Сов<ершенно> секретно.
ЦК ВКП(б) – тов. СТАЛИНУ И.В.
Согласно Вашего поручения направляю проект обвинительного заключения.
А. Вышинский (А. Вышинский)
7 августа 1936 г.
№ 276/л.с.с.
ЗМ-2 экз.
Прил<ожение>: упомянутое в 3 экз<емплярах>
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 233, Л. 83.
ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ
по делу ЗИНОВЬЕВА Г.Е., КАМЕНЕВА Л.Б., СМИРНОВА И.Н., БАКАЕВА И.П., МРАЧКОВСКОГО С.В., ДРЕЙЦЕРА Е.А., ГОЛЬЦМАНА Э.С., РЕЙНГОЛЬДА И.И., ПИКЕЛЯ Р.В., ОЛЬБЕРГА В.П., БЕРМАНА-ЮРИНА К.Б., КРУГЛЯНСКОГО И.И. (Фрица ДАВИДА) в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58-8, 19-58-8 и 58-11 УК РСФСР.
15-16 января 1935 года выездной сессией Военной Коллегии Верховного Суда Союза ССР в гор. Ленинграде было рассмотрено дело о подпольной контрреволюционной группе зиновьевцев, именовавшей себя “Московским центром”, главными руководителями которой наряду с другими осужденными по этому делу были ЗИНОВЬЕВ Г.Е., КАМЕНЕВ Л.Б. и БАКАЕВ И.П.
Предварительным и судебным следствием по этому делу было установлено, что так называемый “Московский центр” в течение ряда лет руководил контрреволюционной деятельностью различных подпольных групп зиновьевцев и в том числе контрреволюционной деятельностью {группы} ленинградской группы НИКОЛАЕВА–КОТОЛЫНОВА, злодейски убившей 1-го декабря 1934 года тов. С.М. КИРОВА.
Судом было установлено, что так называемый “Московский центр” являясь идейным и политическим руководителем ленинградской группы зиновьевцев, знал о террористических настроениях этой группы и всемерно эти настроения разжигал.
Это должны были признать и отрицавшие какое бы то ни было свое участие в убийстве тов. С.М. КИРОВА обвиняемые ЗИНОВЬЕВ и КАМЕНЕВ, лицемерно заявившие на суде, что за убийство то в. КИРОВА они несут лишь моральную и политическую ответственность.
Как сейчас выяснилось, полтора года тому назад при расследовании дела об убийстве тов. С.М. КИРОВА в руках следственных и судебных органов не было всех данных, вскрывающих действительную роль в {белогвардейской} террористической подпольной деятельности зиновьевцев {руководителей так называемого “Московского центра”}, с одной стороны, и руководителей троцкистского подполья, с другой.
На основании вновь открывшихся обстоятельств, выясненных следственными органами в 1936 году в связи с раскрытием ряда террористических групп троцкистов и зиновьевцев {в Москве, Ленинграде, Горьком и некоторых других городах}, следствием установлено, что осужденные по делу “Московского центра” ЗИНОВЬЕВ, КАМЕНЕВ и БАКАЕВ в действительности не только знали о террористических настроениях своих приверженцев в Ленинграде, но были прямыми организаторами убийства тов. С.М. КИРОВА.
Следствием также установлено, что ЗИНОВЬЕВ, КАМЕНЕВ, БАКАЕВ и ряд других обвиняемых по настоящему делу, о которых будет сказано ниже, были инициаторами и организаторами готовившихся покушений на жизнь и других руководителей {ВКП(б) и} советско{го}й власти {правительства и в первую очередь на жизнь товарища СТАЛИНА}.
Следствием равным образом установлено, что свою преступную террористическую практику зиновьевцы проводили в прямом блоке с троцкистами и находящимся за границей Л. ТРОЦКИМ.
Эти вновь открывшиеся обстоятельства с несомненностью устанавливают:
1) что в конце 1932 года произошло объединение троцкистской и зиновьевской{-каменевской} групп, организовавших объединенный центр в составе ряда лиц и в том числе привлеченных в качестве обвиняемых по настоящему делу ЗИНОВЬЕВА. КАМЕНЕВА, БАКАЕВА (от зиновьевцев) и СМИРНОВА И.Н. и МРАЧКОВСКОГО (от троцкистов);
2) что основным условием объединения этих контрреволюционных групп явилось взаимное признание индивидуального террора в отношении руководителей ВКП(б) и советского правительства {как единственного и решающего средства захвата власти};
3) что именно с этого времени (конец 1932 года) троцкисты и зиновьевцы по прямым указаниям Л. ТРОЦКОГО, полученным объединенным центром через специальных {эмиссаров} агентов, сосредоточили всю свою враждебную деятельность против {ВКП(б) и} ВКП(б) и советского правительства, главным образом, на организации террора в отношении их виднейших руководителей {и в первую очередь в отношении вождя советского народа товарища СТАЛИНА};
4) что в этих целях объединенным центром были организованы специальные {боевые} террористич<еские> группы, подготовившие ряд практических мероприятий по убийству т.т. СТАЛИНА, ВОРОШИЛОВА, КАГАНОВИЧА, КИРОВА, ОРДЖОНИКИДЗЕ, ЖДАНОВА, КОСИОРА, ПОСТЫШЕВА и других;
5) что одной из этих {боевых} террористических групп в составе НИКОЛАЕВА, РУМЯНЦЕВА, МАНДЕЛЬШТАМА, ЛЕВИНА, КОТОЛЫНОВА и других осужденных Военной коллегией Верховного Суда Союза ССР 28-29 декабря 1934 года было осуществлено 1 декабря 1934 года по прямому указанию Г. Зиновьева Л. ТРОЦКОГО и под непосредственным руководством объединенного центра злодейское убийство тов. С.М. КИРОВА,
I
{II.} Троцкистско-зиновьевский {объединенный} объединенный террористический центр.
Показаниями ЗИНОВЬЕВА, КАМЕНЕВА, МРАЧКОВСКОГО, БАКАЕВА и ряда других обвиняемых по настоящему делу с несомненностью установлено, что единственным мотивом организации троцкистско-зиновьевского блока явилось стремление{м во что бы то ни стало пробраться к власти} захватить власть и что единственным и решающим средством для этого была избрана организация террористических актов против {виднейших руководителей партии и правительства и раньше всего против тов. СТАЛИНА} [{правительства} могущих, по их мнению, вызвать <в стране гражданскую> войну и дать возможность зиновьевско-троцкистскому блоку захватить власть в СССР.]
Лишенные всякой опоры в рабочем классе и трудящихся народных массах СССР, растерявшие весь свой идейным багаж, не имея в руках никакой политической программы, проникнутые злобной, ненавистью к социалистическим победам нашей родины, вожди троцкистско-зиновьевского контрреволюционного блока – ТРОЦКИЙ, ЗИНОВЬЕВ и КАМЕНЕВ окончательно скатились в болото белогвардейщины, сомкнулись и слились с самыми отъявленными врагами советской власти, превратились в организующую силу последышей разгромленных в СССР эксплуататорских классов. В отчаянии и ненависти они прибегли к подлейшему средству борьбы с советским правительством и руководителями ВКП(б) – к политическим убийствам. {Единственным средством этой борьбы они избрали террор.}
Сначала перед лицом {блестящих} первых успехов социализма в СССР они не теряли надежды на возникновение трудностей, с которыми {партия} совет<ская> власть не сможет справиться. Но видя затем, что эти трудности {партия} с успехом преодолева{ет}ются и наша страна выходит из трудностей победительницей, они откровенно поставили ставку на осложнение международных отношений, на войну и поражение советской власти.
Не видя для себя благоприятных перспектив, они берутся за оружие, организуют подпольные {боевые} террористические группы и пускают в ход {последнее} наиболее гнусное средство борьбы – террор.
