Подлежит возврату во

II часть ОС ЦК ВКП(б)

СТРОГО СЕКРЕТНО

 

Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

ВСЕСОЮЗНАЯ КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ (большевиков).

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ.

 

№ П3017                    27.VII.36 г.

 

ЧЛЕНАМ И КАНДИДАТАМ ПОЛИТБЮРО: т.т. Андрееву, Ворошилову, Жданову, Кагановичу, Калинину, Косиору Ст., Микояну, Молотову, Орджоникидзе, Петровскому, Постышеву, Рудзутаку, Сталину, Чубарю, Эйхе.

Тов. Ежову.

 

По поручению т. Сталина посылается Вам для сведения записка т. Ягоды от 25.VII.36 г. и протокол допроса Каменева Л.Б. от 23-24 июля 1936 года.

 

ПРИЛОЖЕНИЕ: Экз. №_____   на 12 листах.

 

ЗАВ. ОС ЦК

---

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.

СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) ‒

тов. СТАЛИНУ.

 

Направляю Вам протокол показаний КАМЕНЕВА Л.Б. от 23-24 июля с<его> г<ода>.

КАМЕНЕВ Л.Б. показал, что он входил в центр троцкистско-зиновьевского блока.

КАМЕНЕВ также показал, что троцкистско-зиновьевский блок организовал убийство тов. КИРОВА и ор­ганизовывал террористический акт над тов. СТАЛИНЫМ.

 

НАРОДНЫЙ КОМИССАР

ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР

 

(ЯГОДА)

 

25 июля 1936 года.

№ 57079

---

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

арестованного КАМЕНЕВА, Льва Борисовича,

от 23-24 июля 1936 года.

 

Вопрос: Показаниями арестованного ТЕР-ВАГАНЯНА ус­тановлено, что в 1932 году вы имели с ним несколько встреч, во время которых велись между вами обоими переговоры о необходимости объединить троцкистскую и зиновьевскую контрреволюционные организации. Подтверждаете ли вы это?

Ответ: Действительно, в 1932 году я имел несколько встреч с ТЕР-ВАГАНЯНОМ. Во время этих встреч мы догова­ривались о том, что обстановка в стране и партии требует объединения всех бывших оппозиционных групп для совместной борьбы против ЦК ВКП(б). Поэтому, в первую очередь нужно осуществить задачу объединения троцкистов и зиновьевцев.

Вопрос: От чьего имени договаривался с вами ТЕР-ВАГАНЯН?

Ответ: ТЕР-ВАГАНЯН вел со мной переговоры об объеди­нении троцкистской и зиновьевской организаций от имени известных руководителей троцкистского контрреволюционного подполья – СМИРНОВА, МРАЧКОВСКОГО и от своего имени.

Вопрос: От чьего имени вы вели переговоры с ТЕР-ВАГА­НЯНОМ?

Ответ: Я вел переговоры с ТЕР-ВАГАНЯНОМ от имени центра зиновьевской контрреволюционной организации.

Вопрос: Кто входил в центр зиновьевской контрреволюционной организации в 1932 году?

Ответ: В состав центра зиновьевской контрреволюционной организации в 1932 году входил ЗИНОВЬЕВ, я – КАМЕНЕВ, БАКАЕВ. ЕВДОКИМОВ и КУКЛИН [1].

Вопрос: Кто еще кроме перечисленных вами лиц входил в состав центра контрреволюционной зиновьевской организации?

Ответ: Выше я назвал ядро руководства зиновьевской контрреволюционной организации. Близко к нему стояли: КАРЕВ, ГОРШЕНИН, ШАРОВ, ФЕДОРОВ, ХАРИТОНОВ [2], ГЕРТИК.

Вопрос: Кто еще кроме вас из состава центра Зиновьевской контрреволюционной организации вед переговоры об объединении с троцкистами и с кем именно?

Ответ: Кроме меня, по поручению центра контрреволю­ционной зиновьевской организации, с троцкистами переговоры об объединении вели ЗИНОВЬЕВ со СМИРНОВЫМ и ЕВДОКИМОВ с МРАЧКОВСКИМ.

Вопрос: Из ваших показаний явствует, что центр зино­вьевской контрреволюционной организации вступил в пере­говоры об объединении с троцкистами.

