[На бланке Народного комиссариата внутренних дел]
22 февраля 1937 г.
№ 55942
СОВ<ЕРШЕННО> СЕКРЕТНО.
СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б)
тов. СТАЛИНУ
Направляю протокол допроса бывшего директора Минусинского комбината “Главзолото” АЛДАДАНОВА Б.Е. от 2-го февраля 1937 года.
Считаю нужным арестовать начальника государственных доходов Наркомфина СССР ТАМАРКИНА и быв<шего> помощника начальника “Главзолото” ЛИДЕМАНА, руководивших контрреволюционной деятельностью АЛДАДАНОВА.
НАРОДНЫЙ КОМИССАР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР
ГЕНЕРАЛЬНЫЙ КОМИССАР ГОСУД. БЕЗОПАСНОСТИ Ежов (ЕЖОВ)
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 291, Л. 106.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
обвиняемого АЛДАДАНОВА, Бориса Евграфовича.
от 2 февраля 1987 года.
Вопрос: Вы следствию сделали устное заявление о том, что пришли к заключению о бесполезности борьбы со следствием и решили до конца разоблачить себя и других лиц, связанных с Вами по контрреволюционной троцкистской деятельности?
Ответ: Да, я такое заявление сделал и сейчас его подтверждаю.
Я в течение двух месяцев вел упорную борьбу со следствием, отрицал свою принадлежность к троцкистской организации несмотря на то, что следствие предъявляло мне ряд неопровержимых доказательств и документов, изобличающих меня как активного троцкиста и вредителя.
Я это делал, потому что надеялся обмануть следствие и таким образом избежать ответственности за те гнусные преступления, которые я, прикрываясь званием большевика, творил на протяжении 13-ти лет, проявив себя самым отвратительным двурушником.
Сейчас я пришел к выводу, что борьба со следствием бесполезна, – я разоблачен до конца, вся моя преступная деятельность доказана с очевидной ясностью, поэтому мне больше ничего не остается, как каяться в совершенных мною преступлениях и выдавать своих единомышленников по троцкистской деятельности.
Вопрос: Следовательно, Вы признаете себя виновным в том, что являетесь активным членом к.-р. троцкистской организации и по заданиям этой организации создали к.-р. троцкистскую группу на комбинате “Минусазолото”, которая проводила активную контрреволюционную троцкистскую и подрывную работу?
Ответ: Да, я признаю это. Я действительно являюсь активным членом троцкистской организации, и по моей инициативе и под моим руководством на комбинате “Минусазолото” была создана троцкистская подрывная вредительская группа.
Вопрос: С какого времени Вы начали вести контрреволюционную троцкистскую работу?
Ответ: Моя троцкистская деятельность началась с осени 1923 года. Работая в Москве в Наркомфине в качестве управляющего делами особого валютного совещания, я во время троцкистской дискуссии примкнул к существовавшей в то время в Наркомфине троцкистской группировке, возглавляемой бывшим Наркомфином СОКОЛЬНИКОВЫМ и начальником бюджетного управления Наркомфина РЕЙНГОЛЬДОМ. Актив этой троцкистской группировки состоял из работников бюджетного управления МОЛОХОВСКОГО, ИЗРАИЛОВИЧ и ЛИВШИЦА и работников валютного управления ЭПШТЕЙНА и ТАМАРКИНА. Я входил в состав актива троцкистской группировки и поддерживал самую тесную связь с ЭПШТЕЙНОМ и ТАМАРКИНЫМ.
Перечисленный мною выше актив троцкистов, в том числе и я, проводили значительную работу по указаниям СОКОЛЬНИКОВА в РЕЙНГОЛЬДА, устраивали нелегальные фракционные собрания и совещания, решали на них вопросы борьбы с партией, с Центральным Комитетом партии, возглавляемым СТАЛИНЫМ.
Я в числе других членов троцкистской группы в то время активно проводил работу по пропаганде троцкистских идей, обрабатывал в троцкистском духе отдельных коммунистов, разлагал партию, всячески клеветал на руководство партии – ЦК, в частности на СТАЛИНА, чтобы таким образом посеять смуту в рядах партии и как можно больше привлечь сторонников троцкизма.