Сейчас троцкистско-зиновьевские заговорщики свою борьбу против ВКП(б) и советской власти мотивируют уже не якобы неправильной политикой партии и советского правительства, не тем, что якобы ВКП(б) и советская власть ведут страну к гибели, как лживо и клеветнически они утверждали раньше. Главным мотивом {перехода к} применения террор{у}а теперь они считают успехи {социализма, неудержимый рост могущества советского государства и материального благополучия масс, свидетельствующие о великих заслугах перед советской землей, советским народом и трудящимися всего мира великой коммунистической партии, ее Центрального Комитета во главе с тов. СТАЛИНЫМ и советской властью, с одной стороны, и о позорном политическом банкротстве троцкистско-зиновьевского подполья, с другой} строительства социализма в СССР, успехи в деле культурного и экономического подъема страны, каковые успехи, демонстрируя идейное и политическое банкротство троцкистов и зиновьевцев, еще больше озлобили их против руководителей советской власти и усилили у них стремление отомстить руководителям советской власти за свой политический провал путем террора.
Несмотря на упорное запирательство обвиняемый ЗИНОВЬЕВ должен был под тяжестью предъявленных ему следственными органами улик признать, что:
“Троцкистско-зиновьевский центр ставил главной своей задачей убийство руководителей ВКП(б) и в первую очередь убийство СТАЛИНА и КИРОВА”.
(т. XII, л.д. 16).
Другой участник этого центра, обвиняемый РЕЙНГОЛЬД, на допросе от 9-го июля 1936 года показал:
“…Главное, на чем сходились все участники блока, было … признание необходимости консолидации всех сил для овладения партийным руководством. Я должен признать, что основной задачей троцкистско-зиновьевского блока было насильственное устранение руководства ВКП(б) и советского правительства и прежде всего СТАЛИНА. В конце 1932 года центр принял решение об организации террористической борьбы против руководства ВКП(б) и правительства. Мне известно, что троцкистская часть блока получила директиву от Л. ТРОЦКОГО о переходе на путь террора и подготовке покушений против СТАЛИНА”.
(т. ХХVII, л.д. 52).
Об этом же с исчерпывающей полнотой дал показание на допросе 23 июля 1936 года и обвиняемый КАМЕНЕВ. Обвиняемым КАМЕНЕВ показал:
“…Выход из трудностей, победа политики ЦК ВКП(б) вызвали в нас новый прилив озлобления и ненависти к руководству партии и в первую очередь к СТАЛИНУ”.
“…Мы, т.е. зиновьевский центр контрреволюционный организации, состав которого мною назван выше, и троцкистская контрреволюционная организация в лице СМИРНОВА, МРАЧКОВСКОГО и ТЕР-ВАГАНЯНА договаривались в 1932 году об объединении обеих, т.е. зиновьевской и троцкистской, к.-р .организаций для совместной подготовки совершения террористических актов против руководителей ЦК, в первую очередь против СТАЛИНА и КИРОВА”.
“…Главное заключается в том, что и ЗИНОВЬЕВ, и мы, – я, КАМЕНЕВ, ЕВДОКИМОВ, БАКАЕВ, и троцкистские руководители – СМИРНОВ, МРАЧКОВСКИЙ, ТЕР-ВАГАНЯН в 1932 году решили, что единственным средством, с помощью которого мы можем надеяться на приход к власти, является организация совершения террористических актов против руководителей ВКП(б), в первую очередь против СТАЛИНА. На этой именно базе террористической борьбы против руководителей ВКП(б) и велись переговоры между нами и троцкистами об объединении”.
(т. ХV, л.д. 9, 12, 13).
Обвиняемый КАМЕНЕВ далее показал:
“…Ставка же наша на непреодолимость трудностей, которые переживала страна, на кризисное состояние хозяйства, на крах хозяйственной политики партийного руководства ко второй половине 1932 года уже была явно бита.
Страна под руководством ЦК ВКП(б), преодолевая трудности, успешно шла по пути хозяйственного роста. Мы этого не видеть не могли.
Казалось бы, что мы должны были прекратить борьбу. Однако, логика контрреволюционной борьбы, голое безыдейное посягательство на власть повели нас в другом направлении. Выход из трудностей, победа политики ЦК ВКП(б) вызвали в нас новый прилив озлобления и ненависти к руководству партии и в первую очередь к СТАЛИНУ”.
(т. ХV, л.д. 10).
Аналогичные показания дал и член московского террористического центра РЕЙНГОЛЬД И.И., показавший следующее:
“…С КАМЕНЕВЫМ я встречался во второй половине 1933 года, а также в 1934 году у него на квартире в Карманицком переулке в Москве. КАМЕНЕВ оценивал положение примерно так же, как и ЗИНОВЬЕВ, причем подкреплял эти свои выводы анализом экономической и политической обстановки в стране. КАМЕНЕВ приходил к выводу, что “дело все-таки идет не к катастрофе, а к подъему; поэтому все ожидания автоматического краха беспочвенны, а сложившееся руководство слишком твердый гранит, чтобы рассчитывать на то, что руководство это само расколется”. Отсюда КАМЕНЕВ делал вывод, что “придется руководство раскалывать”.
КАМЕНЕВ неоднократно цитировал ТРОЦКОГО о том, что “все дело в верхушке, и что поэтому надо снять верхушку”.
КАМЕНЕВ доказывал необходимость террористической борьбы и прежде всего убийства СТАЛИНА, указывая, что этот путь есть единственный для перехода к власти. Помню особенно его циничное заявление о том, что “головы отличаются тем, что они не отрастают”.
КАМЕНЕВ предлагал готовить боевиков-террористов. Он говорил, что отличительной особенностью нового блока по сравнению с прежним оппозиционным блоком является переход к активным террористическим действиям”.
(т. ХХVII, л.д. 61).
и далее:
“…Я уже показывал выше, что никакой новой политической программы у троцкистско-зиновьевского объединенного блока не было. Исходили из старой обветшалой платформы, причем никто из лидеров блока не занимался и не интересовался вопросом разработки какой-либо и сколько-нибудь цельной и связной политической программы. Единственно, что объединяло весь этот разношерстный блок, – была идея террористической борьбы против руководителей партии и правительства.
На деле блок являлся контрреволюционной террористической бандой убийц, стремившихся любыми средствами захватить в свои руки власть в стране”.
(т. XXVII, л.д. 72-73).
Таким образом, не оставляет никакого сомнения, что троцкистско-зиновьевский блок превратился в группу беспринципных политических авантюристов-убийц, стремящихся к одному – {любой ценой} хотя бы путем террора пробраться к власти.
{Вот} Такова единственная и исчерпывающая “программа” этого общества политических убийц.
[Об обстоятельствах, предшествовавших созданию объединенного троцкистско-зиновьевского центра, и об основаниях, на которых он был организован, дал исчерпывающие показания обвиняемый ЗИНОВЬЕВ на допросе 28 июля с<его> г<ода>. Обвиняемый ЗИНОВЬЕВ показал:
“…К началу 1932 года я и мои единомышленники исходили из того, что в Советском Союзе наступает кризис, обострение противоречий и неизбежная борьба. Во всяком случае, так мы расценивали отдельные хозяйственные трудности.
Это обстоятельство активизировало ряды не только моих сторонников, но и троцкистов, правых, леваков, бывших участников “рабочей оппозиции” и так называемых индивидуалов.
В результате участились систематические встречи и переговоры представителей различных течений, враждебных партии и государству, о необходимости объединения для совместной борьбы с советской властью.
К концу лета или, вернее, к началу осени 1932 года для нас стало очевидным, что наши надежды не оправдались, раздутые нами отдельные хозяйственные неполадки и трудности были партией преодолены. Фактом было то, что генеральная линия партии побеждает.
Здесь со всей наглядностью сказалась полная беспринципность и безыдейность, которая привела нас к голой террористической борьбе за власть.
Основой создания объединенного троцкистско-зиновьевского центра явилось, главным образом, общее утверждение троцкистов и зиновьевцев о том, что со СТАЛИНЫМ можно бороться сейчас только путем террора.
В организации была широко распространена такая поговорка: “враг моего влага – мой друг”.
Это определяло наши кадры, организационные возможности и перспективы. Мы готовы были объединиться на базе террора с любым врагом СТАЛИНА”.
(т. XII, л.д. 33, 34).
