Членам ПБ. Вкруговую.

 

Копия.

Сов. секретно.

СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(Б)

тов. СТАЛИНУ.

 

Посылаю очень важные показания арестованных участников контрреволюционной троцкистской организации в СССР ДРЕЙЦЕРА Е.А. от 23-го июня с<его> г<ода> и ПИКЕЛЯ от 22 и 23 июня с<его> г<ода>.

 

[Рукописные пометы: И. Сталин.

Прочитал. Показания ставят окончательно «точку над и» о роли главного вдохновителя убийц и бандитов Троцкого. Надо окончательно с корнем вырвать это подлое отродье, расстрелять их всех. Л. Каганович.

 

Стр. 1-12 сожжены]

---

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б)

тов. СТАЛИНУ

 

Посылаю очень важные показания арестованных участников контрреволюционной троцкистской организации в СССР ДРЕЙЦЕРА Е.А. от 23-го июня с<его> г<ода> и ПИКЕЛЯ от 22 и 23 июня с<его> г<года>.

ДРЕЙЦЕР Е.А., 1894 г. рождения, с незаконченным высшим образованием, член ВКП(б) с 1919 г., с перерывом с 1928 по 1930 г., в 1927 г. являлся начальником нелегально созданной троцкистами охраны ТРОЦКОГО. До ареста зам<еститель> директора завода «Магнезит» в г. Сатка [1], Челябинской области. 

ПИКЕЛЬ Р.В., 1896 г. рождения, член ВКП(б) с марта 1917 г., с 1924 г. по 1926 г. секретарь ЗИНОВЬЕВА и зав<едующий> секретариатом Коминтерна, до ареста член Союза Совет­ских Писателей.

Несмотря на то, что ДРЕЙЦЕР и ПИКЕЛЬ недавно арестованы, их неполными показаниями устанавливается, что:

1) ДРЕЙЦЕР являлся одним из организаторов контрреволюционной троцкистско-зиновьевской организации в Москве и членом организованного в августе 1933 г. объединенного московского центра. В этот центр входили кроме ДРЕЙЦЕРА зиновьевцы РЕЙНГОЛЬД и ПИКЕЛЬ.

ДРЕЙЦЕР проводил контрреволюционную работу под руководством И.Н. СМИРНОВА и МРАЧКОВСКОГО.

РЕЙНГОЛЬД был непосредственно связан и получал директивы от ЗИНОВЬЕВА.

2) ДРЕЙЦЕР в 1931 г., находясь в служебной командировке за границей, по поручению И.Н. СМИРНОВА связался в Берлине с троцкистским центром.

В октябре 1934 г. ДРЕЙЦЕР получил в Москве директиву, написанную лично ТРОЦКИМ; подпись на этой директиве была условная – “Старик”. В директиве указывалось, как восстанавливает в памяти ДРЕЙЦЕР, на необходимость “убрать СТАЛИНА и ВОРОШИЛОВА, развернуть работу по организации ячеек в армии” и др<угое>.

Эта директива ТРОЦКОГО была написана тайнописью (симпати­ческими чернилами) на одной из страниц немецкого журнала, который был привезен в Москву в октябре 1934 г. приехавшей из Варшавы сестрой ДРЕЙЦЕРА польско-подданной СТАЛОВИЦКОЙ. ДРЕЙЦЕР утверж­дает, что директива была написана почерком ТРОЦКОГО, который он – ДРЕЙЦЕР лично хорошо знает и ошибиться не может.

Эту директиву ТРОЦКОГО, вырезав из журнала, ДРЕЙЦЕР переслал МРАЧКОВСКОМУ через ЭСТЕРМАНА. 

ЭСТЕРМАН, Исаак Семенович, 1890 г. рождения, с 1921 по 1927 г. состоял в ВКП(б), исключен за активную троц­кистскую деятельность. В прошлом зам<еститель> Чусоснабарм 5. В последнее время нач<альник> финансово-материального отдела завода им. Куйбышева в Иркутске.

ЭСТЕРМАН показывает, что ДРЕЙЦЕР ему – ЭСТЕРМАНУ вручил в Москве при условной встрече на Рождественском бульваре письмо-директиву ТРОЦКОГО в конверте, который он отвез МРАЧКОВСКОМУ и вручил ему это письмо на ст<анции> Новосибирск, где на вокзале к приходу поезда выходил МРАЧКОВСКИЙ.

3) ДРЕЙЦЕР по указанию МРАЧКОВСКОГО в 1934 г. приступил к орга­низации боевых групп для подготовки террористических актов над руководителями ВКП(б).

Из числа террористов ДРЕЙЦЕР пока назвал троцкистов ЭСТЕРМАНА и ГАЕВСКОГО. ЭСТЕРМАН – арестован, ГАЕВСКИЙ умер.

Совершенно очевидно, что ДРЕЙЦЕРОМ и его соучастниками создан в г. Москве ряд боевых групп, участников которых он пока скрывает.

 

НАРОДНЫЙ КОМИССАР

ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР

(Г. ЯГОДА)

 

29 июня 1936 года.

№ 56769

 

[Рукописные пометы: Членам ПБ Вкруговую И. Сталин

Читал. Молотов

М. Калинин

А. Микоян

Ну и сволочи. С. Орджоникидзе

В. Чубарь] [2]

 

Докладная записка опубликована: “Лубянка. Сталин и ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД. Январь 1922 – декабрь 1936″, документы”//М. МФД, 2003., стр. 764-765.

