Совершенно секретно.
СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б)
тов. СТАЛИНУ.
Направляю Вам протокол допроса Буду МДИВАНИ от 5-го февраля 1937 года.
НАРОДНЫЙ КОМИССАР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР
ГЕНЕРАЛЬНЫЙ КОМИССАР ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ: Ежов (ЕЖОВ)
5 февраля 1937 г.
№ 55639
[Резолюция И. Сталина: Арх<ив>. Ст.]
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 1, Д. 279, Л. 100.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
от 5-го февраля 1937 г.
На очных ставках с ПЯТАКОВЫМ и СЕРЕБРЯКОВЫМ вы были изобличены и признали, что являетесь руководителем троцкистской организации в Грузии. Сегодня вы заявили, что намерены дать следствию правдивые показания,
Ответ: Я решил рассказать следствию вся правду.
Вопрос: К какому времени относится начало вашей контрреволюционной деятельности?
Ответ: Мой переход в лагерь врагов партии имеет свою историю и, поскольку я решил от следствия больше ничего не скрывать, я начну свои показания с самого начала моего падения.
Моя контрреволюционная деятельность началась в 1921 г. в г. Тбилиси. Возглавив тогда контрреволюционную группу т<ак> н<азываемых> грузинских национал-уклонистов, я вплоть до 1923 года вел активную борьбу с партией и советским правительством на базе противодействия образованию Закавказской федерации.
В 1923 году я примкнул к троцкизму и до дня моего последнего ареста не прекращал бороться против партии и правительства.
В 1926-27 г.г. во время моих неоднократных приездов в Москву из-за границы (где я в то время работал) я тесно связался с ТРОЦКИМ, КАМЕНЕВЫМ, ПЯТАКОВЫМ, СЕРЕБРЯКОВЫМ, РАДЕКОМ и ПРЕОБРАЖЕНСКИМ и под их непосредственным руководством активно участвовал в борьбе против партии как в СССР, так и за границей.
В 1928 году в Тегеране за активную троцкистскую деятельность я был исключен из ВКП(б), а затем отозван в Москву. По возвращении из Тегерана в Москву в том же 1928 году я вошел в состав существовавшего тогда нелегального троцкистского центра. Это начало моей руководящей нелегальной троцкистской работы, которую, признаться, я проводил усердно до декабря 1928 года, т.е. до дня моего ареста. За эту контрреволюционную деятельность я был осужден к заключению в политизолятор.
В период моего пребывания в изоляторе я оставался таким же непримиримым троцкистом, как и был. Под влиянием. ПРЕОБРАЖЕНСКОГО и СМИЛГИ я в 1930 году подал двурушническое заявление об отходе от троцкизма и вернулся в партию.
Вскоре после моего освобождения из изолятора в том же 1930 году я связался в Москве со СМИЛГОЙ и ПРЕОБРАЖЕНСКИМ, обменявшись с ними мнениями, мне стало совершенно ясно, что они, гак же как и я, остались на прежних контрреволюционных троцкистских позициях, что формальный их отход от троцкизма является тактическим маневром, я понял, что борьба с партией не прекращается, а лишь меняет свои формы.
Помню, как СМИЛГА в беседе со мной по вопросам социалистического строительства давал исключительно резко-враждебную характеристику линии партии и заявил, что руководство партии с трудностями в стране не справится.
Вопрос: Где вы проживали после вашего освобождения из изолятора?
Ответ: В гор. Тбилиси.
Вопрос: Когда вы приехали в Тбилиси?
Ответ: В середине 1930 года.
Вопрос: С кем из троцкистов вы связались в Тбилиси?
Ответ: В условиях Тбилиси я являлся довольно заметной фигурой, поэтому первое время, чтобы не навлечь на себя подозрений со стороны партийных организаций или органов ОГПУ, я избегал каких-либо встреч с троцкистами.
В дальнейшем, укрепив свое положение в партии, я постепенно стал восстанавливать свои связи среди грузинских троцкистов. Примерно с середины 1931 года я восстановил связь и систематически ее поддерживал до последнего времени со следующими троцкистами: КАВТАРАДЗЕ, ЛОРДКИПАНИДЗЕ, ЧИХЛАДЗЕ, КИКНАДЗЕ, ТАЛАКВАДЗЕ и ГАСВИАНИ.
Вопрос: С какой целью вы восстанавливали связь с троцкистами?
Ответ: Уже тогда я был сторонником возобновления активной борьбы против руководства ВКП(б). Особенно агрессивно я был настроен против жесткой политики, которую твердо проводил в Закавказье Берия.
Я считал, что эта политика приведет Грузию к краху, я не мог и не хотел мириться с режимом в партии.
Я считал, что если не сегодня, так завтра наша борьба с партией должна быть возобновлена с новой силой.
Поэтому мне тогда было совершенно понятно, что актуальнейшей нашей задачей является вопрос сохранения активных троцкистских кадров. Именно с этой целью я стремился к восстановлению связи с грузинскими троцкистами.
Вопрос: Нужно ли вас понять таким образом, что, восстанавливая связь с троцкистами, вы тем самым восстанавливали троцкистскую организацию?
