СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б)
тов. СТАЛИНУ
Направляю Вам протоколы допросов участников антисоветской троцкистской организации на железной дороге имени Ворошилова: ОГАНЕСОВА К.А. от 11 февраля 1937 г., бывш<его> директора Тихорецкого ж<елезно>д<орожного> завода “Красный Молот”, и РАБИНОВИЧА Б.С. – от 12 февраля 1937 года, бывш<его> плановика-экономиста грузовой службы управления дороги имени Ворошилова.
ОГАНЕСОВ и РАБИНОВИЧ показали о своем участии в троцкистской организации, созданной на дороге Яковом ЛИВШИЦЕМ, называют других участников, рассказывают о практической вредительской работе и подготовке террористических актов путем организации крушений поездов.
Названные в показаниях ОГАНЕСОВА и РАБИНОВИЧА участники организации в основном арестованы, за исключением некоторых (ГОЛОВИНА – начальника центрального управления движения НКПС, РУДЕНКО – начальника движения Калининской железной дороги и др<угих>), в отношено которых ведется соответствующая следственная и оперативная проверка.
ПРИЛОЖЕНИЕ: По тексту.
НАРОДНЫЙ КОМИССАР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР –
ГЕНЕРАЛЬНЫЙ КОМИССАР ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ Ежов (ЕЖОВ)
16 февраля 1937 года.
№ 55842
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 285, Л. 56-57.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
ОГАНЕСОВА, Константина Аркадьевича
10-11 февраля 1937 года.
Вопрос: В течение продолжительного времени вы отрицаете свою контрреволюционную деятельность. Вы полностью уличены как участник троцкистской организации РАБИНОВИЧЕМ и другими вашими сообщниками. Давайте правдивые показания.
Ответ: Я действительно до своего ареста в конце декабря 1936 года являлся участником контрреволюционной троцкистской организации, существовавшей на Азово-Черноморской железной дороге.
Вопрос: Кем вы были вовлечены в троцкистскую организацию?
Ответ: В контрреволюционную троцкистскую организацию я был завербован бывш<им> начальником Северо-Кавказской железной дороги Яковом ЛИВШИЦЕМ.
Вопрос: При каких обстоятельствах он вас завербовал?
Ответ: В 1934 году я проходил партчистку в управлении дороги. После окончания чистки в зале заседания ЛИВШИЦ подошел ко мне и сказал: “Вам пора переходить на хозяйственную работу”. Во время этого разговора я работал в Дорожном бюро ИТР.
Спустя несколько дней, приблизительно в октябре 1934 года, ЛИВШИЦ вызвал меня к себе в кабинет и предложил занять должность директора завода “Красный Молот”. В процессе разговора ЛИВШИЦ обратился ко мне с таким заявлением: “А вы ничего не будете иметь против работы под руководством троцкиста?” На это я ответил, что это меня не смущает, и я готов работать под его руководством. После этого я был назначен директором названного мною завода и выехал в Тихорецкую для приема дел.
Вопрос: Таким образом, ЛИВШИЦ, фактически впервые разговаривая с вами, прямо поставил вас в известность о том, что он троцкист?
Ответ: Да, это было так,
Вопрос: ЛИВШИЦ старый кадровый троцкист, хорошо знакомый с условиями конспиративной работы, и вряд ли он мог, не зная вас, поставить таким образом вопрос?
Ответ: Я предполагаю, что ЛИВШИЦ знал еще до разговора со мной о моих троцкистских убеждениях,
Вопрос: Откуда он это мог знать?
Ответ: Ему об этом, по-видимому, рассказал Борис Семенович РАБИНОВИЧ.
Вопрос: Кто такой РАБИНОВИЧ?