---

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

ДРЕЙЦЕРА, Ефима Александровича, от 23 июня 1936 года

 

1894 г<ода> р<ождения>, чл<ен>. ВКП(б) с 1919 г., с перерывом с 1928 по 1930 г., быв<ший> военком 27-й стрелко­вой дивизии 16-й армии, до 1928 г. начальник Смоленских пехотных курсов. В последнее время работал зам<естителем> директора з<аво>да “Магнезит” в гор. Сатка [3], Челябинской области. Незаконченное высшее образование. Партбилет задержан при вторичной проверке Криворожским Горкомом ВКП(б).

 

ВОПРОС: Подтверждаете ли Вы показания, данные Вами 11-го июня с<его> г<ода>, о Вашем участии в активной работе троцкистской контрреволю­ционной организации?

ОТВЕТ: Да, я целиком и полностью подтверждаю показания, дан­ные мною 11 июня с<его> г<ода>.

ВОПРОС: В протоколе допроса от 11 июня с<его> г<ода> Вы показали, что в 1931 г. СМИРНОВ, Иван Никитич, информировал Вас о свидании с сыном Троцкого Л. СЕДОВЫМ, состоявшемся в 1930 году в Берлине. В связи с чем у Вас состоялась эта беседа?

ОТВЕТ: Эта беседа состоялась в начале 1931 г. при одной из встреч со СМИРНОВЫМ И.Н. на его квартире, когда я его информировал о развороте троцкистской работы по Москве. Иван Никитич, выслушав меня, одобрил практическую работу нашей организации и, как видно, для стимулирования дальнейшей активной работы проинформировал меня, со своей стороны, о его связи с Троцким и о том, что он через СЕДОВА информировал Троцкого о моей активной подпольной работе. СЕДОВ передал СМИРНОВУ, что Троцкий выразил удовлетворение тем, что я продолжаю вести активную борьбу с ВКП(б).

ВОПРОС: Нам известно, что при этой встрече между Вами и СМИРНОВЫМ обсуждался вопрос о Вашей поездке за границу и о Вашем свидании с Л. Троцким и СЕДОВЫМ. Что Вы можете показать по этому вопросу?

ОТВЕТ: Я информировал СМИРНОВА о моей предстоящей поездке в Берлин и в связи с этим получил от него задание установить связь с Троцким или СЕДОВЫМ.

ВОПРОС: Какие поручения дал Вам И.Н. СМИРНОВ в связи с Вашей поездкой?

ОТВЕТ: Накануне моего отъезда Иван Никитич СМИРНОВ у себя на квартире самым подробным образом проинформировал меня о сос­тоянии нелегальной троцкистской работы в СССР и предложил мне связаться за границей с Троцким или Седовым. По приезде в Берлин я должен был подробно информировать СЕДОВА и получить от него или от Троцкого соответствующие указания о дальнейшей нелегаль­ной троцкистской работе в СССР.

ВОПРОС: Какую информацию о нелегальной троцкистской работе в СССР Вы должны были дать Троцкому или СЕДОВУ за границей?

ОТВЕТ: Иван Никитич СМИРНОВ предложил мне сделать информацию Троцкому или СЕДОВУ о том, что нелегальная троцкистская работа в 1930 и 1931 г.г. характеризуется тем, что ему – СМИРНОВУ удалось убедить активных участников троцкистской организации, находившихся в ссылке и изоляторах, подать заявления о разрыве с троц­кизмом. СМИРНОВ особый упор сделал на то, что как этим людям, так и ранее отошедшим от троцкистской организации предложено любыми путями пробираться обратно в партию и, главным образом, в партийные аппараты в целях сохранения кадров и использования своего положения в партии в интересах своей нелегальной организации.

Кроме этого, СМИРНОВ предложил мне сделать подробную инфор­мацию о хозяйственном и политическом состоянии СССР и о внутри­партийном положении ВКП(б). Внутрипартийное положение мне предло­жено было представить в виде наличия больших разногласий среди руководящего состава партии и, главным образом, среди членов Политбюро.

Иван Никитич СМИРНОВ предложил мне передать СЕДОВУ, что в начале 1931 г. в порядке осуществления директив Троцкого, получен­ных им через СЕДОВА, ему – СМИРНОВУ удалось создать нелегальный политический центр троцкистской организации в СССР, который коор­динирует и направляет всю нелегальную троцкистскую работу в Союзе.

ВОПРОС: Дал ли Вам СМИРНОВ указание информировать Троцкого или СЕДОВА о составе нелегального троцкистского центра?

ОТВЕТ: Как я уже указывал в предыдущих показаниях, Иван Ники­тич СМИРНОВ передал мне, что в состав нелегального политического троцкистского центра в СССР входят: он – СМИРНОВ, МРАЧКОВСКИЙ, СМИЛГА и, точно не помню, но, кажется, ТЕР-ВАГАНЯН. Об этом я должен был также проинформировать Троцкого или СЕДОВА.

ВОПРОС: Какие еще указания Вы получили от Ивана Никитича СМИРНОВА?

ОТВЕТ: Он предложил мне передать Троцкому или СЕДОВУ его мне­ние о том, что он считал бы целесообразным для единства и эффек­тивности действий войти в блок с Зиновьевым и Каменевым, создать единый руководящий центр.

ВОПРОС: Какие задания Вы получили от СМИРНОВА о способах ус­тановления связи с Л. СЕДОВЫМ в Берлине?

ОТВЕТ: СМИРНОВ сообщил мне, что из конспиративных соображений СЕДОВ в Берлине часто меняет свой адрес, поэтому он мне предложил связаться с ним через некоего ГРИЛЕВИЧА [4].

ВОПРОС: Кто такой ГРИЛЕВИЧ?

ОТВЕТ: ГРИЛЕВИЧ, как меня информировал СМИРНОВ и как потом я узнал в Берлине, являлся издателем всех троцкистских докумен­тов, брошюр и материалов. Это издательство выпускало в свет и “Бюллетень оппозиции”.