Ответ: Организацию я не восстанавливал, я группировал вокруг себя наиболее стойких грузинских троцкистов с тем лишь, чтобы сохранить их как троцкистские кадры на случай возобновления активной борьбы с партией.
Вопрос: Как вы это осуществляли?
Ответ: Я уже показал, что примерно с середины 1931 года я связался с рядом активных грузинских троцкистов. Большинство из них в тот период проживали в Тбилиси. КАВТАРАДЗЕ и ГАСВИАНИ находились в Москве, и с ними я встречался во время моих приездов в Москву или тогда, когда они приезжали в Тбилиси. Все мои встречи с каждым из этих лиц я использовал для накачивания их злобой по отношению к партии и ее руководству. Я поддерживал у них боевой дух, доказывая необходимость продолжения активной борьбы против сталинского руководств. Я клеветал и охаивал все мероприятия партии и правительства. В разговорах с этими лицами я в самых мрачных красках оценивал политическое и экономическое положение Грузии, я утверждал, что экономика Грузинской республики ухудшается с каждым днем, что БЕРИЯ ведет для Грузии губительную политику. Я ни от кого из них не скрывал моего крайне враждебного отношения к БЕРИЯ и призывал к активной борьбе против проводимой им политики в Закавказье.
Вопрос: Ваши “собеседники” разделяли эти контрреволюционные взгляды?
Ответ: Да, я должен сказать, что как эти перечисленные мною троцкисты, так и те, с которыми мне приходилось сталкиваться в Москве в период с 1931 – 33 г.г., полностью сохранили весь свой троцкистский арсенал. В этом я вполне убедился из многочисленных моих бесед с ними.
Вопрос: О каких московских троцкистах вы говорите?
Ответ: В 1932- 33 годах, бывая в Москве, я по инициативе ГАСВИАНИ стал посещать квартиру ХЛЫНОВОЙ Лидии. Эта квартира являлась постоянным местом сборищ троцкистов. Наиболее частными посетителями квартиры ХЛЫНОВОЙ, с которыми я неоднократно встречался там, были троцкисты СЕРЕБРЯКОВ, ЗОРИН, ВОРОНСКИЙ, АЛЛАВЕРДОВА, КАВТАРАДЗЕ и ГАСВИАНИ.
На этих троцкистских сборищах никто из присутствовавших не стеснялся, и контрреволюционные разговоры велись совершенно откровенно. С особой злобой и издевательством говорили о партийном руководстве и особенно о Сталине.
Вопрос: С ПЯТАКОВЫМ Ю.Л. вы встречались на этих сборищах?
Ответ: Нет. С ПЯТАКОВЫМ я имел отдельные встречи.
Вопрос: Когда, в какой обстановке?
Ответ: С ПЯТАКОВЫМ у меня состоялась встреча в конце лета 1933 года в его служебном кабинете НКТП.
Вопрос: 21 января на очной ставке с СЕРЕБРЯКОВЫМ вы признали, что при одной из ваших встреч в 1933 году с ПЯТАКОВЫМ он информировал вас о директивах Троцкого по террору и диверсии. Эта встреча была какой по счету?
Ответ: Первой. Об этой самой встрече, состоявшейся в служебном кабинете, я и говорил.
Вопрос: Изложите подробно, о чем вас тогда информировал ПЯТАКОВ?
Ответ: ПЯТАКОВ сообщил мне, что на основе директивы ТРОЦКОГО создан и действует объединений центр троцкистско-зиновьевского блока, который по директивам ТРОЦКОГО развернул работу по подготовке террористических актов против руководителей партии и правительства. ПЯТАКОВ также сообщил мне об установках ТРОЦКОГО на вредительство в народном хозяйстве.
Вопрос: Как вы лично отнеслись к директивам ТРОЦКОГО?
Ответ: Я выразил ПЯТАКОВУ полное согласие с этими директивами.
Вопрос: Какие задачи поставил перед вами ПЯТАКОВ?
Ответ: ПЯТАКОВ сказал мне, что нужно по директивам ТРОЦКОГО развернуть активную работу в Грузии. Я согласился.
Вопрос: Как вы начали разворачивать работу и кому вы сообщили о полученных директивах ТРОЦКОГО?
Ответ: О директивах ТРОЦКОГО по террору и вредительству я разговаривал с троцкистами ГАСВИАНИ и КАВТАРАДЗЕ в 1933 г. ГАСВИАНИ приехала в Тбилиси на постоянную работу. Через некоторое гремя мы с ней встретились (в какой обстановке, сейчас не помню). ГАСВИАНИ сообщила мне, что центр блока троцкистско-зиновьевской организации получил директиву ТРОЦКОГО о переходе к террору и вредительству, и что нам необходимо в осуществление этой директивы развернуть работу в Грузии. Я заявил ГАСВИАНИ, что все это мне уже известно.
В конце 1933 года зашел ко мне на квартиру в ТБИЛИСИ КАВТАРАДЗЕ Сергей. В разговоре КАВТАРАДЗЕ спросил меня, передала ли ГАСВИАНИ мне о новых директивах ТРОЦКОГО по террору и вредительству. Я ответил, что ГАСВИАНИ мне сообщила об этом, и добавил, что я уже знал об этой директиве раньше от ПЯТАКОВА.