В довершение в сего на одном из решающих партийных собраний парторганизации Наркомфина я вместе с другими членами нашей троцкистской группировки голосовал за резолюцию троцкистов.
В конце 1923 года партия потребовала от нас прекращения фракционной подрывной подпольной деятельности, в связи с этим наши троцкистские вожди дали сигнал законспирироваться, мимикрировать, залезать в глубокое подполье и оттуда продолжать работу по разложению рядов партии.
По указанию ЭПШТЕЙНА, который играл видную роль в активе троцкистской группировки, мы все, в том числе и я, официально заявили об отходе от оппозиции и таким образом остались в рядах партии, начали проводить двурушническую деятельность, с одной стороны, признавая внешне правильность генеральной линии Центрального Комитета партии, с другой стороны, по-прежнему, но с большей осторожностью, продолжали вести пропаганду троцкистских идей, распространяли всякие гнусности против руководства ЦК, особенно против СТАЛИНА, и вербовали себе единомышленников. Так моя деятельность продолжалась до средины 1929 года, т.е. до перехода на работу в систему Союззолото.
Вопрос: Вы по указанию троцкистской организации перешли на работу в систему “Союззолото”?
Ответ: Да, именно по указаниям троцкистской организации.
В одну из встреч в июне м<еся>це 1929 года ЭПШТЕЙН сообщил мне, что решено в целях развертывания массовой организационной работы выбросить на периферию ряд проверенных, менее скомпрометированных троцкистов, через посредство которых предполагается развернуть широкую организационную работу по созданию подпольных троцкистских групп и ячеек.
По словам ЭПШТЕЙНА, это мероприятие предполагается провести в связи с тем, что Центральным Комитетом партии проводится в Московской парторганизации мобилизация коммунистов для работы на периферии, – здесь же ЭПШТЕЙН спросил моего согласия на выезд на периферию. Я с его доводами согласился, и мы решили, что в ближайшее время моя кандидатура при поддержке наших единомышленников будет проведена через партийный комитет парторганизации Наркомфина. Так оно и случилось – через несколько дней моя кандидатура была утверждена, и в это же время ЭПШТЕЙН посоветовал мне устроиться на работу на периферию в систему “Союззолото”. Я не возражал и, пользуясь знакомством с возглавлявшим в то время “Союззолото” СЕРЕБРОВСКИМ, через посредство его перешел на работу в систему “Союззолото” и добился назначения меня на периферию в качестве главноуправляющего Саралинских приисков.
Вопрос: Какие и от кого Вы получили указания о троцкистской работе перед выездом на периферию?
Ответ: Указания о троцкистской деятельности перед выездом на периферию я получил от ТАМАРКИНА и ЭПШТЕЙНА. Происходило это при следующих обстоятельствах: перед выездом на Саралинские прииски в конце июля м<еся>ца 1929 года я, ТАМАРКИН и ЭПШТЕЙН совещались, во время этого совещания ЭПШТЕЙН сформулировал мои задачи следующим образом:
1) По прибытии на место я должен немедленно приступить к созданию крепкой троцкистской ячейки, на которую мог бы опираться в своей работе.
2) Тщательно изучать местные партийные круги, завязывать необходимые связи среди авторитетных местных партийцев и постепенно начать их обработку в троцкистском духе.
3) Практическую работу проводить под углом дискредитации центрального партийного руководства, в частности СТАЛИНА, воспитывать среди завербованных ненависть по отношению к последнему.
4) Увязаться в своей троцкистской деятельности с находящимся на Дальнем Востоке троцкистом ЛИДЕМАНОМ, Рафаилом Модестовичем, работающим в качестве управляющего трестом “Дальзолото”.
5) Подготовить возможность переброски ТАМАРКИНА в аппарат Хакасского Обкома партии с целью развертывания там троцкистской работы.
В заключение беседы ЭПШТЕЙН предупреждал меня быть крайне осторожным, предотвращать всякие малейшие провалы и прививать среди завербованных тактику двурушничества.
