ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

обвиняемого КАРЕВА, Николая Афанасьевича от 5/VI-36 г. 

г. Ленинград

 

КАРЕВ, Николай Афанасьевич. 1902 г<ода> р<ождения>, урож<енец> местечка Посволь, б<ывшей> Ковенской губ<ернии> (Литва), русский, образование высшее – окончил в 1924 г. Институт Красной Профессуры в Москве; Профессор философии, в 1918 г. был в партии левых эсеров. С 1918 по 1920 г. в партии революционных коммунистов – это время ЦК ВКП(б) было зачтено как пребывание в ВКП(б). Исключен в 1933 г. за принадлежность к контрреволюционной организации, возглавляемой СЛЕПКОВЫМ–МАРЕЦКИМ. За участие в контрреволюционной организации осужден в 1933 г. Особым Совещанием быв<шего> ОГПУ к трем годам полит<ического> изолятора.
До ареста работал в Академии Наук СССР в Ленинграде в качестве зам<естителя> пред<седателя> Плановой Комиссии. Отбывал наказание в Суздальском политизоляторе, из которого досрочно освобожден в 1935 году, и остальной срок отбывал в ссылке в Уфе, где работал в башкирском Научно-Исследовательском Институте Промышленности в качестве зав<едующего> Промышленно-Экономическим сектором.
В 1918 г. служил в Красной армии в штабе обороны под Вольском в качестве члена штаба. Отец крестьянин-середняк, умер. Отчим – народный учитель, также умер. Жена – Динора Исаковна СЛЕПКОВА, 27 лет, б<ес>парт<ийная>, работает в Доме Отдыха Совпрофа в Уфе в качестве биб­лиотекарши.
Дочь от первой жены: ГРУДСКОЙ Анны, проживающей в Москве – Оксана, 10 лет.
Братья: 1) Александр Семенович СЕМЕНОВ (по отчиму), 26 лет, б<ес>парт<ийный>, инженер-электрик, работает в Мос­энерго, живет в Москве ул. Грановского д. 5 кв. 110; 
2) Евгений Семенович СЕМЕНОВ, 21 год, комсомолец, студент Радиоинститута в Москве; 
3) СЕМЕНОВ Константин Семенович, 23 лет, комсомолец, научный сотрудник ВИЭМ в Ленинграде;
4) Сестра – Валентина Афанасьевна КАРЕВА, 30 лет, б<ес>парт<ийная>, живет, кажется, в Новосибирске, является женой зиновьевца КАПИТОНОВА;
5) Сестра отчима Любовь Семеновна ПЫХАЧЕВА-НИКОЛАЕВА, проживает в Ленинграде, ул. Якубовича, д. 24/4 кв. 3. 
 За границей родственников нет.

 

ВОПРОС: За что Вы были арестованы в 1933 году?

ОТВЕТ: В феврале 1933 года я был арестован в Москве и осужден Особым Совещанием б<ывшего> ОГПУ на три года в политизолятор как участник контрреволюционной организации (правых), возглавляемой СЛЕПКОВЫМ и МАРЕЦКИМ Дмитрием.

В начале 1935 г. я был досрочно освобожден и отбывал оставшийся срок наказания в ссылке в г. Уфе, где и был арестован 16 мая 1936 года.

ВОПРОС: Нам известно, что на следствии в 1933 году Вы скрыли свою принадлежность к зиновьевской организации. Вы это подтверждаете?

ОТВЕТ: Да, я действительно на следствии в 1933 г. скрыл, что с 1926 года являлся участником зиновьевской организации и вел в ней активную работу до ареста, т.е. до февраля 1933 года.

ВОПРОС: Когда и при каких обстоятельствах Вы стали на путь борьбы с ВКП(б)?

ОТВЕТ: В 1924-25 г., работая в журнале “Большевик”, я позна­комился с ЗИНОВЬЕВЫМ Григорием и КАМЕНЕВЫМ Львом и под влиянием постоянных встреч с ними и разговоров на политические темы у меня сложилось убеждение в правоте зиновьевско-каменевской критики политики ВКП(б), и я вошел в состав зиновьевской группы, сложившейся ко времени 14 съезда ВКП(б) в Институте Красной Профессуры в Москве.

ВОПРОС: Кто выходил в эту зиновьевскую группу?

