СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.
СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) –
тов. ЕЖОВУ.
В дополнение наших сообщений по делу контрреволюционной троцкистской организации направляю протокол допроса ЖАКОВА М.П. от 27-го мая 1936 года.
ЖАКОВ показал, что он был связан с БОЛОТНИКОВЫМ Алексеем Александровичем – членом ВКП(б), вместе с которым вел контрреволюционную нелегальную работу.
БОЛОТНИКОВ предложил ЖАКОВУ приступить к объединению троцкистско-зиновьевских элементов в Москве под видом теоретических групп.
ЖАКОВ также показал об известных ему антипартийных настроениях и высказываниях члена ВКП(б) АРОСЕВА Александра.
Прошу разрешения арестовать БОЛОТНИКОВА, который является троцкистом до последнего временя.
НАРОДНЫЙ КОМИССАР
ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР: (ЯГОДА)
29 мая 1936 года.
№ 56454
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
ЖАКОВА, Михаила Петровича, от 27 мая 1936 г.
Вопрос: На предыдущем допросе вы заявили следствию, что дополнительно дадите показания об известных вам троцкистах-двурушниках.
Ответ: По этому вопросу ничего нового добавить не могу.
Вопрос: Почему?
Ответ: Потому что никого больше троцкистов-двурушников не знаю.
Вопрос: Это ваше утверждение не соответствует действительности. Дайте показания о всех известных вам в ВКП(б) двурушниках.
Ответ: Повторяю, что я их не знаю.
Вопрос: В нашем распоряжении имеются документы, устанавливающие, что в течение ряда лет вы были связаны с группой двурушников, которых на протяжении всего следствия тщательно скрываете.
Ответ: Я не знаю, о каких документах вы говорите.
Вопрос: Предъявляю вам обнаруженное и изъятое у вас при обыске адресованное вам письмо, датированное августом 1931 года и подписанное инициалом “А”. Кто автор этого документа?
Ответ: Обнаруженное у меня при обыске письмо контрреволюционного содержания написано БОЛОТНИКОВЫМ, Алексеем Александровичем, работающим в ЦК ВКП(б), кажется, по вопросам литературы. Написал мне это письмо БОЛОТНИКОВ в 1931 году из Тифлиса, где он работал в Закавказском коммунистическом университете.
Вопрос: Когда и где вы познакомились с БОЛОТНИКОВЫМ?
Ответ: С БОЛОТНИКОВЫМ я познакомился в 1920 году в Ростове-на-Дону, где он работал в Северо-Кавказском военном округе. В 1923 году, поступив в институт красной профессуры, я там вторично встретился с БОЛОТНИКОВЫМ. В 1925 году БОЛОТНИКОВ окончил в Москве институт красной профессуры и уехал в Тифлис.
Вопрос: Встречались ли вы с БОЛОТНИКОВЫМ после 1925 года?
Ответ: Да.
Вопрос: Когда и где?
Ответ: Будучи в 1928 г. в Тифлисе исключен из ВКП(б) как троцкист, я встретился в Закрайкоме ВКП(б) с БОЛОТНИКОВЫМ, который выполнял там партийные поручения. Установив связь с БОЛОТНИКОВЫМ, я продолжал с ним встречаться вплоть до моего отъезда из Тифлиса в Москву.
Вопрос: Какой характер носила ваша связь с БОЛОТНИКОВЫМ?
Ответ: Близкий, дружеский характер.
Вопрос: Вы же сами признали, что письмо БОЛОТНИКОВА к вам контрреволюционное, как же вы после этого заявляете, что ваши с ним отношения носили только личный характер?
Ответ: Моя связь с БОЛОТНИКОВЫМ кроме личного характера носила также и антипартийный, но я сейчас не помню, что именно имел в виду БОЛОТНИКОВ, когда он писал мне это письмо.
Вопрос: БОЛОТНИКОВ вам пишет: “Миша, сейчас как никогда необходимо создание сплоченной теоретической группы из людей, о которых мы с тобой говорили, иначе разменяешься на мелочи, на пятачки… кое-что я здесь в этом (организационном, так сказать) отношении сделал”.
О какой группе здесь идет речь? О каких людях вы с БОЛОТНИКОВЫМ говорили?