Вопрос: Вами было выполнено задание ЭПШТЕЙНА?
Ответ: Да, выполнено.
Вопрос: Вы сумели создать к.-р. троцкистскую группу на Саралинских приисках?
Ответ: Мне это сделать удалось. По приезде на место я встретил весьма благоприятную почву для этого и в течение года создал троцкистскую ячейку в составе 5-ти активных участников, которые под моим руководством продолжали работу, в течение почти двух лет.
Вопрос: Назовите участников созданной Вами к.-р. троцкистской ячейки на Саралинских приисках?
Ответ: В состав созданной мною троцкистской ячейки входили следующие лица:
1) Управляющий Трансвальским рудником ГОРСКИЙ, член ВКП(б), старый троцкист, к троцкистам примыкал еще в 1923 г. в Москве. ГОРСКИЙ завербован мною в конце 1929 года.
2) Председатель поселкового совета ЛЕНИВКИН, член ВКП(б), завербован ГОРСКИМ.
3) Инженер АДРИАНОВ, завербован мною в августе мес<яце> 1929 г., троцкист с 1927 г., состоял в троцкистской организации Томского технологического института.
4) Зав<едующий> культпропом Райкома партии ПОПОВ, завербован мною в декабре 1930 г.
5) Главный механик СТАНЧАК, член ВКП(б), завербован мною в апреле 1931 года.
Этими лицами состав организованной ячейки не исчерпывается, так как каждому из завербованных было поручено подбирать людей и вербовать их, но кто ими конкретно завербован, из конспиративных соображений не расспрашивал.
Вопрос: Где в данное время находятся перечисленные Вами члены троцкистской ячейки?
Ответ: Насколько мне известно, ГОРСКИЙ должен находиться в Москве, т.к. он при моем содействии в конце 1929 г. выехал туда. Инженер АДРИАНОВ пробыл на рудниках всего лишь 4 м<еся>ца, после чего в начале 1930 года, по распоряжению Союззолото, был переброшен на Северо-Енисейские прииска, где он сейчас – не знаю, так как связь у меня с ним потеряна.
ПОПОВ и ЛЕНИВКИН должны работать и посейчас на Саралинских приисках. СТАНЧАК мною был переброшен в 1935 году на комбинат “Минусазолото”.
Вопрос: Какую троцкистскую работу провели Вы и завербованные Вами участники троцкистской к.-р. ячейки на Саралинских приисках?
Ответ: Как я уже показывал выше, мне удалось создать троцкистскую ячейку в составе 5-ти человек. Кроме того, я и участники нашей троцкистской ячейки проводили пропаганду троцкистских идей, главным образом вокруг вопросов внутрипартийного характера. Мы распространяли среди местных партийцев <клевету> о том, что в партии отсутствует внутрипартийная демократия, СТАЛИН осуществляет единоличную диктатуру. Политбюро и ЦК в руках СТАЛИНА представляют послушное орудие его честолюбивых замыслов. Помимо этого, наша троцкистская ячейка вела борьбу с районным комитетом партии, мы всячески дискредитировали местное партийное руководство.
Вопрос: Кого Вы из руководителей троцкистской организации информировали о проделанной Вами работе на Саралинских приисках?
Ответ: При отъезде на Саралу мне ЭПШТЕЙН предложил увязаться с ЛИДЕМАНОМ, Рафаилом Модестовичем, поэтому в первую очередь в январе м<еся>це 1930 года о проделанной работе я информировал его.
В это время я был вызван в Иркутск на совещание работников золотой промышленности, где также был и ЛИДЕМАН, работавший в то время управляющим Дальзолото. В промежутке между деловыми совещаниями у меня с ним состоялась встреча, и, так как я его знал немного по Москве, то мы персонально завели разговор об общих знакомых по Наркомфину. Выбрав удобный момент, я ему сообщил о том, что имею поручение к нему от ЭПШТЕЙНА. ЛИДЕМАН не высказал удивления, сразу же изменил тон и сообщил, что ему обо мне известно, и что я могу с ним разговаривать откровенно, так как он тоже имеет поручение увязаться со мной и руководить моей работой. После этого он стал интересоваться, что мне удалось сделать, – я ему подробно изложил, что мною было сделано, при этом сослался, что результаты пока невелики, так как я еще в достаточной степени не изучил обстановку и людей. Выслушав меня внимательно, ЛИДЕМАН предложил мне работу форсировать, при этом заметил, что это не значит, что нужно делать опрометчиво.
