[На бланке Народного комиссариата внутренних дел]

 

11 марта 1937 г.

 

№ 56176

 

СОВ<ЕРШЕННО> СЕКРЕТНО.

СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б)

тов. СТАЛИНУ

 

По делу сибирского антисоветского троцкист­ского центра Управлением НКВД в Западно-Сибирском крае было установлено существование контрреволюционной организации из антисоветски настроенных пар­тизан, возглавлявшейся партизанскими командирами-троцкистами ШЕВЕЛЕВЫМ-ЛУБКОВЫМ и ТРЕТЬЯКОМ в Западной Сибири и правым контрреволюционером ЯКОВЕНКО в Красноярском крае.

Арестованный ТАБАНАКОВ А.А. – быв<ший> председатель чрезвычайной следственной комиссии партизан­ской дивизии ТРЕТЬЯКА дал показания, что он был в 1919 году вовлечен ТРЕТЬЯКОМ в японскую военную организацию.

По показаниям ТАБАНАКОВА, ТРЕТЬЯК был выброшен японцами на Алтай в 1918 году со специальными поручениями организовать повстанческую армию с задачей не допустить на Алтай и в Монголию англи­чан и французов и задержать продвижение чехов.

На протяжении 1919-1920 г.г. ТРЕТЬЯК это указание японцев выполнял, надеясь после разгрома чехов образовать в Ойротии, Хакассии, Танна-Туве и Монголии автономное государство под протекторатом Японии.

В 1920 г. ТРЕТЬЯК при посредстве ТАБАНАКОВА создал свою контрразведку во вновь организовавшемся советском аппарате, в том числе и в Бийской уездной Чрезвычайной комиссии, где им были завербованы: начальник уездной милиции ЛЕХТОРОВИЧ, начальник агентуры ПЕТУХОВ и секретный сотрудник ВЛАСОВ, которые информировали ТРЕТЬЯКА о материалах и мероприятиях чрезвычайной комиссии.

Арестованный ПЕТУХОВ в предательстве сознался и дал об этом подробные показания.

В 1922 году, по поручению японцев, ТРЕТЬЯКОМ был разработан план захвата Алтая, Монголии, Хакассии и Танна-Тувы. Военные операции были поручены находившемуся в Монголии и японскому агенту белогвардейскому полковнику КАЙГОРОДОВУ.

КАЙГОРОДОВ поднял восстание, но был разгромлен Красной армией.

Вслед за этим на протяжении ряда лет ТРЕТЬЯК орга­низовывал на Алтае ряд восстаний и особенно усилил свою дея­тельность в период коллективизации и во время конфликта на КВЖД.

В последние годы ТРЕТЬЯК имел задание от японцев готовить подрывные боевые группы для действий в тылу Красной Армии на Алтае и в Монголии.

Непосредственная связь ТРЕТЬЯКА с японцами подтвержде­на также арестованным японским разведчиком, работавшим ранее в течение 5-ти лет кучером в Японском консульстве в г. Новосибирске, ЗАКОМАЛДИНЫМ.

ЗАКОМАЛДИН дал показания, что он, работая в Японском консульстве, выполнял прямые поручения японцев по шпионской работе.

В 1935 году японцы дали ЗАКОМАЛДИНУ 10 тысяч рублей денег для приобретения конспиративной квартиры в Бийске, где ЗАКОМАЛДИН устраивал сотрудникам Японского консульства – известным японским разведчикам КАБАЯСИ, САКАБЕ, ТАНАКА и КАЯНАГИ – встречи с ТРЕТЬЯКОМ.

По делу арестованы:

1. ТРЕТЬЯК – б<ывший> командир Горно-Алтайской партизанской дивизии.

2. ЗЫРЯНОВ – быв<ший> начальник штаба этой дивизии.

3. ВЯЗНИКОВ – быв<ший> командир полка.

4. ЛЫЖИН – быв<ший> командир полка.

5. ТАБАНАКОВ – быв<ший> председатель чрезвычайной следственной комиссии дивизии ТРЕТЬЯКА.

