ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

СОКОЛОВА АНАТОЛИЯ СЕРГЕЕВИЧА

от 26-го марта 1936 г.

 

СОКОЛОВ А.С. ‒ 1896 г. рожд<ения>, сын попа, бывш<ий> член ВКП(б), исключен из партии в 1933 г. как троцкист, до ареста доцент кафедры истории СССР Горьковского пединститута.

 

Вопрос: Показаниями арестованных по Вашему делу установлено Ваше прямое участие в контрреволюционной троцкистской организации. Признаете ли Вы себя в этом виновным?

Ответ: Я признаю себя виновным в том, что я принимал участие в контрреволюционной троцкистской ра­боте.

Вопрос: С какого времени Вы являетесь троцкистом? 

Ответ: Я считаю себя троцкистом с 1932 года. В это время я работал в гор. Свердловске помощником на­чальника отдела кадров “Уралугля”.

По Свердловску я был близко связан с троцкистом ЕЛЬКОВИЧЕМ, Яковом Рафаиловичем [1], бывшим тогда редакто­ром Уральской энциклопедии.

В ряде бесед со мной ЕЛЬКОВИЧ развивал передо мной троцкистские положения о неправильности политики партии в деревне. Кроме того, ЕЛЬКОВИЧ передавал мне клеветнические измышления о СТАЛИНЕ.

Я с троцкистскими положениями, выдвигаемыми ЕЛЬКОВИЧЕМ, соглашался, и он видел во мне своего единомышленника. Еще в начале 1932 года, в связи с моим исключением из партии по обвинению в троцкизме ЕЛЬКОВИЧ мне советовал скрывать от партии то, что партийной организации обо мне было неизвестно, и поменьше признавать свои ошибки. Фактически ЕЛЬКОВИЧ этим самым дал мне указания вести в партии двурушническую работу.

Вопрос: Когда Вы переехали в Горький?

Ответ: В Горький я переехал в сентябре 1934 г.

Вопрос: Известно ли было кому-либо в Горьком о Ваших троцкистских убеждениях?

Ответ: Да, о моих троцкистских убеждениях было известно КАНТОРУ – преподавателю Горьковскому пединсти­тута.

Вопрос: А что Вам известно о КАНТОРЕ? 

Ответ: Мне известно, что КАНТОР троцкист.

Вопрос: Вам известно не только это. Вы в курсе контрреволюционной деятельности, которую проводил КАНТОР и другие связанные с ним троцкисты в Горьком? 

Ответ: Да, признаю, что КАНТОР не только являл­ся троцкистом, но являлся участником контрреволюционной троцкистской организации и был в своей контрреволюционной деятельности связан с троцкистами ФУРТИЧЕВЫМ и ФЕДОТОВЫМ.

Вопрос: А преподаватель пединститута БОЧАРОВ имел отношение к этой контрреволюционной организации? 

Ответ: Это мне неизвестно.                         

Вопрос: Кто еще из участников организации кро­ме ФУРТИЧЕВА, ФЕДОТОВА и КАНТОРА – Вам известен?

Ответ: Участником этой организация являлся также и я. Больше из состава организация я никого не знаю.

Вопрос: А ПОНОМАРЕВА Вы по Горькому знали?

Ответ: Нет, ПОНОМАРЕВА я не знал.

Вопрос: При каких обстоятельствах Вы вступали в контрреволюционную троцкистскую организацию в Горь­ком?

Ответ: Предложение принять участие в деятель­ности контрреволюционной троцкистской организации мне сделал КАНТОР в первых числах февраля 1936 года.

Вопрос: Это было после ареста ФЕДОТОВА?

Ответ: Да, это было после начавшихся провалов троцкистов в Горьком.

Вопрос: Следовательно, провал организации не остановил Ваших преступных намерений в борьбе с соввластью?

Ответ: Мое и КАНТОРА озлобление против соввласти было настолько велико, что даже аресты участников организации не препятствовали нашим преступным намерениям.

Вопрос: Дайте подробные показания о своей беседе с КАНТОРОМ в феврале 1936 года?

Ответ: Моя беседа с КАНТОРОМ происходила в историческом кабинете Горьковского пединститута. Мы были только вдвоем, и КАНТОР во время нашей беседы предложи­л мне включиться в активную работу. КАНТОР при этом подчеркивал, что эта нелегальная работа должна в результате привести к изменению политики партии и советской власти в желательном для троцкистов направлении.