Вопрос: ЛИДЕМАН Вас информировал о проводимой им троцкистской деятельности на Дальнем Востоке?
Ответ: Нет, он мне ничего подробно не рассказывал, говорил, что работа ведется довольно интенсивно.
Вопрос: Когда еще Вы информировали ЛИДЕМАНА о проделанной Вами троцкистской деятельности на Сарале?
Ответ: Вторично я его информировал в марте м<еся>це 1932 г., тоже в Иркутске, где также проводилось совещание управляющих трестами золотой промышленности.
В этот раз при встрече ЛИДЕМАН сам начал расспрашивать меня о результатах моей работы – я ему сообщил, что мне на Сарале удалось сколотить троцкистскую ячейку, которая проделала значительную работу, а сейчас переехал на Артемовские рудники, где пока осматриваюсь, изучаю людей. Он мои действия одобрил, предложил мне при благоприятных условиях сообщать ему о результатах дальнейшей работы.
Вопрос: Кроме ЛИДЕМАНА кого Вы еще информировали о проведенной Вами троцкистской работе на Саралинских приисках?
Ответ: Кроме ЛИДЕМАНА я об этом информировал в октябре 1930 г. в Москве ТАМАРКИНА.
Дело происходило так: я в это время в Москве находился в отпуске и решил встретить ЭПШТЕЙНА с целью получения от него информации о положении и дальнейшем моем направлении в работе. ЭПШТЕЙНА в Наркомфине не оказалось, он был в отпуске, поэтому я разыскал ТАМАРКИНА, которому подробно рассказал о том, что мною сделано, и попросил ТАМАРКИНА в свою очередь информировать меня о положении. ТАМАРКИН мне в то время обстановку оценил следующим образом, что борьба троцкистов с ЦК партии и СТАЛИНЫМ в ближайшее время должна увенчаться успехом, проводимая политика коллективизации и ликвидации кулачества как класса лихорадит всю страну, дезорганизует сельское хозяйство и промышленность, в результате повсеместно происходят крестьянские восстания, хотя их подавляют, но недовольство нарастает все больше, и больше и в ближайшее время неизбежна катастрофа. В заключение ТАМАРКИН сказал, что, если мы сейчас сможем развернуть усиленную организационную работу, то принципы троцкизма должны восторжествовать. Под конец беседы он предложил мне усилить работу по организации троцкистских ячеек.
Вопрос: После этого за время пребывания в Сарале Вы встречались еще с троцкистами, руководившими Вашей деятельностью?
Ответ: Нет, я больше ни с кем не встречался.
Вопрос: Когда Вы прибыли в Артемовские рудники?
Ответ: В начале 1932 года.
Вопрос: Какую троцкистскую деятельность Вы проводили на Артемовских рудниках?
Ответ: На Артемовских рудниках мною в течение 4-хлетнего пребывания проведена большая троцкистская и вредительская работа – была создана мною троцкистская группа, которая и проводила эту деятельность. За это время я партии и соввласти навредил неизмеримо больше, чем за предыдущие 9 лет пребывания в троцкистской организации.
Вопрос: Кто входил в состав созданной Вами к.-р. троцкистской группы на Артемовских рудниках?
Ответ: В состав троцкистской группы входили следующие лица:
1) Главный инженер СОКОЛОВ, Василий Николаевич, член ВКП(б), троцкист с 1927 года, начал троцкистскую деятельность в Томском технологическом институте, где он учился.
2) Управляющий электросетями – инженер МАЛЫГИН, член ВКП(б), троцкист с 1924 г., был выслан из Ленинграда в связи с убийством КИРОВА.
