СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.
СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) –
тов. СТАЛИНУ
Направляю Вам протокол допроса арестованного МАМИШВИЛИ-МИШКЕВИЧА Л.С. [1] – бывш<его> начальника Макеевстроя, в последнее время нач<альника> Уралтрубстроя.
ЗАСЛУЖИВАЮТ ВНИМАНИЯ:
– связь МАМИШВИЛИ с членами троцкистского террористического центра и И. СМИРНОВЫМ, а затем – с ЛОМИНАДЗЕ;
– получение МАМИШВИЛИ прямых заданий от СМИРНОВА по подготовке террористических актов;
– показания МАМИШВИЛИ о контрреволюционной деятельности БРИККЕ.
Допросы МАМИШВИЛИ продолжаются.
НАРОДНЫЙ КОМИССАР
ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР: Ежов (Н. ЕЖОВ)
27 декабря 1936 г.
№ 59222
[Пометы: На полях синим карандашом, по цвету совпадающим с цветом подписи Н. Ежова, с подчеркиванием двумя чертами: Брикке]
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 264, Л. 1.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
обвиняемого МАМИШВИЛИ-МИШКЕВИЧА Людвига Степановича,
от 25-го ноября 1936 года.
Вопрос: Когда и каким образом Вы прибыли в СССР?
Ответ: Я уроженец Польши. С 1921 года являлся членом коммунистического союза молодежи Польши. В 1925 году я был командирован в СССР на учебу в партийную школу КПП и с того времени проживаю в Советском Союзе.
Вопрос: На какой срок Вы были командированы в СССР?
Ответ: В Советский Союз я был командирован на девять месяцев, т.е. на срок учебы в партийной школе.
Вопрос: Вы школу КПП окончили?
Ответ: Да, я ее окончил в июле 1926 года.
Вопрос: По Вашим показаниям, по окончании школы Вы должны были выехать обратно в Польшу. По каким мотивам Вы остались в Советском Союзе?
Ответ: Я был оставлен в Советском Союзе и снят с партийной работы в Польше Центральным Комитетом КПП как активный троцкист и один из руководителей контрреволюционной троцкистской организации в партийной школе КПП в Москве.
Вопрос: Когда и при каких обстоятельствах Вы примкнули к контрреволюционной троцкистской организации?
Ответ: К контрреволюционной троцкистской организации я примкнул во время учебы в партийной школе КПП в Москве зимой 1925 года в период четырнадцатого съезда ВКП(б). Связался с троцкистской организацией через преподавателя школы БУДЗИНСКУЮ, Регину Львовну, и секретаря КИМ ВУЙОВИЧА, Войслава Дмитриевича.
Вопрос: С кем из троцкистов вы тогда были связаны?
Ответ: По своей контрреволюционной троцкистской работе я был связан с ВУЙОВИЧЕМ, БУДЗИНСКОЙ и ПШЕПЫШЕВСКИМ (по школе). После моего оставления в СССР я был связан с руководителем Замоскворецкого центра зиновьевцев – ГУРАЛЬСКИМ, ВУЙОВИЧЕМ, ГЕРТИКОМ, ГВАХАРИЯ, БУДЗИНСКОЙ, РАДЕКОМ и целой группой московских активистов из троцкистов и зиновьевцев, фамилий которых в настоящее время вспомнить не могу.
Вопрос: В чем заключалась Ваша троцкистская деятельность?
Ответ: Моя контрреволюционная троцкистская деятельность во время учебы в школе выражалась в контрреволюционных троцкистских выступлениях против политики партии на собраниях и индивидуальной обработке слушателей школы. После оставления меня в СССР и перевода в члены ВКП(б) я продолжал выступать как троцкист на партийных собраниях в организации ЦКК-РКИ, распространял антипартийные, контрреволюционные троцкистские документы, участвовал в подпольных собраниях троцкистов, организовывал подпольные собрания троцкистов на заводах имени Владимира Ильича, “Тормозном” и состоял членом Замоскворецкого районного центра зиновьевцев.
В конце января 1923 года я был арестован органами ОГПУ и сослан в Казахстан решением Особого Совещания на три года.
Вопрос: Где, когда и на каких подпольных собраниях вы участвовали?
Ответ: Я участвовал в подпольных собраниях троцкистов с 1926 по декабрь 1927 года.