Ответ: О какой именно группе здесь говорит БОЛОТНИКОВ, я не знаю. По-видимому, он имел в виду создание какой-то теоретической группы. Фамилии же людей, о которых мы с ним говорили, я сейчас не помню.
Вопрос: Какую “теоретическую” группу БОЛОТНИКОВ предлагал вам создать? Для какой цели?
Ответ: Насколько я помню, БОЛОТНИКОВ предлагал создать теоретическую группу для борьбы с деборинцами.
Вопрос: Разве для борьбы с деборинцами необходимо было создавать обособленную группу внутри ВКП(б)?
Ответ: Никакой необходимости в создании такой группы не было, но создать ее предлагал БОЛОТНИКОВ.
Вопрос: Для какой же цели?
Ответ: Я уже ответил на этот вопрос.
Вопрос: Вы уклоняетесь от правдивого ответа.
Ответ: Я говорю то, что помню.
Вопрос: Из письма БОЛОТНИКОВА видно, что вы с ним обсуждали кандидатуры для вовлечения их в так называемую теоретическую группу.
Назовите фамилии этих лиц?
Ответ: Фамилий этих лиц я не помню.
Вопрос: БОЛОТНИКОВ вам пишет: “Бакинцы (ВАСИЛЬЕВ в особенности) пишут мне гору писем, а я ни на одно не ответил до сих пор, но и с ними связь нужно держать”.
О каких бакинцах здесь идет речь? Кто такой ВАСИЛЬЕВ?
Ответ: Фамилии упомянутых БОЛОТНИКОВЫМ бакинцев не помню. ВАСИЛЬЕВ – научный работник я области философии, был близко связан с БОЛОТНИКОВЫМ, в тот период (1931 г.) работал в Баку, в настоящее время живет в Ленинграде.
Вопрос: ВАСИЛЬЕВ был вовлечен в так называемую теоретическую группу?
Ответ: При мне ВАСИЛЬЕВ завербован не был.
Вопрос: На поставленные вам вопросы вы даете лживые показания, вы пытаетесь скрыть контрреволюционеров-двурушников, с которыми вы были организационно связаны. Следствие настаивает на правдивых показаниях.
Ответ: Моя связь с БОЛОТНИКОВЫМ действительно носила контрреволюционный характер. В 1928 году после моего приезда в Тифлис я поступил на работу в Крайгосплан и через зиновьевца ЛИСОВСКОГО, работающего тогда в Закавказском крайкоме ВКП(б), установил связь с БОЛОТНИКОВЫМ, с которым мы близко сошлись, так как в прошлом довольно хорошо друг друга знали.
БОЛОТНИКОВ знал меня как активного троцкиста, исключенного из ВКП(б). Из ряда бесед с ним (точно содержание беседы я сейчас не помню) для меня стало ясно, что он (БОЛОТНИКОВ) тоже контрреволюционно настроен.
БОЛОТНИКОВ ввел меня в троцкистско-зиновьевскую группу, активным участником которой сам являлся.
Вопрос: Кто входил в состав этой контрреволюционной троцкистско-зиновьевской группы?
Ответ: Кроме меня и БОЛОТНИКОВА в контрреволюционную группу входили: СЕФ Семен – зиновьевец, работавший тогда редактором газеты “Заря Востока”, член ВКП(б);
ЯНУШЕВСКАЯ – (жена СЕФА), зиновьевка, работавшая секретарем ячейки ВКП(б) Зак<авказского> Госплана; ЛИСОВСКИЙ – зиновьевец, работавший зав<едующим> агитпропом Закавказского крайкома ВКП(б).
ЛИСОВСКОГО я знаю с 1919 года по работе в Донбассе в отделе народного образования (по предложению ЛИСОВСКОГО, я в 1928 г. в Тифлисе вступил в общество политкаторжан) и ВЕЙНГЕР – бывший бундовец, работавший преподавателем в
в Закавказском коммунистическом университете.
Вопрос: В чем конкретно выражалась контрреволюционная деятельность Вашей группы?
Ответ: Контрреволюционная деятельность нашей группы заключалась в том, что мы (участники группы) часто собираясь на квартирах у СЕФА и ВЕЙНГЕРА, в антипартийном контрреволюционном духе обсуждали политику ВКП(б) и, в частности, мероприятия и постановления Закавказского крайкома ВКП(б), в том числе и секретные.
