[Помета вверху документа: т. Сталину. Г.Я. 14.I-35.]
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
ВАРДИНА-МГЕЛАДЗЕ Иллариона Виссарионовича 9/1-35 г.
ВОПРОС: Следствие располагает данными, что Вы не прекратили борьбу против Сов<етской> власти и ВКП(б)?
ОТВЕТ: Да, я признаю себя виновным в том, что до последнего времени я объективно, несмотря на мое заявление о разрыве с оппозицией, вел к.-р. борьбу с Сов<етской> властью и ВКП(б), оставаясь фактически на к.-р. антипартийных позициях.
ВОПРОС: В чем заключалась и по каким направлениям велась Вами борьба?
ОТВЕТ: Эта моя борьба заключалась в участии совместно с активизировавшимися остатками к.-р. антипартийных организаций троцкистов, зиновьевцев, “леваков” и т.п., которая шла по следующим путям: 1) к.-р. критика политики сов<етской> власти и ВКП(б) и культивирование недоверия к руководству ВКП(б) и политике ее; 2) дискредитирование руководства ВКП(б) и 3) укрывательство и содействие деятельности активизировавшихся сил из осколков антипартийных контрреволюционных организаций.
ВОПРОС: Какие конкретно силы Вы имеете в виду, говоря об активизации остатков антипартийных организаций?
ОТВЕТ: Мне известно, что сторонники зиновьевской к.-р. группы, известная мне часть б<ывшей> троцкистской организации, т<ак> н<азываемой> группы “леваков”, “рабочей оппозиции”, – формально считающиеся порвавшими с этими к.-р. организациями и группами, фактически до последнего времени продолжают оставаться на к.-р. позициях борьбы с соввластью и ВКП(б). Я имею в виду заявить, что активизация этих двурушников возрастала, особенно в 1932 году, когда было ясно о готовности к новой атаке на ВКП(б) и Сов<етскую> власть.
ВОПРОС: Кого из конкретных лиц Вы знаете как двурушников и участников указываемых Вами к.-р. группирований?
ОТВЕТ: 1) Из числа зиновьевцев я имею в виду: а) ЗИНОВЬЕВА, б) КАМЕНЕВА, в) НАУМОВА, г) МАДЬЯРА, д) САФАРОВА и др<угих>.
2) Из троцкистов: а) КАВТАРАДЗЕ, б) КАЛАНДАДЗЕ, Федора, в) АБИХА, г) ГАСВИАНИ и др<угих>.
3) Из группы “леваков”: а) ЛОМИНАДЗЕ, б) СТЭН<А> и др<угих>.
4) Из “Рабочей оппозиции”: а) ШЛЯПНИКОВА, б) МЕДВЕДЕВА и в) РОЗЕН<А>.
ВОПРОС: Что Вам известно о конкретной контрреволюционной деятельности перечисленных Вами лиц из числа зиновьевцев?
ОТВЕТ: Я считаю необходимым заявить перед ВКП(б) и Соввластью, что формальный отход участников контрреволюционной зиновьевской организации, начавшийся в 1928-29 г., фактически настоящим подлинным отходом не оказался.
ВОПРОС: Какие у Вас имеются основания делать такое утверждение?
ОТВЕТ: Факты, которые мне известны, дающие мне основание утверждать мое заявление, следующие:
Факт 1: когда я в июне 1928 г. вместе с САФАРОВЫМ вернулся в Москву из ссылки, через некоторое время я встретил КАМЕНЕВА. Однажды (это было примерно в июле-августе) я и ТАРХАНОВ посетили КАМЕНЕВА на его квартире, где разговаривали о внутрипартийном положении и дальнейшем нашем поведении.
Основное, что меня поразило, заключалось в том, что КАМЕНЕВ, который раньше меня отошел от оппозиции и от которого я ждал первой поддержки и шага, оказался недоволен моим отходом. И у меня, и у ТАРХАНОВА сложилось такое впечатление, что как будто бы КАМЕНЕВ говорил: “Почему вы отошли, почему Вы подали заявление, Вас бы и так через некоторое время приняли”.
Следующее, что было характерно в разговорах между мною, ТАРХАНОВЫМ и КАМЕНЕВЫМ, – КАМЕНЕВ, подводя итог нашего разговора, сказал: “Вы идите прямо к СТАЛИНУ”.