6. ПЕТУХОВ – быв<ший> начальник агентуры Бийской уездной ЧК.

7. ЛЕХТОРОВИЧ – быв<ший> начальник Бийской уездной милиции.

8. ГЕРАСИМОВИЧ – жена ТРЕТЬЯКА.

9. ЗАКОМАЛДИН – быв<ший> кучер японского консульства в г. Новосибирске.

По состоянию на 8 марта изъято и сдано добровольно партизанам хранившееся у них оружие:

3-х линейные винтовки                                                                – 199

Обрезы                                                                                              – 70

4-х линейные боевые винтовки, снятые с вооружения      – 531.

Револьверы                                                                                      – 444, из них:

Наганы                                                                              – 66

Браунинги                                                                        – 66

Смит-Вессоны                                                                – 178

Бульдоги                                                                          – 125

Другие системы                                                              – 9

Гранаты                                                                                            – 26

Всего: 1270 единиц боевого огнестрельного оружия.

Кроме того, изъято 2300 единиц патронов.

Изъятие оружия и следствие по делу продолжается.

 

ПРИЛОЖЕНИЕ: Протоколы ТАБАНАКОВА, ЗАКОМАЛДИНА и ПЕТУХОВА.

 

НАРОДНЫЙ КОМИССАР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР –
ГЕНЕРАЛЬНЫЙ КОМИССАР ГОСУД. БЕЗОПАСНОСТИ Ежов (Н. ЕЖОВ)

 

 

РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 295, Л. 167-170.
Опубликовано: Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД. Архив Сталина. Документы высших органов партийной и государственной власти. 1937—1938. М.: МФД, 2004, с. 114-115.

---

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

ТАБАНАКОВА Афанасия Андреевича

От 1-го марта 1937 г.

 

ТАБАНАКОВ А.А., 1888 г<ода> рождения, уроженец гор. Барнаула, ЗСК, русский, образование низшее, семейный, быв<ший> член ВКП(б), исключен по суду за злоупотребления по службе, быв<ший> сот­рудник ЧК и Милиции. До ареста проживал в г. Новосибирске, работал зав<едующим> сектором учета в Краевой конторе “Союзторгучет”.

 

ВОПРОС: Вы ранее привлекались к уголовной ответственности?

ОТВЕТ: Да, я был приговорен в 1913 г. к 20 годам катор­ги за уголовное дело, но во время отбывания срока я с каторги сбежал и скрывался по фиктивным документам.

ВОПРОС: А судимости при Советской власти у Вас были?

ОТВЕТ: Да, была одна судимость.

ВОПРОС: За что?

ОТВЕТ: Во время работы в 1927 г. в Барабинском окружном уголовном розыске я был привлечен к судебной ответственности за злоупотребления по службе, пьянство и бытовое разложение. Меня судили и приговорили к 4 годам заключения.

ВОПРОС: Где Вы находились в 1918 году?

ОТВЕТ: До июня м<еся>ца 1918 года, т.е. до чехословацкого переворота я был в г. Бийске. Работал комиссаром в с. Белокуриха.

ВОПРОС: А после июня м<еся>ца 1918 года?

ОТВЕТ: После чехословацкого переворота я ушел в горы Алтая и там скрывался.

ВОПРОС: Долго скрывались?

ОТВЕТ: До сентября м<еся>ца 1919 года.

ВОПРОС: Что Вы делали, скрываясь до сентября м<еся>ца 1919 го­да в горах Алтая?

ОТВЕТ: Скрываясь в горах Алтая, я вместе с другими лицами занимался грабежами местного населения.

В сентябре м<еся>це 1919 г., когда стали формироваться первые партизанские отряды, я поступил в отряд КОКОРИНА.

ВОПРОС: Что Вас заставило поступить в партизанский отряд?

ОТВЕТ: В партизанский отряд я вступил для того, чтобы прикрыть мою прошлую бандитскую деятельность.

