Копия.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
ЗИНОВЬЕВА ГРИГОРИЯ ЕВСЕЕВИЧА.
19-го декабря 1934 года.
ВОПРОС: Следствие располагает данными, что после подачи Вами заявления в руководящие партийные органы об отказе от своих к.-р. взглядов и борьбы с ВКП(б) Вы давали директивы своим единомышленникам возвращаться в ряды ВКП(б) с двурушническими целями?
ОТВЕТ: Я это отрицаю.
ВОПРОС: Известен ли Вам РУМЯНЦЕВ В.В., б<ывший> секретарь Ленинградского Губкома ВЛКСМ?
ОТВЕТ: Знаю его.
ВОПРОС: Подтверждаете ли Вы, что предъявленное Вам письмо на имя РУМЯНЦЕВА от 30/VI-1928 г. за Вашей подписью написано Вами?
ОТВЕТ: Да подтверждаю, что предъявленное мне письмо написано мною.
ВОПРОС: Предъявленное Вам письмо за Вашей подписью обнаружено при обыске у РУМЯНЦЕВА В.В. Показаниями РУМЯНЦЕВА, КОТОЛЫНОВА, ЦАРЬКОВА Н. и других обвиняемых устанавливается, что это Ваше письмо является директивой формально отказаться от своих к.-р. взглядов, обманным путем вернуться в партию, сохранив кадры и организационные связи для продолжения борьбы с партией. Признаете ли Вы это?
ОТВЕТ: Письмо это нельзя назвать директивой, так как я писал его одному лицу, к тому же, как это видно из текста, вместе с группой других б<ывших> моих единомышленников разошедшемуся со мной сразу после XIV съезда ВКП(б). По существу же самого письма я не усматриваю из его содержания указаний на возвращение.
ВОПРОС: Следствием установлено, что после подачи Вами заявления руководящим партийным органам об отказе от борьбы с партией Вы, ставя себе задачей – продолжать борьбу с партией и Сов<етским> правительством, стали на путь создания нелегальной к.-р. организации.
ОТВЕТ: Категорически отрицаю, никакой борьбы с партией и сов<етским> правительством я не вел с момента подачи мной заявления после XV съезда ВКП(б) и к.-р. организации не создавал.
ВОПРОС: Признаете ли Вы, что в 1928 г. в конце лета или в начале осени Вы, будучи в Ленинграде, провели нелегальное заседание с группой активных своих единомышленников о дальнейшей к.-р. работе против партии?
ОТВЕТ: В Ленинграде в 1928 г. я действительно был на похоронах ЛИЛИНОЙ. Категорически отрицаю, что я до или после похорон не только проводил, но даже присутствовал на каком-либо нелегальном совещании.
ВОПРОС: Показаниями РУМЯНЦЕВА от 14/XII установлено, что Вы, будучи в Ленинграде на похоронах ЛИЛИНОЙ, после похорон на квартире ШАРОВА Якова на Петроградской стороне провели конспиративное заседание с участием ЛЕВИНА В,, МАНДЕЛЬШТАМА С., РЭМА [1], САФРОНОВА П., МИХАЙЛОВА, РУМЯНЦЕВА В., НАЛИВАЙКО и других Ваших единомышленников. На этом заседании Вы дали установки на создание к.-р. организации, поставив задачу не терять связи между б<ывшими> участниками так назыв<аемой> зиновьевской оппозиции и сохранять кадры. Это заседание явилось организационным и после разгрома зиновьевско-троцкистского блока положило начало возникновению к.-р. организации.
ОТВЕТ: Категорически отрицаю. Повторяю, что я ни на каком совещании в 1928 году в Ленинграде не был.
ВОПРОС: Следствие располагает данными о том, что вы возглавляли созданную Вами, КАМЕНЕВЫМ и др<угими> Вашими единомышленниками к.-р. организацию?
ОТВЕТ: Категорически отрицаю.
ВОПРОС: Известно ли Вам о существовании в г. Ленинграде центра созданной Вами к.-р. организации из б<ывших> участников зиновьевско-троцкистского блока?
ОТВЕТ: Нет, не известно.
ВОПРОС: Показаниями ЕВДОКИМОВА устанавливается, что в 1929 г. КОТОЛЫНОВ и ГЕССЕН говорили ему о создании центра к.-р. организации в Ленинграде. Говорил ли Вам ЕВДОКИМОВ об этом?
ОТВЕТ: Нет, не говорил.
ВОПРОС: Следствие располагает показаниями ряда членов центра Ленинградской к.-р. организации о том, что центр находился в постоянной связи и руководился существовавшим московским центром к.-р. организации, в который входили Вы. Подтверждаете ли Вы это?
