Копия.

СТЕНОГРАММА.

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

НИКОЛАЕВА, Леонида Васильевича

от 16 декабря 1934 г. – 

 

Вопрос: Когда Вы познакомились с ЮСКИНЫМ Игнатием?

Ответ: ЮСКИНА я знаю с 1927 года; познакомился с ним на квартире моей сестры – Екатерины Васильевны, проживающей в том же доме, где я. Жена ЮСКИНА является подругой детства моей сестры. В этот период наши встречи были довольно частые.

В 1928 г. во время одной из встреч на квартире у сестры, когда мы остались наедине, – ЮСКИН заговорил со мной об оппозиции; в конце беседы он пытался склонить меня на оппозиционную работу, но я на это не согласился. Через некоторое время ЮСКИН уехал из Ленинграда в Москву, и я стал с ним встречаться лишь с 1931 г., когда он вернулся из Москвы. В беседах ЮСКИН проявлял недовольство против руководителей партии, осуждал положение дел в стране; говорил, что в советских условиях трудно выдвинуться способному человеку. 

Через некоторое время ЮСКИН перешел на учебу и сделался студентом Промышленной Академии.

Наши отношения делаются еще более дружескими. ЮСКИН довольно быстро раскусил мои политические настроения.

В течение 1934 года у нас были частные встречи – по вечерам и в выходные дни, – на которых мы затрагивали различные политические темы. В октябре 1934 г. ЮСКИН рассказал мне о своей принадлежности к организации зиновьевцев, куда он был вовлечен РУМЯНЦЕВЫМ. В эту же пору я с ним имел разговор на тему о подготовке террористического акта над КИРОВЫМ; тогда же ЮСКИН указал, что надо организовать террористический акт и над СТАЛИНЫМ.

О своем разговоре с ЮСКИНЫМ я впоследствии передал КОТОЛЫНОВУ. От меня ЮСКИН знал, что я тоже принадлежу к зиновьевской организации.

Я советовался с ЮСКИНЫМ по поводу того, насколько подходящим местом для совершения террористического акта может явиться здание Смольного. ЮСКИН сказал, что этот пункт обеспечит наибольший успех террористического акта, т.к. здесь КИРОВ проводит большую часть времени; подходящим моментом может быть момент возвращения его с заседания; с другой стороны – совершение акта в здании Смольного имеет еще тот смысл, что его можно будет изобразить как покушение со стороны бывшего сотрудника Смольного, лишенное политического содержания.

Из разговора с ЮСКИНЫМ я узнал о ЕРМОЛАЕВОЙ то, что мною показано в протоколе допроса от 14/XII с<его> г<ода>, ЮСКИН сообщил мне, что у ЕРМОЛАЕВОЙ имеются террористические настроения и что ее целесообразно использовать при подготовке террористического акта над СТАЛИНЫМ в Москве, т.к. она имеет там большие знакомства.

Наконец, ЮСКИН дал мне согласие участвовать в подготовке террористического акта над СТАЛИНЫМ и выразил желание поехать вместе со мной в Москву для установления возможностей совершения акта.

В высказываниях на политические темы ЮСКИН проявлял себя приверженцем ЗИНОВЬЕВА, отдавая ему предпочтение перед ТРОЦКИМ. 

 

Застенографировано с моих слов правильно. Протокол мною прочитан.

 

НИКОЛАЕВ.

 

ДОПРОСИЛИ:

 

НАЧ. ЭКО ГУГБ НКВД СССР – МИРОНОВ

ПОМ. НАЧ. ЭКО ГУГБ НКВД СССР – ДМИТРИЕВ.

 

верно:

 

Помета: [вверху документа надпись: т. Рутковскому]

 

 

РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 120, Л. 59.