ВОПРОС: Следствие имеет данные о том, что Вы находились в близкой связи с б<ывшим> командиром партизанской дивизии ТРЕТЬЯКОМ И.Я. Подтверждаете Вы это?

ОТВЕТ: Я его знаю как командира партизанской дивизии.

ВОПРОС: А лично Вы с ним были связаны?

ОТВЕТ: Нет.

ВОПРОС: Мы имеем данные о том, что, состоя в дивизии ТРЕ­ТЬЯКА, Вы занимались мародерством и насилованием женщин, ТРЕТЬЯК знал это, но никаких мер по отношению к Вам не предпринимал, так как был Вам во многом обязан. Подтверждаете Вы это?

ОТВЕТ: Вижу, что следствие меня хорошо знает. Я непра­вильно ответил на вопрос о моей связи с ТРЕТЬЯКОМ И.Я. Я скрыл от следствия мою личную с ним связь и прошу разрешить мне сде­лать заявление.

ВОПРОС: Какое заявление?

ОТВЕТ: Я хочу давать только правдивые показания и во всем покаяться.

ВОПРОС: О чем Вы хотите дать показания?

ОТВЕТ: Я хочу рассказать следствию о моей контрреволю­ционной деятельности, которую я вел, вместе с другими лицами на протяжении 17-ти лет.

С 1919 года я являюсь членом контрреволюционной организа­ции. Эту организацию создал и возглавлял до последнего времени бывший командир Горно-Алтайской дивизии ТРЕТЬЯК Иван Яковлевич.

ВОПРОС: Кем Бы были вовлечены в контрреволюционную организацию?

ОТВЕТ: В контрреволюционную организацию я был вовлечен лично ТРЕТЬЯКОМ осенью 1919 года.

ВОПРОС: При каких обстоятельствах Вы были вовлечены в контрреволюционную организацию?

ОТВЕТ: В ноябре м<еся>це 1919 года штаб нашей партизанской дивизии находился в селе Белокуриха. ТРЕТЬЯКУ в это время посту­пило много заявлений, в которых я и командир 3-го полка ЛАТКИН изобличались в мародерстве.

ТРЕТЬЯК вызвал меня к себе, изругал и сказал: “Если все твои дела поднять да вспомнить, то надо бы убить тебя, как пар­шивую собаку, а я этого не делаю, потому что знаю, что ты свой парень, везде за мной пойдешь”. Я сказал ТРЕТЬЯКУ, что он в этом может не сомневаться. Тут же ТРЕТЬЯК мне предложил через своих надежных ребят, узнавать настроения партизан и докладывать ему, а также подбирать таких людей, на которых можно было положиться на тот случай, что если надо будет дать им какие-либо важные по­ручения. Я с удовольствием с этим согласился и оценил это как большое доверие ТРЕТЬЯКА.

Потом, как-то после этого у нас с ТРЕТЬЯКОМ, когда я сопровождал его при поездке, зашел разговор о последних неудач­ных для нас боях. Я сказал: “Если так дело будет идти, то нас разобьют совсем”. На это ТРЕТЬЯК ответил: “Пока мы боремся с че­хами, этого не будет. Нам помогут”. Я спросил его – кто же нам поможет, ведь красная армия еще далеко? – На это ТРЕТЬЯК мне ска­зал: “Атаман СЕМЕНОВ”. Я сначала подумал, что он шутит, но, взгля­нув на него, увидел, что он говорит серьезно и в то же время смотрит на меня, как бы проверяя, какое впечатление произвело на меня его заявление.

ВОПРОС: Что Вы ему ответили?

ОТВЕТ: Я ему на это ничего не ответил, но сразу понял, что ТРЕТЬЯК имеет какие-то особые планы, которые не знают парти­заны.

Позднее я в этом убедился окончательно. Мне было известно, что у ТРЕТЬЯКА в штабе были его верные люди, за исключением коман­дира полка большевика КОКОРИНА, которого он никак не мог угово­рить на свою сторону.

ВОПРОС: Откуда Вам это известно?

ОТВЕТ: Мне об этом рассказывал сам КОКОРИН.