По этому поводу обвиняемый МРАЧКОВСКИЙ С.В., входивший в объединенный центр в качестве представителя троцкистской группы, говоря о платформе, на базе которой предполагалась совместная “работа” объединившихся в блок троцкистской и зиновьевской групп, показал:
“Основой этой платформы был пункт о необходимости бороться с руководством ВКП(б) и, в частности, со СТАЛИНЫМ всеми доступными средствами. В этой платформе широко была развита мысль, которую КАМЕНЕВ неоднократно высказывал: “с кем угодно и какими угодно средствами, но против Сталина”.
(т. XVIII, л.д. 12).
Другой член объединенного центра обвиняемый И.П. БАКАЕВ также показал, что объединение троцкистов и зиновьевцев произошло
“на единой платформе борьбы со СТАЛИНЫМ и руководителями партии”,
пояснив, что все содержание этой платформы сводилось к террору как
“единственно реальной форме борьбы против СТАЛИНА и руководителей ВКП(б)”.
(т. 1, л.д. 88).]
О терроре как единственной основе, на которой произошло в 1932 г. объединение троцкистов и зиновьевцев, на предварительном следствии дал показание и обв<иняемый> ПИКЕЛЬ Р.В. На допросе 23 июня ПИКЕЛЬ показал:
“…По информации, которую нам сделал РЕЙНГОЛЬД в начале 1934 года, объединенный всесоюзный контрреволюционным центр троцкистско-зиновьевского блока решил усилиями троцкистов и зиновьевцев нанести ВКП(б) сокрушительный удар путем ряда террористических актов, задачей которых было обезглавить руководство и захватить власть в свои руки.
Всесоюзным центром троцкистско-зиновьевского блока тогда был прямо поставлен вопрос о необходимости “хирургического вмешательства” (подразумевался террор) для того, чтобы решительным образом изменить положение в стране. Для этой цели центр дал директиву приступить к подбору людей, крайне озлобленных против партийного руководства, обладающих огромной силой воли, способных на совершение террористических покушений против вождей ВКП(б)”.
(т. ХХV, л.д. 65).
В соответствии с {принципиальной} линией троцкистско-зиновьевского подпольного блока на захват власти любыми средствами участники этого блока широко практиковали двурушничество как особый и основной метод своих отношений с партией и правительством, доведя это двурушничество до чудовищных размеров и превратив его в систему, которой могли бы позавидовать любые Азефы и Малиновские, любая охранка со всеми ее шпионами, провокаторами и диверсантами.
Одной из важнейших задач троцкистско-зиновьевского блока было всячески скрыть, замаскировать свою контрреволюционную деятельность и организацию террористических актов.
Но этому поводу обвиняемый РЕЙНГОЛЬД показал:
“…В 1933-1934 году ЗИНОВЬЕВ у себя на квартире с глазу на глаз говорил мне следующее: “…главная практическая задача построить террористическую работу настолько конспиративно, чтобы никоим образом себя не скомпрометировать…”
“…на следствии главное – это упорно отрицать какую-либо связь с организацией. При обвинении в террористической деятельности категорическим образом отрицать это, аргументируя тем, что террор не совместим со взглядами большевиков-марксистов”.
(т. ХХVII, л.д. 110, 112).
Аналогичные указания давал и Л. ТРОЦКИЙ, рекомендуя в случае совершения террористических актов отмежевываться от них и “занять позицию, аналогичную занятой в свое время эсеровским ЦК по отношению к госпоже Каплан”, стрелявшей в В.И. ЛЕНИНА.
Объединенный центр прибегал к глубокой конспирации и тщательной маскировке своей террористической деятельности еще и потому, что в его задачи входило обмануть бдительность рабочего класса и трудящихся масс. Объединенный центр, готовя убийство т. СТАЛИНА и др<угих> руководителей ВКП(б), одновременно старался всеми средствами засвидетельствовать свою лояльность и даже преданность партии и советской власти, свое раскаяние в прежних ошибках и готовность честно служить пролетарской революции. Руководители объединенного центра рассчитывали на то, что, будучи “прощенными”, они, совершив убийство тов. СТАЛИНА, смогут свое “прощение” использовать для прихода к власти. По этому поводу обвиняемый РЕЙНГОЛЬД показал:
“…Считали – я говорю о руководителях троцкистско-зиновьевского центра, – что тот факт, что еще при жизни СТАЛИНА мы были прощены, нам оказано было доверие, –обеспечит приближение наше к руководству и власти, а вслед за тем, после прихода к власти ЗИНОВЬЕВА, КАМЕНЕВА и их единомышленников, они обеспечат возвращение к руководству и власти и ТРОЦКОГО”.
(т. ХХVII, л.д. 168-об.).
Об этом же на следствии показал и обвиняемый КАМЕНЕВ:
“…Этот вопрос нами обсуждался неоднократно. Нами были намечены и предопределены два варианта прихода лидеров троцкистско-зиновьевского блока к власти. Первый и казавшийся нам наиболее реальным вариант заключался в том, что после совершения террористического акта над СТАЛИНЫМ в руководстве партии и правительства произойдет замешательство, и с нами, лидерами зиновьевского блока, в первую очередь с ЗИНОВЬЕВЫМ, КАМЕНЕВЫМ и ТРОЦКИМ, вступят в переговоры.
Мы исходили из того, что в этих переговорах я и ЗИНОВЬЕВ займем в партии и стране главенствующее положение, т.к. и при СТАЛИНЕ мы своей двурушнической политикой добились все же того, что партия простила нам наши ошибки и вернула нас в свои ряды, а участие наше меня, ЗИНОВЬЕВА и ТРОЦКОГО в террористических актах останется тайной для партии и страны.
Второй вариант захвата власти, казавшийся нам менее надежным, заключался в том, что после совершения террористического акта над СТАЛИНЫМ создастся неуверенность и дезорганизованность в руководстве партии и страны. Руководителям троцкистско-зиновьевского блока удастся воспользоваться замешательством и принудить оставшихся руководителей партии допустить нас к власти или же заставить их уступить нам свое место.
Появление ТРОЦКОГО и активное его участие в борьбе за захват власти предполагалось как само собой разумеющееся”.
(т. ХV, л.д. 33-34).
[Таким образом, следствием установлено, что образовавшие в 1932 году блок троцкисты и зиновьевцы, перешедшие в лагерь злейших врагов советской власти, не стеснялись в своей подпольной контрреволюционной “работе” никакими средствами, как бы презренны и отвратительны эти средства ни были.]
На путь террора объединенный троцкистско-зиновьевский центр стал под непосредственным влиянием Л.Д. ТРОЦКОГО, который лично дал членам объединенного центра ряд соответствующих устных и письменных директив.
На допросе 20 июля 1936 г. обвиняемый МРАЧКОВСКИЙ С.В. показал:
“…Линия на террор нами, троцкистами, была взята еще задолго до создания блока с ЗИНОВЬЕВЫМ, КАМЕНЕВЫМ. В 1930 г., когда И.Н. СМИРНОВ был в Берлине и связался с ТРОЦКИМ Л., от последнего были получены директивы приступить к организации боевых групп троцкистов”.
(т. ХVIII, л.д. 40,41).
Тот же МРАЧКОВСКИЙ показал:
“…По директиве Л. ТРОЦКОГО, полученной в 1930 году И.Н. СМИРНОВЫМ, мы должны были убить СТАЛИНА, ВОРОШИЛОВА, КАГАНОВИЧА. В первую очередь намечался СТАЛИН”.
(т. XVIII, л.д. 42).
Об отношении ТРОЦКОГО к созданию объединенного троцкистско-зиновьевского блока и переходу к террористическим методам борьбы обвиняемый МРАЧКОВСКИЙ показал следующее:
“…В середине 1932 года И.Н. СМИРНОВ поставил перед нашей руководящей тройкой вопрос о необходимости объединения нашей организации с группами ЗИНОВЬЕВА–КАМЕНЕВА и ШАЦКИНА–ЛОМИНАДЗЕ… Тогда же было решено запросить по этому делу ТРОЦКОГО Л. и получить от него указания. Троцкий Л. ответил согласием на создание блока при условии принятия объединяющимися в блок группами вопроса о необходимости насильственного устранения вождей ВКП(б) и в первую очередь СТАЛИНА”.
(т. XVIII, л.д. 44, 45).
