ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
МАТОРИНА, Николая Михайловича, от 30/VI-36 г.
Вопрос: На всем протяжении следствия Вы скрываете свою деятельность по подготовке террористического акта против С.М. КИРОВА во исполнение задания, полученного Вами от ЗИНОВЬЕВА, КАМЕНЕВА через БАКАЕВА.
Следствие предлагает Вам дать правдивые показания по этому поводу.
Ответ: Признаю, что я скрывал до сих пор свое участие в организации террористического акта против С.М. КИРОВА. Получив задание от БАКАЕВА в мае 1934 г., я приступил к подготовке террористического акта против С.М. КИРОВА, подбирая необходимых людей. Мне известно было, что наряду с моей террористической деятельностью, подготавливает террористический акт против С.М. КИРОВА группа, в которой участвовал ТОЛМАЗОВ [1], и группа, которой руководил Моисей ЯКОВЛЕВ.
Вопрос: Откуда Вам это известно?
Ответ: Мне об этом известно из личных разговоров, которые я имел: с ТОЛМАЗОВЫМ Андреем в июле 1934 г. на Варшавском вокзале и с ЯКОВЛЕВЫМ Моисеем – в сентябре 1934 года в Академии Наук.
Я имел в виду использовать для участия в террористическом акте свои старые связи по подпольной работе в к.-р. зиновьевской организации на Псковщине, в частности, МИРОНОВА Георгия, СЕВЕРОВА Петра, НИКОЛАЕВА Александра и ПЕКАРЯ.
Практически я мог приступить к подготовке террористического акта только осенью по возвращении в Ленинград из дер<евни> Подборья, где я проживал летом 1934 года. Однако в начале августа я встретил в Пушкинских горах, куда я направился из дер<евни> Подборье, б<ывшего> активного участника зиновьевской подпольной организации на Псковщине ПЕКАРЯ, также проживавшего на даче вблизи Пушкинских гор.
При этой встрече я выяснил, что он продолжает оставаться на старых позициях и является сторонником продолжения активной борьбы против ВКП(б), считая, что только устранение СТАЛИНА даст возможность возвращения к руководству ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА.
Я сделал ПЕКАРЮ предложение участвовать в организации террористического акта над КИРОВЫМ.
Вопрос: Какое задание Вы дали ПЕКАРЮ?
Ответ: Я сказал ПЕКАРЮ, что я через БАКАЕВА получил директиву зиновьевского центра о необходимости организовать террористический акт над С.М. КИРОВЫМ. Необходимость террористического акта над С.М. КИРОВЫМ я обосновал, следуя указаниям БАКАЕВА. Я сказал ПЕКАРЮ, что С.М. КИРОВ был застрельщиком и руководителем разгрома зиновьевщины в Ленинграде, и что осуществление террористического акта именно в Ленинграде будет иметь большое политическое значение.
Вопрос: Что Вам ответил ПЕКАРЬ?
Ответ: ПЕКАРЬ дал мне свое согласие на участие в организации террористического акта над КИРОВЫМ.
Я дал ПЕКАРЮ указания по возвращении в Ленинград лично установить путь следования С.М. КИРОВА из квартиры в Смольный (по ул. Красных Зорь – теперь Кировский пр. д. № 26/28). Я дал ПЕКАРЮ для связи свой домашний адрес и номер телефона.
Уже после приезда в Ленинград из дер<евни> Подборье я встречал дважды ПЕКАРЯ в октябре-ноябре 1934 года, предварительно уславливаясь с ним по телефону о встречах. Обе эти наши встречи были на Пр<оспекте> 25-го Октября, между Морской и Казанским Собором.
ПЕКАРЬ мне сообщил, что путем личных наблюдений он установил, что выезд С.М. КИРОВА из дому происходит обычно около 11-12 час. утра, а возвращение происходит разновременно.
Вопрос: Кого еще Вы завербовали для участия в организации террористического акта над т. КИРОВЫМ?
Ответ: Кроме ПЕКАРЯ я пытался привлечь к организации террористического акта МИРОНОВА Георгия, с которым я встретился, как я уже показывал ранее, в ноябре 1934 года.
Вопрос: Кто такой МИРОНОВ?