ВОПРОС: Что именно Вам говорил КОКОРИН?

ОТВЕТ: КОКОРИН мне говорил, что ТРЕТЬЯК, будучи проездом из Америки в Японии, установил связь с японскими военными и получил от них какие-то специальные задания. Для этого он, ТРЕТЬЯК, должен был поднимать восстание среди мест­ного населения Алтая, объединить восставших в отряды и про­тиводействовать продвижению на Восток и чехов и Советской власти.

Далее КОКОРИН мне говорил, что ТРЕТЬЯК несколько раз предлагал ему работать с ним вместе в пользу японцев.

ВОПРОС: Как КОКОРИН относился к предложениям ТРЕТЬЯКА?

ОТВЕТ: Мне известно, что КОКОРИН относился отрицатель­но, материл ТРЕТЬЯКА и заявлял, что на измену он никогда не пойдет и не допустит, чтобы на нее пошел ТРЕТЬЯК.

ВОПРОС: Где сейчас находится КОКОРИН?

ОТВЕТ: Вскоре после этого разговора, в одном из боев с колчаковцами КОКОРИН, при весьма загадочных обстоя­тельствах был ранен и направлен в лазарет. Впоследствии я узнал, что в лазарете КОКОРИН был отравлен каким-то ядом сестрой госпиталя Клавдией ГЕРАСИМОВИЧ – женой ТРЕТЬЯКА. Для меня было ясно, что КОКОРИН мешал ТРЕТЬЯКУ в проведении его предательских планов, и поэтому его отравили.

ВОПРОС: От кого Вы узнали о смерти КОКОРИНА?

ОТВЕТ: Мне об этом говорил ординарец КОКОРИНА, фами­лию его забыл.

Он говорил, что КОКОРИН перед смертью просил передать партизанам, что его убирают с дороги, потому что он был несог­ласен с ТРЕТЬЯКОМ, и что ТРЕТЬЯК изменник.

ВОПРОС: Вы об отравлении КОКОРИНА кому-либо говорили?

ОТВЕТ: Нет, я не говорил, но этот ординарец об этом, ви­димо, кое-кому рассказал, так как вскоре среди партизан пошли разговоры о том, что ГЕРАСИМОВИЧ отравила КОКОРИНА.

Этот случай окончательно убедил меня в том, что ТРЕТЬЯК работает на японцев.

Потом ТРЕТЬЯК однажды мне сам рассказал об этом. Как-то я заговорил с ТРЕТЬЯКОМ, что у нас мало патрон и что нас всех перебьют.

ТРЕТЬЯК мне на это сказал, что скоро все будет ясно – можем ли мы рассчитывать на помощь СЕМЕНОВА или нет. За СЕМЕНОВЫМ, ска­зал ТРЕТЬЯК, стоит Япония и что Япония давно намерена овладеть богатствами на Востоке и в Сибири, но ей сейчас в этом мешают англичане и французы, так как они дерутся тоже за это.

“Мы бьем чехов, а Япония заинтересована в том, чтобы нас поддержать, и я там имею свою руку”.

“Нам было только соединиться с японскими войсками и с атаманом СЕМЕНОВЫМ, а там дело в шляпе”, – сказал ТРЕТЬЯК.

ТРЕТЬЯК предупреждал меня, что об этом партизанам говорить нельзя, так как, если они узнают, то они нас разорвут.

ТРЕТЬЯК мне очень долго рассказывал о силе японцев, о их культурности, и что только японцы хотят пользу русскому народу. ТРЕТЬЯК мне заявил, что он в Японии был представлен в какую-то военную организацию, где он после разговора дал согласие по­могать японцам в захвате Востока и Сибири и вести борьбу за вы­теснение из Сибири англичан и французов.