Вопрос: А о практическом осуществлении этих директив вы разве не говорили с ними?
Ответ: Нет, тогда мы ограничились только обоюдной информацией.
Вопрос: С кем вы еще говорили в 1933 году о директивах ТРОЦКОГО?
Ответ: Возможно, говорил еще с кем-либо, не припомню.
Вопрос: Выше вы показали, что с указаниями ПЯТАКОВА о необходимости развертывания работы в Грузии в соответствии с директивами ТРОЦКОГО вы согласились? Когда вы приступили к практическому выполнению этих указаний?
Ответ: К реализации директивы Троцкого в Грузни я приступил в конце 1934 года после моей вторичной встречи в Москве с ПЯТАКОВЫМ и СЕРЕБРЯКОВЫМ.
Вопрос: Где состоялась эта встреча?
Ответ: Встреча состоялась в кавказском ресторане на улице Горького. Если мне память не изменяет, это было осенью 1934 года.
Вопрос: Чем была вызвана эта встреча?
Ответ: В то время грузинские троцкисты не были еще организационно оформлены, руководства не было, если отдельные троцкисты и вели какую-либо работу, то она протекала неорганизованно, кустарничали.
Поэтому я считал, что прежде чем приступать к выполнению директивы Троцкого, нам нужно сначала разрешить организационный вопрос.
С этой целью я связался в Москве с ПЯТАКОВЫМ и СЕРЕБРЯКОВЫМ, и, обменявшись коротко мнениями, мы решили встретиться в кавказском ресторане и там обсудить все вопросы, связанные с деятельностью грузинской троцкистской организации. ПЯТАКОВ и СЕРЕБРЯКОВ информировали меня о том, что по директивам Троцкого создан параллельный центр троцкистско-зиновьевский организации, состоящий из ПЯТАКОВА, СЕРЕБРЯКОВА, РАДЕКА и СОКОЛЬНИКОВА.
По решению параллельного центра СЕРЕБРЯКОВУ поручено руководить деятельностью троцкистской организации Грузии и держать связь со мною – МДИВАНИ.
Затем перешли к обсуждению вопроса о состоянии грузинской троцкистской организации. Я коротко доложил, что с некоторыми старыми активными троцкистами я установил связь, что все они стойкие троцкисты и настроены весьма агрессивно.
Далее я указал, что благодаря отсутствию в Грузии руководящего троцкистского центра работа по объединению разрозненных сил протекает слабо, и по этой причине к практической деятельности по реализации директивы Троцкого я еще не приступал.
Затем, после того как ПЯТАКОВ выразил свое недовольство тем, что в Грузин очень затянулся организационный период, я поставил вопрос о необходимости создания в Грузик центра троцкистской организации и настаивал, чтобы это вопрос был разрешен ими сегодня же. ПЯТАКОВ н СЕРЕБРЯКОВ согласились с моими доводами и тогда же утвердили состав центра из пяти человек:
1. меня – МДИВАНИ,
2. ЧИХЛАДЗЕ Семена,
4. ОКУДЖАВА Миша и
5. КИКНАДЗЕ Нико.
Вопрос: ПЯТАКОВ и СЕРЕБРЯКОВ названных вами лиц знали раньше?
Ответ: Они знали не всех. СЕРЕБРЯКОВ знал только КАВТАРАДЗЕ и ОКУДЖАВА, а ПЯТАКОВ, кажется, знал только одного КАВТАРАДЗЕ.
Вопрос: В таком случае как же они утверждали в состав троцкистского центра совершенно не известных им людей?
Ответ: Состав грузинского центра был предварительно подработан мною. Всех этих лиц я знал очень хорошо и я их рекомендовал в состав центра, соответствующим образом охарактеризовав каждую кандидатуру ПЯТАКОВУ и СЕРЕБРЯКОВУ.
После этого они этот состав целиком утвердили.
Вопрос: Какие еще вопросы обсуждались вами?
Ответ: В эту встречу затрагивались также вопроси программного характера.
Вопрос: А именно?
Ответ: В то время для меня уже больше не оставалось сомнений в буржуазно-реставраторских целях напей борьбы с партией. В этой связи я тогда затронул вопросы о будущем Грузии. Я высказал мысль, что вполне отдаю себе отчет в том, что с приходом к власти правительства блока неизбежно встанет грузинский вопрос, в свое время решенный неправильно, и тогда центральному правительству блока несомненно придется с этим считаться независимо от того, как будут реагировать на это Армения и Азербайджан.
Я указан ПЯТАКОВУ и СЕРЕБРЯКОВУ, что грузинский народ самый культурный из народов, населяющих Закавказье, поэтому он справедливо претендует на свою гегемонию в Закавказье.
Вопрос: Как реагировали на это ваше заявление ПЯТАКОВ и СЕРЕБРЯКОВ?