РИВЛИН, ФУРТИЧЕВ, ЛЕЙКИН [1], ГОРШЕНИН, ЛАДОХА, КАПИТОНОВ, СОЛОВЬЕВ, КАРТАШЕВ, ФЕЙГЕЛЬСОН, МАЛЫШЕВ Андрей, ГРУДСКАЯ.

ВОПРОС: Продолжайте Ваши показания.

ОТВЕТ: Накануне 14 съезда быв<ший> секретарь ЗИНОВЬЕВА – ПИКЕЛЬ предложил мне зайти к ЗИНОВЬЕВУ в Исполком Коминтерна. Я к нему зашел. ЗИНОВЬЕВ обещал всяческую помощь мне в моей непосредственной работе редактора журнала “Под знаменем марксизма”.

После 14 съезда я был приглашен на вечеринку, происходившую на квартире КАМЕНЕВА в Кремле, где было много участников съезда, из которых помню ШАРОВА, ЕВДОКИМОВА, БАКАЕВА, ЗАЛУЦКОГО, НИКОЛАЕВУ Клавдию и др. Там же был троцкист ВОРОНСКИЙ.

После этой вечеринки я бывал очень часто на квартирах ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА и выполнял роль их теоретического секретаря. Жили они оба в это время в Кремле.

ВОПРОС: Какую конкретную работу Вы вели, являясь участником зиновьевской организации?

ОТВЕТ: Я – КАРЕВ, РИВЛИН, КАПИТОНОВ вели главным образом тео­ретическую работу в организации, выполняя различные поручения КАМЕНЕВА и особенно ЗИНОВЬЕВА.

В августе 1927 г. я вместе с другими участниками группы принимал участие в выработке зиновьевской плат­формы. К концу 1927 года моя связь с ЗИНОВЬЕВЫМ и КАМЕНЕВЫМ несколько ослабла, т.к. я считал необходимым капитулировать и был против уличных выступлений. Перед 15 съездом я узнал, что ЗИНОВЬЕВ и КАМЕНЕВ также стоят за капитуляцию и разрыв с ТРОЦКИМ, это меня снова с ним<и> сблизило. Мною было после съезда подано заявление в парторганизацию о подчинении решениям съезда.

За участие в фракционной работе я получил строгий выговор с предупреждением. Мне известно, что в это время КАМЕНЕВ звонил по телефону БУХАРИНУ и просил не исключать меня из партии.

Весной 1928 года по предложению б<ывшего> секретаря ЗИНОВЬЕВА – БОГДАНА [2] я вместе с зиновьевцем КАПИТОНОВЫМ ездил для свидания с ЗИНОВЬЕВЫМ и КАМЕНЕВЫМ в Калугу.

ВОПРОС: Какие поручения Вы получили от ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА в Калуге?

ОТВЕТ; Никаких поручений политического характера я в это время не получал. ЗИНОВЬЕВ и КАМЕНЕВ жили тем настроением, что их вернут в партию и дадут работу, “без них не обойдутся”. Расспрашивали они меня также о положении в ИКП.

ВОПРОС: Продолжайте показания.

ОТВЕТ: 1928-1929 и часть 1930 года я поддерживал организационные связи с зиновьевцами и особенно КАМЕНЕВЫМ и ЗИНОВЬЕВЫМ, но активно в организации не работал. Я счи­тал, что проводимые мероприятия ВКП(б) взяты из нашего арсенала, кроме того, меня занимала борьба с правыми.

ВОПРОС: Когда организация снова активизировала борьбу с ВКП(б)?

ОТВЕТ: В 1930 г. развернулась дискуссия на философском фронте. 

Я активно защищал линию меньшевистствующего идеализма и в конце 1930 г. был снят с работы в ИКП и направлен ЦК ВКП(б) для работы в Академии Наук в Ленинград. Ехал я в Ленин­град озлобленным, с твердым намерением продолжать борьбу с политикой партии на философском фронте, т.к. я оставался и после решения ВКП(б) на позициях меньшевистствующего идеализма.

ВОПРОС: На каких политических позициях ко времени Вашего отъезда в Ленинград стояли КАМЕНЕВ и ЗИНОВЬЕВ?