Отдельные участники нашей контрреволюционной группы, в частности БОЛОТНИКОВ и СЕФ, допускали великодержавные шовинистические высказывания, направленные против закавказских советских и партийных работников (подробное содержание всех этих контрреволюционных бесед я сейчас но помню).
Являясь участником этой контрреволюционной группы, я одновременно, с ведома ее участников, подал в Закрайком ВКП(б) двурушническое заявление об отходе от троцкизма и был обратно принят в ВКП(б).
Будучи восстановлен в ВКП(б), я связь с контрреволюционной троцкистской группой не порвал и ее участников перед партией не разоблачил.
Вопрос: Вы скрыли ряд существенных моментов из деятельности вашей контрреволюционной группы.
Ответ: Я показал все, что мне известно о деятельности нашей группы за период 1928-29 г.г.
Вопрос: А позднее?
Ответ: Незадолго перед моим отъездом из Тифлиса БОЛОТНИКОВ поставил передо мною вопрос о необходимости создания в Москве троцкистско-зиновьевских групп под видом теоретических групп. Я с предложением БОЛОТНИКОВА согласился. БОЛОТНИКОВ мне предложил после моего приезда в Москву приступить к вербовке в организацию известных мне скрытых двурушников-троцкистов.
Вопрос: Намечали ли вы с БОЛОТНИКОВЫМ, кого именно вовлечь в эти группы?
Ответ: Да, я с БОЛОТНИКОВЫМ обсуждал ряд лиц, которых, по нашему мнению, необходимо было вовлечь в эти группы, в частности, помню, что называлась фамилия ВАСИЛЬЕВА Сергея, упоминаемого в письме БОЛОТНИКОВА. Фамилии остальных не помню, постараюсь вспомнить и дополнительно сообщить.
Вопрос: Кто вами был вовлечен в троцкистско-зиновьевские группы в Москве?
Ответ: После моего отъезда из Тифлиса в Москву ничего практического я в этой области не сделал.
Вопрос: Вы опять говорите неправду.
Ответ: Нет, я действительно ничего не предпринимал.
Вопрос: Вы поддерживали связь с БОЛОТНИКОВЫМ после вашего отъезда из Тифлиса?
Ответ: Да, после моего отъезда из Тифлиса в Москву я с БОЛОТНИКОВЫМ продолжал поддерживать письменную связь.
Вопрос: Ставил ли перед вами БОЛОТНИКОВ в этот период времени вопрос о необходимости развертывания контрреволюционной работы?
Ответ: Да, в одном из писем БОЛОТНИКОВ меня спрашивал, приобрел ли я в Москве единомышленников.
Вопрос: Зачитываю вам выдержку из этого письма:
“Приобрел ли ты теоретических единомышленников в Москве, и кто они?”
Назовите фамилии лиц, которые вами были вовлечены в троцкистско-зиновьевские группы в Москве.
Ответ: Повторяю, что в Москве я никого не завербовывал, и в этой области мною ничего сделано не было.
Вопрос: После приезда БОЛОТНИКОВА в Москву продолжали вы поддерживать с ним связь?
Ответ: Да, с БОЛОТНИКОВЫМ я поддерживал связь до весны 1935 года, На всем протяжении моей связи с БОЛОТНИКОВЫМ он в беседах со мной допускал контрреволюционные выпады против руководства ВКП(б) и критиковал политику ВКП(б).
Вопрос: Когда, где и в какой обстановке у вас происходили эти беседы с БОЛОТНИКОВЫМ?
Ответ: Я встречался с БОЛОТНИКОВЫМ довольно часто. Иногда несколько раз в месяц, иногда реже, начиная с 1932 года и до весны 1935 года у меня и у него на квартирах.
При этих моих встречах с БОЛОТНИКОВЫМ и происходили указанные мною выше контрреволюционные разговоры, но к вопросу о создании троцкистско-зиновьевских групп мы не возвращались.
Вопрос: Следствие вам не верит. Назовите всех участников организованных вами и БОЛОТНИКОВЫМ троцкистско-зиновьевских групп.
Ответ: Лично я никого не вовлек. Был ли кто-либо завербован БОЛОТНИКОВЫМ, я не знаю.
Вопрос: С кем еще кроме вас БОЛОТНИКОВ поддерживал в Москве контрреволюционную связь?
