ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
произведенного 21 декабря 1934 года Нач<альником> 4 отд<еления> СПО Коган Л.
Гр<аждани>на ЦАРЬКОВА Николая Алексеевича.
ВОПРОС: Что Вы можете сообщить следствию в дополнение к данным Вами показаниям о фактах контрреволюционной деятельности организации?
ОТВЕТ: Я уже давал показания, что с 1930 г. я уехал из Ленинграда на Волховской алюминиевый комбинат, а затем на Тихвинокий алюминьстрой. В 1933 г. я вернулся в Ленинград и оставался здесь до февраля 1934 г., а с февраля до ноября 1934 г. я вновь вернулся в Тихвин. Таким образом в продолжение нескольких лет я был оторван от организации, информации никакой не получал и ничего сообщить следствию не могу. Правда, в 1933 г. РУМЯНЦЕВ приглашал меня к нему заахать домой для разговора, но, не помню, по каким обстоятельствам, я не поехал. В 1933 г. же я сравнительно часто виделся с ФАДЕЕВЫМ, АНТОНОВЫМ и ВИНОГРАДОВЫМ. На тихвинском комбинате никого из зиновьевцев не было. В октябре 1934 г. я встретил секретаря парткома Свирьстроя – зиновьевца ИЗРАЙЛИТИНА, который подробно рассказал мне о том, что ЗИНОВЬЕВА вывели из редакции жур<нала> “Большевик”. ИЗРАЙЛИТИН был этим обстоятельством доволен.
Я вернулся в Ленинград в ноябре 1934 г. Я успел до ареста побывать несколько раз у В. РУМЯНЦЕВА. Я был занят устройством своих личных дел, и в этом мне помогал РУМЯНЦЕВ и КУЛЕШЕВ, о которых я давал показания.
ВОПРОС: Что Вам известно о террористической деятельности Вашей организации?
ОТВЕТ: И по этому вопросу я уже давал показания. Я подтверждаю, что в организации в продолжении ряда лет культивировалась ненависть к вождям партии, ставился и обсуждался вопрос о методах отстранения СТАЛИНА от руководства. На этой почве и росли террористические настроения, приведшие к убийству одного из вождей партии – КИРОВА.
Записано с моих слов верно, в чем и расписываюсь.
ДОПРОСИЛ: КОГАН
Верно: А. Светлова
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 121, Л. 14-15.