Эти показания МРАЧКОВСКОГО полностью подтвердил обвиняемый ДРЕЙЦЕР, показавший на допросе:
“…По прямой директиве Л. ТРОЦКОГО наш всесоюзный центр троцкистско-зиновьевского блока должен был подготовить и совершить убийство СТАЛИНА и ВОРОШИЛОВА с целью обезглавить руководство ВКП(б) и Красной Армии”.
(т. X, л.д. 99).
{Сам} ДРЕЙЦЕР лично в 1934 году получил письменную директиву ТРОЦКОГО через {его} сына Троцкого СЕДОВА о подготовке и совершении террористического акта против товарища СТАЛИНА. Это письмо было написано лично ТРОЦКИМ. По показаниям ДРЕЙЦЕРА, письмо было следующего содержания:
“Дорогой друг! Передайте, что на сегодняшний день перед нами стоят следующие основные задачи:
1) убрать СТАЛИНА и ВОРОШИЛОВА;
2) развернуть работу по организации ячеек в армии;
3) в случае войны использовать всякие неудачи и замешательство для захвата руководства”.
“Письмо заканчивалось указанием, – показал обвиняемый ДРЕЙЦЕР, – информировать ТРОЦКОГО о ходе работы по выполнению указанных директив. Должен добавить, что эти указания ТРОЦКОГО полностью подтверждали директивы, полученные мною в мае 1934 г. от МРАЧКОВСКОГО“.
(т. Х, л.д. 102,103).
Это письмо было адресовано ТРОЦКИМ лично ДРЕЙЦЕРУ как одному из наиболее преданных ему людей, выполнявшему одно время обязанности начальника его личной охраны.
Это письмо ДРЕЙЦЕР передал МРАЧКОВСКОМУ, которым, по показаниям ДРЕЙЦЕРА и самого МРАЧКОВСКОГО, оно и было впоследствии в конспиративных целях уничтожено.
Помимо указанного выше письма ТРОЦКИЙ передал троцкистско-зиновьевскому центру еще ряд устных и письменных директив о терроре. В частности, одну из таких директив он передал при личной встрече обвиняемому ГОЛЬЦМАНУ, который являлся связистом между Л. ТРОЦКИМ и троцкистско-зиновьевским центром.
Следствием установлено, что после разгрома в связи с убийством тов. КИРОВА троцкистско-зиновьевского центра Л. ТРОЦКИЙ, взяв лично на себя руководство террористической деятельностью в СССР {своих сторонников}, стал усиленно форсировать организацию убийства товарищей СТАЛИНА и ВОРОШИЛОВА. В этих целях он принимает ряд мер по восстановлению террористических групп в СССР и активизации их деятельности, перебрасывая для этого из-за границы в СССР своих проверенных агентов и используя, кроме того, в этих же целях приезжающих из СССР за границу, под видом служебных командировок, членов подпольных троцкистских организаций.
Следствием установлено, что в качестве таких агентов из Берлина в Москву в разное время были переброшены обвиняемые В. ОЛЬБЕРГ, БЕРМАН-ЮРИН, КРУГЛЯНСКИЙ (Фриц ДАВИД) и некоторые другие, получившие непосредственно от Л.Д. ТРОЦКОГО и его сына СЕДОВА (Л.Л. ТРОЦКОГО) задания во что бы то ни стало организовать убийство т.т. СТАЛИНА, ВОРОШИЛОВА, КАГАНОВИЧА и других руководителей партии.
Один из троцкистских агентов – В. ОЛЬБЕРГ, прибывший в СССР по паспорту подданного республики Гондурас, будучи арестован и привлечен к следствию, показал:
“…Активной троцкистской деятельностью, как я уже показал, я начал заниматься с начала 1930 года. Кроме перечисленных мною лиц, я был лично связан с ТРОЦКИМ и его сыном Львом СЕДОВЫМ, выполнял ряд персональных поручений ТРОЦКОГО по линии троцкистской организации и являлся его эмиссаром в Германии. Как эмиссар ТРОЦКОГО в Германии я вел работу как внутри троцкистской организации в Берлине, так и по нелегальной связи с Советским Союзом. Связь с Советским Союзом я осуществлял по адресам и явкам, которые мне давал Лев СЕДОВ.
(т. ХХI, л.д. 24).
В. ОЛЬБЕРГ признал, что он нелегально приехал в СССР с целью ведения троцкистской контрреволюционной работы и организации террористическ{их}ого акт{ов}а над тов. СТАЛИНЫМ.
На допросе 21 февраля с<его> г<ода> В. ОЛЬБЕРГ показал, что во время одного из свиданий с сыном Л. ТРОЦКОГО – СЕДОВЫМ последний показал ему письмо ТРОЦКОГО, в котором ТРОЦКИЙ предложил командировать ОЛЬБЕРГА с группой немецких троцкистов в Советский Союз для подготовки и организации убийства СТАЛИНА.
“…В этом письме, – показал далее В. ОЛЬБЕРГ, – ТРОЦКИЙ писал СЕДОВУ, что он полностью согласен с выдвинутой им моей кандидатурой на поездку в Советский Союз. ТРОЦКИЙ писал, что он считает меня абсолютно подходящим человеком, на которого можно вполне положиться в таком остром деле”.
К этому ОЛЬБЕРГ прибавил:
“СЕДОВ мне заявил, что я обязан любыми путями скрыть роль ТРОЦКОГО в организации террористического акта над СТАЛИНЫМ и что, даже если я буду арестован при обстановке, где моя роль как террориста будет совершенно очевидна, я должен скрыть, что я троцкист и выполняю террористический акт по заданию ТРОЦКОГО”.
(т. XXI, л.д. 77, 78).
Как установлено следствием, В. ОЛЬБЕРГ прибыл в СССР по паспорту подданного республики Гондурас, полученному им при помощи немецкой тайной полиции (ГЕСТАПО).
По этому поводу на допросе В. ОЛЬБЕРГА в Прокуратуре Союза последний показал:
“…СЕДОВ обещал помочь достать паспорт, чтобы вновь вернуться в СССР. Но мне удалось достать паспорт через своего младшего брата Пауля ОЛЬБЕРГА. Благодаря своим связам с германской полицией и ее агентом в Праге…[1] я получил паспорт гражданина республики Гондурас за взятку. Деньги за паспорт – 13.000 чехословацких крон я получил от СЕДОВА, вернее, от троцкистской организации по поручению СЕДОВА”.
(т. XXI, л.д. 262).
Будучи передопрошен по поводу своей связи с ГЕСТАПО В. ОЛЬБЕРГ 31 июля с<его> г<ода> показал:
“Подтверждая также показания от 9 мая с<его> г<ода>, подчеркиваю, что моя связь с ГЕСТАПО вовсе не была исключением, чтобы об этой связи можно было говорить, как о каком-то грехопадении отдельного троцкиста. Это была линия троцкистов в соответствии с директивой Л. ТРОЦКОГО, данной через СЕДОВА. Связь шла по линии организации в СССР террора против руководителей ВКП(б) и советского правительства”.
“…Я несколько раз встречался с видным чиновником ГЕСТАПО, фамилия которого мне названа не была, а я не считал удобным этим интересоваться. С этим чиновником я беседовал о своем первом путешествии в Москву и о своих планах по подготовке теракта. Этот чиновник знал о моем брате как об агенте ГЕСТАПО, к которому он рекомендовал в случае необходимости обращаться за содействием”.
(т. ХХI, л.д. 263-об, 264).
Это показание В. ОЛЬБЕРГА полностью подтвердил и арестованный по другому делу его брат Пауль ОЛЬБЕРГ, также являющийся агентом германской тайной полиции. Именно он, Пауль ОЛЬБЕРГ, связал своего брата В. ОЛЬБЕРГА, как они оба об этом показывают, с ГЕСТАПО и оказал В. ОЛЬБЕРГУ содействие в получении из ГЕСТАПО паспорта гражданина республики Гондурас, каковой паспорт и приобщен к настоящему делу в качестве вещественного доказательства.
Пауль ОЛЬБЕРГ также подтвердил, что поездка в СССР В. ОЛЬБЕРГА была организована с террористическими целями.