ОТВЕТ: В период моего переезда в Ленинград я виделся с КАМЕНЕВЫМ и ЗИНОВЬЕВЫМ. КАМЕНЕВ резко отрицательно оцени­вал политику партии. Он говорил, что может быть применяемыми методами и можно построить социализм, но это будет социализм “готтентотский”, стоит он излишних огромных жертв, и что КАМЕНЕВ отвечать за них не хо­чет и не будет. Сам он предлагать партии свои силы и опыт тоже не хочет и не будет, пока его не позовут, а до этого будет заниматься литературой и историей эмиграции. Рекомендовал и мне “заниматься библией”, а не чем-либо более злободневным, а то побьют.

Примерно то же говорил и ЗИНОВЬЕВ. Оба считали необходимым активно не выступать, отсидеться и выждать время.

ВОПРОС: Где происходил этот разговор и кто при нем присутствовал?

ОТВЕТ: Этот разговор происходил на квартире КАМЕНЕВА – Арбат, Карманицкий пер., в присутствии ЗИНОВЬЕВА.

ВОПРОС: Вы говорите не все, нам известно, что Вы от ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА подучили определенные указания по работе Вашей организации. Расскажите об этом.

ОТВЕТ: Будучи в Москве в течение 1931 г. в командировках (работая уже в Ленинграде), я видался с ЗИНОВЬЕВЫМ и КАМЕНЕВЫМ. ЗИНОВЬЕВ определял задачи организации в это время следующим образом:

а) не разоружаться, но и не выступать открыто против партии;

б) поддерживать связи с антипартийными элементами, находящимися в партии, в особенности с бывшими участ­никами зиновьевской оппозиции и правыми, поддерживать у них критическое отношение к руководству ВКП(б);

в) наладить приток информации о положении в раз­личных партийных организациях.

КАМЕНЕВ стоял на таких же позициях и особенно подчеркивал необходимость прощупывания настроений правых, главным образом БУХАРИНА.

ВОПРОС: Следовательно, руководство зиновьевской организации давало Вам прямую директиву на продолжение борьбы с ВКП(б)?

ОТВЕТ: Да, ЗИНОВЬЕВ и КАМЕНЕВ в это время стояли на позициях борьбы с руководством ВКП(б) и в связи с этим считали необходимым создание двурушнических антипартийных групп и организаций в партии. Они также считали воз­можным идти на блок с любыми антипартийными группами, которые помогли бы им прийти к участию в руководстве.

ВОПРОС: Бывая на квартирах у ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА, кого из участников организации Вы встречали?

ОТВЕТ: Встречал в разное время участников организации: ЕВДОКИМОВА, БАКАЕВА, ГОРШЕНИНА, ЛЕЙКИНА, МАДЬЯРА, ШАРОВА, ФЕДОРОВА.

ВОПРОС: Какую роль перечисленные выше лица играла в вашей организации?

ОТВЕТ: ЕВДОКИМОВ, БАКАЕВ входили в центр зиновьевской организации, близкими к центру были: ГОРШЕНИН, ЛЕЙКИН. МАДЬЯР информировал ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА о работе Коминтерна и иностранных секций. Роль ШАРОВА и ФЕДОРОВА мне неизвестна.

ВОПРОС: Кто еще входил в центр руководства зиновьевской организации?

ОТВЕТ: В центр зиновьевской организации к этому времени по­мимо БАКАЕВА и ЕВДОКИМОВА входили: КАМЕНЕВ, ЗИНОВЬЕВ и ГЕССЕН [3]. Близкими к центру людьми были ГОРШЕНИН, ЛЕЙКИН и я – КАРЕВ.

ВОПРОС: Как распределялись роли среди членов центра?

ОТВЕТ: На ЗИНОВЬЕВЕ и КАМЕНЕВЕ лежало политическое руководство организацией. ЕВДОКИМОВ и БАКАЕВ ведали организационны­ми вопросами. ГЕССЕН вел организационную работу среди молодежи.

ВОПРОС: Какую роль выполняли ГОРШЕНИН, ЛЕЙКИН и Вы?

ОТВЕТ: ГОРШЕНИН и ЛЕЙКИН выполняли политические поручения ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА. Кроме того, ГОРШЕНИН собирал для них информацию о положении в стране, пользуясь для этого материалами Госплана, где он в то время работал. 

Я получил задание создать зиновьевскую организацию в Академии Наук в Ленинграде.

ВОПРОС: Установил ли зиновьевский центр блок с какой-нибудь антипартийной группой или организацией?