КАМЕНЕВ имел в виду характер нашего заявления, поданного в ЦК, в котором вопрос о руководстве был подчеркнут яснее, чем в других заявлениях этого периода.
Это обстоятельство, что вопрос о руководстве, вопрос о СТАЛИНЕ в нашем заявлении и в нашей беседе в тот вечер подчеркивался особенно ясно, – это КАМЕНЕВУ не понравилось.
Последовавшие события показали, что тут дело было в том, что КАМЕНЕВ рассчитывал тогда на какие-то антипартийные комбинации то с троцкистами, то с правыми.
В последующем я от КАМЕНЕВА или от кого-то из близких ему лиц слышал такую фразу: “БУХАРИН уже съеден”. Дальнейшее показало, что КАМЕНЕВ рассчитывал на блок с правыми, что и обнаружилось впоследствии.
ВОПРОС: Что Вам известно по поводу стремления зиновьевской к.-р. организации блокироваться с правыми?
ОТВЕТ: По поводу стремления блокироваться с правыми со стороны зиновьевцев я узнал впоследствии следующее: при помощи СОКОЛЬНИКОВА КАМЕНЕВ вел разговоры о блоке с БУХАРИНЫМ.
Факт 2: Когда я вернулся из ссылки, и в Москве, и в Ленинграде была довольно значительная группа бывш<их> зиновьевцев, не подавших заявления о приеме в партию.
Я в первые же дни пошел в ЦКК разговаривать с ЯРОСЛАВСКИМ, поскольку предполагалось, что мы будем воздействовать на своих сторонников в смысле содействия их отходу от оппозиции.
Когда я обратился к конкретной работе в этом отношении, я встретил антипартийные настроения, с одной стороны, влияние людей, которые связаны своей позицией с позицией КАМЕНЕВА и ЗИНОВЬЕВА, эти люди противодействовали отходу; с другой стороны – я встретился с людьми, которые под прикрытием к.-р. “левых” фраз противились стремлению отойти от оппозиции.
С ведома ЦКК я поехал в Ленинград для того, чтобы поговорить там с зиновьевцами.
ВОПРОС: С кем из участников зиновьевской к.-р. организации Вы связались в Ленинграде?
ОТВЕТ: В Ленинграде я нашел таких людей: НАТАНСОН Муся, которая уже вернулась из официальной ссылки, и руководящий состав, оставшийся от зиновьевской группы: МАНДЕЛЬШТАМ, КАТАЙ, КОТОЛЫНОВ, РУМЯНЦЕВ, ЧАРНЫЙ, ЕЖОВ (рабочий Путиловского завода). Встречался и с рядом других активистов, фамилии которых я не могу вспомнить.
В Ленинграде так же, как и в Москве я столкнулся с довольно решительным противодействием по вопросу о возвращении к партии, причем с противодействием двойного типа: с одной стороны, типа “левацкого”. Наиболее ярким выразителем этого типа был ЧАРНЫЙ. А с другой стороны, – встретился с противодействием типа зиновьевского. Наиболее типичным выразителем этого был РУМЯНЦЕВ и КОТОЛЫНОВ, причем КОТОЛЫНОВ больше хитрил и отмалчивался, а РУМЯНЦЕВ более активно сопротивлялся отходу от оппозиции.
ВОПРОС: Они оставались на антипартийных контрреволюционных позициях?
ОТВЕТ: Большинство оставалось на контрреволюционных позициях, особенно много крови портил ЕЖОВ и КАТАЙ.
ВОПРОС: А кроме московских и ленинградских зиновьевцев вы связывались с кем-либо из участников зиновьевской к.-р. организации в других городах?
ОТВЕТ: В тот же период следующая моя поездка была в Вологду для переговоров с ВУЙОВИЧЕМ. Я с ним на квартире ДАВИДОВИЧА (Полифем) тоже вел отчаянную борьбу в течение двух дней, уговаривая его на отход. Я встретил со стороны ВУЙОВИЧА сопротивление.
ВОПРОС: Какие еще факты к.-р. деятельности зиновьевской к.-р. организации Вам известны?
ОТВЕТ: В 1929 г. среди зиновьевцев отмечались определенные перегруппирования к.-р. антипартийного характера, сводящиеся к разделу между ними в зависимости от отношения каждого к ЗИНОВЬЕВУ и КАМЕНЕВУ.