Собрания происходили на квартире ИОФФЕ А.А., ГЕРТИКА, ГУРАЛЬСКОГО, МИХАЙЛОВА, РАФАИЛА, ХАРИТОНОВА, в аудитории МВТУ и других местах, которые вспомнить затрудняюсь. Участвовали на собраниях корме перечисленных выше мною троцкистов – ТРОЦКИЙ, КАМЕНЕВ, СМИРНОВ, ШАРОВ, САРКИС, СЕРЕБРЯКОВ, БИЛ<Ь>БЕЙ, ПРЕОБРАЖЕНСКИЙ, РИВИЧ, ГРЮНШТЕЙН, САФОНОВ, ЕФРЕТОВ, ПОДДУБНЫЙ и др<угие>.
Вопрос: По чьим поручениям вы организовывали подпольные собрания на заводах Ильича и “Тормозном” и кто принимал участие в них?
Ответ: Подпольные собрания на заводах Ильича и “Тормозном” я организовывал как член Замоскворецкого центра зиновьевцев, участие в них принимали рабочие Замоскворецких заводов, из фамилий которых я сохранил в памяти лишь фамилию МИХАЙЛОВА.
Вопрос: Кто кроме Вас и ГУРАЛЬСКОГО входил в состав Замоскворецкого центра?
Ответ: В Замоскворецком районе существовал зиновьевский районный центр в составе ГУРАЛЬСКОГО и меня. Кроме того, существовал районный центр объединенной троцкистско-зиновьевской фракции в составе БИЛЬБЕЯ от троцкистов, ГУРАЛЬСКОГО от зиновьевцев и третьего рабочего-троцкиста, фамилии которого не помню.
Вопрос: Как вы осуществляли связь по своей контрреволюционной деятельности с заграницей?
Ответ: Лично я связи по контрреволюционной деятельности с заграницей не поддерживал. Через отъезжающих на партийную работу слушателей школы КПП в Москве я старался создать троцкистскую организацию в КПП. С такими заданиями по организации троцкистов в Польше выехали в 1926 году по окончании учебы в Москве слушатель школы ЗАДРУЖНЫЙ Юрий и другие, партийных кличек и фамилий которых не помню.
Вопрос: Что вам известно о проведенной контрреволюционное троцкистской деятельности ЗАДРУЖНОГО и других слушателей школы, направленных Вами в Польшу для создания троцкистских организаций в КПП?
Ответ: После окончания школы и откомандирования меня в ВКП(б) я совершенно порвал связи с польской партией, и о троцкистской деятельности ЗАДРУЖНОГО и других мне ничего не было известно.
Они мне никакой информации о своей работе не присылали.
Вопрос: Вы были видным троцкистским деятелем, специально направляли в Польшу людей для создания в КПП троцкистских организаций и тем не менее Вы с ними не поддерживали связи. Чем это объясняете?
Ответ: Я был целиком поглощен внутрипартийной борьбой в ВКП(б). Считал, что судьба троцкизма решается именно в СССР и поэтому вскоре потерял интерес к польским вопросам. Кроме того, поддержание связи с уехавшими троцкистами в КПП зависело не от меня, а от них, ибо они должны были, имея мой московский адрес, прислать адреса для связи с Польшей, однако ни один из них связи со мной не установил.
Вопрос: Известно, что за это время польские троцкисты неоднократно приезжали в Советский Союз и связь с Вами устанавливали?
Ответ: С приезжавшими польскими троцкистами я ни разу за эти годы (1926-1936 г.) ни с кем не встречался, не переписывался и вообще никакой связи не устанавливал. Из поляков я был лишь связан с проживающей в Москве троцкисткой ОСИНСКОЙ, Софией Станиславовной, и политэмигрантом ВАСИЛЕВСКИМ, Антоном Станиславовичем, которого я втянул в троцкистскую организацию в 1927 году в Москве. С ОСИНСКОЙ я был связан до 1932 г., с ВАСИЛЕВСКИМ до 1933 года или 1934, точно не помню.
Вопрос: Вы показали, что в 1928 году вы были высланы в Казахстан за контрреволюционную троцкистскую деятельность. Когда и при каких обстоятельствах вы возвратились из высылки?
Ответ: Я был освобожден из ссылки досрочно в ноябре 1929 году после подачи мною заявления в ЦКК ВКП(б) о разрыве с троцкизмом.
