[Штамп: Размножено 10.XII.1936 г.
90 экз. (подпись) Хряпкина]
[Штамп: Разосланы 10.XII.1936 г.
№ П3337]
СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.
СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) –
тов. СТАЛИНУ.
Направляю Вам протокол допроса ПЯТАКОВА Ю.Л. от 4/XII-36 года.
ПЯТАКОВ показал, что для выполнения директивы ТРОЦКОГО о развертывании вредительской и диверсионной работы в СССР им, ПЯТАКОВЫМ, были направлены на строительство Кемеровского Химкомбината участники контрреволюционной троцкистской организации ДРОБНИС и НОРКИН, которые организовали ряд аварий на комбинате, в результате чего произошла гибель рабочих.
Заслуживают внимания показания ПЯТАКОВА о снабжении им троцкистского зарубежного центра средствами через Л. СЕДОВА путем переплаты денег при сдаче советских заказов германским фирмам.
НАРОДНЫЙ КОМИССАР
ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР: Ежов (ЕЖОВ)
8 декабря 1936 года.
№ 58909
[Резолюция И. Сталина: Членам ЦК ВКП(б). И. Сталин]
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 261, Л. 88.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
ПЯТАКОВА Ю.Л., от 4 декабря 1936 года. –
Вопрос: Вы заявили нам на последнем допросе, что по вопросу о вредительской и подрывной деятельности троцкистской организации сказано было не все.
Вы обещали вспомнить и дать дополнительные показания по этим вопросам.
Ответ: Да, ряд фактов вредительской деятельности организации, о которых я уже давал показания, освещены не полностью. Их можно детализировать.
Есть еще некоторые факты, о которых я вообще еще не говорил. Я забыл о них тогда, теперь вспомнил и могу рассказать.
Вопрос: Рассказывайте.
Ответ: Первое, о чем я хотел сказать, это о вредительской работе НОРКИНА в Кемеровском Химкомбинате.
Я говорил вам, что вредительской работой на Кемеровском Химкомбинате руководил ДРОБНИС, которого я в этих целях перебросил в Кемерово. Я говорил также, что ДРОБНИС активно развернул там работу по вредительству, завербовав в этих целях НОРКИНА и КАРЦЕВА.
Но я забыл вам сказать, что с НОРКИНЫМ, еще до его вербовки ДРОБНИСОМ, я лично имел разговор о вредительской работе, дал ему в этом направлении конкретные задания, которые он вместе с ДРОБНИСОМ и выполнял.
Вопрос: НОРКИН являлся участником вашей организации?
Ответ: Да, НОРКИНА я знаю очень хорошо, еще по 1930 г., по совместной работе с ним во Всехимпроме, он был одно время моим заместителем. До меня во Всехимпроме работал ТОМСКИЙ.
Передавая мне дела, ТОМСКИЙ тогда охарактеризовал мне НОРКИНА как своего человека.
Присмотревшись затем поближе к НОРКИНУ, я вскоре стал с ним довольно откровенно беседовать и убедился в том, что ТОМСКИЙ был прав: НОРКИН оказался скрытым троцкистом, был готов вести работу в нашем направлении.
Когда я из Всехимпрома ушел, я оставил там НОРКИНА, а затем в Главхимпром (б<ывший> Всехимпром) был направлен РАТАЙЧАК.
На РАТАЙЧАКА тогда я не мог еще рассчитывать, что он сумеет выполнить задачи троцкистской организации по вредительству в химической промышленности, – с ним откровенных разговоров тогда еще не велось. Поэтому я был заинтересован в том, чтобы во Всехимпроме работал НОРКИН.
Вопрос: А НОРКИН был в курсе директивы ТРОЦКОГО о вредительстве?
Ответ: Да, НОРКИНУ, после своего возвращения из Берлина в 1931 году, я прямо сказал, что по директиве ТРОЦКОГО мы будем вести вредительскую линию в промышленности.
Вопрос: И как он на это реагировал?
Ответ: Он целиком с этим согласился, и поэтому, повторяю, я и хотел его сохранить во Всехимпроме. Но это не удалось: он не мог ужиться с РАТАЙЧАКОМ. Там были у них какие-то личные трения.
Все мои старания помирить их, я даже обоих собрал у себя на квартире и уговаривал, – ни к чему не привели.
НОРКИН должен был из Всехимпрома уйти, и я направил его в Кемерово.
Вопрос: Почему именно в Кемерово?
Ответ: С точки зрения наибольшего эффекта во вредительской работе строительство Кемеровского Химкомбината являлось тогда (это было в 1933 г.) наиболее серьезным участком, на который в общей системе народного хозяйства и в особенности по линии химии возлагались большие надежды.
