СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.
СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) –
тов. СТАЛИНУ.
Направляю Вам протокол допроса от 4 ноября с<его> г<ода> участника контрреволюционной троцкистско-зиновьевской террористической организации на Украине МУСУЛЬБАСА И.А.
МУСУЛЬБАС подтвердил, что он в Киеве руководил террористической организацией, и дал показания о троцкистах, завербованных им в контрреволюционную организацию.
МУСУЛЬБАС принял директиву украинского контрреволюционного центра о контактной работе с украинскими националистами.
НАРОДНЫЙ КОМИССАР
ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР: Ежов (ЕЖОВ)
15 ноября 1936 года.
№ 58628
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 255, Л. 105.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
МУСУЛЬБАСА, Ивана Андреевича, от 4-го ноября 1936 г.
Вопрос; На допросе 31-го октября с<его> г<ода> вы показали, что после получения от ЛОГИНОВА установок и задания по террору вы по приезде в Киев приступили к их осуществлению.
Вы также показали, что об этих установках и практических задачах контрреволюционной организации вы информировали ГУРЕВИЧА Изю и САВИНУ.
Прошу рассказать об этом подробнее.
Ответ: По приезде из Харькова в первых числах августа 1933 года я о своем разговоре с ЛОГИНОВЫМ и о полученных мною от него указаниях информировал ГУРЕВИЧА Изю и САВИНУ.
Я им подробно рассказал о том, что ЛОГИНОВ меня информировал о директиве московского троцкистского центра, переданной через Юрия ПЯТАКОВА, о переходе на террористические методы борьбы с партией.
Я им указал, что обоснованием этого перехода к террору является тот факт, что партия успешно и с полной очевидностью выводит страну из имевших место трудностей и что в связи с этим ликвидируется всякая база влияния троцкистов на массы. Поэтому единственный путь прихода к власти троцкистов возможен только в результате насильственного устранения сталинского руководства партией.
Я тут же подробно рассказал о начавшемся разгроме украинских националистических организаций, в блоке с которыми мы ведем борьбу против партии. Я также рассказал им о том, что украинский троцкистский центр по согласованию с московским центром считает, что террористические акты должны быть произведены на Украине против КОСИОРА, ПОСТЫШЕВА и БАЛИЦКОГО, которые являются главными виновниками ликвидации трудностей, а на Украине – и разгрома националистов.
Я им сказал о том, что я во время моего разговора с ЛОГИНОВЫМ согласился с высказанной им оценкой создавшегося положения и с переходом нашей троцкистской организации на террористические методы работы.
Вопрос: Как отнеслись к вашей информации ГУРЕВИЧ Изя и САВИНА?
Ответ: ГУРЕВИЧ и САВИНА мне ответили, что они согласны с необходимостью активизации контрреволюционной работы против партии и переходом на террористические методы работы. Они же интересовались о том, какие даны установки относительно ближайших задач.
Вопрос: Что вы им ответили?
Ответ: Я им сказал, что сейчас главная задача состоит в том, чтобы учесть кадры, способные к работе в условиях, когда возможен провал и аресты троцкистской организации. Я подчеркнул важность подбора кадров, способных на совершение террористических актов.
Тут же ГУРЕВИЧ высказал сам предложение, чтобы ему было поручено заняться подбором кадров среди работников научных учреждении и партаппарата,
Вопрос: Как вы реагировали на предложение ГУРЕВИЧА?
Ответ: Я согласился с предложением ГУРЕВИЧА, и он это задание принял.
Вопрос: Какое задание получила САВИНА?
Ответ: САВИНОЙ было дано задание вербовать троцкистские кадры в Ленинском районе, где она тогда работала заворгом Райпарткома. Конкретно ей было поручено вербовать эти кадры в высшей сельскохозяйственной школе им. Косиора и в музейном городке.
Вопрос: Что конкретно сделала САВИНА, выполняя данное ей задание?
Ответ: Мне известно со слов САВИНОЙ, что в этих организациях ей удалось выявить и завербовать в троцкистскую организацию несколько человек.
Фамилий этих лиц я сейчас не помню, так как они тогда мне лично были незнакомы.
Вопрос: Что вам известно о контрреволюционной работе, проведенной ГУРЕВИЧЕМ И.?