ВОПРОС: Каким образом Вы связ<ал>ись в Берлине с ГРИЛЕВИЧЕМ?

ОТВЕТ: Через несколько дней после моего приезда в Берлин, в начале октября 1931 г., я приобрел “Бюллетень оппозиции”, в кото­ром как обычно были указаны адрес и № телефона издательства, в частности, был указан № телефона ГРИЛЕВИЧА. Пользуясь этим телефоном, я немедленно позвонил ГРИЛЕВИЧУ и договорился с ним о встрече. Говорил я с ГРИЛЕВИЧЕМ на немецком языке.

ВОПРОС: Сообщите адрес и № телефона издательства, в котором работал ГРИЛЕВИЧ?

ОТВЕТ: Адрес издательства: Дитшинерштрассе, д. 91, номер теле­фона, не ручаюсь за точность, – Денгоф, 72-45.

ВОПРОС: Чем объясняется то, что ГРИЛЕВИЧ сразу назначил Вам встречу? Знал ли он о Вас раньше?

ОТВЕТ: Знал ли обо мне ГРИЛЕВИЧ, я точно не знаю; думаю, что знал, но он назначил мне свидание потому, что я имел пароль от Ивана Никитича СМИРНОВА.

ВОПРОС: Какой пароль дал Вам Иван Никитич СМИРНОВ и для чего?

ОТВЕТ: Иван Никитич СМИРНОВ дал мне пароль только для уста­новления связи через ГРИЛЕВИЧА с СЕДОВЫМ. Пароль был таков: “Я Ефим ДРЕЙЦЕР, имею хорошие вести с родины”.

ВОПРОС: Был ли Вам дан также пароль для связи лично с СЕДОВЫМ?

ОТВЕТ: Никакого пароля для связи с СЕДОВЫМ у меня не было, и он мне не был нужен, так как Троцкий и СЕДОВ меня прекрасно знают лично, и от СМИРНОВА им было известно о моей активной нелегальной троцкистской работе в последний период.

ВОПРОС: Где у Вас состоялась встреча с ГРИЛЕВИЧЕМ?

ОТВЕТ: Свидание с ГРИЛЕВИЧЕМ состоялось в здании типографии и издательства “Бюллетеня оппозиции”, в комнате экспедиции.

ВОПРОС: Что Вы знаете о ГРИЛЕВИЧЕ? 

ОТВЕТ: Я, как указывал выше, знаю, что ГРИЛЕВИЧ являлся изда­телем троцкистских изданий в Берлине. Мне также, известно со слов СЕДОВА, что он был членом рейхстага. Его приметы следующие: лет 45-ти, среднего роста, лицо худощавое, нос продолговатый, шатен, серые глаза, волосы носит с пробором, одевается скромно.

ВОПРОС: Вы показываете, что адрес издательства и ГРИЛЕВИЧА Вы узнали через “Бюллетень оппозиции”. Не припомните ли Вы номер и месяц издания этого “Бюллетеня”, из которого Вы узнали адрес и телефон издательства и ГРИЛЕВИЧ<А>?

ОТВЕТ: Точно месяц и № я сейчас не припомню, но мне кажется, что этот “Бюллетень” был за июль или август-м<еся>ц 1931 г. У меня осталось в памяти, что в этом “Бюллетене” была большая статья Троцкого по вопросу об испанской революции, в которой он делал резкие нападки на политику Коминтерна в Испании.

ВОПРОС: О чем Вы договорились с ГРИЛЕВИЧЕМ?

ОТВЕТ: Я договорился с ГРИЛЕВИЧЕМ о том, чтобы он мне устроил свидание с СЕДОВЫМ.

ВОПРОС: Как реагировал на эту Вашу просьбу ГРИЛЕВИЧ?

ОТВЕТ: После того, как я с ним встретился в издательстве, он тут же позвонил по телефону, как видно, СЕДОВУ и назначил мне свидание в этот же день в 8 часов вечера.

ВОПРОС: Где у Вас состоялось свидание с СЕДОВЫМ?

ОТВЕТ: В первый раз мое свидание с СЕДОВЫМ состоялось в кафе, в западной части Берлина, в районе Лейпцигерштрассе; если мне не изменяет память, это было кафе Пельшоф. Было условлено встретиться у третьего столика первого подъезда с правой стороны.

ВОПРОС: Встречались ли Вы с ГРИЛЕВИЧЕМ после этого свидания?

ОТВЕТ: После того, как ГРИЛЕВИЧ связал меня с СЕДОВЫМ, я больше его не встречал.

ВОПРОС: Дайте подробные показания о Вашей первой встрече с СЕДОВЫМ?

ОТВЕТ: При моей первой встрече с СЕДОВЫМ я его подробно инфор­мировал по всем вопросам, о которых мне дал задание СМИРНОВ и о которых я показал выше. При этой же встрече я интересовался рабо­той Троцкого и его – СЕДОВ<А> за границей.

ВОПРОС: Что сообщил Вам СЕДОВ о работе Троцкого?

ОТВЕТ: СЕДОВ сообщил мне о том, что Троцкий находится в Турции и что организацией принимаются меры к тому, чтобы Троцкий мог пе­реехать из Турции в Копенгаген.

ВОПРОС: Что Вам сообщил СЕДОВ о своей непосредственной работе?

ОТВЕТ: СЕДОВ меня информировал о том, что по согласованию с Троцким решено всю издательскую работу из Парижа перебросить в Берлин, так как через Германию можно установить более регулярную связь для переброски литературы в СССР и другие приграничные к СССР страны.

ВОПРОС: Сообщил ли Вам СЕДОВ, как он легализован в Берлине?