“…Валентин ОЛЬБЕРГ мне сообщил, – заявил Пауль ОЛЬБЕРГ на допросе 16-го мая с<его> г<ода>, – что сотрудником Германской тайной полиции ему было заявлено, что всем лицам, участвующим в подготовке и совершении террористического акта, будет предоставлено убежище в Германии”.
(т. ХХIV, л.д. 231).
Другой троцкистский агент, переброшенный в СССР с террористическими заданиями, – БЕРМАН-ЮРИН показал:
“…Моя личная роль заключалась в том, что я прибыл в СССР как особо доверенное лицо Льва Давыдовича ТРОЦКОГО со специальными заданиями и директивами от него”.
(т. IV, л.д. 30).
Как установлено следствием, эти “специальные задания и директивы” заключались в организации убийства тов. СТАЛИНА. Это признал обвиняемый БЕРМАН-ЮРИН, показавший, что, встретившись в Копенгагене с Л. ТРОЦКИМ, он получил от ТРОЦКОГО указание о необходимости убийства тов. СТАЛИНА.
“…В этой беседе, – показал обвиняемым БЕРМАН-ЮРИН, – ТРОЦКИЙ открыто заявил мне, что в борьбе против СТАЛИНА нельзя останавливаться перед крайними мерами, и что СТАЛИН должен быть физически уничтожен”.
(т. IV, л.д. 36).
“…ТРОЦКИЙ подчеркнул, что покушение должно быть подготовлено чрезвычайно тщательно и осмотрительно, приурочено к какому-нибудь большому политическому событию международного значения; предпочтительнее всего, если представится случай, приурочить покушение к какому-нибудь пленуму Коминтерна или конгрессу. ТРОЦКИЙ указал, что такой террористический акт на конгрессе или на пленуме сразу придаст этому акту характер международного политического события, всколыхнет массы далеко за пределами СССР и вызовет мощное движение.
ТРОЦКИЙ сказал мне, что этот террористический акт против СТАЛИНА не должен быть совершен конспиративно, в тиши, что его убийство должно быть совершено публично, пред международным форумом”.
(т. IV, л.д. 38, 39).
Одновременно с БЕРМАНОМ-ЮРИНЫМ ТРОЦКИМ был переброшен в СССР для подготовки террористических актов и обвиняемый КРУГЛЯНСКИЙ И.И. (он же Фриц ДАВИД).
КРУГЛЯНСКИЙ И.И. осенью 1932 года также имел встречу с Л. ТРОЦКИМ, устроенную ему СЕДОВЫМ. В беседе с ним ТРОЦКИЙ предложил КРУГЛЯНСКОМУ И.И. взять на себя, как он выразился, “историческую миссию” – убить СТАЛИНА.
КРУГЛЯНСКИЙ И.И. показал:
“Предложив мне поехать в СССР для убийства СТАЛИНА, ТРОЦКИЙ рекомендовал в целях конспирации не поддерживать открытых связей с троцкистами и оставаться внешне на позициях ЦК КПГ.
Этот разговор с ТРОЦКИМ происходил в ноябре 1932 года, и я принял его предложение убить СТАЛИНА”.
(т. VIII, л.д. 73). [2]
КРУГЛЯНСКИЙ И.И., прибыв в СССР, нашел БЕРМАН<А>-ЮРИНА по явке, данной ему СЕДОВЫМ. КРУГЛЯНСКИЙ И.И. и БЕРМАН-ЮРИН решили осуществить убийство тов. СТАЛИНА на VII-м Конгрессе Коминтерна. Однако, это им привести в исполнение не удалось вследствие того, что БЕРМАН-ЮРИН не смог проникнуть на конгресс, а КРУГЛЯНСКИЙ, хотя и проник на конгресс, не смог осуществить своего преступного намерения, так как далеко сидел от Президиума и не имел никакой возможности приблизиться к тов. СТАЛИНУ.
Как признали на следствии оба обвиняемые, на VII-м конгрессе КРУГЛЯНСКИЙ должен был стрелять в тов. СТАЛИНА из браунинга, который он получил от БЕРМАНА-ЮРИНА. (т. VIII, л.д. 77). [3]
Таким образом, следствием полностью установлено, что основной задачей объединенного троцкистско-зиновьевского контрреволюционного блока явилась организация в СССР убийств руководителей партии и правительства и в первую очередь тов. СТАЛИНА, для чего были использованы не только члены троцкистских и зиновьевских групп в СССР, но и специально переброшенные Л. ТРОЦКИМ из-за границы троцкистские террористы. [4]
II
{III.} Объединенный троцкистско-зиновьевский центр и убийство тов. С.М. КИРОВА
Уже по делу НИКОЛАЕВА, РУМЯНЦЕВА, КОТОЛЫНОВА и других, расстрелянных по приговору Военной коллегии Верховного Суда Союза ССР по обвинению в убийстве 1-го декабря 1934 г. тов. С.М. КИРОВА была установлена непосредственная связь совершившей это убийство ленинградской группы зиновьевцев с обвиняемыми ЗИНОВЬЕВЫМ, КАМЕНЕВЫМ и БАКАЕВЫМ, осужденными ранее по делу так называемого “Московского центра”.
В настоящее время следствие располагает данными, с несомненностью установившими, что убийство тов. С.М. КИРОВА было совершено по решению объединенного троцкистско-зиновьевского центра.
Это обстоятельство на предварительном следствии признали большинство активных участников различных террористических троцкистско-зиновьевских групп и в том числе обвиняемые ЗИНОВЬЕВ, КАМЕНЕВ, БАКАЕВ, МРАЧКОВСКИЙ и другие.
После упорного запирательства обвиняемый ЗИНОВЬЕВ, уличенный рядом показаний других обвиняемых, должен был признать, что еще в 1932 году объединенным троцкистско-зиновьевским центром было принято решение об организации террористических актов над тов. СТАЛИНЫМ в Москве и тов. КИРОВЫМ в Ленинграде.
“Осенью 1932 года, – показал обвиняемый ЗИНОВЬЕВ, – на моей даче в Ильинском, в присутствии КАМЕНЕВА, БАКАЕВА, ЕВДОКИМОВА и КАРЕВА, мною поручено было БАКАЕВУ подготовить террористический акт над СТАЛИНЫМ, а КАРЕВУ – над КИРОВЫМ”.
(т. XII, л.д. 36).
Обвиняемый ЗИНОВЬЕВ также показал:
“В 1934 году, месяца точно не помню, в середине года, мне ЕВДОКИМОВ рассказывал об одной из поездок ГЕРТИКА в Ленинград, во время которой ГЕРТИК связался с КОТОЛЫНОВЫМ, причем в результате этой встречи КОТОЛЫНОВ заявил ГЕРТИКУ, что он принимает непосредственное участие в подготовке убийства КИРОВА”.
(т. ХII, л.д. 37, 38).
[Обвиняемый ЗИНОВЬЕВ также показал, что к подготовке убийства в Ленинграде тов. КИРОВА был привлечен также и член подпольной организации ЯКОВЛЕВ, готовивший убийство тов. КИРОВА параллельно с группой РУМЯНЦЕВА–КОТОЛЫНОВА.]
Об этом показал также обвиняемый КАМЕНЕВ, подтвердивший факт совещания в Ильинском, на котором было решено осуществить террористические акты против т.т. СТАЛИНА и КИРОВА. Обвиняемый КАМЕНЕВ показал:
“Вынужден признать, что до совещания в Ильинском ЗИНОВЬЕВ сообщил мне о намечавшихся решениях центра троцкистско-зиновьевского блока о подготовке террористических актов против СТАЛИНА и КИРОВА, при этом он мне заявил, что на этом решении категорически настаивают представители троцкистов в центре блока – СМИРНОВ, МРАЧКОВСКИЙ и ВАГАНЯН, что у них имеется прямая директива по этому поводу от ТРОЦКОГО и что они требуют практического перехода к этому мероприятию в осуществление тех начал, которые были положены в основу блока”.
(т. XV, л.д. 15-16).
К этому обвиняемый КАМЕНЕВ добавил:
“Я к этому решению присоединился, так как целиком его разделял”.