Ответ: Мне известно, что БОЛОТНИКОВ был тесно связан в Москве с троцкистом ПРИГОЖИНЫМ вплоть до ареста последнего в 1935 г.
Вопрос: А что Вам известно о ПРИГОЖИНЕ?
Ответ: ПРИГОЖИНА я знаю как активного троцкиста в периоде 1926-27 г.г. ПРИГОЖИН одним из первых среди троцкистов стал на путь двурушничества. В 1927 году ПРИГОЖИН в связи с активной троцкистской работой в Москве был послан во Владивосток, где он выступил с серией статей, направленных против троцкистов. Это вызвало большое возмущение среди троцкистов, через некоторое время после этого один из активных участников троцкистской организации ГИНГОР<Н> получил от жены ПРИГОЖИНА письмо, в котором она писала, что статьи ПРИГОЖИНА написаны им не потому, что он отошел от троцкизма, а с маневренной целью.
В 1928 году, когда я уже был исключен из ВКП(б) за активную троцкистскую работу, ПРИГОЖИН, будучи членом ВКП(б), приехал в Москву, позвонил мне и заявил, что хочет дать мне объяснения по поводу его статей, но я отказался с ним встретиться.
В 1934 году ПРИГОЖИН, работая ректором одного из педагогических институтов Москвы, близко сошелся с БОЛОТНИКОВЫМ, и связь их была прервана арестом ПРИГОЖИНА.
Вопрос: Вы назвали не все контрреволюционные связи БОЛОТНИКОВА в Москве.
Ответ: Больше я никого сейчас не помню.
Вопрос: На протяжении всего допроса вы пытались обмануть следствие и не дали искренних показаний. Заверяя следствие в своей искренности, вы продолжаете двурушничать. Мы еще раз предлагаем вам дать правдивые показания на поставленные вам вопросы.
Ответ: К своим показаниям ничего добавить не могу.
Вопрос: Предъявляю вам второе письмо, обнаруженное и изъятое у вас при обыске. Кто является его автором?
Ответ: Автором этого письма является член ВКП(б) АРОСЕВ Александр, работающий председателем ВОКСа. АРОСЕВ мой старый друг, знаю я его еще с дореволюционного периода (с 1907 по 1910 г.), мы вместе состояли в ученической социал-демократической организации. Прислал мне это письмо АРОСЕВ из Праги в 1930 г.
Вопрос: Автор письма Вам пишет: “Причины, почему я к тебе не пришел на свидание, мог бы изложить тебе лишь устно и надеюсь скоро это сделать. В тот день я был физически подавлен тем, что узнал. Людская подлость, отсутствие какой бы то ни было морали, хотя бы зулусской, закружило голову”.
О чем здесь идет речь?
Ответ: Не знаю.
Вопрос: Я требую от вас правдивого ответа.
Ответ: Повторяю, я не знаю, что имел в виду АРОСЕВ.
Вопрос: В этом же письме автор вам пишет: “Пиши мне наиподробнейше о себе и о твоем понимании нашей современности… Все направлено у меня к тому, чтобы заглянуть в будущее…”
Что вы по этому поводу можете показать?
Ответ: Ничего показать не могу, так как не помню всех разговоров с АРОСЕВЫМ.
Вопрос: Вы упорно не хотите дать правдивых показаний и ложно ссылаетесь на память.
Ответ: Я говорю правду.
Вопрос: АРОСЕВ являлся участником вашей контрреволюционной троцкистской организации?
Ответ; АРОСЕВ как участник троцкистской организации мне неизвестен, но в личных беседах со мной начиная с 1927 года и до последнего времени он неоднократно высказывал мне контрреволюционные троцкистские взгляды.
Вопрос: Какие именно троцкистские взгляды высказывал вам АРОСЕВ?
Ответ: Еще в 1927 году при обсуждении с АРОСЕВЫМ вопроса о методах борьбы троцкистов против руководства ВКП(б), происходившем в 1-м Доме Советов у него на квартире, АРОСЕВ мне говорил, что троцкисты неумело и неорганизованно борются с руководством ВКП(б). Он говорил, что для борьбы со СТАЛИНЫМ, который давит всех своим сапогом, нужны более организованные действия.