3) Зав<едующий> монтажным цехом – инженер СОКОЛОВ Изот, член ВКП(б), троцкист с 1924 года, выслан из Ленинграда в связи с убийством Кирова.
4) Инженер-химик СОКОЛОВСКАЯ – жена МАЛЫГИНА, член ВКП(б), троцкистка с 1927 года, выслана из Ленинграда в связи с убийством КИРОВА.
5) Главн<ый> механик СТАНЧАК, переведенный мною из Саралинских приисков.
6) Директор Горпромуча СМОЛЯНИНОВ, член ВКП(б), впоследствии работал инструктором Райкома партии.
7) Электромонтер ВОЛКОВ Иван, завербован СОКОЛОВЫМ Изотом и МАЛЫГИНЫМ.
8) Монтажник ЗАКУТИЛИН, член ВКП(б), завербован МАЛЫГИНЫМ.
9) Директор электростанции ПОТАПОВ, член ВКП(б), завербован МАЛЫГИНЫМ, застрелился после ареста МАЛЫГИНА и СОКОЛОВА.
Вот те лица, которые мне лично известны как актив вашей троцкистской группы на Артемовских рудниках. Следует отметить, что участники троцкистской группы МАЛЫГИН, СОКОЛОВ Вас<илий>, СОКОЛОВ Изот проводили самостоятельную вербовку, и завербованных ими лиц я не знаю. В общей сложности из докладов МАЛЫГИНА и СОКОЛОВА мне известно, что наша группа составляла примерно 25-30 человек, расставленных на важнейших участках производства.
Вопрос: Изложите следствию подробно обстоятельства, при которых Вами была создана троцкистская группа на Артемовских рудниках?
Ответ: По приезде на Артемовские рудники в 1932 г. я продолжительное время изучал окружающую меня среду. Первым, на кого я обратил внимание, это был инженер СОКОЛОВ, Василий Николаевич, который в то время выполнял должность гл<авного> инженера, о нем еще в 1929 году инженер АДРИАНОВ сообщил мне как об активном троцкисте, поэтому в конце 1932 года, воспользовавшись создавшимися ненормальными взаимоотношениями у инженера СОКОЛОВА с районным комитетом партии, я прямо поставил перед ним вопрос о том, что мне известно о его принадлежности к троцкистам, и предложил ему вместе со мной начать троцкистскую деятельность. СОКОЛОВ со мною согласился. Впоследствии вопреки желанию Районного комитета партии я перед “Главзолото” добился назначения СОКОЛОВА на должность главного инженера, тем самым облегчил возможность проведения широкой вредительской работы.
Вопрос: Когда Вами были завербованы остальные участник троцкистской группы?
Ответ: Остальные участники нашей группы были завербованы на протяжении 1934-35 г.г.
Я должен пояснить, что наиболее интенсивная организационная деятельность мною была развернута с 1935 года, т.е. с момента приезда МАЛЫГИНА, с которым я сразу же установил связь, так как я заранее знал о том, что он выслан из Ленинграда как ранее примыкавший к троцкистской оппозиции.
Когда в одну из бесед я сообщил МАЛЫГИНУ о том, что я являюсь троцкистом, и предложил ему вместе начать проводить работу, он к моему заявлению отнесся с доверием и на мое предложение согласился. После этого он меня довольно подробно информировал о положении в Ленинграде в связи с убийством КИРОВА и в заключение сказал, что нам сейчас в ответ на те репрессии, которые по отношению нас проводит ЦК по прямым указаниям СТАЛИНА, надо ответить наибольшей организованностью и наиболее острыми методами борьбы и от индивидуального террора необходимо перейти к массовому и, в первую очередь, убрать СТАЛИНА, иначе ничего не получится, так как он держит всех в своих руках. Я с МАЛЫГИНЫМ вполне согласился.
Спустя некоторое время я, МАЛЫГИН и СОКОЛОВ Василий обсудили и наметили конкретное направление в работе. МАЛЫГИН как наиболее политически подготовленный взял на себя проведение организационной и идеологической работы; СОКОЛОВ как главный инженер обязан был организовать вредительскую и подрывную работу; за мною оставалось руководство.