ОТВЕТ: СЕДОВ сообщил мне, что он проживает в Берлине как сту­дент высшего технического училища, куда был принят осенью 1931 г.

ВОПРОС: Каким путем перебрасывалась литература и устанавли­валась связь с троцкистскими организациями в СССР? Информировал ли Вас об этом СЕДОВ?

ОТВЕТ: Да, он меня об этом информировал.

Он сообщил мне, что имеет специальных агентов-связистов, которые систематически направляются им в СССР.

Эти связисты перебрасываются на территорию СССР всевозмож­ными путями: как иностранные подданные, как представители или члены иностранных рабочих делегаций, как представители иностранных торговых фирм и т.д. Кроме того, СЕДОВ мне говорил, что он часто встречает активных соратников Троцкого, которые приезжают в командировки за границу. В частности, он мне рассказал о сви­дании, которое у него произошло в Берлине с Иваном Никитичем СМИРНОВЫМ.

ВОПРОС: Что Вы сообщили СЕДОВУ о своей личной нелегальной работе в СССР?         

ОТВЕТ: Я его подробно информировал о работе той троцкист­ской организации, руководителем которой я являлся, и рассказал о жизни и деятельности наших общих знакомых.

ВОПРОС: Сколько у Вас всего свиданий состоялось с СЕДОВЫМ?

ОТВЕТ: Всего с СЕДОВЫМ у меня состоялось три свидания. 

ВОПРОС: Где состоялись остальные два свидания?

ОТВЕТ: Остальные два свидания также состоялись в кафе, в районе Лейпцигерштрассе. Насколько мне не изменяет память, наз­вание одного из этих кафе “Иоспе”. В третий раз я встретился с СЕДОВЫМ в закусочной Ашингера.

ВОПРОС: Дайте показания о Ваших двух последних свиданиях с СЕДОВЫМ?

ОТВЕТ: Второе свидание с Л. СЕДОВЫМ было минутное. Он меня встретил и предупредил, что он не может со мной задержаться, ибо спешит на какое-то деловое свидание, и тут же назначил следую­щее свидание.

ВОПРОС: А когда состоялась Ваша последняя встреча с СЕДОВЫМ?

ОТВЕТ: Это свидание состоялось за два дня до моего отъезда в СССР, это было в средних числах ноября м<еся>ца 1931 года. 

ВОПРОС: Какие установки Вы получили от СЕДОВА во время пос­леднего с ним свидания?

ОТВЕТ: Так как Иван Никитич СМИРНОВ поручил мне поставить ряд принципиальных вопросов для согласования с Троцким, в част­ности, вопрос о политическом центре и о блоке с ЗИНОВЬЕВЫМ и КАМЕНЕВЫМ, я, в первую очередь, хотел получить ответ на эти во­просы. СЕДОВ передал мне следующее указание Л. Троцкого: – создание политического центра троцкистской организации и его состав он – Троцкий целиком и полностью одобряет. Что же касает­ся блока с Зиновьевым и Каменевым, я должен передать СМИРНОВУ, что по этому вопросу окончательного решения не надо принимать, так как Троцкий должен этот вопрос хорошенько обдумать, и только после этого СМИРНОВУ будут даны дополнительные указания. Троцкий также одобрил тактику и методы нелегальной работы политического центра и просил поставить об этом в известность СМИРНОВА.

ВОПРОС: Информировали ли Вы СМИРНОВА по приезде в СССР о Вашем свидании с СЕДОВЫМ?

ОТВЕТ: После моего приезда из Берлина мне не удалось сразу же повидать СМИРНОВА. Уже в конце 1931 г. на квартире СМИРНОВА я сделал ему подробный доклад о моем свидании с СЕДОВЫМ. Здесь же я передал СМИРНОВУ указанные мной выше директивы Троцкого.

СМИРНОВ остался доволен моей информацией, однако у меня осталось впечатление, что он не совсем согласен с указаниями Троцкого по вопросу о блоке с Зиновьевым и Каменевым, тем более что троцкистским центром были уже проделаны конкретные шаги к организации объединенного блока.

ВОПРОС: Как был впоследствии практически разрешен вопрос о блоке с Зиновьевым и Каменевым?

ОТВЕТ: Из последующих свиданий в 1932 г. со СМИРНОВЫМ я понял, что этот вопрос уже разрешен в положительном смысле. В этом я окончательно убедился после ареста СМИРНОВА, когда об этом меня проинформировал РЕЙНГОЛЬД.

ВОПРОС: Что Вам известно о РЕЙНГОЛЬДЕ?

ОТВЕТ: РЕЙНГОЛЬД – мой старый друг по работе в 16-ой армии, активный зиновьевец, руководитель зиновьевской организации в Москве.

ВОПРОС: Когда и каким образом была установлена Ваша орга­низационная связь с зиновьевцем РЕЙНГОЛЬДОМ?

ОТВЕТ: В августе м<еся>це 1933 года, когда я приехал в Москву в командировку из Забайкалья, мне позвонил на квартиру РЕЙНГОЛЬД и попросил прийти к нему домой. В тот же вечер я к нему приехал и застал у него на квартире Ричарда Витольдовича ПИКЕЛЯ. ПИКЕЛЬ также является моим другом по совместной работе в 16-й армии. После обычной встречи и чаепития РЕЙН­ГОЛЬД заявил мне и ПИКЕЛЮ, что он имеет указание от Зиновьева проинформировать нас о состоянии нелегальной зиновьевско-троцкистской работы в СССР.

ВОПРОС: В чем заключалась информация, сделанная Вам РЕЙНГОЛЬДОМ?