ТРЕТЬЯК говорил, что японцы хотят на Дальнем Востоке, в Манчжурии, в Монголии и на Алтае организовать автономные госу­дарства. Японцы, по словам ТРЕТЬЯКА, рассчитывали особенно на бо­гатства Алтая. ТРЕТЬЯК говорил, что если мы будем помогать япон­цам захватить Алтай, то они за это построят фабрики, заводы, же­лезные дороги и создадут богатую жизнь. “Мы заживем не хуже Америки, – сказал ТРЕТЬЯК, – а ты, Афанасий Андреевич, будешь жить так, как я жил в Америке”.

ВОПРОС: Как Вы отнеслись ко всему этому?

ОТВЕТ: Я сказал, ему, что я согласен работать на японцев, но меня интересует – какая будет тогда власть в этом новом государстве и что мне от нее будет.

ВОПРОС: Что Вам на это ответил ТРЕТЬЯК?

ОТВЕТ: Он сказал, что сейчас об этом говорить трудно и преждевременно. Видимо, будет демократическая республика, как в Америке. Но ясно одно, что и я и он будем при этой власти на первых местах.

ВОПРОС: Во время этой беседы ТРЕТЬЯК назвал Вам других лиц, работающих вместе с ним на японцев?

ОТВЕТ: ТРЕТЬЯК сказал мне, что одним из видных японских людей на Алтае является председатель Кара-Курумской Земской Управы ГУРКИН Григорий Иванович и что он держит связь с японцами. ГУРКИН, по словам ТРЕТЬЯКА, являлся сторонником образования на Алтае автономного государства и в этом направ­лении вел работу.

ВОПРОС: Кого еще, как участников организации назвал Вам ТРЕТЬЯК?

ОТВЕТ: В этот же раз ТРЕТЬЯК мне рассказал, что к нему для связи с Востока от атамана СЕМЕНОВА приезжал какой-то АЛЕКСЕЕВ-КУЛЯШЬ, который, как выразился ТРЕТЬЯК, привез ему новые указания, но какие – он мне не сказал.

ВОПРОС: Какие поручения по к.-р. работе Вы получали от ТРЕТЬЯКА?

ОТВЕТ: ТРЕТЬЯК мне однажды сказал, что он намерен создать в дивизии чрезвычайно-следственную комиссию из своих людей, в которую обязательно ввести и меня. Он так и сделал. Я был сначала членом чрезвычайно следственной комиссии, а потом председателем.

ТРЕТЬЯК поручил мне создать агентуру среди партизан и через нее выяснять настроения партизан и обо всем ему докла­дывать.

С приходом Советской власти мне как председателю чрез­вычайно-следственной комиссии дивизии ТРЕТЬЯК дал задание, чтобы я приобрел свою надежную агентуру в партийных и совет­ских организациях и в Бийской ЧК.

ТРЕТЬЯК боялся, что его связи с японцами и предательские планы могут быть разоблачены, а поэтому он всячески стремился обставить себя надежными людьми.

ВОПРОС: Вы имели свою агентуру в Бийском ЧК?

ОТВЕТ: Да, имел.

ВОПРОС: Кто являлся там Вашими агентами?

ОТВЕТ: Мною в разное время были завербованы: ПЕ­ТУХОВ, работающий в должности зав<едующего> агентурой, ЛЕХТАРОВИЧ, бывш<ий> начальник уездной милиции, и ВЛАСОВ, бывший секретный агент.

ВОПРОС: Какие задания Вы им давали?

ОТВЕТ: Мне сказал ТРЕТЬЯК, чтобы я через эту агенту­ру узнавал, кого и за что арестовывает ЧК, какие ЧК получает директивы, какие материалы поступают в ЧК на партизан и, в част­ности, на него, ТРЕТЬЯКА. Вот эти задания я и давал моей агентуре.

Вскоре я получил от агента ПЕТУХОВА сведения о том, что Барнаульская ЧК прислала предписание Бийской ЧК ликви­дировать ТРЕТЬЯКА. Такое решение было принято в связи с тем, что Барнаульской ЧК стало известно о предательстве ТРЕТЬЯКА.

ВОПРОС: Вы предупредили ТРЕТЬЯКА?