Предшествовало ли началу переговоров совещание зиновьевского центра по поводу необходимости объединения с троц­кистами?

Ответ: Я признаю, что мы, руководители зиновьевской контрреволюционной организации, в 1932 году действительно пришли к решению о необходимости объединения с троц­кистами, и добавляю, что не только мы добивались объеди­нения с троцкистами, но и последние в лице СМИРНОВА, ВАГАНЯНА, МРАЧКОВСКОГО энергично и настойчиво искали встречи и добивались блока с нами.

Прежде чем вступить в переговоры со СМИРНОВЫМ, ВАГАНЯНОМ и МРАЧКОВСКИМ, наш зиновьевский центр (на сове­щаниях весной 1932 года) принял решение о необходимости объединить все бывшие оппозиционные группы в одну организацию, причем, в первую очередь, добиться объединения с троцкистами. Тогда же было договорено, что я должен вступить в переговоры с ВАГАНЯНОМ, ЕВДОКИМОВ – с МРАЧКОВСКИМ и ЗИНОВЬЕВ – со СМИРНОВЫМ.

Вопрос: На основе чего было принято решение о необхо­димости троцкистско-зиновьевского объединения?

Ответ: Конец 1931 и первая половина 1932 года были периодом, когда мы считали, что хозяйственно-полити­ческая обстановка в стране чревата глубочайшим кризисом. Нам казалось, что политика Сталина терпит крах. Мы наде­ялись, что на базе непреодолимых трудностей нарастает острое недовольство политикой ВКП(б) в стране и внут­ри партии.

Я лично считал, что правительство ведет страну прямым путем к экономической катастрофе, что гибель скота, сок­ращение запашки, засорение полей, плохое качество строй­ки, широкое внедрение карточной системы, падение цен­ности рубля, что все это не временные явления, не вре­менные и неизбежные спутники грандиозной революции в деревне и грандиозного размаха индустриального строительства, не явления, которые быстро будут излечены даль­нейшими шагами той же коллективизации и индустриализации, а, напротив, прямые симптомы неизбежной экономической катастрофы.

ЗИНОВЬЕВ придумал тогда и повторял всем, кому не лень было слушать, что то, что делается в стране, это “гот­тентотский социализм”, “социализм для готтентотов”, что подлинный социализм гибнет под бременем “накладных расходов”, которые несет страна, благодаря немарксистс­кой, неленинской политике руководства.

ВАГАНЯН [3], ШАЦКИН, ЛОМИНАДЗЕ единодушно утверждали, что без быстрой и решительной смены руководства страну ожидает стихийное восстание разоряемой и голодающей де­ревни, которая сметет все завоевания Октябрьской револю­ции.

Поэтому мы считали, что близится время, когда, исполь­зуя трудности, <мы> сможем вступить в решительную борьбу с партийными руководством. С этой именно целью и, не надеясь на свои силы, мы, зиновьевцы, искали сближения с троцкиста­ми. На этой же основе, исходя из тех же предпосылок, шли к нам троцкисты.

ЗИНОВЬЕВ и я – КАМЕНЕВ, ЕВДОКИМОВ и БАКАЕВ, в не­меньшей мере, конечно, СМИРНОВ, МРАЧКОВСКИЙ и ВАГАНЯН рассчитывали, что наступает благоприятный момент решительной борьбы за наш приход к власти.

Вопрос: На суде по делу убийства секретаря ЦК ВКП(б) и Ленинградского Обкома ВКП(б) Сергея Мироновича КИРОВА вы и другие обвиняемые – руководители зиновьевской контрреволюционной организации – показали, что никакой положительной политической программы, которую вы могли бы про­тивопоставить политике ВКП(б), у вас не было.

На какой же базе велись вами переговоры об объедине­нии с троцкистами в 1932 году и какими методами вы рас­считывали вести борьбу за приход к власти?

Ответ: Должен признать, что действительно никакой по­ложительной программы мы не противопоставляли и не в состоянии были противопоставить политике ВКП(б).

В самом начале наших переговоров с троцкистами еще намечались бледные попытки обсуждать возможность составления положительной платформы.

Однако вскоре мы убедились, что это напрасный труд, что никакой идейной политической платформы у нас нет.