ОТВЕТ: РЕЙНГОЛЬД сообщил мне и ПИКЕЛЮ, что в СССР создан всесоюзный центр зиновьевско-троцкистского блока, в состав которого вошли: ЗИНОВЬЕВ, КАМЕНЕВ, СМИРНОВ и ЛОМИНАДЗЕ. Ввиду того, что СМИРНОВ к этому времени был уже арестован, ему – РЕЙНГОЛЬДУ было поручено нас об этом проинформировать. Далее РЕЙН­ГОЛЬД заявил, что он имеет поручение от Зиновьева создать в Моск­ве московский центр Троцкистско-зиновьевского блока, который бы объединил всю нелегальную зиновьевско-троцкистскую работу в Москве. РЕЙНГОЛЬД должен был держать в курсе работы всей объединенной организации Зиновьева.

ВОПРОС: Кто вошел в состав членов этого московского центра троцкистско-зиновьевского блока?

ОТВЕТ: В состав московского центра троцкистско-зиновьевского блока в 1933 году вошли: РЕЙНГОЛЬД, ПИКЕЛЬ и я – ДРЕЙЦЕР, Ефим Александрович. 

ВОПРОС: Как были распределены функции между членами москов­ского центра троцкистско-зиновьевского блока?

ОТВЕТ: РЕЙНГОЛЬД являлся руководителем, московского центра троцкистско-зиновьевского блока и он должен был осуществлять связь непосредственно с Зиновьевым; я, являясь руководителем нелегальной троцкистской организации в Москве, должен был периодически информировать об этом центр блока через РЕЙНГОЛЬДА; на ПИКЕЛЯ, Ричарда Витольдовича, была возложена обязанность связей с Зиновьевым через РЕЙНГОЛЬДА.

ВОПРОС: По каким соображениям Вы и ПИКЕЛЬ должны были осу­ществлять связь с центром троцкистско-зиновьевского блока через РЕЙНГОЛЬДА, а не непосредственно с Зиновьевым?

ОТВЕТ: Это было сделано исключительно по конспиративным соображениям для того, чтобы не провалить деятельности наших организаций и не выявить наличия моих связей с Зиновьевым; что же касается ПИКЕЛЯ, то ему связь с Зиновьевым была запрещена по прямому указанию Зиновьева, так как ПИКЕЛЯ все время использовали на активной работе как тщательно законспирирован­ного зиновьевца. Он законспирировался после опубликования в 1927 г. резкой статьи против Зиновьева [5].

ВОПРОС: Почему именно зиновьевец РЕЙНГОЛЬД информировал Вас о создании Всесоюзного центра троцкистско-зиновьевского блока?

ОТВЕТ: На мой соответствующий вопрос РЕЙНГОЛЬДУ, он заявил мне, что о переговорах со мной он получил от Зиновьева поручение и что по этому вопросу имелась договоренность с Иваном Никити­чем СМИРНОВЫМ еще до его ареста.

ВОПРОС: В протоколе допроса от 11 июня Вы показали, что Вы в 1934 году встречались с членом Всесоюзного троцкистско-зиновьевского блока МРАЧКОВСКИМ; в том же протоколе допроса Вы показали, что И.Н. СМИРНОВ предложил Вам в случае его ареста поддерживать организационную связь с МРАЧКОВСКИМ.

Информировали ли Вы МРАЧКОВСКОГО о создании московского объединенного центра троцкистско-зиновьевского блока? Получили ли Вы от него санкцию на Ваше вхождение в состав этого центра?

ОТВЕТ: При одной из своих встреч с МРАЧКОВСКИМ в июле 1934 года в Москве я информировал его о состоянии нелегальной троц­кистской работы в Москве. При этой же встрече я сообщил ему также о состоявшемся у РЕЙНГОЛЬДА совещании и о создании московского объединенного центра троцкистско-зиновьевского блока. МРАЧКОВСКИЙ сказал мне, что ему известно об этом, что он цели­ком и полностью одобряет это мероприятие, что этот вопрос сог­ласован по линии Всесоюзного центра троцкистско-зиновьевского блока.

ВОПРОС: Где и когда состоялась эта Ваша встреча с МРАЧКОВСКИМ?

ОТВЕТ: Эта встреча с МРАЧКОВСКИМ состоялась в июле-августе мес<яце> 1934 г. в здании Наркомтяжпрома.

ВОПРОС: Вы не все сказали о характере Вашего разговора с МРАЧКОВСКИМ при этой встрече. Дайте показания о том, какие политические и оперативные задания дал Вам МРАЧКОВСКИЙ?

ОТВЕТ: МРАЧКОВСКИЙ при этой встрече дал мне указание о необходимости более широкого и активного развертывания неле­гальной работы и вовлечения в ряды организации не только быв­ших троцкистов и зиновьевцев, но и вербовки менее устойчивых членов ВКП(б) и комсомола. Он рекомендовал также подбирать стойких, верных и волевых людей, которые способны на выполнение всякого рода заданий, которые им поручит организация.

ВОПРОС: Дал ли Вам МРАЧКОВСКИЙ директиву о переходе к более острым формам и методам борьбы с ВКП(б) и соввластью? Следствие требует от Вас ясного и исчерпывающего ответа на этот вопрос?

ОТВЕТ: Да, я решил дать следствию откровенные показания о всех моих тягчайших преступлениях против советской власти.

Когда МРАЧКОВСКИЙ давал мне указания о необходимости вер­бовки преданных, стойких и волевых людей, которые были бы спо­собны на выполнение любого поручения организации, я спросил у него, каким образом и для чего он считает необходимым использо­вать эту категорию людей.

