ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
обв<иняемого> БУИНЦЕВА, Николая Васильевича –
от 20 января 1937 года
Вопрос: Следствию известно, что вы по заданию к.-р. троцкистской организации проводили к.-р. работу среди бывших партизан. Подтверждаете вы это?
Ответ: Да, подтверждаю. Задание по развертыванию к.-р. работы среди партизан мной было получено в 1927 году от Томского нелегального комитета троцкистов. В 1930 году это задание подтвердил мне ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ, с его слов, от имени существовавшего в то время партизанского штаба, действовавшего по указаниям сибирского троцкистского центра.
Вопрос: От кого персонально, какое конкретно задание вы получили в 1927 году?
Ответ: В конце 1927 года ИВАХНО и представляющие нелегальный троцкистский комитет ИВАНОВА-АКУЛОВА, РОЧЕВ, ТАРАСОВ сказали мне, что рассчитывают на мои широкие связи среди бывших партизан для троцкистской работы. ИВАХНО сказал <, что> “это важное и серьезное дело” поручается мне.
Вопрос: Вы дали свое согласие?
Ответ: Да.
Вопрос: Чем мотивировал ИВАХНО необходимость вовлечения бывш<их> партизан в троцкистскую организацию?
Ответ: ИВАХНО объяснил мне, что “последний период показал, что борьба против сталинского руководства дискуссиями не ограничится”. Раньше или позже, но станет вопрос о каком-то вооруженном выступлении, и это более вероятно в момент интервенции, вот тогда-то будут нужны партизаны. Партизаны в данное время озлоблены и недовольны, нам эти недовольства надо использовать с конечной целью подготовить из партизан повстанческие кадры, они, в свою очередь, в нужный момент поведут за собой крестьянство”.
Вопрос: Продолжайте.
Ответ: На мой вопрос, что же делать практически, ИВАХНО ответил: “Партизанам-коммунистам можно прямо ставить вопрос о борьбе против бюрократической головки партии, объединяя их в нелегальные группы троцкистской организации, действовать при этом особо осторожно. Среди партизан-беспартийных всемерно разжигать недовольство существующим порядком управления. Восстанавливай связи и действуй”.
Вопрос: Кому кроме вас троцкистским комитетом поручалось ведение к.-р. работы среди партизан в гор. Томске?
Ответ: Со слов ИВАХНО знаю, что работа среди партизан г. Томска одновременно или даже раньше меня поручалась партизану СТАРОВОЙТОВУ Якову. Говоря о нем, ИВАХНО сказал: “СТАРОВОЙТОВ чего-то волынит, при встрече нажми на него”.
Вопрос: Следствию известно, что вы получали специальное задание по созданию повстанческих кадров в гор. Мариинске?
Ответ: Да, получал. В январе 1928 г. на сборище в квартире ЯРАНИНА, ИВАНОВА-АКУЛОВА, инструктируя меня о связи в гор. Мариинске с КОРОЛЕВЫМ, сказала при этом: “По приезде в Мариинск серьезно займись партизанами, нам известно, что партизаны Мариинска настроены отвратительно, это надо использовать”.
Вопрос: Какую практическую к.-р. работу вы провели среди партизан в гор. Томске?
Ответ: Большой работы в гор. Томске мне провести не удалось, так как мое вступление в к.-р. троцкистскую организацию совпало с предстоящим отъездом в Мариинск. Однако по заданиям ИВАХНО, встретив СТАРОВОЙТОВА в январе м<еся>це 1928 г., я задал ему вопрос, почему он – СТАРОВОЙТОВ слабо выполняет поручение ИВАХНО. На это последовал ответ, что он близко связан с бывшими партизанами КИРСАНОВЫМ, ГАВРИЛОВЫМ, эти люди полностью разделяют троцкистские настроения. Продолжая дальше, говорил: “Здесь у меня связи ограничены, находясь в Мариинске, там у меня знакомы все партизаны, и я бы многое сделал”. Содержание разговора с СТАРОВОЙТОВЫМ я передал ИВАХНО.