Ставка же наша на непреодолимость трудностей, кото­рые переживала страна, на кризисное состояние хозяйст­ва, на крах хозяйственной политики партийного руковод­ства ко второй половине 1932 года уже была явно бита.

Страна под руководством ЦК ВКП(б), преодолевая труд­ности, успешно шла по пути хозяйственного роста. Мы этого не видеть не могли.

Казалось бы, что мы должны были прекратить борьбу. Од­нако логика контрреволюционной борьбы, голое, безыдейное посягательство на власть повели нас в другом направ­лении.

Выход из трудностей, победа политики ЦК ВКП(б) вызва­ли в нас новый прилив озлобления и ненависти к руководству партии и в первую очередь к Сталину.

Вопрос: Вы уклоняетесь в своих показаниях от прямого ответа на вопрос, для чего именно вы создавали блок троцкистов и зиновьевцев и какими методами этот блок боролся против руководства ВКП(б)?

Ответ: Должен признать, что мы, руководители зиновьевской контрреволюционной организации, ЗИНОВЬЕВ, КАМЕНЕВ, ЕВДОКИМОВ и БАКАЕВ, и руководители контрреволюционной троцкистской организации СМИРНОВ, ВАГАНЯН и МРАЧКОВСКИЙ замкнулись в своей отравленной злобой, разочарованием, ненавистью к партийному руководству среде.

Мы питались контрреволюционными сплетнями и клеветой на партию и советскую власть.

Мы раздували друг в друге ощущение безвыходности на­шего положения и с каждым днем теряли все больше какую бы то ни было надежду, что естественный ход вещей может привести нас к власти.

Наше объединение с троцкистами могло, таким образом, идти и шло на почве чисто отрицательных задач сверже­ния любыми средствами партийного и советского руководст­ва.

Вопрос: Должен вас прервать. Напоминаю вам, что вы на­ходитесь на допросе у следователя и обязаны ответить прямо и конкретно на поставленный вопрос, о чем вы – зиновьевцы договаривались с троцкистскими руководителями в 1932 году и на какой базе состоялось заключение блока между центром зиновьевской контрреволюционной организа­ции и троцкистской?

Ответ: Совершенно конкретно отвечаю, что мы, т.е. зиновьевский центр контрреволюционной организации, со­став которого мною назван выше, и троцкистская контрре­волюционная организация в лице СМИРНОВА, МРАЧКОВСКОГО и ТЕР-ВАГАНЯНА, договаривались в 1932 году об объединении обоих, т.е. зиновьевской и троцкистской к.-р. организа­ций, для совместной подготовки совершения террористичес­ких актов против руководителей ЦК, в первую очередь против Сталина и Кирова.

Мои ответы на вопросы следствия были неудовлетвори­тельны, так как я не сказал самого главного.

Главное заключается в том, что и ЗИНОВИЕВ, и мы: я – КАМЕНЕВ, ЕВДОКИМОВ, БАКАЕВ, и троцкистские руководители – СМИРНОВ, МРАЧКОВСКИЙ, ТЕР-ВАГАНЯН, – в 1932 году решили, что единственным средством, с помощью которого мы можем надеяться на приход к власти, является организация совер­шения террористических актов против руководителей ВКП(б), в первую очередь против Сталина.

На этой именно базе террористической борьбы против руководителей ВКП(б) и велись переговоры между нами и троцкистами об объединении.

Вопрос: Довели ли вы ваши переговоры об объединении с троцкистами до конца и был ли заключен блок троцкистской и зиновьевской организаций?

Ответ: Да. Мы переговоры с троцкистами об объедине­нии троцкистской и зиновьевской контрреволюционных организаций довели до конца, и между нами, т.е. между зиновьевским центром в лице ЗИНОВЬЕВА, КАМЕНЕВА, ЕВДОКИ­МОВА, БАКАЕВА и КУКЛИНА и троцкистским центром в лице СМИРНОВА, МРАЧКОВСКОГО и ТЕР-ВАГАНЯНА был заключен блок о совместной борьбе против ВКП(б) путем, как я уже показал выше, террора против руководителей ВКП(б).

Вопрос: Кто руководил деятельностью троцкистско-зиновьевского блока?

Ответ: Деятельностью троцкистско-зиновьевского бло­ка руководил объединенный троцкистско-зиновьевский центр.