МРАЧКОВСКИЙ заявил мне, что он получил от Л.Д. Троцкого из-за границы директиву – приступить к организации террористических актов против руководителей ВКП(б) и советского правительства и созданию для этой цели крепких боевых групп. МРАЧКОВСКИЙ сооб­щил мне о том, что троцкистский центр и, в частности, он и Иван Никитич СМИРНОВ с этой директивой Троцкого целиком согласны.

ВОПРОС: Что сказал Вам МРАЧКОВСКИЙ о путях практического осуществления террористических планов?

ОТВЕТ: МРАЧКОВСКИЙ передал мне как директиву Троцкого, что мне лично поручено создать боевые группы и приступить к органи­зации террористических актов против руководства ВКП(б).

ВОПРОС: Против кого именно Вы должны были совершить терро­ристические акты?

ОТВЕТ: Мне была поручены подготовка и совершение террористи­ческого акта в первую очередь против Сталина и Ворошилова.

По прямой директиве Л.Д. Троцкого наш Всесоюзный центр троцкист­ско-зиновьевского блока должен был подготовить и совершить убийство Сталина и Ворошилова с целью обезглавить руководство ВКП(б) и Красной Армии.

По словам МРАЧКОВСКОГО, как троцкисты, так и зиновьевцы схо­дились на том, что убийством Ворошилова должен быть дан “реванш” за Троцкого, создавшего Красную Армию, и заслуги которого теперь присваиваются Ворошилову. О Ворошилове МРАЧКОВСКИЙ говорил с чрезвычайным озлоблением, указывая, что вслед за Сталиным террористический удар должен быть направлен именно против Ворошилова.

ВОПРОС: Как Вы реагировали на эти задания МРАЧКОВСКОГО?

ОТВЕТ: Я эти задания принял как директиву Л. Троцкого и дал свое согласие. МРАЧКОВСКИЙ поручил мне подобрать подходящих для боевого дела людей и хорошенько продумать вопрос об орга­низации этих покушений. Однако я ему подчеркнул, что моя задача осложняется тем, что я сейчас не проживаю постоянно в Москве.

ВОПРОС: Что Вы практически предприняли для осуществления директивы Троцкого о подготовке к совершению террористических актов?

ОТВЕТ: В конце 1934 или начале 1935 г. приехал в Москву один из лучших и активных членов нашей организации ГАЕВСКИЙ Дмитрий и ЭСТЕРМАН Исаак. (Первый вернулся из политизолятора, а второй из ссылки). Я, зная этих людей, решил использовать их для подготовки и совершения террористических актов.

ВОПРОС: Дайте более подробные показания по этому вопросу?

ОТВЕТ: При одной из встреч у меня на квартире Дмитрий ГАЕВСКИЙ информировал меня, что он снова восстановил троцкистскую организацию в Мосэнерго. ГАЕВСКИЙ в очень озлобленной форме высказывался против руководства партии, в частности, против Ста­лина. Я решил использовать эти настроения ГАЕВСКОГО и предложил ему обдумать вопрос о возможности подготовки покушения против Сталина. Он заявил мне, что этот вопрос давно назрел, и что он уже подготовил для этого дела ряд людей из активных участников нелегальной контрреволюционной троцкистской органи­зации на Мосэнерго. ГАЕВСКИЙ также заявил мне, что, так как ему как обреченному (туберкулез легких) терять нечего, он лично готов в интересах борьбы с ВКП(б) пожертвовать собой.

Я одобрил его решение и поручил ему разработать план покушения против Сталина.

Такого же характера разговор у меня состоялся на квартире у ХРУСТАЛЕВА в конце 1934 г. с ЭСТЕРМАНОМ Исааком, который, так же как и ГАЕВСКИЙ, в очень озлобленной форме высказывался про­тив Сталина. ЭСТЕРМАН заявил мне, что единственный выход из соз­давшегося в стране положения – это убить кого-нибудь из вождей, в первую очередь Сталина, и самому покончить особой. ЭСТЕРМАН выразил полную готовность к участию в террористическом акте против Сталина.

ВОПРОС: Был ли Вами проработан подробный план покушения? 

ОТВЕТ: Разработку плана я поручил ГАЕВСКОМУ и ЭСТЕРМАНУ.

Указывая им, что покушение целесообразно совершить за городом во время поездок Сталина и что необходимо также продумать во­прос о подготовке покушения во время проезда Сталина в Сочи или в другие курортные места. Для этого я рекомендовал ЭСТЕРМАНУ и ГАЕВСКОМУ подобрать и завербовать людей, близких к ЦК и Кремлю, которые могли бы установить время и места поездок Сталина. ГАЕВ­СКОМУ я поручил все это выведать через работников Мосэнерго, соприкасающихся по своей работе с учреждениями и домами в Кремле. 

ВОПРОС: Нам известно, что Вы имели директиву о терроре не только от МРАЧКОВСКОГО. Дайте показания по этому вопросу?

ОТВЕТ: Да, по вопросу о терроре против руководства партии, в частности, Сталина я имел директиву не только от МРАЧКОВСКОГО. В том же 1934 году я получил письменную директиву Троцкого через его сына СЕДОВА о подготовке к совершению террористического акта против Сталина.

ВОПРОС: Через кого Вы подучили эту директиву?

ОТВЕТ: Я получил эту директиву через мою сестру, постоянно проживающую в Варшаве (Нововейская улица, 23), – СТАЛОВИЦКУЮ, Лидию Александровну, которая приехала в Москву в конце октября месяца 1934 года.

ВОПРОС: В каком виде она Вам привезла эту директиву Троц­кого?

ОТВЕТ: Дело обстояло таким образом. За месяц до отъезда моей сестры из Варшавы в Москву к ней из Парижа приехал от СЕДОВА специальный человек с поручением вручить для передачи мне немецкий журнал. Моя сестра СТАЛОВИЦКАЯ сообщила этому связисту СЕДОВА, что она в ближайшее время намеревается вые­хать в Москву и этот журнал мне вручит.