Вопрос: О результатах проделанной Вами работы по созданию к.-р. троцкистской ячейки на Артемовских рудниках Вы информировали троцкистское руководство в Москве?
Ответ: Да, информировал, и довольно подробно.
Вопрос: Когда и кого именно Вы информировали?
Ответ: В феврале 1933 года первоначально ТАМАРКИН, <а> впоследствии, по указаниям ТАМАРКИНА, я, информировал СОКОЛЬНИКОВА.
Вопрос: Изложите подробно следствию обстоятельства, при которых Вы информировали ТАМАРКИНА и СОКОЛЬНИКОВА о проделанной Вами троцкистской деятельности?
Ответ: В феврале м<еся>це 1933 года я был в Москве в командировке и как обычно обратился за указаниями к ТАМАРКИНУ, сообщил ему подробно о положении на Артемовских рудниках. Выслушав меня, ТАМАРКИН сказал: “Вы хотите, я Вам устрою встречу с СОКОЛЬНИКОВЫМ, он сейчас работает в Наркоминделе и Вас хорошо помнит, я Вам гарантирую, что беседа будет весьма интересной и полезной для Вас”, – я ответил согласием. Через день или два, точно не помню, ТАМАРКИН предложил мне пойти в Наркоминдел, сказал, что с моим приемом все устроено. Когда я пришел к СОКОЛЬНИКОВУ, он мне сказал, что он меня хорошо помнит по Наркомфину и начал меня расспрашивать о положении дел. Я ему, не скрывая ничего, сообщил о том, что мною на Саралинских приисках была создана троцкистская группа и что на Артемовских рудниках, где я сейчас работаю, тоже приступили к сколачиванию троцкистской группы.
Выслушав меня внимательно, СОКОЛЬНИКОВ сказал, что сейчас надо в корне менять методы работы, потому что ЦК партии в результате проведения мероприятий создал себе довольно прочные позиции, вышел из того затруднительного положения, которое нами расценивалось как начало конца. Поэтому мы должны перейти к другим, более действенным методам работы, которые бы давали значительный эффект, дезорганизовали народное хозяйство и вызывали недовольство и озлобление масс.
Здесь же он дал мне прямое указание начать проводить вредительскую работу по дискредитации Центрального партийного руководства, главным образом СТАЛИНА. При этом заметил, что все дальнейшие установки по этим вопросам Вы получите от ЛИДЕМАНА, который сейчас работает в Москве, в “Главзолото”.
Вопрос: Вы согласно указаний СОКОЛЬНИКОВА увязались с ЛИДЕМАНОМ?
Ответ: Да, увязался. Увязка эта произошла в августе мес<яце> 1934 года в “Главзолото”, куда ЛИДЕМАН был переведен в качестве пом<ощника> начальника “Главзолото”.
Вопрос: Какие Вы получили директивы от ЛИДЕМАНА о вредительской и подрывной деятельности?
Ответ: В августе 1934 г. я был в Москве в отпуску, зашел в “Главзолото” и встретился там с ЛИДЕМАНОМ, который при встрече со мной выказал осведомленность о моем посещении СОКОЛЬНИКОВА и тех установках, которые я от него получил.
В дальнейшей беседе ЛИДЕМАН мне дал следующие твердые директивы:
1. Максимально активизировать вредительскую и подрывную деятельность на рудниках комбината “Минусазолото” с таким расчетом, чтобы их в ближайшее время совершенно вывести из строя под видом нерентабельности.
2. Мобилизовать все силы на проведение мероприятий, которые создали бы условия для озлобления рабочих масс против руководства партии и правительства.
Поясняя поставленные передо мной задачи, ЛИДЕМАН мне заявил о том, что вся практическая деятельность нашей троцкистской группы должна быть направлена на то, чтобы вызвать злобу против партийного руководства. “Показывайте рабочим, что все несчастья рабочих происходят в результате сталинской политики, которая целиком направлена на ущемление интересов рабочего класса”, – в заключение заявил ЛИДЕМАН.