ОТВЕТ: Да, по сообщению ЗИНОВЬЕВА, зиновьевским центром был установлен блок с руководителями троцкистской организации в Союзе Иваном Никитичем СМИРНОВЫМ и МРАЧКОВСКИМ.

ВОПРОС: На какой политической основе был осуществлен блок зиновьевского центра с руководителями троцкистской организации?

ОТВЕТ: Основой блока являлось признание необходимости продолжения борьбы с руководством ВКП(б).

ВОПРОС: Какими методами троцкистско-зиновьевский блок наме­ревался вести борьбу с ВКП(б)?

ОТВЕТ: Выше, на вопрос, на какой основе было заключено сог­лашение с троцкистским центром, я ответил неверно. Основой этого блока являлось признание троцкистско-зиновьевским центром террора в качестве основного средства борьбы с руководством ВКП(б).

ВОПРОС: Откуда это Вам известно?

ОТВЕТ: Будучи в командировке в Москве весной 1932 года, я на квартире ЗИНОВЬЕВА (Арбат, 35) встретил ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА. ЗИНОВЬЕВ в присутствии КАМЕНЕВА мне го­ворил, что в настоящее время положение в стране и партии таково, что ”все пути закрыты”, рассчитывать на завоевание большинства в партии зиновьевцами не приходится, и единственный путь, который может изменить обстановку в стране и в партии и вернуть к ру­ководству ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА, есть путь насильствен­ного устранения СТАЛИНА. В этой связи КАМЕНЕВ меня спрашивал: “Сколько вам лет?” Я сказал. “Ну, Вы еще доживете до лучших времени, а нам не дожить, так как пока жив СТАЛИН, ничего хорошего не будет”.

В связи с этой установкой – ЗИНОВЬЕВ в это время считал необходимым сближение и соглашение с троцкистами.

ЗИНОВЬЕВ завидовал положению ТРОЦКОГО за границей, который имеет возможность открыто высказывать свои взгляды. ЗИНОВЬЕВ рассказал, что якобы во время 14 съезда партии ТОМСКИЙ в кулуарах говорил ЗИНОВЬЕВУ: “Вы не думайте, что мы имеем намерение отсекать Вас от руководства, ведь если останется у руководства один СТАЛИН, это будет жуткая партия”.

Тут же ЗИНОВЬЕВ подчеркнул и буквально выразился: “Партия зажата СТАЛИНЫМ в тиски и действительно является жуткой партией”.

ВОПРОС: Когда было достигнуто соглашение с троцкистами и с кем именно?

ОТВЕТ: В середине августа 1932 года проездом из Рыбинска в отпуск в Кисловодск я остановился в Москве и зашел на квартиру КАМЕНЕВА, его дома не оказалось. Мне сказали, что он находится на даче в Ильинском. Я поехал туда и застал там ЗИНОВЬЕВА, КАМЕНЕВА, ЕВДОКИМОВА с дочерью, БАКАЕВА и РАВИЧ Ольгу.

Сначала разговор шел о том, что политика Коминтерна облегчает приход к власти в Германии ГИТЛЕРА. Затем ЗИНОВЬЕВ сообщил, что на основе признания террора основным средством борьбы с существующим партийным руководством – зиновьевским центром установлен контакт с руководителями троцкистской организации в Союзе  Иваном Никитичем СМИРНОВЫМ и  МРАЧКОВСКИМ и что есть решение объединенного троцкистско-зиновьевского центра об организации террористических ак­тов над СТАЛИНЫМ в Москве и КИРОВЫМ в Ленинграде. ЗИНОВЬЕВ сказал, что подготовка террористических актов над СТАЛИНЫМ и КИРОВЫМ поручена БАКАЕВУ, кото­рый должен использовать для этой цели свои связи с зиновьевскими группами в Ленинграде и Москве.

Мне ЗИНОВЬЕВ также предложил в свою очередь подбирать из близких к руководимой мною в Академии Наук в Ленинграде организации людей, способных осуществить террористический акт над КИРОВЫМ.

КАМЕНЕВ при этом добавил, что нужно скрыть причастность к террору его – КАМЕНЕВА и ЗИНОВЬЕВА, акт должен быть изображен как выражение стихийного недовольства партийным руководством, а для участни­ков террористических групп предложил в случае крайней необходимости ссылаться на БАКАЕВА.