Вопрос: С какими троцкистами вы установили связь после вашего возвращения из ссылки?
Ответ: После возвращения из ссылки я остановился на жительстве в Москве. Здесь в 1930-31 году я связался с троцкистами ПОЛЯКОВЫМ, Вениамином Михайловичем, работал в ВСНХ, а позже в Наркомтяжпроме, ВУЙОВИЧЕМ и БУДЗИНСКОЙ.
Вопрос: Установлено, что Ваше заявление из ссылки в ЦКК в 1929 году о разрыве с контрреволюционным троцкизмом являлось двурушническим и было использовано Вами для дальнейшей контрреволюционной троцкистской деятельности?
Ответ: Мое заявление, поданное в 1929 году, было искренним. Я тогда действительно порвал с троцкизмом. В 1932 г. я вторично связался с контрреволюционной троцкистской террористической организацией через СМИРНОВА, Ивана Никитича, и с тех пор в борьбе против партии придерживался двурушнической тактики.
Вопрос: Вы себе противоречите. Выше Вы показали, что после возвращения из ссылки в 1930-1931 г. вы установили связь с троцкистами – ПОЛЯКОВЫМ, ВУЙОВИЧЕМ и БУДЗИНСКОЙ, сейчас вы показываете, что двурушнической тактики вы начали придерживаться в 1932 г. после того, как были вовлечены СМИРНОВЫМ в контрреволюционную троцкистскую террористическую организацию. Чем объясняете эти противоречия?
Ответ: С ПОЛЯКОВЫМ, ВУЙОВИЧЕМ и БУДЗИНСКОЙ я был связан личной дружбой и подчеркивал с ними товарищеские отношения. С троцкистской организацией я связался в 1932 году. Я думаю, что сохранение товарищеских отношений с троцкистами ПОЛЯКОВЫМ, ВУЙОВИЧЕМ и БУДЗИНСКОЙ по возвращении из ссылки подготовило мою организационную связь с контрреволюционной троцкистской террористической организацией через СМИРНОВА.
Вопрос: Когда и при каких обстоятельствах СМИРНОВ привлек Вас к участию в троцкистской террористической организации?
Ответ: Со СМИРНОВЫМ я встретился по работе в Наркомтяжпроме в 1932 году. Он знал меня по прошлой троцкистской деятельности. При встрече он сообщил мне о возобновлении троцкистской контрреволюционной работы и предложил примкнуть к организации. Я дал на это согласие и вступил в организацию.
Вопрос: Каким образом вы связались со СМИРНОВЫМ в 1932 г., о чем вы с ним говорили?
Ответ: Я связался со СМИРНОВЫМ во время моего пребывания в Москве по служебным делам в Наркомтяжпроме (я тогда работал на строительстве Луганского паровозостроительного завода имени Октябрьской революции). СМИРНОВ говорил мне о том, что троцкистами снова создана организация, находящаяся в блоке с зиновьевцами. СМИРНОВ указывал на неправильность организационной политики ЦК ВКП(б), заключающейся, по его мнению, в том, что никто из бывших лидеров оппозиции к партийному руководству не привлекается. Организация считает, что в руководстве партии должны быть ЗИНОВЬЕВ, КАМЕНЕВ, СОКОЛЬНИКОВ, ПЯТАКОВ, он – СМИРНОВ и другие лидеры оппозиции. Он также говорил о том, что положение в партии складывается таким образом, что нужно заменить руководство партии нашими людьми насильственным путем, т.е. при помощи террора против руководителей партии.
Вопрос: Где происходил Ваш разговор с СМИРНОВЫМ и кто при нем присутствовал?
Ответ: Разговор происходил в кабинете СМИРНОВА в Наркомтяжпроме. Кроме меня и СМИРНОВА никто больше не присутствовал.
Вопрос: Что говорил Вам СМИРНОВ о составе и руководстве организации?
Ответ: СМИРНОВ мне говорил, что руководство организации состоит из него, МРАЧКОВСКОГО, ЗИНОВЬЕВА И КАМЕНЕВА. О составе организации он, видимо, из конспиративных соображений не говорил.
Вопрос: Кого из известных Вам руководителей организации вы знаете лично?