ВОПРОС: Сообщите, каким образом были изложены директивы Троцкого в этом журнале?

ОТВЕТ: Еще в мою бытность в Берлине у меня с СЕДОВЫМ сос­тоялась договоренность о том, что при получении от него каких-либо книг или писем совершенно невинного характера иметь в виду, что мне в них будут пересылаться директивы и указания, записанные симпатическими чернилами. Получив этот журнал от своей сестры, я тщательно проявил каждую страницу и на послед­ней странице журнала, где значительная часть страницы была внешне незаполненной, я проявил содержание письма Троцкого.

ВОПРОС: Из чего Вы заключаете, что это письмо было написано лично Троцким?

ОТВЕТ: Мне хорошо известен его почерк, и в этом у меня не было сомнений. Письмо было подписано “Старик”.

ВОПРОС: Что было сказано в этой директиве Троцкого?

ОТВЕТ: Содержание его было кратко, но очень ясно. Начина­лось оно примерно следующими словами: “Дорогой друг! Передай­те, что на сегодняшний день перед нами стоят следующие основные задачи: 1) убрать Сталина и Ворошилова; 2) развернуть работу по организации ячеек в армии; 3) в случае войны использовать всякие неудачи и замешательство для захвата руководства”.

Письмо заканчивалось указанием информировать Троцкого о ходе работы по выполнению указанных директив.

Должен добавить, что эти указания Троцкого полностью подт­верждали директивы, полученные мною в мае 1934 г. от МРАЧКОВСКОГО.

МРАЧКОВСКИЙ, развивая тогда позицию, которую троцкисты должны занять в случае войны, четко определил эту позицию как пораженческую, с задачами использования войны в целях свержения советской власти и захвата власти в свои руки.

ВОПРОС: Кому Вы показывали это письмо Троцкого?

ОТВЕТ: Я это письмо немедленно переслал через ЭСТЕРМАНА МРАЧКОВСКОМУ.

ВОПРОС: ЭСТЕРМАН читал это письмо Троцкого?

ОТВЕТ: Да, когда я ему дал поручение доставить его МРАЧКОВСКОМУ, он был мной ознакомлен с его содержанием. Я оторвал эту страницу, где было проявлено письмо Троцкого и вручил его ЭСТЕРМАНУ.

ВОПРОС: ГАЕВСКИЙ знал о факте получения этого письма и о его содержании?

ОТВЕТ: ГАЕВСКОМУ я письма не показал, но устно сообщил ему о факте получения этого письма и о директивах, которые были в нем изложены.

ВОПРОС: Что Вам известно о дальнейшей судьбе этого письма?

ОТВЕТ: Как поступил МРАЧКОВСКИЙ с этим письмом, мне неизвестно. Со слов ЭСТЕРМАНА я знал, что это письмо МРАЧКОВСКОМУ было доставлено.

ВОПРОС: Какие меры Вы принимали к организации работы в Красной Армии?

ОТВЕТ: В мае м<еся>це 1935 г. я использовал свою служебную командировку в г. Киев, имея целью встретиться там с моим близким товарищем Дмитрием ШМИДТОМ, который является командиром мотомехбригады, расположенной под Киевом. Я считал необходимым про­щупать политические настроения Дмитрия ШМИДТА, выяснить, насколь­ко он остался твердым в своих троцкистских убеждениях, и в зависимости от этого решить вопрос о его привлечении к работе. Прибыв в Киев, я остановился на квартире у Дмитрия ШМИДТА, проживающего в Киеве в доме военного ведомства, расположенном неда­леко от городского цирка (точно название улицы не знаю).

ВОПРОС: Что Вам удалось сделать для привлечения ШМИДТА к нелегальной работе Вашей организации?

ОТВЕТ: В процессе целого ряда бесед, которые я с ним вел, я начал прощупывать его политические настроения на сегодня. В одной из бесед, когда мы коснулись вопроса о предстоящей проверке партийных ­документов, я высказал ему свою озлобленность и изложил перед ним свои взгляды о том, что необходимо бороться с внутрипартийным режимом, и особо резко высказался против Сталина и Ворошилова.

В беседах со ШМИДТОМ я установил, что степень его озлобленности против руководства партии и красной армии также в зна­чительной степени подогревается неудовлетворенным личным положением. ШМИДТ с большим раздражением рассказывал мне о том, что он, командовавший уже дивизией, теперь переведен на должность командира бригады. Он особо подчеркнул, что не принадлежит “к категории скороспелых командиров” и что личная обида, которая ему нанесена, есть результат общей политики, которая проводится по отношению к бывшим сторонникам Троцкого.

Дмитрий ШМИДТ также был весьма раздражен тем, что ему предстоит снова при проверке партдокументов рассказывать о своей принадлежности к троцкистской организации в прошлом и проявил в этой беседе себя вполне солидаризирующимся с моими настроениями, заявив со своей стороны о том, что он также счи­тает необходимым ведение борьбы.

В результате моих бесед со ШМИДТОМ я пришел к убеждению, что он может быть использован в интересах нашей организации вплоть до террористической борьбы. Не вводя его тогда детально в конкретные планы борьбы, я от него получил принципиальное согласие на участие в работе организации. Я сказал Дмитрию ШМИДТУ, чтобы он начинал вести работу и предпринимал шаги к поискам единомышленников для привлечения их к работе в нашей организации.

Дмитрий ШМИДТ принял мои указания и дал мне обещание начать работу по созданию ячеек нашей организации в рядах армии.

ВОПРОС: Что Вам известно о шагах, предпринятых Дмитрием ШМИДТОМ в осуществление данных Вами ему указаний?