Вполне понятно поэтому, что имея директиву ТРОЦКОГО о подрыве народного хозяйства, мы исходили из того, что подрывать надо в наиболее чувствительных местах.
Но это еще не все: чтобы облегчить НОРКИНУ его работу по вредительству и возможно шире ее развернуть, я добился назначения его не только на должность начальника Кемеровского строительства, но и дал ему полномочия уполномоченного Наркомтяжпрома.
Это давало ему возможность вмешиваться в смежные строительства (конечно, имея в виду проводить там вредительские мероприятия) и служило прикрытием его вредительской деятельности от местных организаций.
Вопрос: Какие конкретные указания вы дали НОРКИНУ о вредительстве в Кемерово?
Ответ: Когда НОРКИН уезжал в Кемерово, я имел с ним довольно длительную беседу.
Трудно сейчас вспомнить все детали разговоров, но в основном они свелись к тому, что я акцентировал на серьезность объекта и требовал от него максимума энергии в направлении срыва строительства.
НОРКИН с Кемерова довольно часто приезжал в Москву, заходил ко мне и рассказывал о том, что конкретно им было сделано.
Вопрос: Что именно НОРКИН сделал по вредительству в Кемерово?
Ответ: В первый год (1933 г.) его пребывания в Кемерово, как говорил мне НОРКИН, он сумел путем распыления средств на целый ряд однородных строек задержать ввод в эксплуатацию наиболее важных агрегатов Комбината.
НОРКИН воспользовался моими указаниями, неоднократно переделывал проекты объектов. Этим ему также удавалось тормозить строительство.
Вообще НОРКИН в своей работе <ис>пользовал обычные и уже известные приемы вредительства на стройках и делал это довольно активно.
После одного моего разговора с НОРКИНЫМ, в котором он сообщил мне, что вредительскую работу в Кемеровском Химкомбинате можно развернуть еще шире, что для этого там довольно благодатная почва, но что ему одному тяжело все это охватить, – я направил туда ДРОБНИСА.
Вопрос; Когда это было?
Ответ: Это было в 1934 году.
Нужно сказать, что направленном ДРОБНИСА в Кемерово я преследовал еще одну задачу. Дело в том, что вопреки и наперекор всем вредительским действиям НОРКИНА Химкомбинат все же рос и ширился.
Так вот, направление туда ДРОБНИСА имело целью активизировать вредительские мероприятия в Кемерово.
ДРОБНИСУ я об этом прямо говорил, говорил я и с НОРКИНЫМ, и оба они с этим согласились.
Вопрос: Направлением ДРОБНИСА в Кемерово вы достигли активизации вредительской там работы?
Ответ: Несомненно, с приездом ДРОБНИСА работа по вредительству в Кемерово пошла значительно шире и эффективнее.
НОРКИН и ДРОБНИС мне рассказывали затем, что работа там у них идет неплохо.
Во-первых они сумели вовлечь во вредительство довольно значительную группу инженерно-технических работников, сумели охватить вредительскими мероприятиями большое количество ряда объектов (ТЭЦ, автотранспорт, жилищное строительство).
ДРОБНИС мне говорил как-то, что даже в местной парторганизации они сумели завербовать несколько человек (фамилии он не называл), и это является хорошим прикрытием их вредительской деятельности.
Вопрос: Вы лично оказывали содействие НОРКИНУ и ДРОБНИСУ в их вредительской деятельности?
Ответ: В некоторых случаях (и то если это удавалось) я задерживал ассигнования на строительства.
Вопрос: В своих показаниях о вредительской работе в Кемеровском Химкомбинате вы не договариваете до конца.
Мы заявляем вам, что дело о вредительской группе на Кемеровском Химкомбинате уже рассмотрено на открытом судебном процессе. Материалами этого процесса установлены факты, о которых вы не говорите.
Ответ: Это вполне естественно. Я не вникал во все детали вредительских мероприятий, которые проводились в Кемерово. Вы должны понимать, что не все мне и докладывалось.
Вопрос: Мы говорили об установленных следствием и судом фактах контрреволюционной деятельности троцкистской группы в Кемерово, которые были осуществлены или по прямым вашим указаниям, или о которых вам хорошо известно.
Вам известно, например, что на Кемеровском Химкомбинате троцкистская группа применяла в своей контрреволюционной деятельности взрывы в рудниках с человеческими жертвами?
Ответ: Да, я об этом знаю, но я об этом говорил уже.