Ответ: РАБИНОВИЧ – бывший работник Дорожного научно-исследовательского технического общества. С РАБИНОВИЧЕМ я познакомился в 1933 году во время совместной работы в Дорожном бюро ИТР. Я с ним очень подружился, мы часто встречались домами. Во время этих встреч мы неоднократно разговаривали на политические темы. РАБИНОВИЧ рассказывал мне, что в 1927 году он примыкал к троцкистам, будучи студентом Московского государственного университета, принимал активное участие в контрреволюционной троцкистской работе, за что был исключен из ВКП(б) и в 1928 году арестован ОГПУ. После подачи заявления об отходе от оппозиции он был освобожден.
Однако из разговоров с ним мне было совершенно ясно, что он продолжает стоять на троцкистских позициях, продолжает борьбу с ВКП(б). Во время этих бесед я полностью разделял взгляды РАБИНОВИЧА, полностью поддерживал его определение троцкистского порядка, политики ВКП(б) и советского правительства. Я вместе с ним обвинял руководство ВКП(б) в том, что политика партии приводит к большим трудностям. Мы всячески восхваляли Троцкого.
Вопрос: Значит, вы стояли на троцкистских позициях еще до того, как были вовлечены ЛИВШИЦЕМ в контрреволюционную троцкистскую организацию?
Ответ: Да, это так.
Вопрос: Продолжайте свои показания о вербовке вас в организацию?
Ответ: После приема дел на заводе я снова приехал в управление дороги к ЛИВШИЦУ. В этот раз в служебном кабинете ЛИВШИЦ мне сказал, что на дороге существует контрреволюционная троцкистская организация, руководителем которой он является. Организация ставит своей задачей борьбу с ВКП(б) путем проведения разрушительной работы в народном хозяйстве, на железнодорожном транспорте и, доведя хозяйство до развала, дискредитировать таким образом руководство ВКП(б). В процессе этого разговора ЛИВШИЦ предложил мне вступить в организацию и по его заданиям вести разрушительную работу. ЛИВШИЦ говорил, что он знает меня, знает мои политические убеждения и вполне уверен, что я могу сделать много для организации. Предложение ЛИВШИЦА я принял.
Вопрос: Какие конкретно поручения вы получили от ЛИВШИЦА?
Ответ: ЛИВШИЦ мне поручил выпускать на заводе недоброкачественную продукцию и срывать производственную программу завода. Кроме того, ЛИВШИЦ предложил мне подобрать соответствующих людей для вовлечения их в организацию.
Вопрос: Это не все, вы получали и другие задания от ЛИВШИЦА?
Ответ: От ЛИВШИЦА я больше никаких заданий не получал. Однако должен показать, что после вербовки меня в организацию ЛИВШИЦ мне сказал, что я должен теснее увязаться с РАБИНОВИЧЕМ и что я буду получать дальнейшие указания (по этой работе) от последнего. Так это и было. Дальнейшие указания я действительно получал от РАБИНОВИЧА.
Вопрос: К вопросу об указаниях, полученных вами от РАБИНОВИЧА, мы еще возвратимся. Дайте показания об известных вам участниках организации?
Ответ: Из участников организации мне известен ЛИВШИЦ, бывший начальник дороги, который меня завербовал в организацию, РАБИНОВИЧ Б.С., с которым я был непосредственно связан по контрреволюционной работе. Со слов РАБИНОВИЧА и ЛИВШИЦА мне известно, что в организации также состояли: ГОЛОВИН – быв<ший> начальник отдела эксплуатации управления дороги, ныне работник НКПС, переведенный ЛИВШИЦЕМ; ВОЛОВИЧ – начальник отдела пути управления жел<езной> дор<оги> имени Ворошилова, приехавший в Ростов вместе с ЛИВШИЦЕМ; БУРШТЕЙН – быв<ший> начальник Краснодарского отделения службы эксплуатации, ныне работает на Северо-Кавказской жел<езной> дор<оге>, и БЕРЛЯНД – секретарь ЛИВШИЦА.
Вопрос: Какие указания по контрреволюционной деятельности вы получали от РАБИНОВИЧА?