Кроме того, зная близко партизана ТУПИКИНА Федора Никитича (работал в качестве пом<ощника> нач<альника> изолятора ОМЗ, жил со мной в одном доме) и убедившись в том, что ТУПИКИН к.-р. настроен, дал ему задание установить связи среди партизан, распространять среди них недовольства сталинским руководством партии. Проверяя, что сделано ТУПИКИНЫМ, ТУПИКИН мне на это ответил, что установил связь с КИРСАНОВЫМ Дмитрием и общим нашим знакомым ГАВРИЛОВЫМ, которые полностью разделяют троцкистскую точку зрения. В тот период я лично с КИРСАНОВЫМ и ГАВРИЛОВЫМ не встречался.
Вопрос: Какую к.-р. работу вы провели за время пребывания в гор. Мариинске?
Ответ: При переброске меня в Мариинск, учтя сказанное СТАРОВОЙТОВЫМ о его связях среди партизан в Мариинске, устроил СТАРОВОЙТОВА к себе на работу. В Мариинске СТАРОВОЙТОВ, по моему заданию, вовлек в к.-р. троцкистскую деятельность партизана МАРКОВЦЕВА и других в числе 15 человек. Этот факт я изложил в показаниях от 14 января, укрыв однако, что СТАРОВОЙТОВ, вербуя МАРКОВЦЕВА и распространяя завещание, действовал по моим указаниям. Теперь я это подтверждаю.
Вопрос: После отъезда в Мариинск сохранилась ли у вас связь с Томским троцкистским комитетом?
Ответ: Как с комитетом, который руководил бы мной, – связь прервалась, но с отдельными троцкистами, бывшими партизанами, как то с ИВАХНО и ГАВРИЛОВЫМ, связь сохранилась.
Вопрос: В начале допроса вы указали, что с 1930 г. вы вели контрреволюционную работу по заданиям ШЕВЕЛЕВА-ЛУБКОВА. При каких обстоятельствах это произошло?
Ответ: С ШЕВЕЛЕВЫМ-ЛУБКОВЫМ, моим бывшим командиром, я не виделся с 1924 по 1929 год. В 1929 г. я работал в Канске, не помню, в какое время, получил от ШЕВЕЛЕВА телеграмму, что он едет на курорт Дарасун и просит встретить его на вокзале. ШЕВЕЛЕВА-ЛУБКОВА встретил на вокзале. В пятиминутную встречу с ним обменялись только общими фразами, но твердо договорились писать.
Вопрос: Откуда ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ знал ваш адрес?
Ответ: Не знаю. С этого периода установилась регулярная письменная связь с ШЕВЕЛЕВЫМ-ЛУБКОВЫМ. В письмах, которыми мы обменивались, для обоих нас было ясно, что мы – троцкисты. В одном из писем ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ рекомендовал прочесть статью “Босая правда” в журнале “Молодая гвардия” № 5 за 1929 год, ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ писал: “Прочти эту статью, в ней найдешь себя, ознакомь с статьей ребят”.
Статья-полурассказ “Босая правда” (автор Артем Веселый), содержала в себе к.-р. клеветнические измышления о неправильной политике соввласти по отношению партизан. По существу, статья мобилизовала недовольство партизан против руководства соввласти. Я не ошибусь, если скажу, что статья прямо призывала партизан к восстанию. Примеры, описываемые в статье “Босая правда”, были близки и понятны партизанам. Говоря откровенно, статья произвела на меня тяжелое впечатление. В статье я нашел подтверждение своих троцкистских воззрений. Считая, что статья – это лучший агитатор в обработке партизан против сталинского руководства, я этот документ, по заданию ШЕВЕЛЕВА-ЛУБКОВА, использовал для проведения к.-р. работы среди бывших партизан.
Вопрос: Кто еще читал эту статью?