Положительно относившиеся к ЗИНОВЬЕВУ и КАМЕНЕВУ, к их антипартийным позициям сближались отдельно от относившихся отрицательно.
ВОПРОС: Встречались ли Вы лично с ЗИНОВЬЕВЫМ?
ОТВЕТ: До 1931 года я с ЗИНОВЬЕВЫМ не встречался. Затем встречи были редкие. В 1932 г. в середине лета мои встречи с ЗИНОВЬЕВЫМ и КАМЕНЕВЫМ участились.
ВОПРОС: Кого Вы встречали у ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА на даче?
ОТВЕТ: Посещая ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА на даче, по соседству с которой я жил, я в разное время встречал у них ЛУГОВОГО (бывш<ий> профсоюзный работник), МАДЬЯРА, РОЗЕНА.
ВОПРОС: Что Вы можете показать о политических настроениях указанных лиц?
ОТВЕТ: На даче у ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА я сталкивался с к.-р. антипартийными настроениями, которые выражались в высказываниях и ЗИНОВЬЕВА, и КАМЕНЕВА о трудностях пятилетки и т.п. Мнение обоих сводилось к тому, что нужно что-то изменить и искать какие-то новые пути в политике ВКП(б).
КАМЕНЕВ говорил, что проводимая политика партии может привести к упадку сельского хозяйства. Вообще критиковалась в к.-р. духе политика партии и выражались антипартийные мнения. Перечисленные мною лица, посещавшие дачу ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА, никаких возражений против к.-р. антипартийных мнений не высказывали.
ВОПРОС: Что Вам известно об участии к.-р. зиновьевской организации в деле РЮТИНА– ИВАНОВА и др<угих>?
ОТВЕТ: Кроме опубликованных в печати и известных партии данных мне известно следующее:
В том же 1932 г., незадолго до вскрытия контрреволюционной организации РЮТИНА и других, я у ЗИНОВЬЕВА на квартире застал ШЛЯПНИКОВА и МЕДВЕДЕВА, которые с ЗИНОВЬЕВЫМ вели к.-р. антипартийные беседы, касавшиеся вопросов оценки политики партии.
Должен сознаться, что в 1932 г. я имел развернутую беседу со ШЛЯПНИКОВЫМ, в которой последний изложил мне свои к.-р. взгляды. Я в очень резкой форме характеризовал ЗИНОВЬЕВУ позиции ШЛЯПНИКОВА и МЕДВЕДЕВА, и когда после этого я увидел ШЛЯПНИКОВА и МЕДВЕДЕВА на квартире у ЗИНОВЬЕВА, это меня очень поразило.
После того, как была раскрыта к.-р. организация РЮТИНА и др<угих>, я знал, что тут готовилось участие в этом блоке зиновьевцев.
ВОПРОС: Все это Вы скрыли от ВКП(б)?
ОТВЕТ: Да, все это я скрывал.
ВОПРОС: Каково было отношение ЗИНОВЬЕВА к к.-р. позициям ШЛЯПНИКОВА и МЕДВЕДЕВА, о которых Вы сообщили ЗИНОВЬЕВУ после Вашей беседы со ШЛЯПНИКОВЫМ?
ОТВЕТ: Ничего определенного ЗИНОВЬЕВ мне не сказал.
ВОПРОС: Как Вы отнеслись к исключению из партии ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА в связи с рютинским делом?
ОТВЕТ: Я считал исключение ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА из партии правильным.
ВОПРОС: Арестованный участник зиновьевской контрреволюционной организации НАУМОВ показывает, что Вы в беседе с ним исключение из партии ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА считали неправильным. Что Вы можете показать?
ОТВЕТ: Да, признаю, что в беседе с НАУМОВЫМ я держался антипартийно: я рассматривал лояльность по этому вопросу НАУМОВА как лицемерие и возмущался его лояльностью в этом вопросе, а не фактом исключения из партии ЗИНОВЬЕВА–КАМЕНЕВА.
ВОПРОС: Что Вы можете показать о политической деятельности МАДЬЯРА?
ОТВЕТ: МАДЬЯРА знаю как зиновьевца, примыкавшего к группе т<ак> н<азываемых> “безвожденцев” (САФАРОВ и др<угие>). За время моего пребывания в ссылке МАДЬЯР возглавлял остатки этой к.-р. группы в Москве и вел нелегальную к.-р. работу против ВКП(б). МАДЬЯР поддерживал связи с остатками нелегальной к.-р. группы “безвожденцев” за весь тот период, пока я – ВАРДИН, САФАРОВ и САРКИС находились в ссылке.