Ответ: В тот день, когда я был завербован ЛИВШИЦЕМ, я хотел видеть и РАБИНОВИЧА, но это мне по каким-то причинам, я их сейчас не помню, – не удалось, и я уехал в Тихорецкую. Спустя довольно продолжительное время я приехал снова в управление дороги и здесь встретился с РАБИНОВИЧЕМ. Встреча эта произошла в здании управления, в комнате, где он работал. Я поставил РАБИНОВИЧА в известность о своих переговорах с ЛИВШИЦЕМ и о заданиях, полученных мною от ЛИВШИЦА. РАБИНОВИЧ мне сказал, что он об этих заданиях знает. По инициативе РАБИНОВИЧА зашел разговор о значении, которое имеют для Ворошиловской железной дороги вопросы погрузки и разгрузки; мы стали обсуждать вопрос о проведении подрывной работы в этой области. В процессе этого обсуждения решили с РАБИНОВИЧЕМ создать троцкистскую группу в грузовой части управления. При последующих встречах РАБИНОВИЧ мне говорил, что он в грузовой части организовал троцкистскую группу, но людей мне не называл.
Вопрос: Чем объяснить, что он вам не называл людей? Вы его не расспрашивали?
Ответ: Я из конспиративных соображений не считал возможным расспрашивать его, тем более что РАБИНОВИЧ занимал в организации руководящее положение.
Вопрос: Продолжайте свои показания.
Ответ: При этой же беседе РАБИНОВИЧ сообщил мне, что помимо разрушительной работы организация ставит своей задачей подготовку и совершение террористических актов над руководителями ВКП(б) и правительства, а также проведение диверсионной работы.
Вопрос: Как вы отнеслись к этому сообщению РАБИНОВИЧА?
Ответ: Я целиком и полностью разделял его установки. Сообщение РАБИНОВИЧА я принял как обязательную для себя директиву организации, о чем и сказал ему.
Вопрос: Какие конкретно поручения вам дал РАБИНОВИЧ?
Ответ: РАБИНОВИЧ предложил мне создать в Тихорецкой боевую группу, которая должна была быть подготовлена для совершения террористических и диверсионных актов.
Вопрос: Что вами было сделано?
Ответ: Я такую группу создал.
В эту группу я завербовал НЕЙМАНА Фридриха Альбертовича, начальника части технического контроля завода “Красный Молот”. Вовлек я его в организацию приблизительно в августе 1935 года. До этого я очень часто разговаривал с ним на политические темы. Во время этих бесед я установил, что НЕЙМАН, хотя и является членом ВКП(б), стоит на позициях, враждебных руководству партии, особенно это было заметно при обсуждении нами вопросов, связанных с мероприятиями партии и правительства по улучшению работы железнодорожного транспорта. Во время совместной работы я сблизился с НЕЙМАНОМ, мы стали бывать друг у друга на квартирах, и у нас установились близкие дружеские отношения. За ряд упущений, которые НЕЙМАН допускал в своей производственной работе, по требованию заводских организаций он должен был быть уволен с завода, но я этого не сделал.
Я вызвал НЕЙМАНА к себе на квартиру, сказал о том, что он должен быть уволен с завода и его могут привлечь к ответственности, но я решил его спасти и замять это дело. НЕЙМАН много говорил о своей признательности за это, о том, что он готов всячески в любом деле мне помочь. Во время этой же беседы НЕЙМАН высказывал резко отрицательное отношение к руководству партии, к внутрипартийному режиму, и я в связи с этим поставил прямо перед ним вопрос о контрреволюционной работе под моим руководством. НЕЙМАН дал мне согласие на это. После этого я всячески протежировал НЕЙМАНУ, продвинул его по работе, увеличил зарплату, назначив НЕЙМАНА начальником части технического контроля, я поручил ему ни в коем случае не бороться с браком продукции, не принимать никаких мер по улучшению производства, и таким образом <мы> сорвали производственную программу завода.