Ответ: Из информации, которую я получал от ГУРЕВИЧА, мне известно, что им установлен организационный контакт с ЛИБЕРБЕРГОМ и БРАГИНСКИМ, являвшимися участниками нашей организации. ЛИБЕРБЕРГ вел троцкистскую работу в Академии Наук и Институте Еврейской Культуры, а БРАГИНСКИЙ – среди аспирантуры и научных работников Университета и УАН.
ГУРЕВИЧЕМ был завербован ХУБЕРМАН, который впоследствии работал заместителем ГУРЕВИЧА в культпропе Обкома.
По словам ГУРЕВИЧА, все эти лица были им информированы о террористических установках нашей организации и что они с этими установками целиком согласились.
ГУРЕВИЧ меня также информировал, что при разговоре с БРАГИНСКИМ последний ему передал о контрреволюционных настроениях работавшего в аппарате культпропа обкома ВРОНЫ и зав<едующего> Облоно – МИКОЛЕНКО.
ВРОНУ я знал как украинского националиста еще по 1921 г. на Волыни, а о МИКОЛЕНКО как о националисте я узнал в Киеве на одном из партийных активов, где ряд выступавших разоблачали его как националиста, покровительствующего петлюровским элементам в учреждениях Наробраза.
Я тогда дал ГУРЕВИЧУ указание установить с нами организационный контакт в проводимой нами контрреволюционной работе.
Это задание ГУРЕВИЧ выполнил.
Позже, кажется, в сентябре 1933 года ГУРЕВИЧ мне рассказал, что он имел откровенную беседу с ВРОНОЙ и МИКОЛЕНКО. Из этой беседы он узнал, что ВРОНА является руководителем украинских националистов в Киеве, что главная база их влияния находится в Госуниверситете, УАН, сельскохозяйственном институте и кинофабрике. Кроме этого, со слов МИКОЛЕНКО ГУРЕВИЧ установил, что украинские националисты имеют влияние и ведут контрреволюционную работу в отдельных школах среди учительства, как в Киеве, так и на периферии. ГУРЕВИЧ информировал, что ВРОНА и МИКОЛЕНКО очень сочувственно отнеслись к предложению о контактной работе и обещали помогать активно в общей работе против партии.
Вопрос: Какую конкретно вы проводили контрреволюционную работу и с кем вы помимо САВИНОЙ и ГУРЕВИЧА И. установили организационную связь в Киеве?
Ответ: Я уже показал следствию, что в Киеве я руководил троцкистско-террористической организацией. Я лично в Киеве установил организационную связь с одним из активных участников нашей организации ВАСИЛЬКОВЫМ, прибывшим из Харькова, и вовлек в организацию ЯНКОВСКОГО, бывш<его> секретаря Коростенского Райпарткома.
Вопрос: Когда вы установили к.-р. связь с ВАСИЛЬКОВЫМ?
Ответ: Контрреволюционную связь с ВАСИЛЬКОВЫМ я установил во время ноябрьского пленума ЦК КП(б)У в 1333 году.
Вопрос: Расскажите подробно, как это было.
Ответ: Перед тем, как ответить на этот вопрос, я хочу рассказать о своей встрече и беседе на пленуме ЦК с ГОЛУБЕНКО, ЛОГИНОВЫМ и КОЦЮБИНСКИМ. В первый день пленума, во время вечернего перерыва ГОЛУБЕНКО, ЛОГИНОВ, КОЦЮБИНСКИЙ и я – МУСУЛЬБАС вышли из здания ЦК и гуляли по площади Дзержинского.
Я их информировал о том, как развертывается троцкистская работа в Киеве. Я рассказал о перспективах втягивания в троцкистскую организацию новых людей из работников научных учреждений Киева.
ГОЛУБЕНКО очень интересовался, как идет отбор кадров для организации террористических групп, он очень был недоволен медленным развертыванием троцкистской работы в Киеве.
КОЦЮБИНСКИЙ настаивал на более решительной контактной работе с украинскими националистами, рекомендуя использовать их крайнее озлобление в связи с самоубийством СКРИПНИКА.
Все трое тогда подтвердили установку на террор, данную мне в июле ЛОГИНОВЫМ, указав, что террористические акты в первую очередь должны быть подготовлены против КОСИОРА, ПОСТЫШЕВА и БАЛИЦКОГО.