Ответ: Они рекомендовали мне сейчас не заниматься грузинским вопросом, во всяком случае, не выпячивать его организации, так как это может пойти вразрез с теми ближайшими задачами закавказской троцкистской организации, которые поставлены перед ней параллельным центром.
Вопрос: Что это за ближайшие задачи?
Ответ: На этом же совещании ПЯТАКОВ и СЕРЕБРЯКОВ поставили перед закавказской троцкистской организацией следующие задачи:
1. В целях более эффективной борьбы с партией и правительством войти в соглашение со всеми буржуазно-националистическими элементами Грузии и, главном образом, с грузинскими меньшевиками, находящимися в СССР и за границей.
2. Обеспечить руководство деятельностью троцкистов Армении и Азербайджана. Добиться заключения соглашения с дашнаками и мусаватистами о совместной антисоветской деятельности.
Эти указания я принял к исполнению.
Вопрос: Какие еще директивы вы получили на этом совещании?
Ответ: Мне было предложено немедленно приступить к развертыванию террористической деятельности в Грузии. По указаниям ПЯТАКОВА и СЕРЕБРЯКОВА троцкистский центр Грузии должен был организовать крепкую и хорошо законспирированную террористическую группу. На эту террористическую группу параллельный центр возложил задачу подготовки и совершения террористического акта против СТАЛИНА на случай его приезда в Грузию. Причем было обусловлено, что если потребуется обстоятельствами дела, то эта группа выедет в Сочи для совершения террористического акта против СТАЛИНА там.
На этом же совещании был поднят вопрос о совершении террористического акта против секретаря Зак<авказского> Крайкома ВКП(б) БЕРИЯ.
Этот вопрос был поставлен по моей инициативе. Я настаивал и просил санкции на организацию и совершение террористического акта в первую очередь против БЕРИЯ. Мотивировал я это тем, что до тех пор, пока БЕРИЯ остается в Закавказье, развернуть там работу организации весьма трудно, потому что БЕРИЯ пользуется большим влиянием и партийную работу ведет чекистскими методами.
ПЯТАКОВ заявил, что в принципе он согласен с тем, что БЕРИЯ нужно “ликвидировать”, но он против того, чтобы убийство БЕРИЯ было совершено изолированно от общего плана террористической деятельности центра блока, так как это может провалить всю организацию.
Было решено – подготовку теракта против БЕРИЯ вести с таким расчетом, чтобы совершить его одновременно с тер<рористическим> актом против СТАЛИНА или сейчас же вслед за ним.
Вопрос: Вы согласились с доводами ПЯТАКОВА и СЕРЕБРЯКОВА?
Ответ: Да, согласился.
Вопрос: Когда был окончательно оформлен центр грузинской троцкистской террористической организации?
Ответ: Центр грузинской троцкистской террористической организации окончательно сложился и начал свою активную деятельность в конце 1934 – начале 1935 г.
Вопрос: Как распределялись обязанности между членами центра?
Ответ: Я – МДИВАНИ осуществлял общее руководство всей деятельностью организации и держал связь с параллельным центром.
ЧИХЛАДЗЕ Семен – руководил террористической работой.
КИКНАДЗЕ Нико – руководил диверсионно-вредительской деятельностью.
КАВТАРАДЗЕ Сергей, поскольку он постоянно проживал в Москве, осуществлял связь между грузинским центром и параллельным центром троцкистско-зиновьевского блока.
ОКУДЖАВА Миша специальных обязанностей как член центра не имел.
Вопрос: Все ли члены грузинского центра были в курсе директив Троцкого о терроре и вредительстве?
Ответ: Да, все.
Вопрос: Как это им стало известно?
Ответ: КАВТАРАДЗЕ, как это мне известно с его слов, знал о директивах Троцкого от члена параллельного центра СЕРЕБРЯКОВА. Остальных участников центра об этих директивах информировали я и КАВТАРАДЗЕ в 1934 г.
Вопрос: Знал ли ЧИХЛАДЗЕ – против кого персонально готовятся террористические акты?
Ответ: Да, ЧИХЛАДЗЕ знал, что центр блока поручил грузинской троцкистской террористической организации подготовить и совершить террористические акты над СТАЛИНЫМ на случай его приезда в Грузию и над БЕРИЯ. Эту директиву передал ЧИХЛАДЗЕ лично КАВТАРАДЗЕ в конце 1934 г. и я подтвердил ему эту директиву своим разговором с ЧИХЛАДЗЕ в начале 1935 г. о невыносимом режиме в партии.
Вопрос: Вы показали, что диверсионно-вредительской деятельностью организации руководил член центра КИКНАДЗЕ?
КИКНАДЗЕ был полностью в курсе директив параллельного центра по диверсии и вредительству?
Ответ: Да, КИКНАДЗЕ полностью был в курсе этих директив.
Вопрос: Кто его ввел в курс?