ОТВЕТ: Когда ПЕТУХОВУ стало об этом известно, то он сам пошел к ТРЕТЬЯКУ и предупредил его о телеграмме Барнаульской Губ<ернской> ЧК и дал ему возможность принять меры самообороны.

ВОПРОС: Какие еще материалы Вы получили от Вашей агентуры из ЧК?

ОТВЕТ: ЛЕХТАРОВИЧ постоянно информировал нас о нали­чии банд на Алтае и о тех мероприятиях, которые проводились ЧК по их ликвидации.

ЛЕХТАРОВИЧ имел у себя конный отряд, преимущественно из бандитского элемента, и в случае надобности обещал нам оказать необходимую помощь.

ВОПРОС: Когда и почему Вы ушли из партизанской дивизии ТРЕТЬЯКА?

ОТВЕТ: Как только наша партизанская дивизия соеди­нилась с Красной армией, это было в феврале 1920 года, меня вызвал к себе ТРЕТЬЯК и сказал, что в интересах дела мне надо использовать свои связи и добиться назначения на работу в с. Шебалине на Алтае.

ТРЕТЬЯК говорил: “В Шебалине много наших партизан, держи с ними связь. Узнавай, какие там есть банды и какое на­строение у чарышских казаков. Партизаны ни в коем случае не должны сдавать оружие. Все это им пригодится, так как мы бу­дем готовиться выступать против Советской власти”.

ТРЕТЬЯК мне сказал, что нам нужно работать осторож­но и, главное, сохранить связи с богатыми партизанами, чтобы в нужный момент их использовать.

ТРЕТЬЯК мне говорил, что если сейчас японцы не смог­ли оказать нам необходимую помощь, а мы им, – то наш с ними уговор останется в силе.

Он мне сказал, что со мною будут поддерживать постоянную связь начальник штаба ЗЫРЯНОВ Владимир, командиры полка ЯШИН, ВЯЗНИКОВ и ЛАТКИН, командир разведки ЧЕМРОВ, секретарь штаба АРБУЗОВ и адъютант ДУДНИКОВ.

Он говорил, что наша задача сейчас насадить своих лю­дей в Советские аппараты и хранить свои кадры для будущих боев.

ВОПРОС: Вы выполнили предложение ТРЕТЬЯКА?

ОТВЕТ: Да, я тут же из партизанской дивизии ушел и по­ступил на работу в Шебалинское Политбюро.

ВОПРОС: До какого времени Вы работали в Шебалинском Политбюро?

ОТВЕТ: До конца 1920 г., а затем я был переброшен в Барнаульскую ГубЧК, где работал до мая м<еся>ца 1921 года.

ВОПРОС: После этого где Вы работали?

ОТВЕТ; В мае м<еся>це 1921 года я был командирован в Казах­стан на ликвидацию банд генерала БАКИЧА и там работал до июля м<еся>ца 1922 г. Возвратился снова в Барнаул и работал до 1925 года в уголовном розыске.

В 1925 году я несколько месяцев работал в Новосибирске, а затем был переведен начальником уголовного розыска в Барабинск и уволен был оттуда в связи с судимостью в мае м<еся>це 1927 года.

ВОПРОС: Во время работы в Барнауле, в период 1921-1925 г.г., у Вас была связь с ТРЕТЬЯКОМ?

ОТВЕТ: Да, была. При всех случаях моих выездов в Бийск, я встречался с ТРЕТЬЯКОМ и был в курсе работы нашей ор­ганизации.

ВОПРОС: Что Вам говорил ТРЕТЬЯК?

ОТВЕТ: ТРЕТЬЯК мне рассказывал, что по указанию из Японии он установил связь с офицером КАЙГОРОДОВЫМ, находящимся в то время в Монголии. КАЙГОРОДОВ <в> 1921-1922 г.г. имел крупную, хорошо вооруженную банду, которая оперировала в Монголии, а впоследствии и на Алтае.

По плану, выработанному ТРЕТЬЯКОМ и КАЙГОРОДОВЫМ, они должны были захватить Алтай.

