В КОЛЛЕГИЮ ОГПУ
тов. МЕНЖИНСКОМУ
тов. ЯГОДА
тов. АГРАНОВУ
Копия:
ЦК – тов. СТАЛИНУ.
ЦКК – тов. РУДЗУТАКУ.
Члену ЦК ВКП(б) тов. БУХАРИНУ.
ЗАЯВЛЕНИЕ.
От Е. ЦЕТЛИНА.
15 апреля истекли два месяца со дня моего ареста. Я думал, что следствие ОГПУ, которому это дело поручено ЦКК (см. выписку из пост<ановления> ЦКК от 7 марта, внесено в прот<окол> от 20 февраля), сочтет, хотя бы из формальных соображений, необходимым сообщить мне хотя бы предварительные результаты следствия, предъявит их в форме обвинения или другой. Если ОГПУ считает необходимым продление срока следствия – оно формально обязано также об этом мне по прошествии двух месяцев сообщить. Я отнюдь не намереваюсь, как это будет видно из дальнейшего, переходить только на формальные рельсы, но считаю, что с делом моим нужно поторапливаться. У меня есть все основания, чтобы с особенной тщательностью и вниманием следить за развитием следствия. У меня есть все основания добиваться скорейшего окончания дела (см. мое заявление в Коллегию ОГПУ, ЦК и ЦКК от 9 апреля 33 г.), в частности и по состоянию моего здоровья, о чем также неоднократно писал.
Свое отношение по всему этому делу я выразил еще 28 февраля, когда мне впервые устно было сформулировано обвинение в контрреволюции. Я заявил тогда следователю Рутковскому, повторяю и сейчас, что такого рода обвинения отбрасываю от себя с глубочайшим негодованием и презрением.
Несмотря ин весь исключительный и недопустимый характер следствия, не говорю уже о самом деле, несмотря на то, что всякие допроси меня по поводу контрреволюции расценивал и расцениваю как безнаказанное оскорбление, я добился сам записи моих показаний по этому делу. 13 марта 1938 года апеллировал после этого к Коллегии ОГПУ (письмо тов. Ягоде от 14/III), ответил на те устно приведенные “показания”, которые я услыхал от тов. АГРАНОВА и тов. ГОРОЖАНИНА (14/III и 15/III), ответил на всякий намек и тень показаний в своих письмах к т. АГРАНОВУ от 16-20-27 марта. Для облегчения ознакомления с делом написал заявление в коллегию ОГПУ, ЦК и ЦКК 9 апреля.
Свою точку зрения на ход следствия формулирую еще раз: все попытки установить какую бы то ни было связь мою с к.-р. организацией УГЛАНОВА–СЛЕПКОВА потерпели полный крах, хотя бы уже потому, что впервые о существовании такой организации я узнал после ареста, от следователей.
На то, что могло, кроме явного предубеждения, ввести в этом отношении следователей и ЦКК в заблуждение, я дал исчерпывающий ответ в своих показаниях и письмах тов. АГРАНОВУ. Причем, пользуясь заявлением тов. АГРАНОВА об объективности следствия и возможности защиты, просил выяснить и письменно зафиксировать у лиц, фигурирующих в этом деле, ряд вопросов, которые целиком и полностью д<олжны> это подтвердить. Я делал это с тем большим основанием, что лицам, у которых я просил это выяснить (см. письмо т. АГРАНОВУ от 27 марта), следствие верит, ибо на основе их показаний, по-видимому, привлечен и я.
Поэтому я снова обращаюсь к Коллегии ОГПУ с тем, чтобы мне была предоставлена возможность объясниться по всему этому делу с соответствующими партийными организациями. Причем – я согласен на любую форму (временное, условное и т.д.) освобождения из-под следствия.
Я прошу снова, спустя месяц, Коллегию ОГПУ, чтобы само ОГПУ исправило сделанную по отношению ко мне грубейшую ошибку, так как, находясь под следствием по обвинению меня в к.-р., я не могу привести дополнительные доказательства – не только моей полной непричастности к этому делу (это я уже доказывал), но того, что у меня никаких проступков против партии нет, а это не дело ОГПУ. Моя зашита идет именно по последней линии.
Если же я эти доказательства (в первую очередь в объяснение самого происхождения показаний СЛЕПКОВА) привлек бы, находясь под следствием ОГПУ, то (повторяю то, что говорил неоднократно) ничего кроме урона для авторитета ОГПУ в глазах ЦК от этого не подучилось бы, что не может входить в Ваши интересы, не может входить и в мои.
Если Коллегия ОГПУ снова оставит мое заявление без внимания, прошу мне об этом сообщить, дабы я мог потребовать выяснения ряда уже чисто формальных моментов: кому поднадзорно следствие, от кого зависит и кто определяет сроки следствия и освобождение из-под него, какими формальными правами обладаю я, находясь под следствием, в смысле апелляции против него, какие существуют органы вне следствия, которые я могу вызвать к себе для этого, и т.д. и т.п.
19/IV-33 г.
изол<ятор> ОГПУ Ос<о>б<ого>
назнач<ения>, кам<ера> 52
Я до сих пор ждал, узнав из газет о процессе, и понимал, что все внимание отвлечено этим делом.
Верно: В. Агас
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 190, Л. 56-59.