Ответ: В конце 1934 г. или начале 1935 г., хорошо не помню, я имел подробную беседу с КИКНАДЗЕ. Прощупав вначале, как он будет реагировать на новый курс борьбы с партией и не встретив с его стороны никаких возражений или даже колебаний, я сообщил ему, что в соответствии с директивой Троцкого центр троцкистско-зиновьевского блока предложил нам развернуть в Грузии террористическую деятельность и подрывную вредительскую работу в народном хозяйстве, что для руководства всей деятельностью грузинской троцкистской организации создан в Грузии центр, в состав которого введен и он – КИКНАДЗЕ. После этого я предложил КИКНАДЗЕ принять на себя руководство диверсионно-вредительской деятельностью организации в Грузии. КИКНАДЗЕ дал согласие.
Вопрос: Какие вы дали директивы КИКНАДЗЕ по диверсии и вредительству?
Ответ: Я предложил ему в первую очередь развернуть разрушительную работу на электростанциях и новостройках. КИКНАДЗЕ заявил, что кое-кто из своих людей у него там уже имеется, и обещал приступить к организации этой работы немедленно.
Вопрос: А кто еще был курсе диверсионно-вредительской деятельности вашей организации?
Ответ: Я уже показал, что о директиве параллельного центра по диверсии и вредительству знали все участники грузинского троцкистского центра, в курсе же вредительской деятельности нашей организации был также КАВТАРАДЗЕ, непосредственно поддерживавший связь с КИКНАДЗЕ.
Вопрос: Кроме названных, кто еще был вами вовлечен в троцкистскую организацию Грузии?
Ответ: Активными участниками грузинской троцкистской террористической организации являются:
1. КАЛАНДАДЗЕ Федор, старый троцкист, где он работал в последнее время – не помню;
2. ТАЛАКВАДЗЕ Севастий – старый троцкист, грузинский писатель;
3. ЛОРДКИПАНИДЗЕ Датико (Давид), старый троцкист, работал в чайном совхозе вблизи Батуми;
4. ПАПАВА (имени не помню), старый троцкист, работал в Госплане Грузии;
5. НАДИРАДЗЕ (имени не помню), старый троцкист, работал в ЦИКе Груз<инской> ССР;
6. МАТИТАЙШВИЛИ (имени также не помню), старый троцкист, ранее высылался за троцкистскую деятельность. Работал директором консервтреста Грузии;
7. ЦИВЦИВАДЗЕ Васико, старый троцкист;
8. МАРГАЛИТАДЗЕ Шалва, старый троцкист, работал в Госплане Грузии.
Кроме того, близким нашим попутчиком, находившимся в курсе деятельности организации и выполнявшим весьма серьезные наши поручения, является МОДЕБАДЗЕ, Карп, старый национал-уклонист, ранее работавший в Париже в Торгпредстве.
Вопрос: Вы назвали всех известных вам участников грузинской троцкистской организации?
Ответ: Нет, конечно, я назвал только тех, с которыми я был лично связан, остальных постараюсь припомнить и сообщу дополнительно.
Вопрос: Вы показали, что с директивой параллельного центра о заключении соглашения с грузинскими меньшевиками и буржуазно-националистическими элементами Грузии вы были согласны и приняли ее к исполнению.
Как вы выполнили эту директиву?
Ответ: Чтобы ответить на этот вопрос, я должен прежде коснуться т<ак> н<азываемого> “грузинского вопроса”.
Я не хочу скрывать от следствия, что еще задолго до оформления центра грузинской троцкистской организации я имел беседы с отдельными наиболее агрессивно настроенными грузинскими троцкистами о перспективах Грузии в связи с приближающимся военным нападением на СССР со стороны Германии и Японии.
В частности, этот вопрос я обсуждал в 1934 году неоднократно с ГАСВИАНИ и КАВТАРАДЗЕ.
С КАВТАРАДЗЕ я этот вопрос обсуждал более глубоко, и мы сходились на том, что в предстоящей войне поражение красной армии неизбежно, а, следовательно, неизбежны и большие территориальные потери Советского Союза, и что последнее в значительной мере будет благоприятствовать осуществлению наших национальных устремлений в разрешении вопроса о самостоятельном грузинской государстве.
Исходя из этого мы пришли к выводу, что все наши усилия в настоящее время должны быть направлены к тому, чтобы еще до начала войны была тщательно подготовлена почва для окончательного разрешения вопроса об отторжении Грузии и Закавказья от СССР и создания самостоятельного государства, в котором гегемония принадлежала бы Грузии.
Мы отдавали себе отчет в том, что существование такого самостоятельного государства возможно лишь при активной поддержке сильной капиталистической державы. И в этом случае мы ориентировались на Англию, имеющую свои интересы в Закавказье.
Для нас было также ясно, что силами только одной нашей грузинской троцкистской организации мы будем не в состоянии осуществить поставленную перед собой задачу отделения Закавказья от СССР.
Поэтому еще тогда, т.е. задолго до получения директивы параллельного центра, мною и КАВТАРАДЗЕ был поставлен вопрос о союзниках в борьбе против партии и советского правительства.
Возлагая большие надежды на связи Н. ЖОРДАНИЯ с английскими правительственными кругами, мы решили, что в первую очередь нам нужно добиться соглашения о блоке с грузинскими меньшевиками и грузинской меньшевистской эмиграцией.
Прежде всего мы приступили к переговорам с меньшевиками в Грузии.