Вопрос: Вы по директивам СОКОЛЬНИКОВА и ЛИДЕМАНА начали проводить вредительско-подрывную работу?
Ответ: Нет, подрывная работа на Артемовских рудниках начала проводиться с первых дней моего приезда, т.е. с начала 1932 года, без указаний с чьей-либо стороны. Вредительство как-то само по себе вытекало из всей суммы той практической троцкистской деятельности, которую я и другие участники нашей троцкистской группы, в том числе и главный инженер СОКОЛОВ, начали проводить.
Наиболее активно мы занялись вредительством с того момента, как я получил установки от СОКОЛЬНИКОВА и ЛИДЕМАНА, это, конечно, нас подтолкнуло.
Вопрос: Какая конкретно подрывная вредительская работа была проведена лично Вами и другими участниками к.-р. троцкистской группы на Артемовских рудниках?
Ответ: Главное направление вредительской подрывной работы состояло в том, чтобы в ближайшие год-полтора совершенно вывести из строя Артемовские рудники и сделать дальнейшую разработку их нерентабельной.
Исходя из этого вредительская работа нами проводилась главным образом в горных работах, которая заключалась в том, что мы, искусно маскируя<сь>, всячески задерживали горно-подготовительные работы, срывали разведочные работы, скрывали месторождения, работали с нарушением проектов и планов, а иногда и совершенно без таковых, создавали тормоз в работе центрального золотоизвлекательного завода, выводили из строя и вносили дезорганизацию в работу силового хозяйства. С этой целью не производили планово-предупредительных ремонтов механизмов как в горном, так и силовом хозяйстве, создавали тормоз в техническом снабжении и многое другое, что способствовало осуществлению наших замыслов.
Но для того, чтобы замаскировать нашу вредительскую деятельность, мы составляли заниженные планы золотодобычи, которые выполняли и перевыполняли, и то главным образом за счет хищнического способа золотодобычи, т.е. выхватывания наиболее обогащенной руды.
Таким образом нам удавалось в течение ряда лет глубоко маскировать свою деятельность и добиться полного и наглого обмана правительственных органов и общественности. Добиться того, что меня – троцкиста, вредителя правительство наградило в 1935 году орденом Ленина. Я радовался, будучи на торжественном заседании Краевого Исполнительного комитета, по случаю вручения мне ордена Ленина, что мне удалось обмануть. Я считал, что после получения ордена Ленина я буду недосягаем и смогу безнаказанно продолжать свою подрывную работу, но я жестоко ошибся в расчетах – сколько я искусно ни маскировал свою преступную работу, я оказался разоблаченным до конца.
Вопрос: Вы следствию осветили только одну сторону Вашей подрывной вредительской деятельности – что же Вами было сделано в осуществление тех директив, которые Вы получили от СОКОЛЬНИКОВА и ЛИДЕМАНА по вопросу создания недовольства и озлобления среди масс, главным образом рабочих?
Ответ: Хотя мне и тяжело, но я должен приступить к освещению самой гнусной, самой преступной и подлой стороны нашей деятельности.
Озлобленность и недовольство рабочих по отношению вождей партии и правительства мы создали путем организации материально-бытовых затруднений. Иногда целыми месяцами не давали зарплату, срывали снабжение, зачастую рабочие не имели хлеба, а мы в это время указывали рабочим, что во всем этом виноваты власти, виновата политика партии; в глазах рабочих изображали СТАЛИНА самым отрицательным образом, всячески дискредитировали.
Помимо этого, для того, чтобы вызвать взрыв негодования и наибольшую озлобленность против руководства партии и правительства, я после совещания с главным инженером СОКОЛОВЫМ, инженером МАЛЫГИНЫМ решил привести в исполнение адский план – организовать обвал на одном из участков работ. С этой целью главный инженер СОКОЛОВ на участке № 26 преднамеренно систематически нарушал правила по технике безопасности, в результате 15 августа 1935 года на этом участке произошла катастрофа и было завалено 11 человек рабочих, которых в течение 3-х дней извлекали из штреков, в результате все же из 11 рабочих ТРОЕ погибло.