Ответ: Хорошо знал СМИРНОВА и МРАЧКОВСКОГО, КАМЕНЕВА и ЗИНОВЬЕВА, встречал в 1927 году на подпольных собраниях троцкистов в Москве.
Вопрос: Когда и где вы познакомились с МРАЧКОВСКИМ?
Ответ: С МРАЧКОВСКИМ я познакомился в 1927 г. в Москве на подпольных собраниях троцкистов.
Вопрос: В последующие годы вы с МРАЧКОВСКИМ встречались?
Ответ: Встречался в 1929 году в Петропавловске, будучи в ссылке. МРАЧКОВСКИЙ проездом к месту своей ссылки в Боровое останавливался на пару дней в Петропавловске.
Вопрос: После возвращения из ссылки вы с МРАЧКОВСКИМ встречались?
Ответ: Нет, не встречался.
Вопрос: Для каких целей вы были завербованы СМИРНОВЫМ в контрреволюционную троцкистскую террористический организацию?
Ответ: Я был завербован СМИРНОВЫМ для совершения террористических актов против руководителей ВКП(б).
Вопрос: Какие указания вы получили от СМИРНОВА в Москве?
Ответ: СМИРНОВ дал мне указания – на партийных собраниях и вообще в партийной жизни принимать самое активное участие, чтобы ни в коем случае не вызвать подозрений со стороны партийных организаций, которые ко мне как к бывшему троцкисту должны были относиться с недоверием. Главнейшим требованием его было соблюдение строжайшей конспирации.
Вопрос: Обсуждали ли вы со СМИРНОВЫМ, против кого персонально из руководителей ВКП(б) Вашей организацией должны быть осуществлены террористические акты?
Ответ: Конкретно фамилии не обсуждались, но из разговоров СМИРНОВА я отлично понимал, что речь идет о СТАЛИНЕ и членах Политбюро.
Вопрос: Обсуждали ли вы, каким путем должны осуществляться эти акты?
Ответ: Конкретно этот вопрос не обсуждался, ибо он является чисто практическим вопросом, зависящим от обстоятельств времени и места совершения террористического акта. Эти данные должны были быть обсуждены при поручении мне совершения конкретного акта.
Вопрос: Обсуждали ли вы со СМИРНОВЫМ Вашу роль в деле осуществления теракта?
Ответ: Конкретно моя роль не обсуждалась, но я должен был быть одним из участников теракта.
Вопрос: В чем выражалась Ваша связь со СМИРНОВЫМ в дальнейшем?
Ответ: Со СМИРНОВЫМ я продолжал встречаться. Встретился с ним дважды во время его приездов в Луганск в конце 1932 года.
Вопрос: Где происходили эти встречи?
Ответ: В моем служебном кабинете на строительстве Луганского паровозостроительного завода им<ени> “Октябрьской Революции”.
Вопрос: Что являлось содержанием ваших встреч со СМИРНОВЫМ в Луганске?
Ответ: Во время этих встреч СМИРНОВ более подробно развивал необходимость террористических методов борьбы, он говорил, что весь опыт борьбы троцкистов с 1923 по 1932 год показал несостоятельность надежд на завоевание большинства партии и замены этим путем партийного руководства. После проведения политики коллективизации в деревне, ликвидации кулачества, а также успехов в деле индустриализации страны рабочий класс и колхозное крестьянство сплотились вокруг партии. В этих условиях всякие попытки открытого выступления против партийного руководства он считал обреченным на неудачу.
Единственным методом борьбы за завоевание руководства в партии он считал террор, указывая, что в связи с этим должны быть отброшены старые организационные формы с “ячейками”, “комитетами” и проч<им>. Должна быть создана организация на основе строжайшей конспирации.
Необходимые группы для совершения теракта должны формироваться центром в момент подготовки к осуществлению самого акта.
Вопрос: После этого со СМИРНОВЫМ встречались?
Ответ: Нет, так как он через недели 2-3 был арестован в январе 1933 года в Москве.
Вопрос: Каким путем вы осуществляли связь с центром организации после ареста СМИРНОВА?
Ответ: После ареста СМИРНОВА я связался с оставшимся на свободе членом центра ЛОМИНАДЗЕ В.В.
Вопрос: Откуда Вы знали, что ЛОМИНАДЗЕ являлся членом центра троцкистской террористической организации?
Ответ: Об этом мне сказал СМИРНОВ во время его пребывания в Луганске.