Вопрос: Где, когда?
Ответ: Когда я рассказывал вам о вредительской работе ДРОБНИСА и НОРКИНА, я говорил, что со слов ДРОБНИСА мне известно о том, что их группе удалось организовать несколько аварий.
Это даже записано в моих показаниях.
Вопрос: Убийство рабочих на вашем языке называется “аварией”?
Ответ: Гибель рабочих при авариях и взрывах – неизбежная вещь.
Вопрос: Но на суде установлено, что убийство рабочих входило в общий план вредительской работы троцкистской организации, и что это делалось по прямым вашим указаниям.
Ответ: Прямых указаний на убийство рабочих я не давал. Во всяком случае, это не являлось самоцелью.
Но мы учитывали, что в случае необходимости прибегнуть в целях осуществления вредительских планов к диверсионным актам – неизбежно будут человеческие жертвы.
Мы это учитывали и принимали как неизбежное.
Вопрос: Учитывали, учитывали, а по вашим заданиям участники вашей организации взрывали рабочих и травили их газами в рудниках.
Ответ: Я хочу заявить, что вне зависимости от того, давал ли я прямые указания на убийство рабочих или это неизбежно вытекало из общих установок о вредительстве, которые мною давались, – я несу всю полноту ответственности за все это.
Вопрос: По тем же материалам процесса над Кемеровской троцкистской группой установлена прямая связь троцкистов с фашистами, агентами Гестапо, прибывшими в СССР для диверсионной работы.
Связь с фашистами – агентами Гестапо была установлена по вашим указаниям?
Ответ: Общие указания о привлечении к вредительской работе всех видов контрреволюционных элементов, в том числе и фашистов, я давал.
Такова была установка Троцкого, переданная мне СОКОЛЬНИКОВЫМ в 1935 году.
Я не помню говорил ли мне ДРОБНИС или НОРКИН, как они конкретно осуществляли это в Кемерово.
Вопрос: Но руководителям Кемеровской троцкистской группы вы передали эту директиву Троцкого?
Ответ: Да, передал. Я об этом сказал НОРКИНУ, а может быть ДРОБНИСУ, тогда же в 1935 году в одну из встреч с ними в Москве.
Вопрос: Вы говорите, что о необходимости привлечения фашистских элементов к вашей контрреволюционной деятельности вам стало известно от СОКОЛЬНИКОВА в 1935 году.
А о связи ТРОЦКОГО за границей с фашистскими организациями вы когда узнали?
Ответ: Я могу об этом рассказать вам.
В 1931 г. в Берлине, во время моей беседы с Львом СЕДОВЫМ он интересовался характером моих служебных дел в 1Еерлине.Я рассказал ему, что приехал размещать заказы по промышленности на германских заводах.
Тогда СЕДОВ обратился ко мне с просьбой от имен# ТРОЦКОГО, которая заключалась в следующем: троцкистскому центру за границей для совей работы необходимы средства. Одним из источников этих средств, являются некоторые германские фирмы, с которыми ТРОЦКИЙ имеет связи. СЕДОВ просил меня передать часть заказов этим фирмам “Вам придется, говорил он, переплатить им в ценах, но деньги эти пойдут на нашу работу”.
Я с этим согласился и так сделал.
Вопрос: Каким фирмам и как это осуществлялось?
Ответ: Насколько я помню, речь шла о германских фирмах “Демаг” и “Борзиг”.
Деньги от этих фирм получал непосредственно СЕДОВ. Я же ни в какие переговоры с представителями этих фирм не вступал.
О связях ТРОЦКОГО за границей с иностранными фирмами мне известен и другой факт.
Вопрос: Какой, расскажите.
Ответ: В 1933 году ко мне обратился АРКУС с вопросом, кого могу я порекомендовать ему в Париже, с кем можно будет вести переговоры, связанные с заданиями ТРОЦКОГО.
На мой вопрос, о каких именно заданиях ТРОЦКОГО речь идет, АРКУС мне сообщил, что имеет поручение ТРОЦКОГО (через кого и как он получил это поручение, АРКУС не говорил) прощупать возможность создания во французских влиятельных и близких к правительству кругах благоприятное отношение как лично к ТРОЦКОМУ, так и к его деятельности против СССР. АРКУС собирался тогда в командировку в Париж.
Я посоветовал ему обратиться там к такому НАВАШИНУ, белоэмигранту, которого я знал по Парижу (он работал там в нашем банке). Я говорил АРКУСУ, что, по моим сведениям, НАВАШИН – агент французской разведки, и его связи с разведкой можно использовать в целях выполнения поручения ТРОЦКОГО.