Эта катастрофа среди рабочих вызвала большое негодование, мы в это время разъяснили им, что во всем этом виновато правительство, которое не отпускает соответствующих средств по технике безопасности, а мы здесь ни при чем, и это не от нас зависит.
Вопрос: Вы о проделанной вредительской подрывной работе информировали ЛИДЕМАНА?
Ответ: Да, информировал, так как я с ним после 1934 г. встречался дважды. В январе м<еся>це 1935 года, когда он подробно интересовался состоянием нашей работы на рудниках и выразил недовольство тем, что я недостаточно энергично действовал, при этом заявил: “Применяйте все, будьте изобретательны, не стесняйтесь средствами борьбы, ведь в борьбе все средства хороши”.
Вторично я его информировал в январе мес<яце> 1936 года во время моего пребывания в Москве, причем подробно ему рассказал о подготовке и результатах происшедшей катастрофы. ЛИДЕМАН на это ответил: “Смущаться тем, что есть жертвы, не следует, мы долины пойти на все, на любые жертвы, лишь бы только была возможность скомпрометировать партию и правительство, особенно СТАЛИНА”.
Вопрос: Кто конкретно из участников Вашей троцкистской группы принимал участие во вредительской и подрывной работе?
Ответ: Разграничить весьма трудно, потому что участие принимали все, я и главный инженер СОКОЛОВ давали вредительские установки, а остальные участники проводили их практически в жизнь.
Вопрос: Вы на протяжении всего следствия указывали о Ваших троцкистских связях только на Саралинском и Артемовской рудниках. Следствие располагает данными, что Вы имели связи с троцкистами и вне этих рудников, – назовите конкретно лиц, с которыми Вы были связаны по троцкистской деятельности вне рудников?
Ответ: Да, я имел связи и с другими троцкистами. В частности, я был связан с троцкистом ШТЫРИНЫМ, работающим в г. Новосибирске, в Запсибзолото.
Вопрос: Когда и при каких обстоятельствах Вы увязались по троцкистской деятельности со ШТЫРИНЫМ.
Ответ: ШТЫРИНА как троцкиста я узнал весной 1931 года, когда он приезжал на Саралу за своими вещами. Заключение о том, что он троцкист, я первоначально сделал потому, что он в разговорах со мной высказывал недовольство по адресу Центрального Комитета партии, я ему вторил, окончательно откровенных разговоров у нас в то время не состоялось, мы просто прощупывали друг друга.
В январе 1933 г. я был на совещании управляющих трестами в Новосибирске. Во время пребывания там в разговорах я и ШТЫРИН сообщили друг другу о принадлежности к троцкистской организации, причем ШТЫРИН мне сообщил, что у них в аппарате Запсибзолото имеется много троцкистов, в частности, указал на зав<едующего> плановым отделом БАБАЯН, с которой ШТЫРИН поддерживает организационную связь.
Вопрос: Когда Вы еще встречались со ШТЫРИНЫМ?
Ответ: Третья встреча со ШТЫРИНЫМ у меня состоялась в феврале м<еся>це 1933 г., возвращаясь из Москвы, я выехал в Новосибирск, встретил ШТЫРИНА и, зная его как своего человека, я сообщал ему о том, что в Москве имел встречу с СОКОЛЬНИКОВЫМ и получил от него установку о вредительской работе. ШТЫРИН этому не удивился и под конец беседы заметил, что ему об этом известно и что он такую же точно работу уже выполняет.
Больше встреч и соприкосновений по троцкистской деятельности у меня со ШТЫРИНЫМ не было.
Допрос прерывается.
Ответы с моих слов записаны правильно, мною прочитаны, в чем и расписываюсь.
ДОПРОСИЛ:
ЗАМ. НАЧ. 4 ОТДЕЛА УГБ УНКВД КК
СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ – ЖУРАВЛЕВ.
ВЕРНО:
СЕКРЕТАРЬ 3 ОТДЕЛА ГУГБ НКВД –
СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОС. БЕЗОПАСНОСТИ – (ФЕЛЬДМАН)
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 291, Л. 107-126.