Ответ: Припоминаю, что по моему заданию читали статью бывшие партизаны, живущие в Канске, – ГРИБУШИН, ЖГУН и другие. Читавший статью бывший партизан отрядов ЯКОВЕНКО – РУЗВЕЛЬТ информировал меня о том, что <со> статьей он ознакамливал ряд других партизан, при этом высказывал мне резкое озлобление руководством Советской власти и партии.
Вопрос: Следствию известно, что вами ставился вопрос о созыве нелегального съезда партизанских командиров Сибири, какую цель вы этим преследовали?
Ответ: Учитывая мобилизующее значение статьи “Босая правда”, в письме к ШЕВЕЛЕВУ-ЛУБКОВУ в том же 1929 году, в изолированной, но в достаточно понятной для него форме, выдвинул вопрос о созыве съезда командного состава партизан Сибири в гор. Красноярске или Новосибирске под видом собора воспоминаний о партизанском движении с тем, чтобы в нелегальной обстановке на том же съезде ознакомить партизан и обсудить статью “Босая правда”.
Вопрос: Вы даете уклончивый ответ. Какую действительную цель вы преследовали, желая созвать съезд командиров партизанских отрядов Сибири?
Ответ: Общая обстановка на селе тогда сложилась крайне обостренно. Началась сплошная коллективизация и ликвидация кулачества. В том числе были допущены ошибки в отношении не окулачившихся партизан. Много окулачившихся партизан оказалось обиженных. Мы их жалобы рассматривали как общее недовольство партизан и крестьянства в целом.
Нам, быв<шим> командирам, было особенно тяжело, потому что быв<шие> партизаны наших отрядов предъявляли к нам своеобразный счет, будто бы мы повинны в создавшейся обстановке. Поскольку же мы являлись троцкистами, сами достаточно теоретически неподготовленными, мы под влиянием троцкистов давали им объяснения в соответствии со статьей Артема Веселого “Босая правда”, т.е. давали, по существу, контрреволюционные объяснения происходящим событиям, мобилизуя их на борьбу. Я считал, что для нашей троцкистской работы сложилась благоприятная обстановка, которая позволит легко вовлечь большую часть командиров в троцкистскую организацию и сразу расширит повстанческую базу. Для этого единственно легальным предлогом мог явиться “сбор воспоминаний о партизанском движении”.
Вопрос: Что вам по этому вопросу ответил ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ?
Ответ: Ответа письменного я не получил. При встрече с ШЕВЕЛЕВЫМ-ЛУБКОВЫМ в гор. Томске в 1930 году он мне сказал, что предложение созвать съезд комсостава партизан Сибири – Сибирский троцкистский центр одобрил. Сообщил мне, что были попытки через ВЕГМАНА добиться разрешения на созыв съезда, но успехом не увенчались.
Вопрос: Дайте подробно показания, откуда вам известно о наличии троцкистского центра в Сибири?
Ответ: В 1930 году, зимой, из Канска я ездил лечиться во ФТИ в гор. Томск. Там встречался с ШЕВЕЛЕВЫМ-ЛУБКОВЫМ у него на квартире. В подробных беседах с ШЕВЕЛЕВЫМ-ЛУБКОВЫМ я рассказал ему о вступлении в контрреволюционную троцкистскую организацию в Томске, проведенной мной работе по указанию нелегального троцкистского комитета среди партизан в Томске и Мариинске и частично по его указаниям в Канске, информировал ШЕВЕЛЕВА-ЛУБКОВА о враждебных настроениях той части партизан, с которой я соприкасался. ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ одобрил мою работу среди партизан по использованию статьи “Босая правда”.
Вопрос: Что вам рассказывал ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ о своей троцкистской деятельности?