Я все эти указания, данные мне ГОЛУБЕНКО, ЛОГИНОВЫМ и КОЦЮБИНСКИМ, одобрил и принял к исполнению.
Во время беседы ГОЛУБЕНКО интересовался, налаживаем ли мы троцкистскую работу среди комсомола. Я ему ответил, что работа среди комсомола не развернута в связи с отсутствием подходящих кадров, которые могли бы эту работу среди комсомола развернуть. ГОЛУБЕНКО обещал помочь в этом деле, сказав, что подходящие для троцкистской работы кадры молодежи хорошо знает СОДИН, старый комсомольский работник Киева, который может назвать троцкистские кадры для работы среди молодежи.
Я хотел по этому вопросу поговорить с СОДИНЫМ на пленуме ЦК КП(б)У, но встретиться мне с ним не удалось.
Вопрос: Обвиняемый МУСУЛЬБАС, вы не ответили на поставленный вам вопрос. Расскажите конкретно, как вы связались с ВАСИЛЬКОВЫМ?
Ответ: Во время беседы на пленуме ЦК с ГОЛУБЕНКО, КОЦЮБИНСКИМ и ЛОГИНОВЫМ последний, указывая на успешный разворот троцкистской работы в Харькове, назвал мне как одного из активных участников нашей организации – ВАСИЛЬКОВА.
Лично я ВАСИЛЬКОВА знаю давно, с 1921 года. Мне было известно, что ВАСИЛЬКОВ покровительствовал троцкистам в 1928-29 г.г. во время его работы в партиздате. Поэтому, на второй день встретившись с ВАСИЛЬКОВЫМ на пленуме ЦК КП(б)У и будучи уже информирован ЛОГИНОВЫМ об участии ВАСИЛЬКОВА в троцкистской организации, я сразу же повел с ним беседу на интересовавшую нас тему о троцкистской работе.
Вопрос: Конкретно.
Ответ: Меня интересовал вопрос, чем объясняется успешное развитие троцкистской работы в Харькове и какими методами эта работа проводится. ВАСИЛЬКОВ, отвечая на мой вопрос, сказал, что главной причиной, обеспечившей успешное развертывание троцкистской работы, является наличие квалифицированных троцкистских кадров, часть из которых работает непосредственно в партийном аппарате. При этом он мне назвал ФРИДА, БРАНДТА, ТОДЕРА, СОДИНА и др<угих>.
ВАСИЛЬКОВ указал, что именно наличие этих кадров облегчает организации проникновение непосредственно на предприятия выявление там не только отдельных троцкистов, но и создание троцкистских групп на отдельных заводах.
Вопрос: А позже вы с ВАСИЛЬКОВЫМ связь имели?
Ответ: Да, имел. Незадолго до моего отъезда из Киева в Харьков я получил от ЛОГИНОВА указание связаться с приехавшим в Киев на работу ВАСИЛЬКОВЫМ.
Вопрос: Когда это указание ЛОГИНОВА вы получили, где это было?
Ответ: Это указание я получил от ЛОГИНОВА в первых числах мая 1934 года в Харькове, когда я ездил по делам в ЦК КП(б)У.
Вопрос; Для чего вы должны были связаться с ВАСИЛЬКОВЫМ?
Ответ: Так как из Киева я должен был в ближайшее время переехать на работу в Харьков, то ЛОГИНОВ мне предложил ознакомить ВАСИЛЬКОВА с состоянием троцкистской работы в Киеве и передать ему организационные связи.
Вопрос: С ВАСИЛЬКОВЫМ в Киеве вы связались?
Ответ: С ВАСИЛЬКОВЫМ я встретился в Киеве через пару дней после его приезда из Харькова. Встретились мы в обкоме днем в моем кабинете. Это было в мае 1934 г. Так как обстановка не благоприятствовала к ведению в кабинете длинных разговоров о троцкистской работе, я ограничился тем, что в кратких чертах ознакомил его с состоянием работы троцкистской организации, подтвердив, что главная задача сейчас заключается в подборе кадров, способных для совершения террористических актов. ВАСИЛЬКОВ эту оценку состояния работы и установку на террор одобрил, и <мы> тут же договорились, что встретимся на Киевском партактиве в театре им. Франко, где окончательно условимся о времени и месте встречи для более подробной беседы.
Вопрос: На партактиве в Киеве вы с ВАСИЛЬКОВЫМ встречу имели?