(т. XV, л.д. 16).
Как установлено следствием, практическое осуществление плана организации убийства тов. КИРОВА было возложено объединенным центром на члена этого центра И.П. БАКАЕВА.
Об этом прямо показывает обвиняемый ЗИНОВЬЕВ, признавший, что именно БАКАЕВУ от имени объединенного центра им, ЗИНОВЬЕВЫМ, была поручена организация террористических актов над тов. СТАЛИНЫМ в Москве и тов. КИРОВЫМ – в Ленинграде (т. ХII, л.д. 36).
О роли ЗИНОВЬЕВА, БАКАЕВА и всего объединенного троцкистско-зиновьевского центра в деле убийства тов. С.М. КИРОВА подробно показал обвиняемый РЕЙНГОЛЬД, заявивший следующее:
“Лично от ЗИНОВЬЕВА мне известно, что убийство КИРОВА в Ленинграде подготовлялось по его прямой директиве и директиве центра троцкистско-зиновьевского блока. При этом разговоре с ЗИНОВЬЕВЫМ, имевшем место в августе 1934 года на его квартире, он, как я уже показал, упрекнул московскую боевую организацию в медлительности и слабой активности.
Мотивируя необходимость совершения террористического акта против КИРОВА, ЗИНОВЬЕВ говорил, что КИРОВА надо физически уничтожить как ближайшего помощника СТАЛИНА. Он добавил при этом, что “мало срубить дуб, надо срубить все молодые поддубки, которые около этого дуба растут”. Необходимость убийства КИРОВА ЗИНОВЬЕВ мотивировал также тем, что КИРОВ является руководителем ленинградской организации и лично ответственен за разгром оппозиции в Ленинграде.
Как я уже показал, руководство Ленинградской боевой организацией непосредственно осуществлялось БАКАЕВЫМ. Организационную связь с этой организацией держал также ФАЙВИЛОВИЧ“.
(т. ХХVII, л.д. 70).
Упорно запиравшийся в вопросе о своем участии в организации убийства тов. КИРОВА обвиняемый БАКАЕВ под тяжестью предъявленных ему улик показал:
“Я признаю, что мне лично ЗИНОВЬЕВ поручил организовать убийство СТАЛИНА в Москве, а КАРЕВУ убийство КИРОВА в Ленинграде. Я предложил КАРЕВУ для этой цели установить контакт в Ленинграде с участниками организации – Владимиром ЛЕВИНЫМ и АНИШЕВЫМ, а ЗИНОВЬЕВ в свою очередь предложил мне связать КАРЕВА в Ленинграде также с РУМЯНЦЕВЫМ“.
(т. I, л.д. 89).
О роли БАКАЕВА как одного ив главных организаторов убийства тов. КИРОВА показал также арестованный по другому делу Н.А. КАРЕВ.
На допросе 5 июля 1936 года КАРЕВ Н.А. заявил:
“ЗИНОВЬЕВ сказал, что подготовка террористических актов над СТАЛИНЫМ и КИРОВЫМ поручена БАКАЕВУ, который должен использовать для этой цели свои связи с зиновьевскими группами в Ленинграде и Москве”.
(т. III, л.д. 11).
К этому КАРЕВ добавил:
“При разговоре с БАКАЕВЫМ я узнал, что последний намерен использовать для организации террористического акта над КИРОВЫМ существующие в Ленинграде связанные с ним, БАКАЕВЫМ, зиновьевские группы РУМЯНЦЕВА и КОТОЛЫНОВА“.
(т. III, л.д. 11).
Как известно, убийца тов. КИРОВА Леонид НИКОЛАЕВ принадлежал именно к зиновьевской группе РУМЯНЦЕВА–КОТОЛЫНОВА.
Следствием установлено, что после принятия объединенным зиновьевско-троцкистским центром решения об убийство тов. С.М. КИРОВА КАМЕНЕВ в июне 1934 года специально выехал в Ленинград для проверки хода работы по организации террористического акта над тов. КИРОВЫМ.
ЗИНОВЬЕВ также всячески форсировал совершение убийства тов. КИРОВА, упрекая участников террористической группы, как об этом указал арестованный по другому делу МАТОРИН Н.М., бывший личный секретарь ЗИНОВЬЕВА, – в медлительности и нерешительности.
МАТОРИН показал:
“ЗИНОВЬЕВ мне сказал, что подготовка террористического акта должна быть всемерно форсирована, и что к зиме КИРОВ должен быть убит. ЗИНОВЬЕВ упрекал меня в недостаточной решительности и энергии. Он сказал, что в вопросе о террористических методах борьбы надо отказаться от предрассудков”.
(т. ХIV, л.д. 60, 64).
[IV. Подготовка объединенным троцкистско-зиновьевским центром убийства товарища Сталина. [5]
Выше было уже сказано об основной установке объединенного троцкистско-зиновьевского центра на убийство в первую очередь тов. СТАЛИНА, для чего был переброшен из-за границы ряд троцкистских террористов (В. ОЛЬБЕРГ, БЕРМАН-ЮРИН, Фриц ДАВИД и другие) и было организовано из членов троцкистско-зиновьевского блока в СССР несколько боевых групп.
Для объединения деятельности этих групп всесоюзным троцкистско-зиновьевским центром был организован московский центр в составе зиновьевцев БАКАЕВА, РЕЙНГОЛЬДА, ПИКЕЛЯ – и троцкистов – МРАЧКОВСКОГО и ДРЕЙЦЕРА. Непосредственная организация убийства тов. СТАЛИНА была возложена на БАКАЕВА.
Это последнее обстоятельство признал сам обвиняемый БАКАЕВ под тяжестью улик, собранных следствием против него, и прямых показаний других обвиняемых по этому делу.
На допросе 17-19 июля 1936 года БАКАЕВ показал:
“По указанию ЗИНОВЬЕВА к организации террористического акта над СТАЛИНЫМ мною были привлечены зиновьевцы – РЕЙНГОЛЬД, БОГДАН и ФАЙВИЛОВИЧ, которые дали согласие принять участие в террористических актах. Наряду с нами убийство СТАЛИНА готовили И.Н. СМИРНОВ и МРАЧКОВСКИЙ, которые получили прямую директиву ТРОЦКОГО совершить террористический акт”.
(т. I, л.д. 114, 115).
Приняв на себя практические осуществление организации убийства тов. СТАЛИНА, БАКАЕВ тщательно разработал план совершения этого убийства, избрав местом покушения на тов. СТАЛИНА Дорогомиловскую улицу и Можайское шоссе, куда БАКАЕВ выезжал вместе с РЕЙНГОЛЬДОМ и ДРЕЙЦЕРОМ для выяснения различных обстоятельств, связанных с подготовкой этого убийства.
Обвиняемый БАКАЕВ по этому поводу показал следующее:
“Я совместно с РЕЙНГОЛЬДОМ и ДРЕЙЦЕРОМ ездил на Можайское шоссе. Я пришел к заключению, что в районе моста действительно удобно совершить террористический акт. Это свое мнение я сказал РЕЙНГОЛЬДУ и ДРЕЙЦЕРУ. Мы втроем твердо решили произвести убийство СТАЛИНА в этом месте”.
(т. I, л.д. 119).
“Непосредственные исполнители террористического акта должны были быть выделены после точного выяснения времени проезда СТАЛИНА по Дорогомиловской улице. Я рассчитывал, что согласие стрелять в СТАЛИНА даст любой из участников боевой группы, куда входили ПИКЕЛЬ, ГРИНБЕРГ, РЕЙНГОЛЬД, ФАЙВИЛОВИЧ и ДРЕЙЦЕР“.
(т. I, л.д. 120).
Во исполнение этого плана летом 1934 года БАКАЕВ, РАДИН и ФАЙВИЛОВИЧ сделали попытку совершить террористический акт и в этих целях направились на Дорогомиловскую улицу, где было намечено осуществление этого преступления.
Свой преступный замысел, однако, им не удалось осуществить по не зависящим от них обстоятельствам. Эта неудача не остановила заговорщиков, наметивших по прямому указанию ЗИНОВЬЕВА произвести второе покушение на тов. СТАЛИНА в ноябре 1934 года на той же Дорогомиловской улице.