Вопрос: Кто персонально вел переговоры с меньшевиками?
Ответ: Переговоры с грузинскими меньшевиками вел лично я – МДИВАНИ.
Вопрос: С кем персонально?
Ответ: Переговоры я вел с одним из меньшевистских лидеров, быв<шим> заместителем министра иностранных дел грузинского меньшевистского правительства – КАРЦИВАДЗЕ Николаем [1], проживающим в г. Тбилиси.
Предварительно переговоры с ним или, вернее, прощупывание почвы для переговоров я начал в 1934 году, через некоторое время после освобождения КАРЦИВАДЗЕ из тюрьмы.
Я должен отметить, что несмотря на мои довольно близкие личные отношения с КАРЦИВАДЗЕ он на протяжении длительного периода времени упорно конспирировал от меня свое участие в руководстве меньшевистским подпольем, и благодаря этому мне долго не удавалось начать с ним переговоры.
Только в конце 1934 года мне, наконец, удалось вызвать КАРЦИВАДЗЕ на откровенность и начать с ним переговоры.
В одной из бесед, происходивших между мной и КАРЦИВАДЗЕ у меня на квартире в гор. Тбилиси, я перед КАРЦИВАДЗЕ поставил вопрос прямо, что мне точно известно о его организационной связи с грузинской меньшевистской организацией и меньшевистской эмиграцией, поэтому нечего, мол, от меня скрывать это, и заявил ему при этом, что я лично связан с нелегальной троцкистской террористической организацией и скрывать это от него не намерен. Только после этого КАРЦИВАДЗЕ рассказал мне о существовании меньшевистского подполья и о наличии у него организационной связи с Н. ЖОРДАНИЯ.
После этого я подробно проинформировал КАРЦИВАДЗЕ о том, что в Грузии существует центр троцкистской организации, связанный с союзным центром троцкистско-зиновьевского блока, что я являюсь одним из членов грузинского центра, что наша организация подготавливает террористические акты против СТАЛИНА и БЕРИЯ и ведет подрывную работу в народном хозяйстве на основе директив Троцкого и центра троцкистско-зиновьевского блока.
Затем я информировал КАРЦИВАДЗЕ о том, что грузинский троцкистский центр поставил перед собой задачу объединения всех национальных сил Грузии для совместной борьбы против союзного правительства за отделение Закавказья от СССР и образование грузинского государства под защитой Англии.
В связи с этим мне поручено центром договориться с ним, КАРЦИВАДЗЕ, как с одним из меньшевистских лидеров о заключении блока с грузинскими меньшевиками на указанной выше основе.
Вопрос: Как отнесся к этому КАРЦИВАДЗЕ?
Ответ: КАРЦИВАДЗЕ мне заявил, что он лично целиком разделяет нашу программу и в принципе согласен на блок с нами, однако считает нужным этот вопрос предварительно обсудить в своей организации, и обещал в ближайшее время поставить меня в известность о решении организации.
Вопрос: КАРЦИВАДЗЕ назвал вам конкретных лиц, с кем он намерен обсудить этот вопрос?
Ответ: Нет, он только сказал, что обсудит этот вопрос в своей организации.
Вопрос: КАРЦИВАДЗЕ сообщил вам решение организации?
Ответ: Да, в начале 1935 г. КАРЦИВАДЗЕ поставил меня в известность о том, что наше предложение о блоке уже обсуждалось, организация высказалась в положительном смысле и запрашивает мнение ЖОРДАНИЯ.
После получения ответа ЖОРДАНИЯ, сказал КАРЦИВАДЗЕ, вопрос будет решен окончательно.
Вопрос: Какой ответ был получен от Н. ЖОРДАНИЯ?
Ответ: В конце 1935 г. или в начале 1936 г., точно не помню, КАРЦИВАДЗЕ сообщил мне, что от ЖОРДАНИЯ получен положительный ответ. ЖОРДАНИЯ одобряет решение меньшевистской организации о заключении соглашения с троцкистами, – “Следовательно, – заявил КАРЦИВАДЗЕ, – будем считать, что наше соглашение состоялось”.
Тогда же КАРЦИВАДЗЕ мне говорил, что ЖОРДАНИЯ известил их о том, что у него существует тесный контакт с Троцким в вопросе совместной антисоветской деятельности, и что Троцкий в курсе переговоров троцкистов с меньшевиками в Тбилиси.
В заключение КАРЦИВАДЗЕ сообщил мне, что из информации, полученной от Ноя ЖОРДАНИЯ, ему известно, что он, ЖОРДАНИЯ, ведет переговоры с английским правительством, связанные с судьбой Грузии.
Однако я не удовлетворился своими переговорами с КАРЦИВАДЗЕ и решил установить самостоятельную связь с Н. ЖОРДАНИЯ.
Вопрос: Через кого вы установили эту связь?
Ответ: Через МОДЕБАДЗЕ Карпа. Узнав о предстоящем выезде МОДЕБАДЗЕ в Париж, я решил переговоры с Н. ЖОРДАНИЯ о блоке грузинских троцкистов с грузинской меньшевистской эмиграцией поручить МОДЕБАДЗЕ.