ОТВЕТ: Никакого ни ленинградского, ни московского центра к.-р. организации я не знаю.
ВОПРОС: Показаниями членов центра к.-р. организации в Ленинграде РУМЯНЦЕВА, КОТОЛЫНОВА, МЯСНИКОВА, МАНДЕЛЬШТАМА устанавливается, что в Москве существовал центр к.-р. организации в составе Вашем, КАМЕНЕВА, ЕВДОКИМОВА, БАКАЕВА и других. Признаете ли Вы это?
ОТВЕТ: Категорически отрицаю, никакого центра не было.
ВОПРОС: Знаете ли Вы МЯСНИКОВА, Николая Петровича, и о его роли в к.-р. организации в Ленинграде?
ОТВЕТ: МЯСНИКОВА, по-видимому, знаю, хотя припоминаю его плохо. О его принадлежности к к.-р. организации ничего не знаю.
ВОПРОС: Было ли у Вас свидание с МЯСНИКОВЫМ в 1929 г. в Москве и какой характер оно носило?
ОТВЕТ: Допускаю, что с МЯСНИКОВЫМ я мог видеться, но не помню этого.
ВОПРОС: Показаниями МЯСНИКОВА, члена центра ленинградской к.-р. организации, устанавливается, что в 1929 г. у Вас на квартире в Москве состоялось его свидание с Вами по поручению ЛЕВИНА В., также являющегося членом центра к.-р. организации в Ленинграде. На этом свидании МЯСНИКОВ подробно информировал Вас о настроениях в парторганизации и среди рабочих Ленинграда, о кадрах к.-р. организации и т.д. Вы интересовались у него взаимоотношениями в руководящей головке Ленинградского Обкома. Подтверждаете ли Вы это?
ОТВЕТ: Допускаю, что такая встреча с МЯСНИКОВЫМ у меня была, допускаю, что он мог рассказывать мне и о настроениях в партийной организации и среди рабочих, но это носило обычную форму, допустимую при встрече одного члена партии с другим. Допускаю также, что мог интересоваться и взаимоотношениями в руководящей группе партийных работников Ленинграда. Ни о какой к.-р. организации не могло быть и речи.
ВОПРОС: Знаете ли Вы ЛЕВИНА В. и о его роли в к.-р. организации в Ленинграде?
ОТВЕТ: Левина знаю хорошо, о его принадлежности к к.-р. организации мне ничего не известно.
ВОПРОС: Было ли у Вac свидание с ЛЕВИНЫМ в Москве в 1932 г. и какой характер оно носило?
ОТВЕТ: В 1931 г. или в 1932 г. летом ЛЕВИН по собственной инициативе вместе с ГЕРТИКОМ пришли ко мне на дачу в Ильинском. Разговор был самый обыденный, кроме того, я интересовался у него положением в Ленинграде, строительством и т.п.
ВОПРОС: Показаниями ЛЕВИНА В. установлено, что во время свидания с Вами Вы рассказывали ему о посещении СТЭНА, изложили ЛЕВИНУ позицию принесенной к Вам СТЭНОМ платформы; говорили о возможном объединении всех Ваших сторонников вокруг Вас, ссылаясь при этом на такой шаг со стороны САФАРОВА. Подтверждаете ли Вы это?
ОТВЕТ: Насколько помню, я о платформе ему не говорил, но допускаю, что, если я в это время о платформе уже знал, то мог ему о ней говорить, мог также говорить о САФАРОВЕ в связи с тем, что у меня с ним после нескольких лет разрыва произошла одна встреча, но не в такой связи, как показывает ЛЕВИН.
ВОПРОС: Следствию известно, что, возобновив связи с САФАРОВЫМ в 1932 г., Вы договаривались с ним о подаче коллективного письма в ЦК ВКП(б) о якобы тяжелом хозяйственно-экономическом положении в стране и об отсутствии об этом со стороны ЦК ВКП(б) информации в партии?
ОТВЕТ: Никаких разговоров о составлении письма в ЦК я ни с САФАРОВЫМ, ни с кем-нибудь другим не вел.
ВОПРОС: Показаниями ЕВДОКИМОВА устанавливается факт Ваших переговоров с САФАРОВЫМ о составлении указанного выше письма. Продолжаете ли Вы отрицать этот факт?
ОТВЕТ: Отрицаю.
ВОПРОС: Что Вам известно о переговорах с ШАЦКИНЫМ, представлявшим центр к.-р. организации и ставившим вопрос об обмене информациями между его организацией и организацией, участниками которой являлись Вы, ЕВДОКИМОВ, БАКАЕВ, ГЕРТИК и др<угие>?
