ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
БЕЙТЕЛЬСПАХЕР<А> Вильгельма Фридриховича, от 20 января 1937 г.
Вопрос: В показаниях от 20 ноября 1936 г. вы указали, что к созданию к.-р. организации вы приступили только после того, как с вами связался агент “ГЕСТАПО” ГЕСТГУЙЗЕН. У нас имеются другие данные об обстоятельствах вашей связи с ГЕСТГУЙЗЕНОМ. Предлагаем вам уточнить этот вопрос.
Ответ: Я сознаюсь, что в ранее данных показаниях я, желая умалить свою роль в создании к.-р. вредительской организации, неправильно отобразил обстоятельства своей связи с
ГЕСТГУЙЗЕНОМ. Мне не хотелось говорить о том, что инициатива в создании вредительской организации принадлежала мне и что к созданию последней я приступил еще до встречи с ГЕСТГУЙЗЕНОМ. Создавая организацию в Шахтах, я продолжал работу, которая велась мной в Донбассе по заданиям немецкой разведки и по поводу чего имел от нее определенные указания.
Дело обстояло так: как я уже показал, в начале 1934 г. я получил предложение от немецкой разведки покинуть Донбасс. Было решено, что я переведусь на службу в г. Шахты в Трест “ШАХТ-АНТРАЦИТ”. Одновременно я получил указания по приезде в Шахты приступить к созданию вредительской организации. Относительно связи со мной было условлено, что когда в этом будет необходимость, со мной свяжутся, а пока мне предлагалось проявить в этом деле самостоятельность и инициативу.
По прибытии в октябре м<еся>це 1934 года в Шахты я сразу же приступил к созданию организации, в которую я в начале 1935 года завербовал работников треста ДОЛГИХ В.Н., БЫКОВА Д.С., КОВЫЛКО и других.
Вопрос: А когда с вами связался ГЕСТГУЙЗЕН?
Ответ: ГЕСТГУЙЗЕН со мной связался летом 1935 г. С ГЕСТГУЙЗЕНОМ я был знаком и раньше, и моя связь с ним носила контрреволюционный характер. Мы с ним делились своими политическими взглядами, вели с ним разговоры в фашистском духе, но организационная связь по к.-р. работе у маня установилась с ГЕСТГУЙЗЕНОМ только после возвращения его из Германии летом 1935 года. В одном из разговоров со мной ГЕСТГУЙЗЕН сообщил мне, что он является представителем ГЕСТАПО и имеет специальные поручения по работе в СССР. Он предложил мне вести с ним работу. На мой вопрос, в чем она должна выражаться, ГЕСТГУЙЗЕН сообщил мне, что он имеет поручение организовать на шахтах подрывную работу. Я дал ГЕСТГУЙЗЕНУ согласие и посвятил его в уже проделанную мной в этом направлении работу. ГЕСТГУЙЗЕН был этим весьма удовлетворен и дал мне указание создать диверсионные группы на всех основных шахтах с тем, чтобы на военное время вывести их из строя. ГЕСТГУЙЗЕН предложил мне использовать в нашей работе троцкистов, говоря, что он имеет на этот счет особые указания. ГЕСТГУЙЗЕН спросил меня, какими я располагаю в этом отношении возможностями. Я ему сообщил, что мне известен как троцкист Управляющий Богураево-Горняцким Р<удо>у<правлением> ЛУПАШКО, которого можно будет использовать. ГЕСТГУЙЗЕН это одобрил и предложил мне переговорить с ЛУПАШКО.
Весь этот разговор мой с ГЕСТГУЙЗЕНОМ я подробно изложил в протоколе от 23 ноября 1936 года. Таким образом, повторяю, к.-р. работа в Шахтах была мною начата еще до связи с ГЕСТГУЙЗЕНОМ как с агентом ГЕСТАПО.
Вопрос: Нами установлено, что к.-р. организация в Шахтах занималась не только диверсионной работой, но и вела подготовку террористических актов над руководителями ВКП(б) и Советского правительства.
Почему вы это скрыли?
Ответ: Я по этому вопросу могу сообщить следствию лишь следующее: в конце 1935 года ЛУПАШКО в одном из разговоров с просил меня, как я смотрю на то, если бы наша организация взяла на себя задачу осуществить террористический акт над ОРДЖОНИКИДЗЕ. ЛУПАШКО говорил, что организация имеет для этого все возможности, и достаточно устроить кому-нибудь из членов организации поездку в Москву и попасть с докладом к Наркому, и все будет обеспечено. Я ответил ЛУПАШКО, что это было бы неплохо. ЛУПАШКО сказал, что за это дело он берется всерьез и добьется своего. Он просил только в случае надобности посодействовать ему с выездом в Москву в Наркомтяжпром. Этим разговор наш был исчерпан.
Вопрос: Вы были осведомлены о ходе подготовки террористического акта над т. ОРДЖОНИКИДЗЕ?
Ответ: Нет, не был. ЛУПАШКО со мной больше по этому вопросу не говорил.
Вопрос: А вы сами разве не интересовались этим?
Ответ: Я из осторожности не хотел себя связывать с практической подготовкой террористического акта, поэтому я и не спрашивал об этом ЛУПАШКО.
Вопрос: Вы сообщили ГЕСТГУЙЗЕНУ о готовящемся торите над т. ОРДЖОНИКИДЗЕ?