Вопрос: Когда и по каким делам МОДЕБАДЗЕ выезжал в Париж?
Ответ: В 1935 г. на постоянную работу в Торгпредство.
Вопрос: Кто персонально передавал это поручение МОДЕБАДЗЕ?
Ответ: Я – МДИВАНИ.
Вопрос: Когда, в какой обстановке?
Ответ: Незадолго до отъезда МОДЕБАДЗЕ за границу в моем служебном кабинете СНК Груз<инской> ССР.
Вопрос: Кто еще при этом присутствовал?
Ответ: Кроме меня и МОДЕБАДЗЕ никого не было.
Вопрос: До этого МОДЕБАДЗЕ был связан с вами по контрреволюционной деятельности?
Ответ: Я и МОДЕБАДЗЕ часто встречались и в разговорах мы свои контрреволюционные взгляды друг от друга не скрывали. Полагаю, что МОДЕБАДЗЕ еще до передачи ему поручения мог, если не знать, так по крайней мере догадываться о моей контрреволюционной деятельности.
Во всяком случае, я и КАВТАРАДЗЕ знали МОДЕБАДЗЕ как старого непримиримого национал-уклониста, считали его человеком “своим” и вполне ему доверяли. Я должен добавить, что перед отъездом МОДЕБАДЗЕ за границу в момент передачи ему поручения я его подробно ориентировал о существовании и деятельности нашей организации.
Вопрос: О чем именно вы его ориентировали?
Ответ: Я сообщил МОДЕБАДЗЕ, что вхожу в состав существующего в Грузии троцкистского центра, который связан с параллельным троцкистским центром. Рассказал ему о последних директивах Троцкого на террор и диверсию. Я сообщил также МОДЕБАДЗЕ, что наряду с террористической и диверсионной вредительской деятельностью грузинская троцкистская организация в блоке с меньшевиками и другими националистическими силами Грузии борется за будущее Грузии, и что возникает необходимость увязки нашей деятельности с грузинской эмиграцией, располагающей солидными связями в английских правительственных кругах. Пользуясь поездкой МОДЕБАДЗЕ в Париж, мы намерены дать ему серьезные поручения. МОДЕБАДЗЕ выразил согласие быть полезным нашей организации.
Вопрос: Какое конкретно поручение вы дали МОДЕБАДЗЕ?
Ответ: Ориентировав МОДЕБАДЗЕ подробно о моих переговорах с грузинской меньшевистской организацией и <о том,> на какой базе достигнуто с ними соглашение о совместной борьбе с союзным правительством, я сообщил ему, что центр грузинской троцкистской организации принял решение установить связь непосредственно с Ноем ЖОРДАНИЯ, и переговоры с Н. ЖОРДАНИЯ мы имеем в виду поручить ему, МОДЕБАДЗЕ. Получив согласие МОДЕБАДЗЕ, я ему поручил конкретно следующее:
1) По приезде в Париж добиться свидания с Н. ЖОРДАНИЯ и подробно проинформировать его о деятельности грузинской троцкистской организации в том объеме, как это известно МОДЕБАДЗЕ из моей информации.
2) Информировать ЖОРДАНИЯ о достигнутом соглашении между троцкистской и меньшевистской организациями в Грузии и выяснить отношение ЖОРДАНИЯ к этому соглашению.
3) Выяснить, какими связями ЖОРДАНИЯ располагает в правительственных кругах Англии и не заключил ли с Англией какие-либо соглашения, связанные с судьбой Грузии.
4) Выяснить также, не существует ли соглашение между меньшевиками и троцкистами за границей и на какой основе.
5) Подробно ориентировавшись по всем этим моментам, приступить к прямым переговорам с Н. ЖОРДАНИЯ от моего имени по поводу заключения соглашения с грузинским троцкистским центром о совместной борьбе против союзного правительства на базе отделения Закавказья от СССР и образования самостоятельного грузинского государства под протекторатом Англии.
Кроме того, я поручил МОДЕБАДЗЕ попытаться связаться с ТРОЦКИМ в том случае, если это не будет сопряжено с большими трудностями. В положительном случае МОДЕБАДЗЕ должен был проинформировать ТРОЦКОГО о деятельности грузинского троцкистского центра и выяснить взгляды ТРОЦКОГО по вопросу о самостоятельном грузинском государстве.
Вопрос: МОДЕБАДЗЕ ваши поручения выполнил?
Ответ: Да, выполнил.
Вопрос: Как вы узнали об этом?
Ответ: Узнал об этом от самого МОДЕБАДЗЕ через некоторое время после его приезда в СССР на лечение.
Вопрос: Когда это было, где вы с ним встретились?
Ответ: Месяца не припомню, но это было весной 1936 года, вскоре после приезда МОДЕБАДЗЕ из-за границы. Наша встреча состоялась у меня в служебном кабинете СНК Груз<инской> ССР.
Вопрос: Что сообщил вам МОДЕБАДЗЕ? Как он выполнил ваше поручение?