При благоприятном продвижении на Алтае банды КАЙГОРОДОВА ТРЕТЬЯК и его штаб должны были собрать всех бога­тых партизан и образовать единую армию для борьбы с Советской властью.

ТРЕТЬЯК мне говорил, что деньги на это дают японцы.

Этого, как говорил мне ТРЕТЬЯК, сделать не удалось, т.к. банда КАЙГОРОДОВА была полностью разбита Красной армией.

Мои последующие встречи с ТРЕТЬЯКОМ начиная с 1925 г. происходили гораздо реже, так как я вскоре из Барнаула уехал в Новосибирск, а затем в Барабинск.

Активная связь с ТРЕТЬЯКОМ у меня началась в начале 1930 года.

ВОПРОС: При каких обстоятельствах?

ОТВЕТ: Я к тому времени по письму ТРЕТЬЯКА переехал на жительство в гор. Бийск и явился к нему на квартиру. Он мне сказал, что я ему очень нужен и что, кажется, предстоят горячие дни. Он мне рассказал, что японцы постепенно захватывают Манчжурию, при помощи русских белогвардейцев намерены захва­тить КВЖД и после этого начать войну с Советским Союзом.

ТРЕТЬЯК сказал, что от нас японцы требуют подготови­тельной работы среди богатых партизан. Надо учитывать всех не­довольных советской властью людей и разъяснять партизанам, что­бы они ни в коем случае не сдавали оружие.

ТРЕТЬЯК мне рассказал, что он уже подготовил восстание, как он выразился, “пробную драку” в Уч-Пристанском районе. По его словам, там была создана контрреволюционная организация из кулаков, которой руководил связанный с ним бывший уполномочен­ный ОГПУ ДОБЫТИН, и что он, ТРЕТЬЯК, в помощь ДОБЫТИНУ для ру­ководства послал своего человека, эсера МУНГАЛОВА-МОКИНА.

Неожиданно для меня в марте м<еся>це 1930 года я как бывший партизан был вызван в Бийское ОГПУ, где мне было пред­ложено поехать на ликвидацию восстания кулаков в Уч-Пристань. Я сразу согласия не дал, а пошел и доложил об этом ТРЕТЬЯКУ. Я спросил ТРЕТЬЯКА, как мне быть. Он предложил мне немедленно поехать в Уч-Пристань и помогать ДОБЫТИНУ и МУНГАЛОВУ-МОКИНУ. Мне самому он предложил активно в деле не участвовать и, в случае надобности, дать возможность ДОБЫТИНУ и другим скры­ться.

Я выехал в Уч-Пристань и, разведав, как обстоит дело, увидел, что фактически восстание уже ликвидировано, а ДОБЫТИН и МУНГАЛОВ удрали. Я вернулся и обо всем доложил ТРЕТЬЯКУ. ТРЕТЬЯК выслушал и сказал: “Ничего, это для встряски, скоро по­веселее дело начнется”.

ВОПРОС: Вам фамилия БУНЬКОВ знакома?

ОТВЕТ: Да, знакома.

ВОПРОС: При каких обстоятельствах Вы встречались с БУНЬКОВЫМ?

ОТВЕТ: В 1931 году в марте м<еся>це он был у меня на квар­тире, куда привел его мой знакомый партизан КУТУЗОВ.

ВОПРОС: Следствию известно, что БУНЬКОВ был главарем ликвидированной в 1932 году контрреволюционной повстанческой организации, которая была создана ТРЕТЬЯКОМ. Предлагаем дать по этому вопросу показания.

ОТВЕТ: Да, это было так. Я, выполняя поручение ТРЕТЬЯ­КА, в 1931 году завербовал в контрреволюционную организацию партизана КУТУЗОВА Семена и перед ним поставил задачу гото­вить повстанческие кадры.

КУТУЗОВ, выполняя мое задание, связался с существовав­шей в Бийском уезде контрреволюционной организацией, которую возглавлял БУНЬКОВ, и устроил мне с ним свидание.