Ответ: МИРОНОВ Георгий был в 1925-26 г.г. организатором партколлектива и членом Ленинградского Губкома, он был делегатом XIV партсъезда.
МИРОНОВ был одним из активнейших зиновьевцев и по подпольной работе был лично связан с ЗИНОВЬЕВЫМ.
В 1926 году он был направлен в Псков, где активно участвовал совместно со мной в подпольной зиновьевской работе.
В 1928 г. МИРОНОВ вернулся в Ленинград и работал директором хлебозавода.
Вопрос: Продолжайте показания о разговоре с МИРОНОВЫМ.
Ответ: МИРОНОВУ я рассказал о переходе зиновьевской организации к террористическим методам борьбы. МИРОНОВ одобрил новую тактику, но заявил, что по личным мотивам он не может принять участие непосредственно в совершении террористического акта. Для этого, как он выразился, нужны “люди помоложе и решительнее”. Он указал на НИКОЛАЕВА Александра и СЕВЕРОВА Петра как возможных исполнителей террористического акта.
Вопрос: Кто такие НИКОЛАЕВ и СЕВЕРОВ?
Ответ: НИКОЛАЕВ Александр был в 1925-26 г.г. организатором партколлектива завода “Красный Гвоздильщик”. Как активный зиновьевец он был направлен в 1926 году из Ленинграда в Опочку. НИКОЛАЕВ был участником подпольной зиновьевской организации на Псковщине.
В 1929 г. НИКОЛАЕВ возвратился в Ленинград и был директором завода “Красный Гвоздильщик”.
СЕВЕРОВ Петр стал мне известен в 1926 г., когда он был вовлечен в руководимую мною зиновьевскую подпольную организацию на Псковщине. В 1929 г. СЕВЕРОВ был переведен в Ленинград, где работал в проектных учреждениях.
Вопрос: Вы привлекли НИКОЛАЕВА и СЕВЕРОВА к террористической работе?
Ответ: Нет, с НИКОЛАЕВЫМ и СЕВЕРОВЫМ я связи не установил ввиду моего ареста.
Вопрос: Кого еще Вы привлекали к подготовке террористического акта?
Ответ: Больше я никого не успел привлечь.
Вопрос: Кто должен был непосредственно осуществить террористический акт?
Ответа: До привлечения НИКОЛАЕВА Александра и СЕВЕРОВА Петра этот вопрос окончательно не был решен.
Вопрос: Где вы намечали провести террористический акт?
Ответ: Я лично считал, что террористический акт нужно провести около квартиры при выезде С.М. КИРОВА, но и этот вопрос должен был быть окончательно решен после обмена мнениями с участниками и прежде всего с исполнителем.
Вопрос: Как технически Вы предполагали провести террористический акт?
Ответ: Я предполагал провести убийство С.М. КИРОВА в момент его выхода из дому к автомобилю выстрелом из револьвера.
Вопрос: Какое оружие Вы намеревались для этого использовать?
Ответ: У меня был револьвер системы “Наган”. Если бы оружия у СЕВЕРОВА и НИКОЛАЕВА Александра не оказалось, я дал бы мой “Наган”. Этот последний у меня находился до моего ареста в январе 1935 года.
Вопрос: Дайте показания, как Вы осуществляли связь с зиновьевским центром после Вашей встречи с БАКАЕВЫМ в Ленинграде.
Ответ: Осенью 1934 года я был в Москве, куда я ездил в связи с подготовкой моих научных работ к печати. Я посетил ЗИНОВЬЕВА на его квартире на Арбате. Я его информировал о том, что во исполнение его, ЗИНОВЬЕВА, указаний, переданных мне в мае через И.П. БАКАЕВА, я приступил к подготовке теракта над С.М. КИРОВЫМ, что я восстанавливаю старые связи по Псковской организации и предпринимаю меры к установлению наблюдения за С.М. КИРОВЫМ.
ЗИНОВЬЕВ мне сказал, что подготовка террористического акта должна быть всемерно форсирована и что к зиме КИРОВ должен быть убит.
