времени. Следствие считает доказанным, что Вы, МАТВЕЕВ, были активным участником контрреволюционной организации правых до дня Вашего ареста, что Вы являлись сторонником террористических методов борьбы против руководства ВКП(б).
Дайте, наконец, правдивые показания.
Ответ: Я говорю только правду, больше ничего показать не могу.
Вопрос: Вы говорите неправду. Показаниями Ваших единомышленников установлено, что Вы и в 1935 году, и в 1936 году были участником организации правых и вели активную контрреволюционную работу.
Ответ: Я это отрицаю, в 1935 и 1936 году никакой контрреволюционной работы я не вел.
Записано с моих слов верно, мною прочитано –
(МАТВЕЕВ)
ДОПРОСИЛИ:
ПОМ. НАЧ. 1 ОТД. СПО ГУГБ: (А. ВОЛЧЕК)
ОПЕР. УПОЛН. 1 ОТД. СПО ГУГБ –
ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАР. БЕЗОПАСНОСТИ – (ВИЗЕЛЬ)
Верно:
СТАРШИЙ ИНСПЕКТОР УАО ГУГБ: Голанский (ГОЛАНСКИЙ)
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 245, Л. 117-125.