Вопрос: Вы показали, что являлись участником подготовки террористических актов против тов. СТАЛИНА и членов Политбюро ЦК ВКП(б).
Когда намечались к осуществлению террористические акты?
Ответ: Когда намечались к исполнению отдельные теракты, меня СМИРНОВ не информировал, так как они готовились чрезвычайно конспиративно (я сам это отлично понимал и поэтому не ставил таких вопросов). Конкретно о самом акте знали только руководители центра и их непосредственные исполнители. Если бы всем членам организации было бы точно известно о намечавшихся терактах, то наверняка ни одного из них не удалось бы нашей организации осуществить.
Вопрос: Вы показали, что были привлечены в организацию для выполнения террористических актов. Об этом СМИРНОВ прямо с вами говорил. Он говорил с Вами о необходимости убийства тов. Сталина и членов Политбюро, а излагаете вы факты так, что об осуществлении этих актов конкретно будто с Вами не говорили?
Ответ: Убийство СТАЛИНА и других членов Политбюро ставилось СМИРНОВЫМ и всей нашей организацией как основная политическая задача организации. В целях реализации ее вербовались СМИРНОВЫМ террористы. Одним из террористов был и я.
Как мною указывалось выше, сама техника подготовки акта была чрезвычайно засекречена, и поэтому конкретно о самом акте, кроме руководителей организации, знали лишь непосредственные исполнители. Ввиду того, что к непосредственному осуществлению теракта до указаний из центра я не приступал, СМИРНОВ пока считал излишним излагать мне подробности подготовки.
Вопрос: Вам ЛОМИНАДЗЕ говорил что-либо о связи с ним?
Ответ: ЛОМИНАДЗЕ говорил, мне, что после ареста СМИРНОВА мне надлежит поддерживать связь с ним и что через него я буду получать директивы центра. В случае необходимости он должен был вызвать меня телеграфно или письмом. Относительно общей установки организации он говорил то же самое, что и СМИРНОВ.
Вопрос: Какие директивы Вы получали через ЛОМИНАДЗЕ от центра организации?
Ответ: Кроме указанной выше, других директив не получал.
Вопрос: Вы показали, что в 1933 г. после ареста СМИРНОВА вы выезжали в Магнитогорск для установления связи с оставшимся на свободе членом руководства Вашей организации ЛОМИНАДЗЕ.
Сколько дней вы пробыли в Магнитогорске?
Ответ: Неделю или десять дней.
Вопрос: Где и у кого вы в то время жили в Магнитогорске?
Ответ: На квартире у ЛОМИНАДЗЕ.
Вопрос: До этого вы знали ЛОМИНАДЗЕ?
Ответ: Да, я знал ЛОМИНАДЗЕ с конца 1925 или начала 1926 года. Познакомился с ним в КИМе.
Вопрос: Какие организационные вопросы вы обсуждали с ЛОМИНАДЗЕ во время вашего пребывания в Магнитогорске?
Ответ: Я выезжал в Магнитогорск для возобновления связи с организацией, которую я потерял в 1933 году вследствие ареста СМИРНОВА.
ЛОМИНАДЗЕ, как и СМИРНОВ, подтвердил необходимость террористических методов борьбы как единственного, по его словам, пути для завоевания партийного руководства. Основным и по сути единственным организационным вопросом являлся вопрос конспирации в нашей деятельности, на строжайшее соблюдение которой указывал ЛОМИНАДЗЕ.
Вопрос: Как вы ориентировали ЛОМИНАДЗЕ?
Ответ: Я приехал к ЛОМИНАДЗЕ для восстановления связи и получения директивных указаний. Эти директивы я получил.
Вопрос: Что вам известно о контрреволюционных связях ЛОМИНАДЗЕ по Магнитогорску?
Ответ: Я встречал на квартире ЛОМИНАДЗЕ очень много людей, фамилии большинства из них в настоящее время мною забыты. Помню лишь фамилию АЛЬПЕРОВИЧА, ЧЕРНЯ, ЧАРОМСКУЮ, КУДРЯВЦЕВА и АВДЕЕНКО.
Вопрос: Что Вам известно о КУДРЯВЦЕВЕ?
