Протокол допроса А.В. Герцберга

Материалы следствия

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

произведенный Нач<альником> 4-го отд<еления> СПО – КОГАН Л.

от 30-го декабря 1934 г.

ВОПРОС: Укажите конкретно Вашу роль в контрреволюционной организации.

ОТВЕТ: Как я уже указывал, я принадлежал к группе лиц, организационно связанных с членами центра организации. Вокруг московского центра – ЗИНОВЬЕВА, КАМЕНЕВА, ЕВДОКИМОВА, КУКЛИНА, ГЕРТИКА, ЗАЛУЦКОГО сохранилась такая группа лиц, которая не порывала с ними связи до последнего времени. К этой группе лиц относятся, кроме меня, моя жена – ПОЗДЕЕВА, ГОРШЕНИН, КОЖУРО, ХАРИТОНОВ, ГЕССЕН Сергей, ПЕРИМОВ, ФЕДОРОВ Г., БРАВО, КАНАТЧИКОВ.

Среди этих “своих людей” члены центра не стеснялись говорить правду о своей ненависти и злобе к руководству партии и Коминтерна, в особенности, к СТАЛИНУ. Не стеснялись открыто вести контрреволюционную работу внутри партии. В этой группе были люди или прямо разделявшие их взгляды, или молча их выслушивавшие и этим самым дававшие им повод предполагать, что согласны с ними. Как первые, так и другие – выполняли одинаково предательскую роль перед партией.

ВОПРОС: Сообщите следствию известные Вам факты контрреволюционной деятельности зиновьевской организации.

ОТВЕТ: Я вернулся из-за границы, как я уже показывал, в конце 1931 г. Поэтому я могу назвать отдельные факты, имевшие место начиная с 1932 года.

1. К этому времени относится встреча моя и моей жены ПОЗДЕЕВОЙ с САФАРОВЫМ, который пришел к нам получить впечатления о работе Герм<анской> коммунистической партии. Я не помню точно, что я ему рассказывал, но беседа носила характер осуждения линии Коминтерна, и САФАРОВ вел разговор в духе злобного отношения к руководству Коминтерном.

2. Летом в 1932 г. я с ХАРИТОНОВЫМ были у ЗИНОВЬЕВА на даче. Там были его сын, сестра его жены, беспартийная, и еще кто-то (кто – не помню). ЗИНОВЬЕВ был очень довешен, что к нему приехали люди, на которых он может рассчитывать в своей борьбе против партии. В общем тоне его разговора чувствовалась обида и озлобление против партии и Коминтерна. Из отдельных деталей нашей беседы я вспоминаю, что ЗИНОВЬЕВ рассказывал о нарастании фашизма в Германии. Он говорил, что Коминтерн своей политикой способствует приходу Гитлера к власти и что Коминтерн не способен сплачивать коммунистические элементы в Германии.

ЗИНОВЬЕВ жаловался, что ЦК отстраняет от ответственной работы старых большевиков. Он приводил в пример отстранение КРЖИЖАНОВОКОГО (не помню, в связи с чем это было).

3. В том же 1932 г. я встретился с ЗАЛУЦКИМ. Я не могу сообщить содержание нашего разговора – не помню. Но настроение ЗАЛУЦКОГО говорило о том, что ничего не может быть хорошего в партии, пока он вне руководства. Партия одно, a он другое. От этого разговора у меня осталось впечатление, что ЗАЛУЦКИЙ безусловно продолжает борьбу с партией и не потерял надежду вернуться к руководству партии.

4. После возвращения ГЕРТИКА из ссылки в 1933 г. он был у нас дома. На вопрос, за что он был сослан, ГЕРТИК разразился клеветнической тирадой против партии. Он говорил, что его ни за что исключили из партии, ни за что выслали и что это доказывает, какие безобразия возможны при нынешнем положении в партии. “У них”, – говорил он, – “было подозрение, что раз ЗИНОВЬЕВ сослан, то он должен был оставить своего агента, они меня и считали этим агентом”. Это подразделение на “они” и “мы” и все его настроения говорили об озлоблении и ненависти ГЕРТИКА против партии и ее руководства.

5. Во время 17 съезда ВКП(б) я встретился с КУКЛИНЫМ. На мой вопрос, как ему нравится съезд, он со злобой ответил: “Сплошная болтовня”, и допустил ряд других враждебных выпадов против съезда. Это был разговор предателя, ненавидящего партию, Советский Союз и его руководителей.

Записано с моих слов верно, мною прочитано, в чем и расписываюсь.

ГЕРЦБЕРГ.

Допросил: Нач. 4 отд. СПО – КОГАН Л.

Верно: Подпись

Верно: Полунина

РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 126, Л. 4-6.