О полной преданности НЕЙМАНА я могу судить уже по тому, как он себя вел во время привлечения меня к партийной ответственности за прием на работу классово-чуждого элемента и троцкистов. НЕЙМАН, будучи опрашиваем о моей деятельности, всячески выгораживал меня.
Одновременно с НЕЙМАНОМ я завербовал СИНИЦЫНА Ивана Ивановича, мастера завода. СИНИЦЫН – член ВКП(б), исключался из партии за присвоение рабочих предложений и подлежал увольнению с завода. В беседах с ним я старался разжечь его недовольства, причем “притеснение” его относил за счет режима, существующего вообще в партии. СИНИЦЫНА я оставил на работе на заводе и таким образом приблизил его к себе. СИНИЦЫН говорил мне о своей преданности и благодарности.
Во время одной из бесед, приблизительно в августе 1935 года, я поставил перед ним вопрос об участии в троцкистской работе под моим руководством. СИНИЦЫН дал свое согласие. Я ему поручил проводить подрывную работу в цеху, главным образом за счет выпуска бракованной продукции, что СИНИЦЫН и делал.
Больше я никого не вербовал.
Вопрос: Вы не даете правдивых показаний. Нам известно, что вы вовлекли в организацию еще ряд лиц?
Ответ: Действительно, я обработал еще ряд лиц для вовлечения в контрреволюционную организацию, а именно:
СОСНОВСКОГО, главного инженера завода. Мне от инженера ЛУКАШЕВА было известно, что СОСНОВСКИЙ, работая на Калужском заводе, имел связь с троцкистами. Этот же ЛУКАШЕВ сослался еще на одного человека, фамилии которого я сейчас не помню, знающего о связи СОСНОВСКОГО с троцкистами.
ДУРОВА, работника завода, исключенного из партии за принадлежность к контрреволюционной зиновьевской организации.
САФОНОВА, начальника производственного отдела завода, скрытого троцкиста, по просьбе которого я и принял ДУРОВА на работу.
МАЙСКОГО – начальника планового отдела завода, стоявшего на контрреволюционных троцкистских позициях, но о принадлежности его к троцкистской организации я не знал.
С этими лицами я, в основном, встречался только на заводе. Один лишь СОСНОВСКИЙ очень редко ходил ко мне на квартиру. При встречах мы вели беседы на политические темы, обсуждали мероприятия партии и правительства в контрреволюционном духе, и для меня была совершенно ясна общность наших контрреволюционных убеждений.
С ДУРОВЫМ я дважды говорил о его контрреволюционной деятельности в зиновьевской организации. Я рекомендовал ему выступить на рабочем собрании “с разоблачением” своей пробой деятельности, чтобы отвести от себя подозрение рабочей общественности и сохранить себя таким образом.
Однако конкретно о существовании контрреволюционной троцкистской организации на дороге и о моем участии в ней я этим лицам не говорил. Эти люди были мне всем обязаны и полностью преданы, так как я в любое время мог их уволить с завода, и на другое предприятие их бы, конечно, не приняли. Они это прекрасно понимали. Я считал, что этих лиц я могу в любое время привлечь к активной контрреволюционной работе. По своим убеждениям эти лица были вполне для этого подготовлены.
Вопрос: Вы приняли задание организации, переданное через РАБИНОВИЧА, о совершении террористических и диверсионных актов. Что вами было практически сделано в этом направлении?
Как я уже показывал, РАБИНОВИЧ поставил передо мной задачу о создании боевой группы, способной в любое время приступить к активным действиям. Я это задание выполнил путем вербовки НЕЙМАНА, СИНИЦЫНА и обработки СОСНОВСКОГО САФОНОВА, ДУРОВА и МАЙСКОГО. Об этом я поставил в известность РАБИНОВИЧА и просил его указаний о дальнейшей работе в этом направлении.