Вопрос: О какой активной борьбе с партией и советской властью Вам говорил КАНТОР?

Ответ: Основное, что мне заявил КАНТОР, заключалось в следующем: в борьбе с ВКП(б) и советской властью троцкисты могут и должны применять методы борь­бы “Народной воли”. КАНТОР считал, что наиболее эффек­тивной и действенной формой борьбы с партией и совет­ской властью является индивидуальный террор.

Вопрос: Расскажите подробно, что Вам говорит КАНТОР о террористической борьбе с советской властью?

Ответ: КАНТОР, развивая передо мной свои взгляды целесообразности применения террора в борьбе с советской властью, сравнивал условия и обстановку эпохи народовольцев и настоящего времени. Утверждения КАН­ТОРА сводились к тому, что в настоящих условиях, когда власть в СССР находится в руках изолированной от народ­ных масс группы лиц, – индивидуальный террор может быть более эффективным, нежели в дореволюционной России.

КАНТОР мне заявил, что народовольцы не смогли путем террора добиться изменения политики царской России, потому что власть опиралась на класс помещиков, и убийство царя не могло привести к изменению режима. Между тем в наших условиях террор может быть безусловно эффективным. Я понял КАНТОРА таким образом, что удавшийся террористический акт вызовет коренные изменения всей политики и режима в стране.

Вопрос: Вы были согласны с КАНТОРОМ?

Ответ: Я дал согласие КАНТОРУ принять участие в нелегальной троцкистской организации, однако я не был согласен с террористическими установками КАНТОРА.

Вопрос: Вы противоречите сами себе. По Вашим же показаниям, Вы были завербованы КАНТОРОМ в троцкист­скую организацию, которая стоит на позициях террора. Если Вы не были согласны с террористическими установками КАНТОРА, Вы должны были отказаться от участия в ор­ганизации? 

Ответ: Я еще раз заявляю, что дал согласив КАН­ТОРУ на участие в троцкистской организации, но не считал для себя возможным принимать участие в совершении террористических актов.

 

Записано с моих слов верно, мною прочитано. 

 

А. СОКОЛОВ.

 

Допросил: 

 

ОПЕРУПОЛНОМ. ИНО ГУГБ –
СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ (КЕДРОВ)

 

Верно: 

 

ОПЕРУПОЛНОМ. 3 ОТД. СПО ГУГБ –
ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ: (УЕМОВ)

 

 

РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 162, Л. 40-44.

---

[1] Елькович Яков Рафаилович, 1896 г. р., был секретарем алтайского губкома РКП(б), возглавлял «Красную Газету», был ответственным редактором «Уральской советской энциклопедии» и свердловской областной газеты «Колхозный путь». В статье Е. Ефремовой «Несостоявшиеся издания редакционных энциклопедий» (http://elar.urfu.ru/bitstream/10995/27728/1/qr_2_2014_10.pdf) сказано, что «Елькович был отстранен от редактирования УСЭ постановлением Президиума Свердловского облисполкома от 26 декабря 1934 г…. был исключен из партии как участник контрреволюционной группы Зиновьева». В книге А. Литвина «Без права на мысль» (Казань, Татарское книжное издательство, 1994 г., стр. 186-187)  приводятся следующие данные: «Был обвинен в приверженности троцкизму, в принадлежности к «контрреволюционной троцкистской организации, по заданию которой проводил антисоветскую деятельность». Приговорен к 15 годам лагерей. Во время реабилитационной проверки в 1956-1957 гг. выяснилось, что хотя Елькович «троцкистом» не был, но была доказана его виновность «в провокаторской деятельности, как секретного агента органов НКВД, в фальсификации протоколов допросов арестованных, в даче ложных показаний на целый ряд партийно-советских работников, неосновательно репрессированных органами НКВД». Елькович был единственным из свердловских знакомых Эльвова, кто назвал его «участником антипартийной группы». В 1936 г., будучи арестованным, Елькович стал камерным агентом НКВД и совместно с сотрудником органов Строминым «составлял фальсифицированные протоколы допросов и давал вымышленные показания» на 140 человек, в том числе на В.К. Блюхера, Б. Куна, И.Б. Лапидуса и др., за что получил более 16 тыс. руб». Был включен в сталинский расстрельный список от 27 февраля 1937 г., но, по-видимому, избежал расстрела. По некоторым данным, умер в Казани в 1976 г.