Ответ: МОДЕБАДЗЕ мне сообщил, что через несколько месяцев после его приезда за границу ему удалось встретиться с Н. ЖОРДАНИЯ и передать ему все то, что было мной поручено. МОДЕБАДЗЕ сообщил, что ЖОРДАНИЯ одобряет состоявшееся соглашение между нашей организацией и грузинскими меньшевиками о совместной борьбе за гегемонию Грузии в Закавказье и образовании самостоятельного государства под протекторатом Англии.
ЖОРДАНИЯ сообщил МОДЕБАДЗЕ, что он успешно ведет переговоры с некоторыми кругами, близко стоящими к правительству Англии, об оказании поддержки Грузии, взамен чего ЖОРДАНИЯ обещает Англии большие экономические выгоды в Закавказье в смысле предоставления ряда концессий на разработку недр – марганец, молибден, нефть и друг<ое>.
Кроме того, ЖОРДАНИЯ информировал МОДЕБАДЗЕ о том, что ему удалось войти в контакт с ТРОЦКИМ. На какой именно основе они договорились с ТРОЦКИМ, ЖОРДАНИЯ не говорил. В заключение ЖОРДАНИЯ просил передать мне, что предложение грузинского троцкистского центра о заключении с ним соглашения о совместной антисоветской деятельности он охотно принимает и готов приступить к практическим переговорам.
Вот примерно все, что сообщил мне МОДЕБАДЗЕ.
Вопрос: А ваше поручение о встрече с ТРОЦКИМ МОДЕБАДЗЕ выполнил?
Ответ: Нет, МОДЗБАДЗЕ сообщил мне, что организовать встречу с ТРОЦКИМ ему не удалось.
Вопрос: А с кем из троцкистов виделся МОДЕБАДЗЕ в Париже?
Ответ: Не знаю, МОДЕБАДЗЕ мне об этом ничего не говорил.
Вопрос: Где состоялось свидание МОДЕБАДЗЕ с ЖОРДАНИЯ?
Ответ: Знаю только, что их встреча состоялась в Париже, но где именно, в каком месте, МОДЕБАДЗЕ мне не говорил.
Вопрос: Кто из членов грузинского троцкистского центра знает о результатах ваших переговоров с Н. ЖОРДАНИЯ?
Ответ: Лично я подробно информировал об этом только КАВТАРАДЗЕ Сергея. Кого из членов центра информировал КАВТАРАДЗЕ, мне неизвестно.
Вопрос: Члены параллельного центра были в курсе ваших переговоров с Н. ЖОРДАНИЯ?
Ответ: СЕРЕБРЯКОВУ я говорил, что мною в переговорах с КАРЦИВАДЗЕ достигнуто соглашение с меньшевиками Грузии. Я его также информировал о том, что мною установлена связь с меньшевистской эмиграцией. Однако, с кем персонально эта связь установлена и каким путем, я СЕРЕБРЯКОВУ не говорил. С другими членами параллельного центра по этому вопросу разговоров у меня не было.
Вопрос: Когда вы информировали об этом СЕРЕБРЯКОВА?
Ответ: Весной 1936 г. при встрече с ним в Москве. Хорошо не помню, но мне кажется, что о состоявшемся у нас соглашении с грузинскими меньшевиками я говорил СЕРЕБРЯКОВУ еще в конце 1935 года.
Вопрос: Дополнительные директивы вы получили от СЕРЕБРЯКОВА при встречах с ним в конце 1935 года и весной 1936 года?
Ответ: СЕРЕБРЯКОВ, в свою очередь, проинформировал меня о деятельности параллельного центра, указав, что центр за последнее время значительно активизировал свою работу.
СЕРЕБРЯКОВ подчеркивал необходимость активизации нашей работы по подготовке террористических актов. Он указал (это было при встрече в конце 1935), что параллельный центр решил организовать террористический акт против ЕЖОВА. И так как подходящих кадров в Москве нет, СЕРЕБРЯКОВ предложил мне подготовить группу террористов в Тбилиси, которая могла бы по первому требованию быть переброшена в Москву для выполнения этого теракта.
Я согласился и обещал СЕРЕБРЯКОВУ таких людей выделить и подготовить из состава террористической группы ЧИХЛАДЗЕ, готовящего теракты против Сталина и Берия.
СЕРЕБРЯКОВ с этим согласился и предупредил меня, что тергруппа должна быть переброшена в Москву только по личному вызову СЕРЕБРЯКОВА.
О том, как развертывалась в дальнейшем террористическая и вредительская работа в Грузии, я покажу отдельно.
Показания читал лично, записано с моих слов правильно.
Допросили:
НАЧ. 4 ОТД. 4 ОТДЕЛА ГУГБ –
СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТВЕН. БЕЗОПАСНОСТИ: СЕРБИНОВ
НАЧ. 12 ОТД. 4 ОТДЕЛА ГУГБ –
СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ: САЛАМОВ
Верно:
СТ. ИНСПЕКТОР 8 ОДЕЛА ГУГБ –
ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ: Голанский (Голанский)
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 1, Д. 279, Л. 101-127.
[1] Здесь и далее в тексте ошибочно – “Карцевадзе”.