Ответ: О себе он рассказал следующее: с 1926 г., по указанию СМИРНОВА Ивана Никитича, ведет контрреволюционную троцкистскую работу. Последнее время связан через СУМЕЦКОГО с Сибирским троцкистским центром, возглавляемым МУРАЛОВЫМ. Обращаясь ко мне, говорил: “То, что делал ты, СТАРОВОЙТОВ, – все это не то. Вы кустарничали в одиночку и ваша работа сводилась на нет”. Сообщил дальше, что в 1929 г. по заданию Сибирского троцкистского центра создан партизанский штаб, ведущий работу по созданию из партизан повстанческой организации, указал, что в штаб входит он – ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ, ТРЕТЬЯК – командир алтайских партизан, ЗАХАРОВ и МАТУЗОВ Филипп. Штаб связан с Сибирским центром через СУМЕЦКОГО. На вопрос о задачах штаба ЛУБКОВ ответил: “Партизаны Сибири должны быть готовы по зову своих командиров выступить для активной борьбы против сталинского руководства партии, вплоть до вооруженного выступления. В этой борьбе мы, партизаны, так же как и в 1918-19 и 20 г.г., можем сыграть решающую роль”.
Продолжая дальше, ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ сообщил мне, что между членами партизанского штаба распределены районы действия. Здесь, говорил ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ, по возможности сохранен принцип территориальности по боевым действиям в период партизанского движения. Я, говорит ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ, при помощи ПЕРЕВАЛОВА должен создать повстанческую организацию в районах Томского, Мариинского, Минусинского уездов. ТРЕТЬЯК ведет работу по созданию повстанческой организации в районах Алтая, ЗАХАРОВ – в Новосибирске и ближних районах, МАТУЗОВ Иван – в Кузбассе.
Вопрос: Как строилась повстанческая организация?
Ответ: На этот вопрос ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ сказал мне, что создание повстанческой организации начинается с головы, т.е. с руководителей партизанских отрядов до рядовых партизан, по возможности сохраняя боевые соединения, существовавшие в партизанском движении. Этот принцип построения организация, со слов ШЕВЕЛЕВА-ЛУБКОВА, одобрен Сибирским троцкистским центром.
В том же разговоре с ШЕВЕЛЕВЫМ-ЛУБКОВЫМ я сообщил ему, что ЯКОВЕНКО, руководитель канских партизан, быв<ший> Наркомзем, давал мне задание по ведению контрреволюционной работы среди партизан, с его слов я заключил, что среди партизанских частей ЯКОВЕНКО ведется большая контрреволюционная работа. Упомянул при этом, что убеждения ЯКОВЕНКО не троцкистские, а правые. ШЕВЕЛЕВ на это ответил: “Правые, левые – это все равно. У нас с ними общее одно – бороться против сталинского руководства. Нужно наладить покрепче связь с ним”.
Вопрос: Была ли установлена связь с ЯКОВЕНКО?
Ответ: Не знаю. Мне об этом ШЕВЕЛЕВ-ЛУБКОВ не говорил.
Вопрос: Когда, где вы получили от ЯКОВЕНКО задание о ведении контрреволюционной работы среди партизан?
Ответ: Впервые ЯКОВЕНКО я встретил в 1929 г. в гор. Канске, где он проводил отпуск. Познакомил меня с ЯКОВЕНКО бывший председатель Окрисполкома ЯЛУХИН. ЯЛУХИН и ЯКОВЕНКО приехали осматривать ферму ИТУ, которое я возглавлял. В пробое ознакомления с подсобным хозяйством и фермой ЯКОВЕНКО разговаривал со мной. Мне запомнилась одна брошенная ЯКОВЕНКО фраза. Было так: констатировав хорошее состояние подобного хозяйства ИТУ и фермы, ЯКОВЕНКО заметил: “Такая постановка хозяйства и такие показатели могут быть только в хозяйстве с бесплатной рабочей силой. В совхозах такой постановки хозяйства не встретишь. Они в большинстве неэффективны”. В процессе дальнейшего разговора с ЯКОВЕНКО у нас оказались общие знакомые, бывшие партизаны его отряда РУЗВЕЛЬТ, НИЖЕГОРОДОВ, – живущие в Канске, лично известные мне, с которыми я прорабатывал статью “Босая правда”. Эти партизаны контрреволюционно настроены. ЯКОВЕНКО спрашивал меня – поддерживаю ли я связи с ШЕВЕЛЕВЫМ-ЛУБКОВЫМ, я ответил, что близкой связи с ним за последние годы не имею. Прощаясь, ЯКОВЕНКО спросил, когда буду в Москве – обязательно навестить его, дал мне адрес.
