ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
ТАРАСОВА, Ивана Ивановича, от 19/XII-34 г.
(Дополнительно)
ВОПРОС: Признаете ли Вы, что в партию Вы вернулись с двурушнической целью в соответствии с указаниями ЗИНОВЬЕВА, данными им в письме от 30/VI-28 г. на имя РУМЯНЦЕВА, которое Вы читали и обсуждали на квартире РУМЯНЦЕВА в июле 1928 г.
ОТВЕТ: Да, признаю. Я не помню сейчас, читали ли я письмо ЗИНОВЬЕВА с указанием на обман партии, но установка ЗИНОВЬЕВА на возвращение в партию с двурушническими намерениями в целях сохранения кадров – мне была известна. И шли мы в партию, и я, в частности, не в результате разоружения перед партией, а на основании установки ЗИНОВЬЕВА – для обмана партии. Я припоминаю, что в самом процессе восстановления нас в партии мы проявили двурушничество по отношению к партии. Я, И. КОТОЛЫНОВ, В. РУМЯНЦЕВ ходили к т. ЯРОСЛАВСКОМУ, от него к КАМЕНЕВУ, информировали его, и он – КАМЕНЕВ направлял нас и помогал средактировать окончательный текст нашего заявления.
ВОПРОС: Что Вам известно о существовании зиновьевско-троцкистской к.-р. организации?
ОТВЕТ: Двурушническое возвращение в партию, о чем выше я показал, и сохранение связей между участниками зиновьевско-троцкистского блока привело к сохранению, точнее, к созданию к.-р. организации из кадров, участвующих в борьбе против партии в рядах зиновьевско-троцкистского блока. Как я уже показал, директива ЗИНОВЬЕВА сводилась к сохранению кадров и двурушническому вступлению в партию – эта задача успешно была выполнена.
Во время открытой борьбы против партии “вожди” наши воспитывали в нас резко-враждебное отношение к тов. СТАЛИНУ и его ближайшим соратникам, как, например, КАГАНОВИЧУ и КИРОВУ. Нам систематически говорили различные к.-р. измышления, направленные против Сталина. Тов. СТАЛИНА называли Бонапартом, который чинит насилие над партией, что он ведет партию к расколу, что “было бы лучше, если бы его не было”.
Не имея никакой политической программы (я, во всяком случае, ее не знаю), члены зиновьевско-троцкистской организации, встречаясь между собой, продолжали культивировать и распространять к.-р. разговоры против руководителей партии, особенно против т. Сталина, высказываясь за необходимость привлечения к руководству партией ЗИНОВЬЕВА, КАМЕНЕВА и их сторонников.
Я припоминаю беседу, имевшую место год назад на квартире Файвиловича при участии меня, КОТОЛЫНОВА и жены ФАЙВИЛОВИЧА ТЕРЕМЯКИНОЙ. В этой беседе против т. Сталина высказывались враждебные настроения – к.-р. выпады из того же арсенала, которыми пользовались в свое время оппозиционеры для клеветнических выступлений против т. Сталина. Говорилось тогда же о том, кто может заменить т. Сталина, но в связи с чем и как возник этот вопрос, точно не помню. При этом упоминалась фамилия КАГАНОВИЧА. Файвилович говорил тогда о возможном привлечении к руководству партией – ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА.
Я признаю, что враждебные разговоры (ведшиеся членами организации при встречах) по адресу руководителей партии объективно питали и не могли не питать террористические настроения отдельных наиболее агрессивно настроенных элементов. –
Допросил: НАЧ. 6-го Отд. СПО ГУГБ НКВД – КОРКИН.
Верно:
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 120, Л. 190-191.