Вопрос: Кто входил в состав центра троцкистско-зиновьевского блока?

Ответ: В состав центра троцкистско-зиновьевского бло­ка входили: от зиновьевцев – ЗИНОВЬЕВ, КАМЕНЕВ, ЕВДОКИМОВ, КУКЛИН, БАКАЕВ, от троцкистов – СМИРНОВ, МРАЧКОВСКИЙ, ТЕР-ВАГАНЯН.

Вопрос: Какие практические мероприятия по подготовке террористических актов против руководителей ВКП(б) были осуществлены центром троцкистско-зиновьевского блока?

Ответ: В августе месяце 1932 года на даче в Ильинском, где совместно проживали я и ЗИНОВЬЕВ, происходило сове­щание в составе: ЗИНОВЬЕВА, ЕВДОКИМОВА, БАКАЕВА, КАМЕНЕВА и КАРЕВА.

На этом совещании ЗИНОВЬЕВ сообщил, что центр троцкистско-зиновьевского блока принял решение о переходе к практическим мероприятиям по осуществлению террора и наме­тил, в первую очередь, подготовку террористических актов против Сталина и Кирова.

Вопрос: Ваш ответ неясен. Вы показываете, что ЗИНОВЬ­ЕВ на совещании в Ильинском сообщил о решении центра вам, БАКАЕВУ, ЕВДОКИМОВУ и КАРЕВУ.

Кроме КАРЕВА, все участники совещания являлись чле­нами центра троцкистско-зиновьевского блока.

Отсюда вывод, что решение центра, о котором говорил ЗИНОВЬЕВ, вам было известно ранее.

Что вы можете по этому поводу показать?

Ответ: Я не могу заявить, что у меня были по этому поводу предварительные переговоры с ЗИНОВЬЕВЫМ или с кем-либо другим из состава центра троцкистско-зиновьевского блока, но не отрицаю возможности таких переговоров.

Вопрос: Ответьте прямо. Принимали ли вы участие в решении центра троцкистско-зиновьевского блока о необхо­димости перехода к практическим мероприятиям по подготовке террористических актов против товарищей Сталина и Ки­рова?

Ответ: Да, вынужден признать, что до совещания в Иль­инском ЗИНОВЬЕВ сообщил мне о намечавшихся решениях центра троцкистско-зиновьевского блока о подготовке террористических актов против Сталина и Кирова, при этом он мне заявил, что на этом решении категорически настаи­вают представители троцкистов в центре блока – СМИРНОВ, МРАЧКОВСКИЙ и ВАГАНЯН, что у них имеется прямая директива по этому поводу от Троцкого и что они требуют практичес­кого перехода к этому мероприятию в осуществление тех начал, которые были положены в основу блока.

Должен подчеркнуть: эту же информацию о позиции пред­ставителей троцкистов в центре блока ЗИНОВЬЕВ повторил на совещании в Ильинском.

Вопрос: Как вы лично отнеслись к предложению ЗИНОВЬЕ­ВА и представителей троцкистов в центре блока о необхо­димости приступить к подготовке террористических актов против т.т. Сталина и Кирова?

Ответ: Я к этому решению присоединился, так как цели­ком его разделял.

Вопрос: Спрашивали ли вы у ЗИНОВЬЕВА, откуда ему из­вестно о том, что представители троцкистов в центре троцкистско-зиновьевского блока получали от Троцкого директивы о терроре против руководителей ВКП(б)?

Ответ: Да, я спрашивал об этом у ЗИНОВЬЕВА, он мне ответил, что ему сообщил СМИРНОВ о том, что директива о необходимости террористической борьбы против руководства ВКП(б) получена от Троцкого.

Вопрос: Известно ли вам, каким путем и через кого именно получена эта директива от Троцкого?

Ответ: Мне это точно не известно, но вспоминаю со слов ЗИНОВЬЕВА, что директиву о терроре против руководителей ВКП(б) от Троцкого получил СМИРНОВ. При каких обстоя­тельствах была получена директива СМИРНОВЫМ от Троцкого, я не знаю.

Вопрос: Дайте показания, какие конкретные мероприя­тия по подготовке террористических актов над руководи­телями ВКП(б) были осуществлены центром троцкистско-зиновьевского блока?