ВОПРОС: Что Вам при свидании рассказал БУНЬКОВ?

ОТВЕТ: БУНЬКОВ мне сказал, что их организация насчитывает около 300 человек, хорошо вооруженных, и готова в любой момент выступить против Советской власти. Я предложил ему за­няться усиленной вербовкой новых участников и подготавливать свою организацию к открытому выступлению, но самостоятельных действий не начинать, а ждать моего сигнала.

ВОПРОС: Вы ТРЕТЬЯКУ докладывали об этом?

ОТВЕТ: Да, я ему докладывал все подробно, и он мои дей­ствия одобрил.

ВОПРОС: Эта организация участвовала в каких-либо актив­ных действиях?

ОТВЕТ: Нет, она вскоре была раскрыта органами ОГПУ, и значительная часть ее участников была арестована и осуждена, но, видимо, и меня, и ТРЕТЬЯКА никто не выдал.

ВОПРОС: Какую контрреволюционную работу в дальнейшем проводили ТРЕТЬЯК и Ваша организация?

ОТВЕТ: Я очень часто бывал на квартире у ТРЕТЬЯКА, и он, беседуя со мной, неоднократно говорил, что планы японцев на Востоке затруднены тем, что Советская власть сумела органи­зовать там крепкую армию и укрепить границы.

ТРЕТЬЯК это очень сильно переживал и ругал себя за то, что он не использовал в полной мере период коллективизации сельского хозяйства в Сибири, когда кулацкая часть деревни была решительно настроена против Советской власти и являлась для нашей организа­ции оплотом.

Этот момент ТРЕТЬЯК связывал также с событиями на КВЖД. Он говорил: “Пока руками китайцев японцы воевали на Востоке, нам нужно было активней действовать здесь в тылу громить Ойротию, Хакассию, Танна-Туву и Монголию и идти на объединение с японо-ки­тайской армией”.

“Теперь же нам сказано – ждать настоящей, большой войны. Тог­да нам найдется работа. Мы сумеем показать свою силу. За нами пойдут многие, у нас есть чем дробить черепа большевикам”.

ТРЕТЬЯК мне говорил, что при расформировании партизанской дивизии, он давал специальные указания не сдавать оружия и хра­нить его, как он выразился, – “на черный день”.

Со слов ТРЕТЬЯКА я знаю, что у партизан на Алтае оста­лось на руках свыше 2000 единиц различного боевого оружия.

В последнее время ТРЕТЬЯК, развивая передо мною планы будущих военных действий, говорил: “Наша задача должна сводиться к тому, чтобы хорошо знать тыл Красной армии и в тылу создавать надежные подрывные группы”. В частности, им большое значение придавалось нашим будущим действиям на Чуйском тракте. ТРЕТЬЯК имел в виду выводить из строя в пути и на перевалках танки, уни­чтожить склады снаряжений и вооружений.

Причем имелось в виду действовать как на Алтае, так и в Монголии, для чего перебрасывать туда вооруженные группы людей.

 

Записано верно, мною прочитано –

 

ТАБАНАКОВ.

 

ДОПРОСИЛИ:

 

ЗАМ. НАЧ. УПРАВЛЕНИЯ НКВД ЗСК –
СТ. МАЙОР ГОС. БЕЗОПАСНОСТИ – УСПЕНСКИЙ.

 

НАЧ. 3 ОТДЕЛА УГБ УНКВД ЗСК –
СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОС. БЕЗОПАСНОСТИ – ГРЕЧУХИН.

 

НАЧ. 4 ОТД-НИЯ 3 ОТДЕЛА УГБ –
ЛЕЙТЕНАНТ ГОС. БЕЗОПАСНОСТИ: – ЛАЗАРЕВ.

 

ВЕРНО:

 

ПОМ. СЕКРЕТАРЯ 3 ОТДЕЛА ГУГБ НКВД СССР –
МЛ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОС. БЕЗОПАСНОСТИ: Поляков (ПОЛЯКОВ)

 

 

РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 295, Л. 171-186.