ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
от 10 декабря 1935 года.
Произведенного ПОМ. НАЧ. СЕКРЕТНО-ПОЛИТИЧЕСКОГО
ОТДЕЛА УГБ НКВД УССР – ДОЛИНСКИМ.
ВОПРОС: Обвиняемый НЫРЧУК, в процессе следствия вы признали свою принадлежность к контрреволюционной троцкистско-националистической организации. Охарактеризуйте политическую сущность этой организации?
ОТВЕТ: Контрреволюционная организация, к которой я принадлежу, предстанет собой блок троцкистских и националистических контрреволюционных элементов. В блок входят остатки ранее разгромленных партией и советской властью контрреволюционных троцкистских и националистических формирований, объединившихся на данном этапе для борьбы против диктатуры пролетариата. Остатки этих контрреволюционных формирований в процессе обостренной классовой борьбы убедились в полной своей беспомощности и невозможности вести самостоятельную борьбу с партией. Это и явилось предпосылкой организации блока.
ВОПРОС: Чем обуславливается переход контрреволюционного троцкистско-националистического блока к тактике террористической борьбы?
ОТВЕТ: Переход нашей организации к тактике террора является, прежде всего, выражением крайней озлобленности и бессилия контрреволюционного подполья. Мы пришли к убеждению, что всякая социальная база организации как в городе, так и на селе окончательно утеряна. На данном этапе террор является единственно возможным и актуальным методом политической борьбы. К такому убеждению пришел блок в период создания боевой организации.
ВОПРОС: Что представляла собой боевая организация?
ОТВЕТ: Боевая организация являлась частью нашего троцкистско-националистического блока. Она сосредотачивала в своих рядах наиболее активные, наиболее озлобленные и пригодные к конкретным боевым действиям кадры. К мысли о создании боевой организации руководство контрреволюционного блока пришло после принципиального решения о переходе организации к террору. Боевая организация представляет собой передовой вооруженный кулак нашего блока и предназначалась для совершения террористических актов против партийно-советского руководства страны.
ВОПРОС: Каков был общий план террористической деятельности боевой организации?
ОТВЕТ: Как я уже говорил в своих показаниях следствию, боевая организация подготавливала совершение террористических актов против основного руководства партии на Украине. Речь шла о совершении террористических актов против КОССИОРА, ПОСТЫШЕВА и БАЛИЦКОГО. В соответствии с этим, боевой организацией было создано ряд террористических групп, которые приступили к непосредственной подготовке террористических актов. Участниками группы велось наблюдение за намеченными к террору лицами и, так как нападение предполагалось произвести на улице, то принимались меры для установления маршрутов следования машин КОССИОРА, ПОСТЫШЕВА и БАЛИЦКОГО.
Как одно из мест наблюдений была выделена квартира БИЛЯРЧИКА, расположенная вблизи ЦК КП(б)У. Весь план террористической деятельности боевой организации был выработан мною и БИЛЯРЧИКОМ.
ВОПРОС: Кто входил в состав террористических групп боевой организации?
ОТВЕТ: Таких групп, как я уже указывал в своих показаниях, было несколько. В состав этих групп входили: МУХИН, ГЛУХЕНКО, НИЖНИК, ЛАВРОВ, ДАВИДЕНКО, ЗВАДА, ЛЕХТМАН. Весьма близок к боевой организации и персонально к отдельным участникам террористических групп – был также РОЗАНОВ, представлявший в нашем контрреволюционном блоке меньшевистское крыло.
ВОПРОС: Что Вам известно о контрреволюционных связях организации вне Украины?
ОТВЕТ: Такие связи существовали. Наша организация, главным образом, через РОЗАНОВА и частично через меня, была связана с московской контрреволюционной троцкистско-зиновьевской группой, в состав которой входили МАРЕНКО, ЗАГОРУЛЬКО и МИЛЬГИЕВСКИЙ.
Эта группа лиц в свое время возглавляла троцкистское подполье в Киеве и в период открытой оппозиции вела решительную борьбу с генеральной линией партии. В частности, МАРЕНКО в период пребывания в Киеве ЯРОСЛАВСКОГО и МАНУИЛЬСКОГО лично выступал против них, возглавляя троцкистскую оппозицию. Мне известно, что МИЛЬГИЕВСКИЙ после переезда в Москву поддерживал связь с ЛЕВИКОМ.
В начале текущего 1935 года – в период оформления контрреволюционного блока, РОЗАНОВ информировал меня о том, что им поддерживается постоянная связь с этой группой, находящейся в настоящее время в Москве, и что осенью 1934 года в Киев приезжал ЗАГОРУЛЬКО, давший ему ряд принципиальных установок о деятельности организации. Эти установки в основном сводились к тому, что деятельность местного контрреволюционного подполья должна активизироваться, и организация должна принять тактику борьбы против партии путем применения индивидуального террора.
ВОПРОС: С кем из названной Вами группы Вы лично виделись во время пребывания Вашего в Москве?
ОТВЕТ: Как я уже показывал следствию, находясь в январе-феврале месяце текущего года в Москве, я встретился там с ЗАГОРУЛЬКО, и он лично мне подтвердил все установки, переданные им в свое время РОЗАНОВУ. Встреча эта произошла на улице вблизи Большого театра.
ВОПРОС: Что Вам рассказывал ЗАГОРУЛЬКО о деятельности контрреволюционной группы в Москве?
ОТВЕТ: По этому вопросу ЗАГОРУЛЬКО в разговоре со мной воздерживался от каких бы то ни было подробностей и дал мне лишь в общих словах понять, что такая деятельность ведется.
ВОПРОС: Обвиняемый НЫРЧУК, при встрече с Вами ЗАГОРУЛЬКО, давая установки о террористической деятельности организации, говорил от своего имени или давал эти установки от имени всей контрреволюционной группы?
ОТВЕТ: Излагая мне установки, касающиеся террористической деятельности нашего подполья на Украине, ЗАГОРУЛЬКО говорил, что это установки не только его, но и всей группы, и упоминал при этом фамилии МАРЕНКО, МИЛЬГИЕВСКОГО.
ВОПРОС: По возвращении из Москвы Вы информировали кого-либо из участников организации о Вашей встрече с ЗАГОРУЛЬКО?
ОТВЕТ: Да. О моей встрече с ЗАГОРУЛЬКО с изложением всех подробностей нашего разговора я информировал РОЗАНОВА, от него и частично также от меня об этом знали БИЛЯРЧИК и МУХИН.
ВОПРОС: С кем еще из представителей контрреволюционного подполья помимо ЗАГОРУЛЬКО Вы виделись в период пребывания в Москве?
ОТВЕТ: Помимо ЗАГОРУЛЬКО я в период своего пребывания, в Москве ни с кем из представителей контрреволюционного подполья не встречался.
Показания записаны с моих слов верно
С подлинным верно:
Оперуполномоченный СПО нрзб.
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 248, Л. 143-148.