ЗИНОВЬЕВ упрекал меня в недостаточной решительности и энергии. Он сказал, что в вопросе о террористических методах борьбы надо отказаться от предрассудков. Он привел в качестве примера покушение Викт<ора> АДЛЕРА на графа ШТЮРГКА [2] во время мировой войны. Кроме того, он указал, что специфические условия настоящего момента, зажим партии, полное извращение ленинизма ЦК ВКП(б) и неминуемая гибель зиновьевской группы в случае, если она не станет на путь решительной борьбы, требуют устранения партийного руководства путем террора.
ЗИНОВЬЕВ сказал, что начало будет положено в Ленинграде и что и в Москве также будут проведены террористические акты.
ЗИНОВЬЕВ мне сообщил, что положение требует объединения всех сил, враждебных СТАЛИНУ, и поэтому зиновьевский центр вошел в соглашение с троцкистским центром.
Вопрос: С кем именно вошел в соглашение зиновьевский центр?
Ответ: Я знал от БАКАЕВА, что блок установлен с И.Н. СМИРНОВЫМ и МРАЧКОВСКИМ. ЗИНОВЬЕВ мне фамилий не называл.
Вопрос: Дайте подробные показания, что Вам было известно о подготовке террористического акта группой, в которой участвовал ТОЛМАЗОВ.
Ответ: Во время встречи с ТОЛМАЗОВЫМ на Варшавском вокзале в июле 1934 года, о которой я уже показывал, я рассказал ТОЛМА3ОВУ о встрече с БАКАЕВЫМ и о получении мною указаний о подготовке террористического акта против С.М. КИРОВА.
ТОЛМАЗОВ мне сказал: “старики могут быть спокойны; мы это задание выполним”. В дальнейшем разговоре он мне сообщил, что группа б<ывших> руководителей комсомола при ЗИНОВЬЕВЕ готовит террористический акт против С.М. КИРОВА.
Протокол записан с моих слов верно и мною лично прочитан, в чем и расписываюсь. –
Допросили:
ЗАМ. НАЧ. УНКВД ЛО –
КОМИССАР ГОСБЕЗОПАСНОСТИ 3 РАНГА: НИКОЛАЕВ
НАЧ. ОПЕРОДА УГБ –
КАПИТАН ГОСБЕЗОПАСНОСТИ – АЛЕХИН.
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ ОПЕРОДА УГБ –
МЛ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ – ТЕМКИН.
Верно:
ОПЕРУПОЛНОМ. 9 ОТД. СПО ГУГБ –
СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ: (СВЕТЛОВ)
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 227, Л. 93-100.
[1] Толмазов Андрей Ильич, 1899 г. рождения, из рабочих, образование низшее, член ВКП(б) с 1919 года, в комсомоле состоял с 1917 года, в Красной Армии служил с 1919 по 1920 г., после чего находился на руководящей комсомольской работе, 1920-1922 гг. – секретарь Выборжского РК комсомола г. Ленинграда, 1922-1924 гг. – член бюро Ленинградского губкома комсомола, 1924-1925 гг. – секретарь губкома комсомола, 1925-1926 гг. – отв. секретарь партколлектива завода «Красный Выборжец», с 1926 по 1930 г. — член правления и зав. орготделом Псковского облпотребсоюза. К моменту ареста в 1934 году работал зам. директора по рабочему снабжению на заводе «Красный Путиловец». Был обвиняемым на процессе “Ленинградского центра”. По приговору выездной сессии ВКВС СССР был расстрелян в Ленинграде 29 декабря 1934 г. На процессе на вопрос председателя суда В. Ульриха: “Чем объясните ваши показания, если Вы Николаева не знали и настроений его не знали, то зачем вы берете на себя ответственность политическую и моральную за убийство тов. КИРОВА?” – ответил: “Об этом деле меня информировал следователь, что этот гражданин [Леонид Николаев] является воспитанником этого дела. Я говорю – раз так, независимо от того, знаю я или нет, раз я принимал участие в этой организации, то я несу как моральную, так и политическую ответственность, хотя эту фигуру не видел и не знаю”.
[2] На самом деле министра-президента Австро-Венгрии графа Карла фон Штюргка убил сын Виктора Адлера Фридрих Адлер 21 октября 1916 г.