Это покушение также не удалось потому, что, как показал обвиняемый РЕЙНГОЛЬД, бакаевские боевики обнаружили присутствие охраны и немедленно скрылись.
Одновременно покушение на тов. СТАЛИНА подготовляла и боевая группа ДРЕЙЦЕРА.
Обвиняемый ДРЕЙЦЕР показал:
“Я уже ранее показал, что организации террористического акта над СТАЛИНЫМ мною была возложена на ГАЕВСКОГО Дмитрия и ЭСТЕРМАНА Исака, которые и вели подготовительную работу”.
(т. Х, л.д. 137).
По этому же поводу допрошенный на предварительном следствии обвиняемый ПИКЕЛЬ Р.В. сообщил:
“Летом 1934 года под выходной день я как-то пришел к РЕЙНГОЛЬДУ. РЕЙНГОЛЬД мне сообщил, что наблюдения за СТАЛИНЫМ дали положительные результаты, что он – РЕЙНГОЛЬД и ДРЕЙЦЕР точно установили проезд СТАЛИНА… РЕЙНГОЛЬД взволнованно мне сказал, что … БАКАЕВ с группой террористов выехал на его машине сегодня с задачей убить СТАЛИНА… Вечером я вновь виделся с РЕЙНГОЛЬДОМ, и он мне сообщил, что осуществлению террористического акта помешала охрана СТАЛИНА, которая, как он выразился, спугнула участников организации”.
(т. XXV, л.д. 107, 108, 109).
Надлежит также особо отметить тщательно разработанный уже упомянутым выше обвиняемым В. ОЛЬБЕРГОМ план покушения на жизнь тов. СТАЛИНА во время первомайских празднеств 1936 года на Красной площади.
К этому нужно добавить, что еще в 1932 году ЗИНОВЬЕВ поручил своему бывшему секретарю БОГДАНУ осуществить убийство тов. СТАЛИНА. В последнюю минуту БОГДАН отказался от выполнения этого поручения и, опасаясь мести со стороны организаторов этого убийства и, в частности, со стороны обвиняемого БАКАЕВА покончил самоубийством.
Обвиняемый ПИКЕЛЬ по этому поводу показал следующее:
“В ночь перед самоубийством БОГДАНА к нему пошел БАКАЕВ и имел с ним крупный разговор. БАКАЕВ заявил БОГДАНУ, что в таких делах проявлять слабоволие нельзя и что он должен выполнить взятые на себя обязательства. Поскольку БОГДАН продолжал колебаться, БАКАЕВ заявил ему, что в террористической борьбе не шутят, и что если он хоть на йоту колеблется, перед ним выбор из двух положений: либо пожертвовать собой и выполнить акт, либо он будет убит решением террористической группы. В результате этого разговора БОГДАН вскоре после разговора с БАКАЕВЫМ покончил с собой”.
(т. XXV, л.д. 106).
Таким образом, в течение ряда лет с момента организации объединенного троцкистско-зиновьевского центра подготовлялись покушения на жизнь тов. СТАЛИНА как участниками троцкистско-зиновьевских организаций внутри СССР, так и специально систематически перебрасываемыми для этой цели из-за границы троцкистскими боевиками.]
III
{V.} Организация объединенным троцкистско-зиновьевским центром {убийств} террористических актов против товарищей ВОРОШИЛОВА, ЖДАНОВА, КАГАНОВИЧА, КОСИОРА, ОРДЖОНИКИДЗЕ и ПОСТЫШЕВА.
Материалами следствия установлено, что объединенный троцкистско-зиновьевский террористический центр после того, как он убил т. Кирова, не ограничивался организацией убийства одного лишь тов. СТАЛИНА. Террористический троцкистско-зиновьевский центр одновременно вел работу по организации убийства и других руководителей партии, а именно т.т. ВОРОШИЛОВА, ЖДАНОВА, КАГАНОВИЧА, КОСИОРА, ОРДЖОНИКИДЗЕ и ПОСТЫШЕВА.
Обвиняемый РЕЙНГОЛЬД показал, что ЗИНОВЬЕВ, говоря о необходимости убийства т. КИРОВА как ближайшего помощника тов. СТАЛИНА, добавил:
“Мало срубить дуб, надо срубить все молодые поддубки, которые около дуба растут”.
(т. XXVII, л.д. 70).
По показаниям РЕЙНГОЛЬДА:
“Основное указание ЗИНОВЬЕВА сводилось к следующему: необходимо направить удар против СТАЛИНА, КАГАНОВИЧА и КИРОВА”.
(т. XXVII, л.д. 63).
Обвиняемый РЕЙНГОЛЬД подтвердил, что:
“Расчет объединенного центра был построен на том, чтобы оглушительным одновременным ударом в Москве и Ленинграде вызвать полную растерянность в партии и стране”.
(т. XXVII, л.д. 163).
Убийство т.т. ВОРОШИЛОВА, КАГАНОВИЧА, ЖДАНОВА, КОСИОРА, ОРДЖОНИКИДЗЕ и ПОСТЫШЕВА пытались осуществить различные боевые группы, действовавшие под общим руководством объединенного центра.
Так, по организации террористического акта над тов. ВОРОШИЛОВЫМ работала группа ДРЕЙЦЕРА, получившая задание об убийстве ВОРОШИЛОВА непосредственно от ТРОЦКОГО, и группа, переброшенная из Германии для этих же целей троцкиста М. ЛУРЬЕ.
По поводу подготовки убийства тов. ВОРОШИЛОВА один из членов объединенного центра, обвиняемый МРАЧКОВСКИЙ, показал:
“В середине 1934 года ДРЕЙЦЕР Е. мне докладывал, что им подготавливалось одновременное убийство ВОРОШИЛОВА, для чего должен был быть подготовлен ШМИДТ Дмитрий, бывший в армии на должности командира и не бывший на подозрении в партии. Предполагалось, что он убьет ВОРОШИЛОВА либо во время личного доклада ВОРОШИЛОВУ по делам службы, либо во время очередных маневров, на которых будет присутствовать ВОРОШИЛОВ”.
(т. ХVIII, л.д. 49).
Обвиняемый ДРЕЙЦЕР на допросе в Прокуратуре Союза 31-го июля по этому поводу показал:
“Для совершения теракта я привлек ЭСТЕРМАНА и ГАЕВСКОГО, а в 1935 г. ШМИДТА и КУЗЬМИЧЕВА. Последние взялись, убить ВОРОШИЛОВА”.
(т. Х, л.д. 195).
Показания МРАЧКОВСКОГО и ДРЕЙЦЕРА также подтвердил и обвиняемый РЕЙНГОЛЬД, показавший следующее:
“Мне известно от МРАЧКОВСКОГО и от ДРЕЙЦЕРА, что летом 1933 года была организована под руководством ДРЕЙЦЕРА троцкистская группа из военных, куда вошли: ШМИДТ – командир одной из бригад Красной армии, КУЗЬМИЧЕВ – начальник штаба одного из воинских соединений, и ряд других лиц, фамилии которых я не знаю. От ДРЕЙЦЕРА мне известно, что непосредственными исполнителями террористического акта против ВОРОШИЛОВА были намечены ШМИДТ и КУЗЬМИЧЕВ, которые дали согласие на выполнение этого акта. Предполагалось, что они для этого либо воспользуются одним из приемов у ВОРОШИЛОВА, либо используют посещение ВОРОШИЛОВЫМИ их войсковых частей”.
(т. ХХVII, л.д. 165,166).
Следствием также установлено, что ряд террористических групп (ДРЕЙЦЕРА, М. ЛУРЬЕ и др<угие>) готовили в тот же период времени покушение на т.т. ЖДАНОВА, КАГАНОВИЧА, ОРДЖОНИКИДЗЕ, КОСИОРА и ПОСТЫШЕВА.
ФОРМУЛА ОБВИНЕНИЯ.