При разговоре с БАКАЕВЫМ я узнал, что последний намерен использовать для организации террористичес­кого акта над КИРОВЫМ существующие в Ленинграде, связанные с ним – БАКАЕВЫМ зиновьевские группы РУМЯНЦЕВА [4] и  КОТОЛЫНОВА. Кого имелось в виду использовать для подготовки террористического акта над СТАЛИНЫМ, я не знаю.

ВОПРОС: Кто присутствовал при Вашем разговоре с ЗИНОВЬЕВЫМ и БАКАЕВЫМ?

ОТВЕТ: И в том, и другом случае присутствовали КАМЕНЕВ и ЕВДОКИМОВ. РАВИЧ Ольга при разговоре не присутствовала.

ВОПРОС: Было ли установлено точно время совершения террористических актов над т. СТАЛИНЫМ в Москве и т. КИРОВЫМ в Ленинграде?

ОТВЕТ: Время точно установлено не было, это зависело от подготовки.

ВОПРОС: Вы приняли предложение ЗИНОВЬЕВА о выделении людей, пригодных для организации террористического акта над КИРОВЫМ в Ленинграде?

ОТВЕТ: Да, принял.

ВОПРОС: Назвал ли ЗИНОВЬЕВ или кто-нибудь из участников со­вещания состав объединенного троцкистско-зиновьевского центра?

ОТВЕТ: Нет, никто не назвал.

ВОПРОС: Когда Вы еще виделись с ЗИНОВЬЕВЫМ и КАМЕНЕВЫМ?

ОТВЕТ: У КАМЕНЕВА я до своего ареста – февраля 1933 года – больше не был, с ЗИНОВЬЕВЫМ виделся в конце сентября в Москве у него на квартире.

ВОПРОС: Расскажите о характере разговора в это посещение Вами ЗИНОВЬЕВА?

ОТВЕТ: Я говорил ЗИНОВЬЕВУ, что необходимо написать заявление в ЦК ВКП(б) с предложением изменить политику партии и деревне, в частности, систему хлебозаготовок с целью выставить какую-нибудь положительную платформу нашей организации.

ВОПРОС: ЗИНОВЬЕВ принял Ваше предложение?

ОТВЕТ: Он определенного ответа не дал, разговор окончен не был, так как в это время его вызвали по телефону; впоследствии я узнал, что его вызывали в ЦКК в связи с раскрытой организацией РЮТИНА–СЛЕПКОВА. Больше до сво­его ареста я ЗИНОВЬЕВА также не видел.

ВОПРОС: Вы лично со СМИРНОВЫМ и МРАЧКОВСКИМ знакомы?

ОТВЕТ: С МРАЧКОВСКИМ не знаком, со СМИРНОВЫМ познакомился в 1933 году в Бутырской тюрьме в Москве перед отправкой в политизолятор.

ВОПРОС: Что Вами было сделано в Ленинграде по реализации ди­ректив, сначала зиновьевского, а потом объединенного троцкистско-зиновьевского центра?

ОТВЕТ: Мною по месту работы в Академии Наук в Ленинграде была создана зиновьевская организация, в которую вошли также и правые; основным ядром организации являлись: ЯКОВЛЕВ Моисей Наумович, МАРЕЦКИЙ Дмитрий, УРАНОВСКИЙ, БУСЫГИН, ТЫМЯНСКИЙ и ШИРВИНДТ. Знали о существовании организации ВОЛГИН, ДЕБОРИН, ВОЛЫНСКИЙ и БУХАРИН.

ВОПРОС: Как и при каких обстоятельствах Вы вовлекли указанных выше лиц в контрреволюционную зиновьевскую организацию?

ОТВЕТ: С ЯКОВЛЕВЫМ Моисеем я познакомился в Академии и, часто встречаясь с ним, выяснил, что он ранее являлся участником ленинградского зиновьевского центра, был связан лично с ЗИНОВЬЕВЫМ и что он продолжает оставать­ся на позициях борьбы с ВКП(б).

С МАРЕЦКИМ я был близко знаком по ИКП в Москве в 1921-25 г.г., он являлся активным участником контрреволюционной группы правых, и с ним я очень быстро сблизился.

УРАНОВСКОГО, БУСЫГИНА, ТЫМЯНСКОГО я знал раньше как сочувствующих мне в борьбе за меньшевистствующий идеа­лизм в философии, и мне не стоило особого труда завер­бовать их в организацию.