Ответ: Я этого не знаю, так как не принимал участия в практической подготовке террористических актов, осу­ществляемых центром троцкистско-зиновьевского блока.

Вопрос: Вы говорите следствию неправду. Показаниями ряда арестованных по данному делу участников объеди­ненной троцкистско-зиновьевской организации, показаниями, данными вами выше, наконец, положением, которое вы зани­мали в центре зиновьевской контрреволюционной организа­ции и в центре троцкистско-зиновьевского блока, с несом­ненностью установлено, что вы не только были полностью осведомлены о всех мероприятиях по террору над т.т. Сталиным и Кировым, но и принимали в них непосредствен­ное участие как руководитель этими мероприятиями.

Дайте следствию правдивые показания по этому поводу? 

Ответ: Я все же утверждаю, что хотя, войдя в центр троцкистско-зиновьевского блока, принципиально стал на путь террористической борьбы против руководителей ВКП(б) и принимал участие в решении центром блока вопроса о терроре против Сталина и Кирова, – непосредственной под­готовкой террористических актов не руководил, так как практическое руководство по подготовке террористических актов взял на себя ЗИНОВЬЕВ.

Все, что я знал о готовящихся террористических актах против Сталина и Кирова, я уже показал выше.

Вопрос: Вы скрываете от следствия из-за боязни ответ­ственности свое практическое участие в террористической деятельности и участников непосредственно с вами связан­ных террористических групп.

Повторяю, что показаниями ряда обвиняемых вы в этом изобличены. 

Предупреждаю, что вам по этому вопросу предстоят оч­ные ставки, и требую от вас исчерпывающих показаний?

Ответ: Повторяю, что практической подготовкой терро­ристических актов против Сталина и Кирова руководил непосредственно ЗИНОВЬЕВ, я же непосредственного отноше­ния к организации террористических актов не имел.

Вопрос: Выше вы показали, что руководители троцкистско-зиновьевского блока рассчитывали путем террористичес­кой борьбы против руководителей ВКП(б) прийти к власти. Обсуждался ли вами и остальными руководителями троцкистско-зиновьевского блока план захвата власти?

Ответ: Этот вопрос нами обсуждался неоднократно.

Нами были намечены и предопределены два варианта при­хода лидеров троцкистско-зиновьевского блока к власти: первый и казавшийся нам наиболее реальным вариант заключался в том, что после совершения террористическо­го акта над Сталиным в руководстве партии и правитель­ства произойдет замешательство, и с нами, лидерами троцкистско-зиновьевского блока, в первую очередь с ЗИНОВЬЕВЫМ, КАМЕНЕВЫМ и ТРОЦКИМ, вступят в переговоры.

Мы исходили из того, что в этих переговорах я и ЗИ­НОВЬЕВ займем в партии и стране главенствующее положение, т.к. и при Сталине мы своей двурушнической полити­кой добились все же того, что партия простила нам наши ошибки и вернула нас в свои ряды, а участие наше – меня, ЗИНОВЬЕВА и ТРОЦКОГО в террористических актах останется тайной для партии и страны.

Второй вариант захвата власти, казавшийся нам ме­нее надежным, заключался в том, что после совершения террористического акта над Сталиным создастся неуверен­ность и дезорганизованность в руководстве партии и стра­ны.

Руководителям троцкистско-зиновьевского блока удаст­ся воспользоваться замешательством и принудить оставших­ся руководителей партии допустить нас к власти или же заставить их уступить нам свое место.

Появление Троцкого и активное его участие в борьбе за захват власти предполагалось как само собой разумею­щееся.

Кроме того, мы считали не исключенным, что при организации новой правительственной власти в ней примут участие также и правые – БУХАРИН, ТОМСКИЙ и РЫКОВ.

 

Протокол записан с моих слов верно и мною прочитан.

 

Л. КАМЕНЕВ.

 

ДОПРОСИЛИ:

 

НАЧ. ЭКО ГУГБ НКВД –

КОМИССАР ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ 2 РАНГА: (МИРОНОВ) 

 

НАЧ. 2 ОТД. ЭКО ГУГБ –

СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ: (ЯРЦЕВ)

 

Верно:

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СПО ГУГБ –

СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ: (СВЕТЛОВ)

 

 

РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 229, Л. 159-173.

---