Вопрос: Посетили вы ЯКОВЕНКО?
Ответ: Да. В 1930 г., подняв вопрос об эксплуатации заброшенного слюдяного рудника в Канске, я для разрешения вопроса о порядке эксплуатации рудника в начале года выехал в Москву. Будучи в Москве, по адресу, данному мне ЯКОВЕНКО, нашел его, встретились в служебной обстановке. ЯКОВЕНКО осведомился, в каком положении находится хозяйство ИТУ, и, получив ответ, что хозяйство по-прежнему крепнет, сказал: “Вы неглупо с ЯЛУХИНЫМ сделали, показав мне хозяйство с бесплатной рабочей силой. Если бы мы с вами заглянули в какой-нибудь совхоз, там нашли совершенно иное положение. Совхоз, конечно, не имел бы таких показателей, какие имеет ваше хозяйство”. Продолжая дальше, ЯКОВЕНКО говорил: “У меня несколько особые взгляды в политике, меня называют правым”. В последующем разговоре ЯКОВЕНКО на примере хозяйства ИТУ резко высказался против создания крупных совхозов как нерентабельных. Высказывался против коллективизации, за создание и процветание системы единоличных хозяйств. Припоминаю, что ЯКОВЕНКО, говоря на тему о преимуществах ведения единоличного хозяйства перед коллективным, – приводил ряд примеров с хозяйства своего брата. Он много говорил о хозяйственности, заботах, бережливости своего брата. Характеризовал эти качества как положительное явление, свойственное только владельцу индивидуального хозяйства, чего нет в колхозах, где все “не по пути”, и “хороший хозяин” не будет иногда, а раз это так, коллективная форма ведения сельского хозяйства не жизненна. Крестьянство в результате неправильной политики идет к обнищанию и теперь, говорил он, “требуются решительные действия, чтобы прекратить губительную для крестьян политику СТАЛИНА. Было бы хорошо, – продолжал ЯКОВЕНКО, – если бы против губительной политики СТАЛИНА само крестьянство заявило организованный протест, в первую очередь, это должны сделать партизаны, передовая часть крестьянства, люди, кровью своей делавшие революцию”.
На мой вопрос, в чем может выразиться протест, ЯКОВЕНКО серьезно ответил: “От мирных требований изменить политику, вплоть до нового повстанческого движения”, и когда я заметил, что это же контрреволюция, ЯКОВЕНКО сказал: “Нет, в этом спасения революции, история это оправдает”. Видя, что я не возражаю, ЯКОВЕНКО сказал мне: “То, что я сказал вам, передайте партизанам, в частности РУЗВЕЛЬТ<У> и НИЖЕГОРОДОВУ. Скажите им, что борьбу они должны продолжать. Пусть надеются на нас. Каждое крестьянское восстание – факт, над которым нынешнее руководство должно призадуматься”.
Я сказал ЯКОВЕНКО, что, будучи троцкистом, нахожу, что у нас с ним взгляды в вопросах борьбы против сталинского руководства совпадают. Рассказал ему о использовании в беседах с партизанами статьи “Босая правда”, ответил, что статья
вызывает резкое озлобление партизан. ЯКОВЕНКО заметил: “Статью я читал, надо, чтобы она проникла в самую гущу партизан”. Перед уходом ЯКОВЕНКО еще раз просил сказанное им передать партизанам РУЗВЕЛЬТ<У>, НИЖЕГОРОДОВУ. Также сообщить содержание разговора ШЕВЕЛЕВУ-ЛУБКОВУ.
Вопрос: Говорили ли вам ЯКОВЕНКО, от имени кого он передает задания о развертывании повстанческой работы среди партизан?
Ответ: Прямо он мне этого не сказал, но в беседе подчеркнул, что лично соприкасается с БУХАРИНЫМ и РЫКОВЫМ, и такая точка зрения отстаивается ими. Из этих слов я заключил, что организующий центр в Москве имеет в себе БУХАРИНА, РЫКОВА и его – ЯКОВЕНКО.