Ответ: Да, я с ВАСИЛЬКОВЫМ на партактиве встретился. Мы условились, что он через пару дней зайдет вечером ко мне в обком для разговора. Так как я был спешно вызван в Харьков на пленум Харьковского обкома, где меня избрали вторым секретарем обкома, то эта встреча с ВАСИЛЬКОВЫМ не состоялась.
Вопрос: Выше вы показали, что в троцкистско-террористическую организацию вы лично завербовали ЯНКОВСКОГО, бывш<его> секретаря Коростенского райпарткома.
Расскажите об этом подробнее.
Ответ: К моему приезду в Киев в 1932 г. ЯНКОВСКИЙ работал секретарем РПК в Коростене. Мне было известно, что ЯНКОВСКИЙ в 1926-27 г.г. принимал активное участие в троцкистской оппозиции. В марте 1934 г. я ездил в Коростень на посевную кампанию. Во время пребывания в Коростене я имел с ЯНКОВСКИМ две беседы антипартийного характера, в результате которых я его вовлек в организацию.
Первая беседа с ЯНКОВСКИМ происходила после объезда нами ряда колхозов района, в которых положение с семенами и продовольствием было тяжелое.
Я видел, что ЯНКОВСКИЙ очень озлоблен и в разговоре мне заявил, что если еще один-два года колхозам будут давать такие планы хлебозаготовок, то колхозы разваляться. При этом он мне заявил, что партия ведет неправильную политику.
Я ЯНКОВСКОМУ не возражал, а для себя решил, что с ним нужно будет переговорить более откровенно и привлечь его к троцкистской работе.
Вопрос: Когда вы это свое решение осуществили?
Ответ: На второй день я повел с ЯНКОВСКИМ разговор о бывш<их> киевских работниках, в частности, о ГОЛУБЕНКО и ЛОГИНОВЕ, которых он знал раньше по Киеву. Он очень заинтересовался их настроениями и выражал к ним свои симпатии. Я ему сказал, где в то время и на какой работе находились ЛОГИНОВ и ГОЛУБЕНКО, и указал, что партия неправильно их использовывает, что они могли бы быть на гораздо большей работе. ЯНКОВСКИЙ со мной полностью согласился. Тогда я откровенно ему сказал, что сейчас троцкисты не прекратили борьбы с партией, что те, кто боролся за троцкистские позиции в 1926-27 г.г., должны возглавить эту борьбу за свержение сталинского руководства для прихода к власти троцкистов. Я ему сказал, что в условиях неимоверного зажима в партии приход троцкистов к власти возможен только в результате насильственного устранения существующего руководства партией, поэтому главной задачей в настоящее время – это переход на террористические методы борьбы с партией. ЯНКОВСКИЙ проявил большую заинтересованность и активность в этом вопросе и на мое предложение активно участвовать в троцкистско-террористической организации ответил согласием.
В этой же беседе ЯНКОВСКИЙ сам предложил отозвать его из Коростеня в Киев, где он сможет принести больше пользы в троцкистской работе, так как он знает ряд киевских работников, принимавших активное участие в троцкистской оппозиции в 1926-27 г.г.
Я с предложением ЯНКОВСКОГО согласился, но не мог его перевод осуществить, так как вскоре уехал в Харьков.
Вопрос: Вы с ЯНКОВСКИМ позже встречались?
Ответ: Когда я в конце мая 1934 года приехал из Харькова сдавать дела вновь избранному второму секретарю Киевского обкома – ИЛЬИНУ, я имел встречу с ЯНКОВСКИМ на пленуме обкома, во время которой я ему предложил установить связь с ВАСИЛЬКОВЫМ. Установил ли ЯНКОВСКИЙ организационную связь с ВАСИЛЬКОВЫМ, мне неизвестно.
Допрос прерван в 1 ч. 25 мин. 5/XI-36 г.
Протокол мною прочитан. Все записано с моих слов верно.
ДОПРОСИЛ:
ОПЕР. УПОЛНОМОЧЕННЫЙ СПО УГБ НКВД УССР –
СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАР. БЕЗОПАСНОСТИ: ГРОЗНЫЙ.
ВЕРНО:
СТАРШИЙ ИНСПЕКТОР УАО ГУГБ: Голанский (ГОЛАНСКИЙ)
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 255, Л. 106-116.