Ответ: КУДРЯВЦЕВ работал с ЛОМИНАДЗЕ на партийной работе в Москве на 22-м заводе. После назначения ЛОМИНАДЗЕ секретарем Магнитогорского горкома он пригласил его на партийную работу в Магнитогорск.
ЛОМИНАДЗЕ был чрезвычайно близок с КУДРЯВЦЕВЫМ, считали его “своим” человеком и полностью во всем доверял ему. Я часто встречал КУДРЯВЦЕВА на квартире ЛОМИНАДЗЕ и мог наблюдать их отношения.
Вопрос: Вы показываете, что ЛОМИНАДЗЕ считал КУДРЯВЦЕВА “своим” человеком, поясните, что это значит?
Ответ: Я пояснил это своим предыдущим ответом, характеризующим отношение ЛОМИНАДЗЕ к КУДРЯВЦЕВУ. Под словом “своим” следует понимать политическую близость КУДРЯВЦЕВА к ЛОМИНАДЗЕ.
Вопрос: После вашего отъезда из Магнитогорска вы встречались с КУДРЯВЦЕВЫМ?
Ответ: Нет, не встречался.
Вопрос: Вы заявили, что по контрреволюционной троцкистской деятельности Вам известны БРИККЕ и АКИМОВ. Что вам о них известно?
Ответ: Как я уже указывал в моем письменном заявлении, БРИККЕ я встречал в Москве в 1927 г., он тогда работал в Сибири на партийной работе (где именно, не помню), к троцкистской оппозиции он открыто ни тогда, ни позже не примыкал. Я помню, что он в среде троцкистов вел самые откровенные разговоры и принимал по поручению троцкистской организации деятельное участие по организации так называемой “буферной группы” – в нее входили: КАСПАРОВА, СМИЛГА, ШКЛОВСКИЙ, вскоре открыто примкнувшие к троцкистам. БРИККЕ в один из своих приездов из Сибири был принят СТАЛИНЫМ (по его словам). После приема у СТАЛИНА он подробно информировал троцкистов о разговоре со СТАЛИНЫМ и отношении СТАЛИНА к СЫРЦОВУ. Эта информация носила резко антипартийный характер. В ней БРИККЕ издевательски и враждебно характеризовал СТАЛИНА. Будучи в ссылке, я знал о том, что БРИККЕ в Москве организовал собирание средств в пользу ссыльных троцкистов. Где БРИККЕ находится в настоящее время, мне неизвестно.
Последние годы я с БРИККЕ не встречался.
Вопрос: Когда, где и при каких обстоятельствах вы впервые узнали БРИККЕ?
Ответ: БРИККЕ я узнал в 1927 году. Встретился с ним один или два раза в Москве на квартире ГЕРТИКА или ВУЙОВИЧА, точно не помню. БРИККЕ тогда работал в Сибири и приезжал в Москву в ЦК ВКП(б). Встреча эта происходила в присутствии ГУРАЛЬСКОГО и других троцкистов. Как я уже показывал, БРИККЕ тогда передавал присутствующим свою беседу со СТАЛИНЫМ. При этом БРИККЕ вел себя, как враг партии и с особой ненавистью отзывался о СТАЛИНЕ.
Вопрос: Имя и отчество БРИККЕ вам известны?
Ответ: Имени и отчества его я не знаю. БРИККЕ этот был впоследствии, примерно в 1929 году, членом Бюро Московского Комитета ВКП(б). Приметы его следующие: выше среднего роста, брюнет, носит черные стриженые усы.
Вопрос: ГЕРТИК где жил в Москве?
Ответ: ГЕРТИК жил на Арбатской площади в том доме, где помещалось 1-е Госкино. Зовут ГЕРТИКА – Артем. Это один из активнейших зиновьевцев, личный друг ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА.
Вопрос: ВУЙОВИЧ где жил в Москве?
Ответ: ВУЙОВИЧ, Войслав Дмитриевич, жил в Москве на Кривоникольском переулке, 4, кв. 4. Работал ВУЙОВИЧ в КИМе. Он, как и ГЕРТИК, один из активнейших зиновьевцев.
Мне вспоминается, что с БРИККЕ я встречался на квартире ВУЙОВИЧА один раз точно. Второй раз я, возможно, с ним встречался у ГЕРТИКА.
ВУЙОВИЧ и ГЕРТИК, насколько мне известно, были арестованы после убийства КИРОВА.