В 1935 году АРОСЕВ мне говорил, что руководство ВКП(б) преследует троцкистов и жестоко с ними расправляется. Этот разговор с АРОСЕВЫМ происходил у него в кабинете в ВОКСе по Большой (или Малой) Грузинской, дом 17. Приходил я к АРОСЕВУ с просьбой помочь мне устроиться на работу.
Вопрос: Из Ваших показаний явствует, что АРОСЕВ является двурушником в ВКП(б).
Ответ: Да, АРОСЕВ является двурушником.
Вопрос: Дайте исчерпывающие показания о характере вашей связи с АРОСЕВЫМ.
Ответ: Все, что я вспомню, дополнительно сообщу.
Записано с моих слов верно, мною прочитано.
ДОПРОСИЛИ:
ПОМ. НАЧ. 7 ОТД. СПО ГУГБ –
КАПИТАН ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ: (КОГАН)
ОПЕРУПОЛНОМ. 1 ОТД. СПО ГУГБ –
ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ: (ВИЗЕЛЬ)
ПРИМЕЧАНИЕ:
Прилагаются копии документов, которые использованы и цитировались в процессе допроса:
1. Письмо БОЛОТНИКОВА А.А. к ЖАКОВУ от 6 августа 1931 года.
2. Письмо АРОСЕВА А. к ЖАКОВУ от 24 ноября 1930 года.
Верно:
ОПЕР. УПОЛН. 1 ОТД. СПО ГУГБ –
ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ: (КОНДРАТИК)
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 167, Л. 103-116.
Копия письма БОЛОТНИКОВА А.
к ЖАКОВУ.
Все еще Тифлис 6 августа 1931 г.
Дорогой Мишель!!
Народ в наше время пошел пакостный, – даже переписываться и то не умеет. А нам-то с тобой надо бы поддерживать некоторую связь. Между тем, я так и не знаю до сих пор, что с твоим билетом, что с твоей статьей “О происхождении общества” и вообще каковы твои акции и виды? Над чем сидишь, чем увлекаешься. Черт знает что в самом деле творится.
Собственно хорош я и сам. Бакинцы (ВАСИЛЬЕВ в особенности) пишут мне гору писем, а я ни на одно не ответил до сих пор. Но и с ними связь нужно держать. Вообще, Миша, сейчас как никогда необходимо создание сплоченной теоретической группы из людей, о которых мы с тобой говорили. Иначе разменяешься на мелочи, на пятачки, превратишься в варжапета или чиновника от науки… даже сидя в Москве. Кое-что я здесь в этом (организационном, т<ак> сказать) отношении сделал. Как дела у тебя? Приобрел ли ты друзей и теоретических единомышленников в Москве, и кто они? Одним словом, как ты укрепился и чувствуешь себя там? Твою последнюю открытку, где ты писал мне о ПОКРОВСКОМ, я понял в том смысле, что все разговоры о моей работе в Комакадемии по кр<айней> мере повисли в воздухе. Ну и черт с ней. Однако и в Тифлисе стало невтерпеж. Не дают даже просто поработать в тиши. За полным отсутствием мало-мальски подходящих людей тягают всюду. Сейчас у меня по одному ЗКУ [1] список титулов (и реальных титулов) больше, чем у покойного русского царя. Одних и пр<очее> и пр<очее>… раза в два больше. Да вот видишь, до сих пор сижу здесь, пекусь как яйцо на тифлисском солнышке, а ведь зимой я чертовски болел два раза. В общей сложности проболел, т.е. пролежал в постели, три месяца(!). Это значит – целая большая статья пропала. Сейчас я заканчиваю печатать наш сборник. Существующие три сборника мы при новом руководстве объединили в один и назвали научн<ые> записки. Содержание первого номера получилось неплохое. Хороша статья СТЕПАНЯНА, А. (это новый редактор, молодой кр<асный> профессор) о разделении труда. Моя статья из истории науки “Возникновение анализа бесконечно-малых”. Получилась она потому, что второй части Ислама я не успел приготовить. А эта статья представляет обработку моей университетской диссертации. Если она тебя интересует, пришлю немедленно по напечатании. Первый сборник выходит на днях. В наборе уже второй номер, для которого твоя статья была бы очень кстати…