ОТВЕТ: В связи с моим переездом для хозяйственной работы на Урал я больше не имел возможности лично встретиться с Дмит­рием ШМИДТОМ.

ВОПРОС: Кого Вы еще наметили привлечь для террористической деятельности?

ОТВЕТ: Я наметил так же привлечь для участия в террористи­ческих покушениях ЛЕОНОВА, Ивана Степановича, являющегося за­местителем директора одного из Западно-Сибирских трестов, и БУЛАТОВА Бориса, работающего сейчас в Хабаровске. Я имел в виду встретиться в Москве с ЛЕОНОВЫМ и БУЛАТОВЫМ, которых хотел сюда вызвать под служебным предлогом с тем, чтобы догово­риться с ними по существу их привлечения к активной работе.

Я считал, что ЛЕОНОВА и БУЛАТОВА можно использовать для террористических покушений на каком-либо из хозяйственных совещаний, где они по роду своей работы могли бы принять участие.

Осуществить это мне не удалось, так как я ни одного из них не успел увидеть.

ВОПРОС: При каких обстоятельствах Вы встретились с ПИКЕЛЕМ в начале 1936 года?

ОТВЕТ: Примерно в январе 1936 г. во время моего приезда в Москву ПИКЕЛЬ позвонил мне на квартиру и попросил меня зайти к нему. Я зашел к нему на квартиру, и с этого момента мы восстановили потерянную организационную связь.

ВОПРОС: По какому адресу Вы посетили квартиру ПИКЕЛЯ?

ОТВЕТ: Квартиру ПИКЕЛЯ я посетил в начале 1936 года три раза. В первый раз я был на квартире, где он жил раньше с матерью – Арбат, большой угловой дом, номер 35 или 31 (точно не помню); во второй раз я посетил его по адресу: Арбат,10, это квартира его жены, и третий раз также по адресу: Арбат,10.

ВОПРОС: О чем Вас информировал ПИКЕЛЬ?

ОТВЕТ: ПИКЕЛЬ информировал меня о том, что с начала 1934 г. деятельность зиновьевской организации широко развернулась.

Здесь же ПИКЕЛЬ меня проинформировал, что в конце 1934 г. он выехал на Шпицберген в связи с прямым заданием Зиновьева еще глубже законспирироваться и уехать куда-либо подальше из Москвы.

ВОПРОС: По каким конспиративным соображениям Зиновьев предложил ПИКЕЛЮ выехать на Шпицберген?

ОТВЕТ: ПИКЕЛЬ сообщил мне, что центром троцкистско-зиновьевского блока в 1934 году было принято решение о физическом уничтожении ряда членов Политбюро, в первую очередь Сталина и Кирова. ПИКЕЛЬ сообщил мне, что для этой цели подбирались соответствую­щие люди, которые должны были совершить террористические акты. От ПИКЕЛЯ мне стало известно, что убийство Кирова было совершено по заданию центра троцкистско-зиновьевского блока, причем ПИКЕЛЬ сообщил, что об этом ему известно со слов РЕЙНГОЛЬДА. ПИКЕЛЬ рассказал мне также о том, что за месяц до убийства Кирова он, по указанию Зиновьева, переданному ему РЕЙНГОЛЬДОМ, уехал на Шпицберген. По словам ПИКЕЛЯ, ЗИНОВЬЕВ мотивировал необходимость этой поездки тем, что в связи с предстоящим поку­шением на Кирова несомненно начнется разгром нелегальной орга­низации, и поэтому важно уберечь от провалов ряд законспирирован­ных работников.

ВОПРОС: Сообщили ли Вы ПИКЕЛЮ о полученных Вами письменных директивах Троцкого в октябре м<еся>це 1934 года?

ОТВЕТ: Да, я проинформировал ПИКЕЛЯ о том, что в октябре месяце 1934 года мне было привезено моей сестрой СТАЛОВИЦКОЙ указанное выше в этих показаниях директивное письмо Троцкого, на основе которого наша троцкистская организация должна была осуществить террористические покушения против вождей ВКП(б) и советского правительства.

Я также сообщил ПИКЕЛЮ, что мною дано поручение отдельным боевым участникам нашей контрреволюционной организации подгото­вить террористические акты против Сталина и Ворошилова.

Подробных деталей по этому вопросу я ПИКЕЛЮ не излагал.

ВОПРОС: Вы не все еще показали об известных Вам участниках организации, которые вели работу по подготовке террористических покушений. Дайте исчерпывающие показания по этому вопросу?

ОТВЕТ: Я постараюсь припомнить все, мне известное, и допол­нительно сообщить следствию об этом.

 

Все изложенное записано с моих слов верно, соответствует действительности и мною лично прочитано – ДРЕЙЦЕР.

 

ДОПРОСИЛИ:

 

ЗАМ НАРОДНОГО КОМИССАРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ Союза ССР

КОМИССАР ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ 1 ранга

АГРАНОВ

 

ЗАМ НАЧАЛЬНИКА УПРАВЛЕНИЯ НКВД СССР по Московской обл. 

СТАРШИЙ МАЙОР ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ

РАДЗИВИЛОВСКИЙ.

 

ПРИСУТСТВОВАЛИ:

НАЧАЛЬНИК СПО УПРАВЛЕНИЯ НКВД СССР по Моск. области 

КАПИТАН ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ –

ЯКУБОВИЧ.

 

ЗАМ НАЧАЛЬНИКА СПО УПРАВЛЕНИЯ НКВД СССР по Моск. области 

КАПИТАН ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ – 

СИМАНОВСКИЙ.

 

С подлинным верно: <Якубович>

 

 

РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 226, Л. 158-183

---