ВОЛГИН, ДЕБОРИН, ВОЛЫНСКИЙ и БУХАРИН часто присутствовали на сборищах участников организации при анти­партийных и контрреволюционных разговорах.

ВОПРОС: Где и когда происходили совещания участников Вашей ор­ганизации?

ОТВЕТ: Я не могу перечислить точно, когда происходили сове­щания участников нашей организации, т.к. их было много, происходили же они на квартирах ЯКОВЛЕВА, ШИРВИНДТА, МАРЕЦКОГО, БУСЫГИНА, в общежитии Академиков и у меня – КАРЕВА.

ВОПРОС: Расскажите, что происходило на этих сборищах участников Вашей организации?

ОТВЕТ: На сборищах мы критиковали мероприятия партии с контрреволюционных зиновьевских и правых позиций, поддерживали друг в друге недовольство существующим режимом в партии и партийным руководством.

ВОПРОС: Вы информировали участников Вашей организации о решениях троцкистско-зиновьевского центра?

ОТВЕТ: О совещании зиновьевского центра, на котором я присутствовал, происходившем на даче ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА в Ильинском, – я информировал ЯКОВЛЕВА Моисея в Кисло­водске в сентябре 1932 года.

ВОПРОС: Как отнесся к установкам центра ЯКОВЛЕВ Моисей?

ОТВЕТ: ЯКОВЛЕВ Моисей принял их к исполнению.

ВОПРОС: Где Вы ЯКОВЛЕВУ рассказали о решениях центра?

ОТВЕТ: В Кисловодске в санатории ЦЕКУБУ, куда он ко мне приезжал, и в Ессентуках, куда к нему ездил я.

ВОПРОС: Кому Вы еще рассказывали о террористических установках центра?

ОТВЕТ: О результатах первого совещания у ЗИНОВЬЕВА я рассказывал еще МАРЕЦКОМУ Дмитрию.

ВОПРОС: Как отнесся МАРЕЦКИЙ к Вашему сообщению?

ОТВЕТ: Отнесся положительно.

ВОПРОС: Почему Вы нашли возможным об установках центра рассказать только ЯКОВЛЕВУ и МАРЕЦКОМУ?

ОТВЕТ: Я знал, что ЯКОВЛЕВ и МАРЕЦКИЙ были резко озлобленно настроены против руководства ВКП(б), кроме того, они были наиболее значительными политическими фигурами в ор­ганизации, другим я не рассказал из конспиративных сооб­ражений.

ВОПРОС: Как были выполнены Вами директивы центра об установлении блока с троцкистскими организациями в Ленинграде?

ОТВЕТ: Мне было известно, что в Ленинграде в ЛОКА существует троцкистская группа, руководителем которой является ЗАЙДЕЛЬ и в которую входят: ЗАЙДЕЛЬ, ПРИГОЖИН Абрам Григорьевич, ГОРЛОВСКИЙ, РАЙСКИЙ. С этой же группой поддерживал связь входивший в состав и зиновьевской органи­зации ШИРВИНДТ.

ВОПРОС: Откуда Вам это было известно?

ОТВЕТ: Что ЗАЙДЕЛЬ троцкист, мне было известно еще по работе в ИКП, где он выступал в защиту троцкистских взглядов. 

Будучи в Кисловодске в 1931 г. в санатории ЦЕКУБУ одновременно с ЗАЙДЕЛЕМ, при частых встречах с ним я установил, что он стоит по-прежнему на троцкистских позициях и что вокруг него группируются вышеперечислен­ные лица, разделяющие троцкистские взгляды. В свою оче­редь, я рассказал ЗАЙДЕЛЮ о существовании в Академии Наук зиновьевской организации, которую я возглавлял, и назвал ему активного участника этой организации ЯКОВЛЕВА Мои­сея. Мы условились с ЗАЙДЕЛЕМ поддерживать друг с другом связь.

ВОПРОС: Вы сообщили ЗАЙДЕЛЮ о решениях объединенного троцкистско-зиновьевского центра?

ОТВЕТ: Да, сообщил.

ВОПРОС: Когда и где Вы ему это сообщили? 

ОТВЕТ: О решениях троцкистско-зиновьевского центра я сообщил ЗАЙДЕЛЮ в Ленинграде после моего возвращения из отпуска, т.е. в октябре 1932 г. на квартире у ЗАЙДЕЛЯ (на углу Заячьего переулка).