Вопрос: Вы передали задание ЯКОВЕНКО, РУЗВЕЛЬТ<У> и НИЖЕГОРОДОВУ?
Ответ: По возвращении в гор. Канск ко мне на квартиру зашел РУЗВЕЛЬТ, которому я рассказал о встрече с ЯКОВЕНКО и передал задание, полученное от него. Вскоре я выехал в Томск, больше с РУЗВЕЛЬТ<ОМ> на эту тему говорить не пришлось. С НИЖЕГОРОДОВЫМ о встрече с ЯКОВЕНКО не говорил совершенно.
Вопрос: А ШЕВЕЛЕВУ-ЛУБКОВУ передали?
Ответ: Передал.
Вопрос: Расскажите о встречах с ЯКОВЕНКО в последующее время?
Ответ: С ЯКОВЕНКО я встречался еще раз в декабре м<еся>це 1934 года. Встретились случайно в Новосибирске в гостинице “Советов”. ЯКОВЕНКО предложил зайти к нему в номер потолковать. Освободившись от дела, я зашел, и там в процессе разговора ЯКОВЕНКО рассказал, что партизанами его частей в 1931 году было организовано Тасеевское восстание, но вследствие неподготовленности – восстание успеха не имело. ЯКОВЕНКО говорил: “Время изменилось – изменились и задачи партизан в деревне. Быть готовым и жить в подполье – вот что требуется сейчас”. Здесь же ЯКОВЕНКО сообщил мне, что им написана книга “Записки партизана” и что сегодня состоится читка произведения в Истпарте, пригласил присутствовать. В Истпарте вечером собрались: ЯКОВЕНКО, ЦИРКУНОВ – работник Истпарта, партизаны частей ЯКОВЕНКО – КАРАБАШ, ЕМЕЛЬЯШИН, РУДАКОВ. У меня не сохранилось в памяти содержание книги ЯКОВЕНКО, однако я точно помню, что книга явно контрреволюционная и отвечает правым настроениям ЯКОВЕНКО. Больше с ЯКОВЕНКО я не встречался.
Вопрос: Следствию известно, что вы СТАРОВОЙТОВУ и МАКОВЦЕВУ давали задание готовить из партизан повстанческие кадры, об этом скрываете от следствия.
Ответ: Я укрыл от следствия, что СТАРОВОЙТОВУ и МАКОВЦЕВУ в Мариинске в 1928 г. я дал задание – создать повстанческую организацию на случай выступления, не предрешая, когда это выступление будет. Я, СТАРОВОЙТОВ были разоблачены, но контрреволюционное формирование, по-моему, осталось до сегодняшнего дня.
Вопрос: Из ваших показаний вытекает, что в 1930 г. вы одновременно состояли и в троцкистской контрреволюционной организации, и в правой. Нет ли здесь противоречий?
Ответ: По-моему, никаких. Я преимущественно примыкал к троцкистам, особенно после встречи с моим бывшим командиром ШЕВЕЛЕВЫМ-ЛУБКОВЫМ в 1930 году, но, вращаясь все время среди бывших партизан, подобно мне враждебно относившихся к политике партии, я не видел особой разницы в наших взглядах и настроениях.
Допрос прерывается.
Записано с моих слов правильно, мною прочитано –
ДОПРОСИЛИ:
НАЧ. УНКВД по ЗСК –
СТ. МАЙОР ГОСУД. БЕЗОПАСНОСТИ – МИРОНОВ.
НАЧ. 4-го Отд. 4 Отдела ГУГБ –
Лейтенант Госуд. Безопасности – ПЕРМИНОВ.
Верно:
СТАРШИЙ ИНСПЕКТОР 8 ОТДЕЛА ГУГБ –
ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАР. БЕЗОПАСНОСТИ: Голанский (ГОЛАНСКИЙ)
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 278, Л. 121-134.