Вопрос: ГУРАЛЬСКОГО с какого времени вы знаете?
Ответ: ГУРАЛЬСКОГО Абрама я знаю с 1926 года. Познакомился я с ним на Пленуме Коминтерна. Впоследствии он вместе со мной принимал активное участие в контрреволюционной троцкистско-зиновьевской работе, причем он являлся руководителем Замоскворецкого зиновьевского районного центра. Последний раз я с ним виделся в 1927 году. Слыхал, не помню от кого, в 1932 году что ГУРАЛЬСКИЙ находится за границей.
Вопрос: Кто еще, кроме ГУРАЛЬСКОГО, присутствовал при ваших встречах с БРИККЕ?
Ответ: В квартирах ГЕРТИКА и ВУЙОВИЧА я всегда встречал очень многих троцкистов и сейчас мне трудно вспомнить, кто именно присутствовал, когда там был БРИККЕ. Точно помню, что был ГУРАЛЬСКИЙ.
Вопрос: Вы показали, что БРИККЕ по поручению троцкистской организации принимал деятельное участие в организации так называемой “буферной группы”. Из каких источников Вам известно о причастности БРИККЕ к организации “буферной группы”?
Ответ: Я об этом знаю из тех бесед, свидетелем которых я был на квартире ВУЙОВИЧА. В этих беседах принимали участие ВУЙОВИЧ, ГУРАЛЬСКИЙ, БРИККЕ и другие троцкисты. Мне вспоминается, что я читал подпольный троцкистский документ, заготовленный этой группой лиц, причем среди подписавших этот документ ШКЛОВСКОГО, КАСПАРОВОЙ и СМИЛГИ была и подпись БРИККЕ. Этот документ представлял из себя нечто вроде заявления-платформы, подлежащего подаче в ЦК ВКП(б). Документ этот подан не был, чем я и объясняю, что БРИККЕ остался неразоблаченным. Троцкистская организация, видимо, сочла необходимым сохранить его в партии.
Впоследствии, когда я был за контрреволюционную работу сослан в Петропавловск в 1928 году, я от ссыльных троцкистов, от кого именно, точно не помню, узнал, что БРИККЕ является, одним из организаторов, как тогда называли, “подпольного Красного Креста” по оказанию помощи ссыльным троцкистам.
Вопрос: Где вы познакомились с АКИМОВЫМ?
Ответ: С АКИМОВЫМ я познакомился, будучи в ссылке в Петропавловске, и установил с ним связь. Он тогда работал заведующим Управления народнохозяйственного учета. Через меня АКИМОВ передавал для ссыльных троцкистов партийную информацию, секретные партийные документы (он давал мне читать стенограммы пленумов ЦК ВКП(б)). От меня он получал документы троцкистов. Об этой связи в Петропавловске никто из троцкистов не знал за исключением меня и еще 2-3 человек. Фамилия АКИМОВА была известна лишь мне одному, и я ее никому не сообщал. Уехав в 1929 году из Петропавловска, я с ним связь прекратил. Дальнейшая судьба его мне неизвестна.
Вопрос: Где вы работали после ссылки?
Ответ: С 1930 года января месяца по 1931 июнь месяц в Москве в тресте “Металлостроя”. С июня 1931 года по март 1932 г. в Энергострое, два месяца в Каменском и остальное время в Донбассе. С марта 1932 г. в Луганске на строительстве паровозостроительного завода имени Октябрьской Революции. С мая 1933 по апрель 1936 г. в Макеевке на строительство металлургического завода имени Сергея Мироновича КИРОВА. С апреля 1936 г. по октябрь 1936 г. в Перво-Уральске на строительстве Ново-Уральского трубного завода.
Вопрос: Как вы попали в Каменское?
Ответ: Я был назначен правлением Энергостроя.
Вопрос: А в Луганск?
Ответ: После окончания в основном строительства высоковольтных сетей и подстанций Донбасса был переведен Наркомтяжпромом в Луганск.
Вопрос: Из Луганска в Макеевку?
Ответ: После окончания строительных работ на Луганском паровозостроительном заводе я был переведен Наркомтяжпромом в Макеевку.
Вопрос: Вы заявили, что в Макеевку вы были переведены при содействии ГВАХАРИЯ?
Ответ: В Макеевку я был переведен Наркомтяжпромом. Перед переводом на работу в Макеевку я говорил об этой работе с ГВАХАРИЯ, который также приглашал меня в Макеевку.