ВОПРОС: Как реагировал на Ваше сообщение ЗАЙДЕЛЬ?

ОТВЕТ: Он мне ответил, что ему об этом известно.

ВОПРОС: Вы спрашивали ЗАЙДЕЛЯ, откуда ему это стало известно?

ОТВЕТ: Нет, я у него этого не спрашивал, считал это по конспиративным соображениям лишним.

ВОПРОС: Вы установили связь с БАКАЕВЫМ?

ОТВЕТ: Нет. БАКАЕВА я больше не видел до своего ареста.

ВОПРОС: Почему Вы не установили связь с БАКАЕВЫМ?

ОТВЕТ: Я вернулся из отпуска в начале октября 1932 года, а в это время начались аресты участников группы СЛЕПКОВА-МАРЕЦКОГО. Опасаясь ареста, я считал нецелесообразным искать встреч с БАКАЕВЫМ.

ВОПРОС: Что сделано было Вами и Вашей организацией по выпол­нению директив центра о подготовке террористического акта над КИРОВЫМ?

ОТВЕТ: В разговоре с ЯКОВЛЕВЫМ мы решили, что в целях выполнения директив центра надо организовать из состава организации группы пригодных для подготовки совершения террористического акта над КИРОВЫМ людей, возглавить их должен был лично ЯКОВЛЕВ.

Дальнейшая работа в этом направлении затормози­лась в связи с арестами участников группы СЛЕПКОВА-МАРЕЦКОГО, по которой был арестован и я.

ВОПРОС: Знал ли кто-нибудь из участников Вашей организации о Вашей связи с руководителем троцкистской организации ЗАЙДЕЛЕМ?

ОТВЕТ: Да, я об этом говорил ЯКОВЛЕВУ Моисею, УРАНОВСКОМУ, БУСЫГИНУ и рекомендовал ЯКОВЛЕВУ поддерживать с ним связь в случае моего ареста.

ВОПРОС: Вы информировали центр Вашей организации о работе, которую Вы ведете в Ленинграде?

ОТВЕТ: В мои поездки в Москву я часто виделся с ЗИНОВЬЕВЫМ и КАМЕНЕВЫМ и говорил им, что я связался с Моисеем ЯКОВЛЕВЫМ (которого ЗИНОВЬЕВ знал лично), с МАРЕЦКИМ Дмитрием и что я в очень хороших отношениях с БУХАРИНЫМ. Я также говорил, что имею авторитет в Академии, куда постепенно стягиваются лица, враждебно настроенные к руководству партии, и что вокруг меня объединялась группа таких людей.

ВОПРОС: Называли ли Вы ЗИНОВЬЕВУ и КАМЕНЕВУ фамилии участников Вашей организации?

ОТВЕТ: Нет, помимо ЯКОВЛЕВА, МАРЕЦКОГО и БУХАРИНА – я фамилий не называл, да они и не интересовались.

ВОПРОС: О чем Вы еще информировали ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА?

ОТВЕТ: Я информировал их также о нарастании среди участников организации отрицательного отношения к политике ВКП(б) и к существующему партийному руководству, главным образом СТАЛИНУ. Также сообщал им о настроениях БУХАРИНА.

Как реагировали на Вашу информацию ЗИНОВЬЕВ и КАМЕНЕВ?

Как я уже показывал выше, ЗИНОВЬЕВ указывал на не­обходимость поддерживать враждебное отношение к руководству ВКП(б), открыто не выступать, расширять связи среди оппозиционно-настроенных членов ВКП(б), усилить информацию о положении в различных партийных организациях; позже – собирать из состава организации людей для осуществления террористических планов организации.

КАМЕНЕВ, кроме этого, очень интересовался настрое­ниями БУХАРИНА и рекомендовал мне поддерживать с ними близкие отношения.

 

Протокол мною лично прочитан, записан с моих слов правильно. –

 

КАРЕВ

 

ДОПРОСИЛИ: 

 

НАЧ. УПР. НКВД ЛО – КОМИССАР ГОС. 

БЕЗОПАСНОСТИ I РАНГА – ЗАКОВСКИЙ

 

НАЧ. СПО УГБ – МАЙОР ГОС.

БЕЗОПАСНОСТИ – ЛУПЕКИН

 

 

РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 225, Л. 197-214.

---