Ответ: Нет, не сообщал. Я ни с кем не делился этим.
Вопрос: У нас имеются данные, что вы назвали нам не всех известных вам участников организации.
Ответ: Да, признаю, что я скрыл от следствия участника организации ШАНОВИЧА П.С. – главного инженера шахты 15/16 Гуково.
ШАНОВИЧ был завербован мной в организацию в начале 1935 года. В то время он был пом<ощником> главного инженера Треста, ведал Грушевской группой шахт, а именно: шахтой им. “Октябрьской Революции”, им. Воровского, им. Крыленко, им. “Пролетарская Диктатура”, им. Красина, им. Петровского и им. Фрунзе.
Вопрос: Вы давно знакомы с ШАНОВИЧЕМ?
Ответ: Я знал ШАНОВИЧА с момента моего приезда в Шахты, т.е. с октября м<еся>ца 1934 г. Мне хорошо были известны его антисоветские настроения, поэтому я и был уверен, что я на него вполне смогу положиться, и в этом я не ошибся. ШАНОВИЧ охотно принял мое предложение об участии в организации и вел вредительскую работу под моим руководством.
Вопрос: Какую работу вел ШАНОВИЧ как участник организации?
Ответ: Сначала он как пом<ощник> главного инженера вел вредительскую работу по группе шахт, ему подчиненных, а с мая 1936 г. он стал вести подрывную работу на шахте № 15/16 Гуково.
Вопрос: Был ли кто-либо привлечен ШАНОВИЧЕМ к вредительской работе?
Ответ: ШАНОВИЧ меня информировал, что им на шахте № 15/16 Гуково создана диверсионная группа, но фамилии лиц, входящих в эту группу, я не помню. Он мне их называл, я постараюсь вспомнить и сообщу вам.
Вопрос: Какая вредительская работа была проведена ШАНОВИЧЕМ?
Ответ: По сообщениям, которые мне делал ШАНОВИЧ, мне известно, что им была проделана следующая подрывная работа:
1) Ведая до мая месяца 1936 г. Грушевской группой шахт, ШАНОВИЧ, чтобы создать затруднения в снабжении шахт оборудованием, сосредотачивал без всякой надобности на обслуживаемых им шахтах большое количество дефицитного оборудования, которое держалось там в “резерве”. Так, например: шахту им. “Октябрьской Революции” он снабдил моторами для приводов ДК 15 в таком количестве, что 3/4 всех приводов имели запасные моторы. Другие же шахты крайне нуждались в этом оборудовании.
2) Им умышленно были запушены в шахтах горные работы. Шахты были захламлены, штреки проходили с большим подъемом, что затрудняло откатку и т.д.
В 1935 году ШАНОВИЧЕМ на шахте им. Крыленко главная артерия была настолько запушена вследствие непроизводства крепления и соответствующего ремонта, что уклон сжало, и вагонетки не могли пройти. В начале 1936 года понадобилось мобилизовать с других шахт 30 крепильщиков, которые лишь в течение 40 дней смогли привести шахту в относительное рабочее состояние. Эта шахта снизила суточную угледобычу с 500 тонн до 280 тонн.
3) С целью вызова завала и снижения производительности ШАНОВИЧ на шахте им. Фрунзе искривил лавы, что повлекло за собой частые завалы, а добыча шахты снизилась с 500 тонн до 300 тонн в сутки.
4) Перейдя на шахту № 15/16 Гуково для работы главным инженером, ШАНОВИЧ и на этой шахте, чтобы вызвать сжатие уклона, проходил уклоны № 12 и 14 без необходимой закладки выработанного пространства. В результате уклоны были сдавлены настолько, что это затрудняло прохождение вагонеток и значительно снизило производительность уклонов.
5) Мной по договоренности с ШАНОВИЧЕМ в июле-августе месяце 1936 года с целью оттяжки пуска новостроящейся шахты Артем № 2 были сняты лебедки и рама для терриконика. Это было сделано под предлогом острой надобности в этом оборудовании для шахты Гуково. На самом деле ШАНОВИЧ это оборудование не использовал.
Вопрос: На допросе от 4 декабря 1936 года вы показали, что происшедший 1 июля 1936 года взрыв на шахте № 1, в результате которого погибло 5 рабочих, был организован по В<ашему> заданию ЛУПАШКО, который, в свою очередь, использовал для этого БОЛГОВА.
В составленном 2 июня 1936 года специальной комиссией, в которой участвовали и вы, акте о причинах этого взрыва в числе виновных лиц назван и БОЛГОВ. Чем объяснить, что вы допустили упоминание в акте участника взрыва?
Ответ: Работа этой комиссии определялась не одним мной, т.к. в ней участвовало 7 человек, в том числе инженер по безопасности, 2 горно-технических инспектора, которые и выяснили причины и виновных лиц. К тому же из всех обстоятельств взрыва была настолько очевидна вина БОЛГОВА, что я ничего не мог сделать, чтобы его отвести. Кроме того, я надеялся, что этот акт не сопряжен с серьезными последствиями для БОЛГОВА, ибо о его вине в акте говорилось лишь с формальной, так сказать, стороны, как Зав<едующего> шахтой.
ДОПРОСИЛ:
ОПЕР. УПОЛНОМОЧЕНН. ЭКО УГБ УНКВД АЧК
ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ (СОКОЛОВ)
Верно: А. Голанский
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 279, Л. 30-36.
