Протокол допроса Н.И. Мухина

 

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

 

обвиняемого МУХИНА Николая Иустиновича, 1897 года рождения, уроженца села Васильково, Шполянского района, Киевской области, служащего, с высшим образованием, бывшего сотрудника Военного Министерства Украинской Народной Республики (УНР). До ареста – преподаватель литературы Театрального Техникума беспартийный –

 

от 31 октября 1935 года.

 

ВОПРОС: В протоколе допроса от 25.X.1935 года Вы показали, что в террористическую боевую организацию Вы вовлечены НЫРЧУКОМ М.А. в марте 1935 года. Расскажите, что конкретно Вам тогда говорил НЫРЧУК о боевой организации?

ОТВЕТ: 9 марта 1935 года я был снят с работы в театральном и кино-институтах за контрреволюционную троцкистскую пропаганду. Через несколько дней после этого ко мне домой на Половецкую ул. № 7 пришел НЫРЧУК М.А. В беседе с ним, проходившей в моем кабинете, я указал на продолжающийся нажим со стороны партии и власти на троцкистские и меньшевистские элементы, рассказал ему об изгнании меня с работы, указал также на снятие с педагогической работы участников троцкистско-меньшевистской организации РОЗАНОВА Я.С., БИЛЯРЧИКА и НИЖНИКА, которые к тому времени были также сняты с работы за контрреволюционную троцкистско-меньшевистскую пропаганду.

НЫРЧУК тогда отметил, что за последние годы нанесен большой удар также националистам, что в результате получаемых нашей организацией удар за ударом значительно ослабели завоеванные нами позиции на теоретическом фронте, что чем дальше, тем больше уплывают из рук те легальные возможности в нашей борьбе с Советской властью, которые были завоеваны длительной и упорной работой.

Оба мы в этой беседе считали, что эти обстоятельства значительно усложнили нашу контрреволюционную деятельность, сделали ее менее чувствительной для массы, недовольство которой режимом в стране – сильно.

Обсуждая существующее руководство партии и Советской Власти, НЫРЧУК характеризовал его как террористическую диктатуру бонапартистского режима, создавшего себе мощный аппарат угнетения. Говоря об этом, НЫРЧУК указал мне, что в условиях настоящей действительности надеяться на активное выступление масс или на изменение существующего руководства демократическим путем – немыслимо, что сейчас нужны более эффективные средства нашей борьбы, что таким единственным средством должен быть индивидуальный террор против отдельных руководителей партии и Советской власти.

В этой длительной беседе моей с НЫРЧУКОМ он давал и теоретическое обоснование тактики индивидуального террора. Смысл этих обоснований, по указанию НЫРЧУКА, сводился к тому, что тактика индивидуального террора не расходится с учением Маркса, так как, когда Маркс в 70-х годах считал несвоевременным восстание против абсолютизма, он признавал тактику индивидуального террора.

НЫРЧУК подчеркивал, что именно так надо рассматривать нынешнюю ситуацию, так оно и рассматривалось Ленинградской организацией, совершившей убийство тов. КИРОВА.

Придя к общему знаменателю – признанию тактика индивидуального террора, и НЫРЧУК, и я считали, что выстрелы в отдельных руководителей Советской Власти должны будут показать и у нас в стране, и за границей, что единства в партии нет, что существует ненависть к руководству партии и Советской власти.

В процессе длительной беседы моей с НЫРЧУКОМ, установившей полную солидарность взглядов на способы борьбы с Советской Властью, НЫРЧУК сказал мне, что надо сейчас уже приступить к сколачиванию боевых кадров организации, привлекая в нее наиболее смелых людей из троцкистско-меньшевистской и националистической организаций.

ВОПРОС: Какие организационные поручения Вам дал тогда НЫРЧУК?

ОТВЕТ: НЫРЧУК предполагал вскоре выехать из Киева в Москву с ходатайством о восстановлении его в партии. Он предложил мне заняться подбором людей для вовлечения в боевую организацию. В частности, он указал на то, чтобы я наладил тесную связь с САМОЙЛОВИЧЕМ Юрием Федосиевичем и склонил его на террористические позиции. Кроме этого, НЫРЧУК рекомендовал знакомиться с литературой о террористической практике народовольцев.