Я рекомендовал ему также поговорить с находившимся в Париже ЧЛЕНОВЫМ, о котором я знал, что он выполнял раньше некоторые поручения нашей организации.
Вопрос: Как АРКУС выполнил поручение ТРОЦКОГО?
Ответ: Насколько я помню, дело это ему удалось: он видался с НАВАШИНЫМ и через того установил какие-то связи в французских промышленных кругах. Но я вот точно не помню, непосредственно ли АРКУС вел переговоры с представителями этих кругов или через НАВАШИНА. Во всяком случае, из рассказа АРКУСА я знаю, что НАВАШИН проявил в этом деле большую активность, и АРКУСУ пришлось компенсировать его за труды.
Вопрос: Как компенсировать? Чем?
Ответ: АРКУС говорил мне, что мои сведения о том, что НАВАШИН является агентом французской разведки, получили полное подтверждение. НАВАШИН поставил условием, что он берется за порученное ему дело только в том случае, если он получит за это ряд сведений политического и экономического характера о положении в СССР. АРКУС дал ему эти сведения.
Вопрос: Значит, АРКУС передавал шпионские сведения об СССР для французской разведки и взамен получал благоприятное отношение к ТРОЦКОМУ в французских промышленных кругах?
Ответ: Да, это так.
Вопрос: Какие именно сведения АРКУС передавал через НАВАШИНА?
Ответ: Об этом он мне не говорил. АРКУС как заместитель [1]председателя Госбанка имел в своем распоряжении такие сведения, которые несомненно интересны для любой иностранной разведки.
Вопрос: АРКУС по собственной инициативе передавал шпионские сведения об СССР французской разведке или согласовывал свои мероприятия с кем-либо?
Ответ: В решениях таких вопросов АРКУС не нуждался а чьих-либо санкциях. Ему, как и всем нам – членам центра, было хорошо известно, что ТРОЦКИЙ за границей в своей деятельности опирается в первую очередь на помощь иностранных разведок.
Вопрос: Откуда это было ему известно?
Ответ: От СОКОЛЬНИКОВА. АРКУС сам рассказывал мне, что СОКОЛЬНИКОВ по заданию ТРОЦКОГО выполняет аналогичное поручение в Англии.
Вопрос: Какого характера поручение ТРОЦКОГО СОКОЛЬНИКОВ выполнял в Англии? Когда вам АРКУС об этом говорил?
Ответ: Говорил он мне об этом в 1933 году, тогда же, когда шел разговор об его собственном поручении во Франции. СОКОЛЬНИКОВ в Англии выполнял такую же миссию, но конкретно что он там сделал, я точно не знаю.
А мне лично СОКОЛЬНИКОВ, в 1936 году прямо говорил, что есть директива ТРОЦКОГО о совместной работе троцкистов с фашистами не только за границей, но и в СССР.
Вопрос: Как выполнялась эта директива ТРОЦКОГО?
Ответ: Первое, что мною было сделано во исполнение директивы ТРОЦКОГО об установлении связи с фашистскими организациями в СССР, – это передача этой директивы непосредственно действующим троцкистским группам.
Я уже говорил, что об этом мною было сказано НОРКИНУ и ДРОБНИСУ для реализации в своей вредительской работе в Кемерово.
Говорил я об этом и руководителям Украинского троцкистского центра, персонально ЛОГИНОВУ. Знал об этой же директиве РАТАЙЧАК. Я лично ему сказал.
Вопрос: А что конкретно было сделано? С какими фашистскими организациями связь была установлена?
Ответ: С ЛОГИНОВЫМ я на эту тему не говорил после 1935 г., но РАТАЙЧАК мне рассказывал, что ЛОГИНОВ советовался с ним о немецких специалистах, работающих на Украине, и спрашивал, через кого из них можно будет наладить серьезные связи с фашистскими организациями. По словам РАТАЙЧАКА, он назвал ЛОГИНОВУ несколько немецких специалистов, которые были известны ему как агенты германских фашистских организаций.
Вопрос: А фамилии этих агентов вы знаете?
Ответ: Нет, такие детали меня не интересовали.
Записано с моих слов верно, мною прочитано. –
ДОПРОСИЛ:
ПОМ. НАЧ. 7-го ОТД. СПО ГУГБ –
КАПИТАН ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ: КОГАН.
Верно:
СТАРШИЙ ИНСПЕКТОР УАО ГУГБ: Голанский (ГОЛАНСКИЙ)
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 261, Л. 89-100.
[1] Слово “заместитель” вписано от руки над строкой.