ВОПРОС: В чем выражалась за этот период нелегальная деятельность МАДЬЯРА?
ОТВЕТ: Нелегальная к.-р. деятельность МАДЬЯРА за этот период мне в точности не известна, но знаю, что он возглавлял остатки этой к.-р. группы, сплачивал их и был связан с ссылкой.
ВОПРОС: Кто из участников зиновьевской к.-р. организации примыкал к группе “безвожденцев” в период нахождения Вас, САФАРОВА и САРКИСА в ссылке?
ОТВЕТ: Кроме МАДЬЯРА другим лицом, который примыкал к этой группе, был ЗИЛЬБЕРМАН. Были еще и другие, но мне они неизвестны.
ВОПРОС: А после возвращения Вашего из ссылки и в последующие годы изменились политические взгляды МАДЬЯРА?
ОТВЕТ: После моего возвращения из ссылки МАДЬЯР продолжал сохранять свои антипартийные контрреволюционные позиции. МАДЬЯР выражал антипартийные к.-р. взгляды по вопросам, касающимся внутрипартийной демократии, и по вопросу о месте участников оппозиции в партии, считая, что они должны быть облечены доверием и привлечены к активной партийной работе и т.д. МАДЬЯР поддерживал тесную связь с ЗИНОВЬЕВЫМ.
ВОПРОС: Какова была роль МАДЬЯРА в зиновьевской к.-р. организации?
ОТВЕТ: Среди зиновьевцев и, в частности, среди “безвожденцев” МАДЬЯР являлся лицом, поставлявшим разного рода секретную внутрипартийную политическую информацию. Сведения эти МАДЬЯР комментировал в контрреволюционном, антипартийном духе. В этом заключалась главным образом к.-р. работа МАДЬЯРА.
ВОПРОС: Откуда, из каких источников МАДЬЯР получал эту политическую информацию?
ОТВЕТ: У МАДЬЯРА были широкие связи среди партработников по работе в Коминтерне и по редакции газеты “Правда”. От кого персонально МАДЬЯР черпал эту информацию – мне неизвестно.
ВОПРОС: Что Вам известно о существе поставлявшейся МАДЬЯРОМ информации?
ОТВЕТ: Сообщения МАДЬЯРА обычно касались вопросов о расстановке партийных сил (предполагающиеся перемещения и назначения) и предполагавшихся политических планах и мероприятиях партии.
ВОПРОС: Для каких целей использовывалась добывавшаяся МАДЬЯРОМ информация?
ОТВЕТ: Нелегально добывавшаяся МАДЬЯРОМ информация внутрипартийного характера могла быть использована только в контрреволюционных целях в борьбе против партии.
ВОПРОС: Что Вам известно о нелегальной работе в зиновьевской к.-р. организации САФАРОВА и его настроениях после его формального разрыва с оппозицией?
ОТВЕТ: САФАРОВ до последнего времени сохранил к.-р. позиции. До последнего времени моего общения с ним (1933 г.) САФАРОВ высказывал свои к.-р. антипартийные взгляды, в частности, – выражал недовольство внутрипартийным положением в ВКП(б), недовольство тем, что бывшие оппозиционеры недостаточно используются и т.п.
В 1932 году у САФАРОВА были контрреволюционные настроения каменевского типа в отношении политики партии по вопросу о пятилетке, о том, что мы подходим к какой-то грани, когда нужно будет в хозяйственном отношении несколько перегруппироваться, капиталовложения несколько сократить и т.д.
ВОПРОС: Что Вам известно о точке зрения САФАРОВА по вопросу о союзе между городом и деревней?
ОТВЕТ: Мне известно, что по этому вопросу САФАРОВ считал, что трудности пятилетки создают угрозу разрыва союза пролетариата и крестьянства.
ВОПРОС: Был ли САФАРОВ сторонником активизации нелегальной к.-р. работы?
ОТВЕТ: Свои контрреволюционные взгляды САФАРОВ высказывал откровенно в общении с нами. В 1932 г. мне САФАРОВ сообщил о том, что “леваки” готовят к.-р. платформу. В свете контрреволюционных настроений САФАРОВ и его сообщение о том, что “леваки” готовят нелегальную антипартийную платформу, – я понимал как намек САФАРОВА на возобновление нами активной нелегальной контрреволюционной работы.