Анализируя вышеизложенное, следствие считает установленным:
1) что в период 1932-1936 г.г. [по прямым указаниям находящегося за границей Л.Д. ТРОЦКОГО из троцкистов и Г.Е. Зиновьева и Л.Б. Каменева из зиновьевцев] организовался в гор. Москве объединенный троцкистско-зиновьевский центр, поставивший своей задачей в целях захвата власти совершение ряда террористических актов против руководителей ВКП(б) и советского правительства {и в первую очередь против тов. СТАЛИНА};
2) что в состав этого объединенного троцкистско-зиновьевского центра из числа привлеченных в качестве обвиняемых по настоящему делу вошли от зиновьевцев: ЗИНОВЬЕВ Г.Е., КАМЕНЕВ Л.Б., БАКАЕВ И.П. и от троцкистов: СМИРНОВ И.Н. и МРАЧКОВСКИЙ С.В.;
3) что в этот период времени объединенным троцкистско-зиновьевским центром был организован ряд {боевых} террористических групп и был подготовлен ряд практических мероприятий по убийству т.т. СТАЛИНА, ВОРОШИЛОВА, ЖДАНОВА, КАГАНОВИЧА, КИРОВА, КОСИОРА, ОРДЖОНИКИДЗЕ и ПОСТЫШЕВА;
4) что одной из этих {боевых} террористических групп, действовавших по прямым указаниям Г. Зиновьева и Л. ТРОЦКОГО и объединенного троцкистско-зиновьевского центра и под непосредственным руководством обвиняемого БАКАЕВА, было осуществлено 1-го декабря 1934 года злодейское убийство тов. С.М. КИРОВА.
Привлеченные в качестве обвиняемых по настоящему делу ЗИНОВЬЕВ Г.Е., КАМЕНЕВ Л.Б., БАКАЕВ И.П., МРАЧКОВСКИЙ С.В., ДРЕЙЦЕР Е.А., ОЛЬБЕРГ В.П., КРУГЛЯНСКИЙ И.И. (Фриц ДАВИД), ГОЛЬЦМАН Э.С., ПИКЕЛЬ Р.В., РЕЙНГОЛЬД И.И., БЕРМАН-ЮРИН К.Б. – полностью признали себя виновными в предъявленном им обвинении.
Обвиняемый И.Н. СМИРНОВ, признавая свое участие в обвиненном центре троцкистско-зиновьевского блока, личную связь с Л. ТРОЦКИМ и встречи с Л. ТРОЦКИМ во время своего пребывания в 1930 году за границей, а также и то обстоятельство, что связь с ТРОЦКИМ он поддерживал вплоть до своего ареста в 1933 году, категорически отрицает как террористическую деятельность объединенного троцкистско-зиновьевского центра, так и свое участие в этой террористической деятельности. Однако обвиняемый И.Н. СМИРНОВ изобличается в качестве участника террористической деятельности объединенного центра показаниями обвиняемых С.В. МРАЧКОВСКОГО (т. XXIX, л.д. 76-84), ДРЕЙЦЕРА (т. ХХХI, л.д. 63), САФОНОВОЙ А.Н. (т. XXXI, л,д. 295), РЕЙНГОЛЬДА И.И. (т. XXXI, л.д. 138), ЗИНОВЬЕВА Г.Е. (т. ХII, л.д. 35), КАМЕНЕВА Л.Б. (т. ХV, л.д. 28) и ПИКЕЛЯ Р.В. (т. ХХХI, л.д. 78).
На основании изложенного обвиняются:
1. ЗИНОВЬЕВ Григории Евсеевич, 1883 г<ода> р<ождения>, служащий, {исключенный из ВКП(б)} осужденный в 1935 году по делу “Московского центра” зиновьевцев;
2. КАМЕНЕВ Лев Борисович, 1883 г<ода> р<ождения>, служащий, {исключенный из ВКП(б),} осужденный в 1935 году по делу “Московского центра”;
3. БАКАЕВ Иван Петрович, 1887 г<ода> р<ождения>, служащий, {исключенный из ВКП(б),} осужденный в 1935 году по делу “Московского центра”;
4. МРАЧКОВСКИЙ Сергей Витальевич, 1888 г<ода> р<ождения>, служащий {исключенный из ВКП(б)};
6. СМИРНОВ Иван Никитич, 1880 г<ода> р<ождения>, служащий {исключенный из ВКП(б)}; –
в том, что первые четверо обвиняемых в период времени с 1932 года по 1936 год, а обвиняемый СМИРНОВ И.Н. с 1930 года:
а) организовали ряд террористических групп, подготовлявших убийство {тов.} т.т. СТАЛИНА, {а также т.т.} ВОРОШИЛОВА, ЖДАНОВА, КАГАНОВИЧА, КИРОВА, КОСИОРА, ОРДЖОНИКИДЗЕ и ПОСТЫШЕВА;
б) организовали и осуществили через ленинградскую подпольную террористическую группу НИКОЛАЕВА–КОТОЛЫНОВА и других 1-го декабря 1934 года злодейское убийство тов. С.М. КИРОВА, –
т.е. в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58-8 и 58-11 УК РСФСР.
7. ДРЕЙЦЕР Ефим Александрович, 1894 г<ода> р<ождения>, служащий {исключенный из ВКП(б)};
8. РЕЙНГОЛЬД Исаак Исаевич, 1897 г<ода> р<ождения>, служащий {исключенный из ВКП(б)};
9. ПИКЕЛЬ Ричард Витольдович, 1896 г<ода> р<ождения>, служащий {исключенный из ВКП(б)};
10. ГОЛЬЦМАН Эдуард Соломонович, 1882 г<ода> р<ождения>, служащий {исключенный из ВКП(б)};
11. КРУГЛЯНСКИЙ Илья-Давид Израилевич (он же Фриц ДАВИД), 1897 г<ода> р<ождения>, служащий {исключенный из КПГ};
12. ОЛЬБЕРГ Валентин Павлович, 1907 г<ода> р<ождения>, служащий {исключенный из КПГ};
13. БЕРМАН-ЮРИН Конон Борисович (он же Александр Фомич), 1901 г<ода> р<ождения>, служащий {исключенный из КПГ}, –
в том, что, будучи членами подпольной террористической троцкистско-зиновьевской организации, приняли участие в подготовке убийства {тов.} т.т. СТАЛИНА, {а также} ВОРОШИЛОВА, ЖДАНОВА, КАГАНОВИЧА, КОСИОРА, ОРДЖОНИКИДЗЕ и ПОСТЫШЕВА;
[кроме того, обвиняемые БАКАЕВ, РЕЙНГОЛЬД, ДРЕЙЦЕР, ПИКЕЛЬ, ОЛЬБЕРГ В. и БЕРМАН-ЮРИН, –
в том, что они взяли на себя лично осуществление террористических актов над {тов. СТАЛИНЫМ} и другими руководителями партии и правительства,]
т.е. в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 19-58-8 и 58-11 УК РСФСР.
Дела в отношении ГАЕВСКОГО, ГЕРТИК<А>, ГРИНБЕРГА, ЕВДОКИМОВА, КАРЕВА, КУЗЬМИЧЕВА, МАТОРИНА, ОЛЬБЕРГА Пауля, РАДИНА, САФОНОВОЙ, ТЕР-ВАГАНЯНА, ШМИДТА Д. и ЭСТЕРМАНА ввиду продолжающегося следствия выделены в особое производство.
Вследствие изложенного и в соответствии с постановлением Центрального Исполнительного Комитета Союза ССР от … все указанные выше лица подлежат суду Военной коллегии Верховного Суда Союза ССР в открытом судебном заседании.
Настоящее обвинительное заключение составлено в гор. Москве 7-го августа 1936 года.
А. Вышинский
7/8.
Экземпляр Каган<овича> уничтожен
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 233, Л. 84-111.
[1] Отточие в документе. Это место подчеркнуто И. Сталиным, а слева на полях имеется его помета: “кто?” и еще одно зачеркнутое слово.
[2] Напротив данного абзаца слева на полях помета И. Сталина: “А Лурье?”
[3] Слева на полях помета И. Сталина: “Лурье”.
[4] После данного абзаца внизу страницы зачеркнутая помета И. Сталина: “Здесь же о Бакаеве и сокрытии следов”.
[5] Слева от данного зачеркнутого абзаца на полях имеется зачеркнутая помета И. Сталина: “К чему это? Зачеркнуть”.