ОТВЕТ: В к.-р. организации, как я уже показывал, я не состоял и о ней не знаю. Вспоминаю, что во время моей болезни перед высылкой в Кустанай [2] ЕВДОКИМОВ мне говорил о предложениях ШАЦКИНА выяснить – есть ли солидарность в оценке вопросов текущей политики, и обмениваться информацией. ЕВДОКИМОВ мне тогда сказал, что предложение ШАЦКИНА послал к черту.
ВОПРОС: ЕВДОКИМОВ показывает, что ШАЦКИН просил сообщить ему о Вашем решении послать коллективное письмо в ЦК?
ОТВЕТ: ЕВДОКИМОВ говорил мне, что есть люди, которые хотят обратиться с письмом в ЦК с просьбой пересмотреть решение о моей и КАМЕНЕВА ссылке. В этой связи могло упоминаться и имя ШАЦКИНА. Я отсоветовал посылать письмо в ЦК.
ВОПРОС: Что Вам известно о связях ГЕССЕНА с ШАЦКИНЫМ и ЛОМИНАДЗЕ, ШАРОВА и ФЕДОРОВА с РОВИНСКИМ или УГЛАНОВЫМ?
ОТВЕТ: О том, что между ГЕССЕНОМ, ШАЦКИНЫМ и ЛОМИНАДЗЕ старая личная дружба – мне известно. Об их связи на почве к.-р. антипартийной – мне неизвестно. ШАРОВ – старый приятель УГЛАНОВА по Ленинграду. Об их, т.е. ШАРОВА и УГЛАНОВА, политических антипартийных связях мне ничего не известно. О связях с РОВИНСКИМ мне ничего не известно.
ВОПРОС: Что Вы можете показать об имевших место собраниях на Вашей квартире с участием ЕВДОКИМОВА, БАКАЕВА, ГЕРТИКА, ШАРОВА, КУКЛИНА, ФЕДОРОВА и др<угих> и об к.-р. антипартийных разговорах, имевших место на таких собраниях?
ОТВЕТ: В 1928 г. в Калугу ко мне периодически приезжали в разное время перечисленные в вопросе лица. После моего возвращения в Москву и в начале 1929 г. эти посещения продолжались, но никаких собраний не было.
ВОПРОС: Следствие располагает данными, что периодически под видом семейных вечеров, юбилейных праздников и т.п. устраивались собрания указанных выше лиц, на которых подвергались критике в к.-р. антипартийном духе мероприятия партии, сопровождавшиеся злобными к.-р. выпадами против руководителей ВКП(б). Что Вам известно по этому вопросу?
ОТВЕТ: Сборища такого характера, как это указано в вопросе, имели место до конца 1928 г. и в начале 1929 г., после этого периода все это прекратилось.
ВОПРОС: Следствие располагает данными, что Вы и лица, связанные с Вами, официально выступая за партию, в своем кругу враждебно относились к линии партии и партийному руководству. Подтверждаете ли Вы это?
ОТВЕТ: Нет, не подтверждаю. У меня, и у значительного большинства б<ывших> участников так назыв<аемой> зиновьевской оппозиции, с которыми я встречался, была обида за то, что нам не дают ответственной работы.
ВОПРОС: Не допускаете ли Вы, что такое недовольство могло перерастать во враждебное отношение к руководству партии и советскому правительству и привести на к.-р. путь борьбы с партией?
ОТВЕТ: У меня и у лиц, близких ко мне, это вызывало стремление заслужить доверие партии и получить ответственную работу. В последний год-полтора работа в журнале “Большевик” меня более или менее удовлетворяла. О тех лицах, кто был доступен моему наблюдению, я не могу сделать вывода, что их недовольства перерастали во враждебное отношение к партии.
ВОПРОС: Ставился ли в Вашей среде вопрос о введении в Политбюро ЦК РЫКОВА, ТОМСКОГО, БУХАРИНА, ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА в связи с общей постановкой вопроса Вами и Вашими единомышленниками о смене руководства ЦК ВКП(б)?
ОТВЕТ: В период 1929 г. эта идея усиленно муссировалась, многие тогда считали ее очень популярной. Однако, с тех пор этот вопрос не подымался больше в той среде, с которой я сталкивался.
ВОПРОС: Следствие располагает данными, что Вы на протяжении ряда лет и до последнего времени систематически проявляли резко враждебное отношение к руководителям партии и сов<етского> правительства и в этом же духе воспитывали Ваших единомышленников, в частности, среди членов ленинградской к.-р. организации из б<ывших> участников зиновьевско-троцкистского блока?
ОТВЕТ: После 1929 г. я не позволял себе и не мог себе позволить враждебного отношения к руководителям партии и советского правительства. До этого времени я в пылу борьбы действительно проявлял самое безобразное отношение к руководителям партии и сов<етского> правительства.