ВОПРОС: В протоколе допроса от 25.X Вы показали о том, что террористические намерения боевой организации направлялись против т.т. КОССИОРА, ПОСТЫШЕВА и БАЛИЦКОГО. Об этом с Вами говорил НЫРЧУК. Расскажите, что конкретно Вам говорил НЫРЧУК об этих террористических планах.

ОТВЕТ: После беседы с НЫРЧУКОМ, состоявшейся у меня в квартире в марте 1935 года, оформившей мое вступление в боевую организацию, вторая встреча по вопросам террористических намерений боевой организации с НЫРЧУКОМ состоялась в июне 1935 года в средних числах, точно сейчас припомнить не могу. После возвращения НЫРЧУКА из Москвы он пришел ко мне на дом и показал постановление центральной комиссии по чистке о восстановлении его в партии. Настроение его тогда было особенно бодрое. Показывая мне постановление о восстановлении в партии, НЫРЧУК особенно подчеркивал место, где говорилось о том, что мотивы к исключению его украинской партийной организацией названы “неосновательными”. Здесь же, говоря о руководстве КП(б)У, НЫРЧУК указал, что организаторами и вдохновителями разгрома контрреволюционных кадров на Украине являются т.т. КОССИОР, ПОСТЫШЕВ и БАЛИЦКИЙ и что террористические устремления нашей организации должны быть направлены прежде всего против этих лиц. В этой беседе я указал НЫРЧУКУ на необходимость разработки конкретного плана для осуществления террористических намерений. НЫРЧУК мне заявил, что о конкретном плане говорить еще рано, что основной задачей является собирание кадров боевой организации.

Оба мы считали, что восстановление НЫРЧУКА в партии, а меня на работе, дает нам большие возможности для организационной работы и осуществления намерений нашей организации.

ВОПРОС: В протоколе допроса от 25.X Вы показали, что НЫРЧУК о террористических планах боевой организации говорил с Вами несколько раз. О каких конкретно планах говорил с Вами НЫРЧУК?

ОТВЕТ: Последующие встречи мои с НЫРЧУКОМ были связаны с планом практического осуществления террористических актов против КОССИОРА, ПОСТЫШЕВА и БАЛИЦКОГО.

Мне известно о том, что велось наблюдение и изучение порядка дня КОССИОРА, ПОСТЫШЕВА и БАЛИЦКОГО. Для этого были установлены пункты наблюдения: 1. В районе ЦК КП(б)У, где использовывалась для наблюдения квартира БИЛЯРЧИКА;

2. У особняка БАЛИЦКОГО, где использовывалась квартира ФЕСЮРЫ, который живет напротив особняка БАЛИЦКОГО; 3. У здания, где живет КОССИОР использовывался Институт Еврейской культуры. Наблюдение велось группой молодежи.

Были выделены также непосредственные исполнители террористических актов.

ВОПРОС: Кто персонально был выделен для выполнения террористических актов?     

ОТВЕТ: Непосредственными исполнителями террористических актов из группы НЫРЧУКА были выделены ФЕСЮРА и ЗВАДА, которые, как указал мне НЫРЧУК, отличаются сильной волей, метким глазом и твердой рукой, а также имеют военный опыт. Кроме того, были выделены исполнителями люди из группы БИЛЯРЧИКА. Кто персонально, я не знаю.

ВОПРОС: Следствие располагает данными, что одним из исполнителей террористического акта боевой организацией были выделены Вы. Признаете ли Вы, что дали согласие на личное исполнение террористического акта?

ОТВЕТ: Нет, не признаю. Моя роль как участника боевой организации заключалась в подборе кадров боевой организации и выработке метода связи между участниками организации.

 

Записано с моих слов верно, мною прочитано.

 

МУХИН.

 

ДОПРОСИЛ:

 

ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СПО (ГРИГОРЕНКО)

 

 

РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 248, Л. 54-59.