Вообще говоря, несмотря на зависть и существующие здесь “туземные обычаи и порядки” из сборника можно бы сделать интересное дело. Но ты понимаешь, работал я над ним больше летом или такими урывками, что просто самому досадно становится. Время отдаешь какой-нибудь ерунде, вроде заседания учебн<ого> совета, на котором 75-90% пищи духовной – это молчание, настроенное на ограниченности или просто глупости. Впрочем и других дел в этом роде больше чем достаточно. Так вот и гниешь. Конечно, и в Москве (или в другом месте) в конце концов не лучше, но там хоть есть надежда на среду. Увы, здесь с этим делом из ряда вон плохо. Мелкобуржуазный шовинизм – это не почва для создания подходящей среды. Здесь, понятно, интернационализм совсем не в обиходе, а я привык брать его как основу в национальном вопросе. Умиляться же героям и геройчикам местных национальных культур не могу и не умею. Да их здесь, ей богу, и нет. Ведь не герой же какой-нибудь ГОРДЕЛАДЗЕ или ОРАГВЕЛИДЗЕ. Поэтому удирать мне абсолютно необходимо отсюда. Но вот как <э>то сделать? Отпускают здесь как угодно (например, вчера уехал в Свердловский комвуз СЕВЕРНЫЙ, ты его помнишь, ГЛУХАРЯ?), меня же не хотят отпустить ни под каким видом. На черта я им дался. Сейчас здесь больше 20(!) философов-марксистов, а ЗКК уперся, как гм… оставим в покое местную ФАУНУ. Посему решил я просто бежать. 15 августа я еду на курорт (в Ессентуки) лечить печень и после курорта, т.е. в конце сентября, приеду в Москву. Здесь ход такой: подаю в культпроп ЦК заяв<ле>ние с тем смыслом, что в Тифлис больше ша! Пять лет хватит. Что из этого выйдет, не знаю, но я приготовился ко всему вплоть до… Так-то, мой дорогой!
А за сим привет семье, при случае Сефу и Вейнгеру, понадобятся еще, стервецы.
Твой А.
Писем пока не жду, статьи шли на ЗКУ.
Верно:
ОПЕР. УПОЛН. 1 ОТД. СПО ГУГБ –
ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ: (ВИЗЕЛЬ)
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 167, Л. 117-120.
Копия
Письмо АРОСЕВА А.А. к ЖАКОВУ
Прага, вилла “Тереза” А. АРОСЕВ.
24/XI-30 г.
Дорогой Миша. Конечно, я перед тобой настолько виноват, что, возвратившись за границу, не сразу решился тебе писать. Как-то уже очень виноватым перед тобой я себя почувствовал. Причины, почему я не пришел к тебе на назначенное свидание, мог бы изложить тебе лишь устно и надеюсь вскорости это сделать. В этом письме скажу лишь одно: вышло у меня так несознательно и ненамеренно.
В тот день, когда я должен был прийти во II Дом Советов, я был почти физически подавлен тем, что узнал. Я был уничтожен тем, что увидел вокруг себя. Людская подлость, отсутствие какой бы то ни было морали, какой угодно, хотя бы зулусской? – закружило голову, как дымом, и из памяти в тот момент и выпало, что я должен был прийти увидаться с тобой.
После ты поймешь меня лишь после моего устного рассказа. И ты поймешь лучше, чем кто бы то ни был<о>.
На другой день не было Николая, следовательно, не у кого было узнать твой адрес. Николай не как друг, а как враг, как засохший чинуша удрал, уехал от меня. На другой день я и сам уехал. Вот тебе причины. Вот тебе полуобъяснение.
Так как я не знаю, “отпускаешь” ли ты прегрешения мои, то, пожалуй, больше ничего и писать не буду.
Подожду твоего ответа.
Пиши мне наиподробнейше о себе, о твоей жизни и о твоем понимании нашей современности.
Я живу в обществе своих дочерей. Работаю, стараясь как можно меньше походить на обычного работника моего рода дела. Читаю и современную литературу, и большую, спокойную, философскую. Сам пишу, правда, медленно. Все направлено у меня к тому, чтоб заглянуть в будущее, ибо в будущем я буду обитать на грешной земле под видом своих дочерей.
Крепко жму твою руку. В надежде, однако, на скорый ответ. Адрес мой в углу первой страницы настоящего письма.
Твой Саша А.
Верно:
ОПЕР. УПОЛН. 1 ОТД. СПО ГУГБ –
ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ: (ВИЗЕЛЬ)
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 167, Л. 121-122.
[1] Закавказский Коммунистический Университет.