От РАБИНОВИЧА в связи с этим я получил следующие указания – я и участники группы должны быть в любой момент готовы к действиям. О времени и месте совершения террористического или диверсионного акта меня должен был поставить в известность РАБИНОВИЧ, однако такого рода сообщения я от РАБИНОВИЧА до его ареста – не получил.
Вопрос: Вы показали, что от руководителя организации ЛИВШИЦА вы получили указания проводить подрывную работу на заводе. Дайте показания о проведенной вами подрывной работе?
Ответ: Осуществляя указания ЛИВШИЦА, я и НЕЙМАН путем создания внутризаводского брака сорвали производственную программу 1936 года по выпуску путевого инструмента. Этим самым создали исключительно тяжелые условия для работы дистанций пути, которые, в свою очередь, из-за этого не выполняли путевых работ.
Насколько я помню, мы недодали 130 шт. путеизмерительных тележек, 1000 шт. путевых ломов, 1000 шт. путевых кирок. Это, конечно, не все, но я сейчас более конкретных данных не помню.
Вопрос: Это не все. Давайте исчерпывающие показания о проведенной вами разрушительной работе по заводу.
Ответ: Прошу верить мне, что я показал все, что сейчас помню.
Кроме того, я создал на заводе такие условия, при которых производилась массовая поломка новых, в том числе и импортных, станков и другого оборудования. Так, за первое полугодие 1936 года имелось 112 случаев аварий на заводе.
Эти массовые аварии произошли вследствие того, что я сознательно не готовил кадров для завода, ставил на работу на новые станки неопытных, малоквалифицированных работников, которые в кратчайший срок совершали эти аварии и поломки.
Вопрос: МАЕВСКОГО вы знаете?
Ответ: МАЕВСКИЙ являлся заместителем начальника дороги ЛИВШИЦА, и я с ним неоднократно встречался.
Вопрос: Что вам известно о контрреволюционной деятельности МАЕВСКОГО?
Ответ: Об участии МАЕВСКОГО в контрреволюционной троцкистской организации я не знаю, однако должен показать, что МАЕВСКИЙ и известные мне как участники организации ГОЛОВИН и БУРШТЕЙН срывали отправку порожняка на Юго-Восточную, Донецкую и другие железные дороги Союза, идущего под погрузку важнейших
государственных грузов: уголь, руда, железо.
Недодача вагонов на соседние дороги происходила с конца 1934 года и весь 1935 год. За это приказом НКПС МАЕВСКИЙ был снят с работы, а ГОЛОВИН арестован на 10 суток. Репрессия эта в отношении указанных лиц была проведена в отсутствие ЛИВШИЦА. Вместо МАЕВСКОГО был уже прислан новый заместитель – СЕМЕНОВ, однако, как только возвратился ЛИВШИЦ, он отослал СЕМЕНОВА обратно в НКПС, восстановил на работе МАЕВСКОГО и отменил арест ГОЛОВИНА.
В силу этого я предполагал, что МАЕВСКИЙ также является участником контрреволюционной троцкистской организации.
Кроме того, должен показать, что МАЕВСКИЙ был близко связан с РАБИНОВИЧЕМ. Эта связь, очевидно, носила организационно-политический характер. Свидетельством этому служит то, что после убийства КИРОВА РАБИНОВИЧ был разоблачен как троцкист и уволен из аппарата управления дороги, но в ближайшее же время МАЕВСКИЙ вновь восстановил его на работе.
Прошу сегодня прервать допрос.
Протокол записан правильно с моих слов, мною лично прочитан:
ОГАНЕСОВ Константин Аркадьевич.
ДОПРОСИЛИ:
ЗАМ. НАЧ. 6 ОТД. УГБ УНКВД АЧК –
СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОС. БЕЗОПАСНОСТИ (БЕЗЧИНСКИЙ)
НАЧ. 1 ОТДЕЛЕНИЯ 6 ОТДЕЛА
ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ (ЧЕРМНЫХ)
Верно: / Секретарь ТО ГУГБ НКВД нрзб
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 285, Л. 58-69.