ВОПРОС: Что Вам известно о нелегальной деятельности ШЛЯПНИКОВА и других представителей “рабочей оппозиции”, упомянутых в Ваших показаниях?
ОТВЕТ: Судя по известным мне настроениям лидеров к.-р. организации “Рабочая оппозиция”, возглавлявшейся ШЛЯПНИКОВЫМ, они не прекратили своей к.-р. борьбы с ВКП(б) и Соввластью.
ВОПРОС: Где и когда Вы встречались со ШЛЯПНИКОВЫМ, МЕДВЕДЕВЫМ и другими представителями т<ак> н<азываемой> “Рабочей Оппозиции”?
ОТВЕТ: Со ШЛЯПНИКОВЫМ и МЕДВЕДЕВЫМ я встречался и беседовал после 1931 г. несколько раз (два-три раза) на квартире члена ВКП(б) РОЗЕНА Михаила Осиповича (проживает по ул. Вахтангова 15, кв. 3), с которым я встречался с 1931 г. до последнего времени.
ВОПРОС: Кто такой РОЗЕН М.О.?
ОТВЕТ: РОЗЕНА знаю как двурушника, настроенного контрреволюционно, антипартийно, в политическом отношении – ориентации шляпниковского порядка.
ВОПРОС: Кого Вы встречали на квартире у РОЗЕНА кроме ШЛЯПНИКОВА и МЕДВЕДЕВА?
ОТВЕТ: На квартире у РОЗЕНА я встречал несколько раз кроме ШЛЯПНИКОВА и МЕДВЕДЕВА, также ИВАНОВА (член Партколлегии МКК ВКП(б)), ЧЕЛЫШЕВА (член ВКП( б)), работает в Комиссии по делам частных амнистий при ВЦИК, и МИЛЛЕРА (родственника РОЗЕНА).
ВОПРОС: На основании чего Вы утверждаете о продолжении к.-р. борьбы “Рабочей оппозиции” с ВКП(б) и Соввластью?
ОТВЕТ: В беседах со мной на квартире у РОЗЕНА – ШЛЯПНИКОВ и МЕДВЕДЕВ отстаивали свои контрреволюционные позиции по всем основным вопросам их контрреволюционной платформы, осужденной ВКП(б) на Х-м съезде. Однажды в 1932 г., как я уже выше отмечал, у меня со ШЛЯПНИКОВЫМ состоялась развернутая беседа, в которой ШЛЯПНИКОВ в присутствии МЕДВЕДЕВА подробно изложил мне свою к.-р. платформу (об этой беседе я сообщал ЗИНОВЬЕВУ).
Из содержания всех этих бесед я с определенной категоричностью для себя заключил, что оба они (ШЛЯПНИКОВ и МЕДВЕДЕВ) остались на своих контрреволюционных позициях и борьбы с партией не прекратили.
ВОПРОС: В чем конкретно заключались контрреволюционные позиции ШЛЯПНИКОВА и МЕДВЕДЕВА, высказывавшиеся ими в беседах с Вами при встречах у РОЗЕНА?
ОТВЕТ: По вопросу о положении рабочего класса в Советском Союзе ШЛЯПНИКОВ и МЕДВЕДЕВ считали, что на рабочий класс накладывается слишком большая тяжесть, что он фактически не является хозяином государства.
По вопросу о партии они говорили о наличии внутрипартийного зажима, о необходимости широкой демократии и т.п.
О характере нашей революции ШЛЯПНИКОВ излагал такую систему взглядов, из которой следовало, что нам не надо было стремиться к социалистической революции, а надо было остановиться на хорошей демократической революции.
ВОПРОС: Какую позицию в этих беседах Ваших со ШЛЯПНИКОВЫМ и МЕДВЕДЕВЫМ занимал РОЗЕН?
ОТВЕТ: РОЗЕН против системы контрреволюционных взглядов ШЛЯПНИКОВА и МЕДВЕДЕВА в общем не возражал.
ВОПРОС: Что Вы можете показать о политических позициях упоминавшихся Вами ИВАНОВА и ЧЕЛЫШЕВА, посещавших РОЗЕНА?