Вопрос: О каком ГВАХАРИИ идет речь?
Ответ: О директоре Макеевского Металлургического завода имени КИРОВА.
Вопрос: Когда Вы познакомились с ГВАХАРИЯ?
Ответ: В конце 1926 или начале 1927 г.
Вопрос: Известно, что в то время вы проводили активную контрреволюционную троцкистскую работу. На какой почве вы познакомились с ГВАХАРИЯ?
Ответ: С ГВАХАРИЯ я познакомился на работе в ЦКК-РКИ. Я тогда работал в “Оргстрое”, а он в центральном аппарате ЦКК-РКИ. Мы состояли в одном партийном коллективе.
Вопрос: Известно, что именно в тот период ваша троцкистская работа была особо активной. Вы открыто выступали на собраниях ЦКК-РКИ. ГВАХАРИЯ состоял в той же организации. Каковы были его взаимоотношения с вами как с троцкистом?
Ответ: Мне известно, что ГВАХАРИЯ в 1926-29 г.г. был троцкистом. Он выступал на собраниях ЦКК-РКИ с троцкистской критикой политики партии. Более подробно о его троцкистской деятельности мне ничего не известно. Мне известно также, что он в декабре 1927 года был исключен из партии и в 1929 г. сослан в Казахстан. Летом 1929 г. он порвал с троцкизмом и в начале 1930 восстановлен в партии.
Вопрос: На подпольных собраниях троцкистов в Москве ГВАХАРИЯ принимал участие?
Ответ; Монет быть и принимал. Я этого точно не помню.
Вопрос: Вспомните.
Ответ: В это время все троцкисты принимали участие в подпольных собраниях. По всей вероятности, ГВАХАРИЯ участвовал в них.
Вопрос: Где, когда и при каких обстоятельствах вы встретились с ГВАХАРИЯ после вашего и его возвращения из ссылки?
Ответ: Мы встретились в Москве в 1930 г. в ЦКК в приемной ЯРОСЛАВСКОГО или ШКИРЯТОВА, куда я и он приходили по вопросам восстановления в члены ВКП(б).
Вопрос: Таким образом, из Ваших же ответов устанавливается, что с ГВАХАРИЯ вы были связаны по троцкистской к.-р. работе.
Ответ: Познакомились мы с ним как члены одной партийной организации. И уже после совместно принимали участие в партийной организации ЦКК-РКИ в троцкистской работе.
Вопрос: Какой характер носило ваше знакомство в последующие годы?
Ответ: Характер личной дружбы,
Вопрос: Известно, что кроме вас и ГВАХАРИЯ в Макеевке группировался еще целый ряд б<ывших> троцкистов, что вам известно по этому поводу?
Ответ: Мне известно, что в Макеевке из б<ывших> троцкистов работали на Макеевском Металлургическом заводе: БОРОЧИН, арестован в 1934 году Донецким НКВД, и КИВКУЦАН, работает в настоящее время в Харькове в “Трубстали” [2].
Вопрос: В качестве кого КИВКУЦАН работал на Макеевском металлургическом заводе?
Ответ: В качестве 2-го заместителя директора завода, которым являлся ГВАХАРИЯ.
Вопрос: Что вам известно о КИВКУЦАНЕ?
Ответ: КИВКУЦАН<А> я знаю очень мало. Познакомился я с ним в Макеевке. О его прошлой работе мне почти ничего не известно за исключением того, что он в какие-то годы работал в Наркоминделе на заграничной работе. Где именно он работал, я не знаю, но мне кажется, что <в> Берлинском или Парижском торгпредстве.
Протокол записан с моих слов правильно, мною прочитан, в чем и расписываюсь.
ДОПРОСИЛИ:
ПОМ. НАЧ. 7 ОТДЕЛЕНИЯ ОО –
СТАРШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУД. БЕЗОПАСНОСТИ: (ЛИТМАН).
ВЕРНО.
СТАРШИЙ ИНСПЕКТОР УРО ГУГБ –
ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАР. БЕЗОПАСНОСТИ: Голанский (ГОЛАНСКИЙ)
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 264, Л. 2-22.
[1] В тексте ошибочно – “Мышкевича”.
[2] В тексте ошибочно – “Трудостали”.