ВОПРОС: По данным следствия, резко враждебное отношение к руководителям партии и советского правительства, внедрявшееся Вами в сознание Ваших единомышленников, породило среди членов возглавлявшейся Вами к.-р. организации в Ленинграде террористические настроения, которые привели к организованному членами этой организации убийству одного из вождей партии и советского правительства – тов. КИРОВА.
Признаете ли Вы себя ответственным за то, что Ваши враждебные выпады против руководителей партии и сов<етского> правительства привели к убийству т. КИРОВА членами возглавлявшейся Вами к.-р. организации?
ОТВЕТ: Нет, ни в каком случае не могу считать себя ответственным за к.-р. выродков, прибегших к фашистскому преступлению, но не отрицаю, что моя и моих б<ывших> единомышленников борьба до 1929 г. против партийного руководства, принявшая наиболее острые формы в Ленинграде и сопровождавшаяся разнузданной травлей и дискредитацией руководителей ВКП(б) и особенно т. СТАЛИНА, могла найти отражение на выродившихся элементах из числа моих б<ывших> сторонников, скатившихся к фашистским методам борьбы – террору.
Г. ЗИНОВЬЕВ.
Считаю необходимым добавить следующее:
Ряд лиц, о которых меня спрашивали (РУМЯНЦЕВ, КОТОЛЫНОВ, МАНДЕЛЬШТАМ и др<угие>), уже после XIV съезда порвали с группой б<ывшей> ленинградской оппозиции и образовали тогда особую группу “безвожденцев” или “левых”. –
Г. ЗИНОВЬЕВ.
Допросили:
ЗАМ. НАРКОМА ВН. ДЕЛ СССР – АГРАНОВ.
ЗАМ. НАЧ. СПО ГУГБ НКВД – ЛЮШКОВ.
Копия.
В ДОПОЛНЕНИЕ К ПРОТОКОЛУ ДОПРОСА
от 19-го декабря 1934 года.
ЗИНОВЬЕВА ГРИГОРИЯ ЕВСЕЕВИЧА.
ВОПРОС: Следствием установлено, что на протяжении ряда лет вплоть до последнего времени члены московского центра к.-p. организации, возглавлявшейся Вами, ГЕРТИК, КУКЛИН, ЕВДОКИМОВ и др<угие> периодически выезжали для связи с ленинградским центром к.-p. организации.
Расскажите, какие указания и поручения по делам к.-p. организации и кому из них Вы давали, с кем именно они связывались в Ленинграде и что именно передавали Вам о кадрах и деятельности к.-р. организации по возвращении в Москву?
ОТВЕТ: Ни о к.-p. организации, ни о центрах этой к.-p. организации я ничего не знаю и поэтому никаких поручений, связанных с работой к.-p. организации, никому давать не мог. Знаю, что ЕВДОКИМОВ ездил в Ленинград по делам молочного завода, ГЕРТИКА я не видел больше двух лет и не знаю, ездил ли он или нет; ездил ли КУКЛИН или нет – не знаю, думаю, что не ездил. –
Г. ЗИНОВЬЕВ.
Допросили:
ЗАМ. НАРКОМА ВД СССР – АГРАНОВ.
ЗАМ. НАЧ. СПО ГУГБ НКВД – ЛЮШКОВ
Верно:
Копия
30/VI-28 г.
тов. РУМЯНЦЕВ!
Решил воспользоваться случаем (поездка З.И. [3]), чтобы Вам написать несколько строчек.
Мне говорили, что Вы все еще медлите обращаться в ЦКК с заявлением. Ей-ей, делаете большую ошибку, каких еще нужно доказательств, что без этого получается полное бездорожье.
“Торговаться” теперь с партией из-за формулировки заявления недопустимо. То, что решил съезд, надо принять. Писать заявление надо так, чтобы его признали удовлетворительным.
Встали новые вопросы, новые трудности для партии. Не теряйте зря времени. Я знаю, что Вы настоящий большевик. Какие теперь больше, чем когда-либо, должны быть в партии.
Всякий день затяжки теперь потерянный день. Неужели Вы этого не видите?
Коли будете в Москве, буду очень рад вас повидать.
Я решаюсь дать Вам этот совет, хотя мы и разошлись в декабре 1927 г. Надеюсь, что наша прежняя совместная работа и дружба дает мне на это право.
Пора Вам расстаться с бездорожьем, идти в партию и там бороться за ленинизм.
Искренний привет.
Ваш Г. ЗИНОВЬЕВ
Верно: Крускоп
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 120, Л. 176-185.
[1] В тексте ошибочно – «Рема».
[2] У Г. Зиновьева случился сердечный приступ во время разбора на ЦКК дела о знакомстве его с рютинской платформой в 1932 г.
[3] Злата Ионовна Лилина.