ОТВЕТ: О политических позициях ИВАНОВА и ЧЕЛЫШЕВА ничего определенного сказать не ногу, знаю лишь, что оба являются старыми друзьями РОЗЕНА, в частности, знаю, что РОЗЕН ИВАНОВА в свое время вводил в члены ВКП(б). Оба – ИВАНОВ и ЧЕЛЫШЕВ – обычно в политические разговоры в моем присутствии не вмешивались.
ВОПРОС: Что Вам известно о политической деятельности названных Вами “леваков” – ЛОМИНАДЗЕ, СТЭНА и других?
ОТВЕТ: Мне известно, что группа “леваков” является к.-р. антипартийной группировкой, продолжавшей борьбу с ВКП(б) и Соввластью.
Еще в 1928-1929 г.г. в период происходившей в то время консолидации среди к.-р. настроенных зиновьевцев у “леваков” отмечалось стремление добиться от руководства ВКП(б) привлечения ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА к активной политической деятельности.
Я отчетливо помню, что при одной очень короткой встрече моей с ЛОМИНАДЗЕ в 1929 г. я столкнулся с такой антипартийной позицией ЛОМИНАДЗЕ по вопросу о привлечении к руководству ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА.
В 1930 г. организовался литфронт, который возглавлял один из “леваков” – КОСТРОВ. Как известно, этот “Литфронт” был разоблачен партией как антипартийная “левацкая” группировка в литературе. К этой антипартийной группе, кажется, примыкал и ШАЦКИН. Знаю из бесед с ЛОМИНАДЗЕ, что ЛОМИНАДЗЕ относился сочувственно к этому “литфронту”.
В 1932 г., как уже я выше отмечал, САФАРОВ мне сообщил по секрету, что “леваки” не то подготовляют, не то подготовили свою к.-р. платформу. Меня это крайне встревожило, и я пошел спросить об этом к ЛОМИНАДЗЕ. ЛОМИНАДЗЕ заявил мне со всей категоричностью, что это клевета, безумие и т.п., и отрицал это.
ЛОМИНАДЗЕ по этому поводу пошел объясняться к САФАРОВУ. Как впоследствии выяснилось, САФАРОВУ об этом говорил МАДЬЯР. Вся эта история послужила причиной очень резкой размолвки между мной, САФАРОВЫМ и МАДЬЯРОМ.
ВОПРОС: Почему у Вас произошла по вопросу о платформе “леваков” размолвка с САФАРОВЫМ и МАДЬЯРОМ?
ОТВЕТ: Между мною и МАДЬЯРОМ впоследствии произошла размолвка, потому что МАДЬЯР считал, что об этой платформе никому не следовало говорить и не следовало мне с этим ходить к ЛОМИНАДЗЕ.
ВОПРОС: Была ли в действительности написана к.-р. платформа, о которой Вам сообщил<и> САФАРОВ и МАДЬЯР?
ОТВЕТ: Кроме изложенных мною выше показаний, мне ничего не известно.
ВОПРОС: В чем заключались контрреволюционные позиции ЛОМИНАДЗЕ?
ОТВЕТ: О настроениях ЛОМИНАДЗЕ могу сказать на основании бесед с ним, что они были непартийные, настроения фрондера, настроения неудовлетворенности, недовольства. Все сводилось к духу и природе “левацкой” к.-р. группы.
ВОПРОС: Что Вы можете показать о политических настроениях СТЭНА?
ОТВЕТ: Мне известно об его участии в к.-р. блоке СЫРЦОВА–ЛОМИНАДЗЕ и о его связях впоследствии с к.-р. организацией РЮТИНА.
ВОПРОС: Во время ареста СТЭНА осенью 1932 г. Вы были обнаружены на его квартире. С какой целью Вы посетили СТЭНА и о чем Вы с ним вели беседу?
ОТВЕТ: Я шел к ЛОМИНАДЗЕ, но его не оказалось дома, и я постучал в дверь в той же квартире к проживавшему рядом СТЭНУ. Мне дверь открыли сотрудники ОГПУ. СТЭНА не было, он пришел позднее. Это было, между прочим, моим первым посещением квартиры СТЭНА. Но, конечно, СТЭНА я видел до этого на квартире у ЛОМИНАДЗЕ, а потом приходил туда же и СТЭН.
Записано с моих слов верно, в чем и подписуюсь.
Допросил:
ОПЕР. УПОЛ. 1 ОТД. СПО ГУГБ – БОГЕН.
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 205, Л. 122-139.
