Протокол допроса А.К. Бормана

 

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

БОРМАНА, АЛЬФРЕДА КАРЛОВИЧА, –

от 17-го декабря 1935 года.

 

БОРМАН А.К. – 1889 г<ода> рожд<ения>, урож<енец> гор. Риги, член ВКП(б) с 1909 г., персональный пенсионер, бывш<ий> член президиума об<щест>ва старых большевиков.

 

Вопрос: В распоряжении следствия имеются материалы, уличающие Вас в том, что Вы до последнего времени придерживались антипартийных контрреволюционных взглядов и на почве этих взглядов поддерживали связь с некоторыми участниками правооппортунистической контрреволюционной группы УГЛАНОВА. Что Вы можете об этом показать?

Ответ: Контрреволюционных взглядов я не придерживался. Связи с участниками углановской группы я не поддерживал.

Вопрос: Вы утверждаете, что нигде и ни при каких обстоятельствах Вы не высказывали контрреволюционных суждений о политике ВКП(б)?  

Ответ: Я не могу вспомнить, чтобы я когда-либо высказывался в контрреволюционном духе.

Вопрос: Как Вы можете отрицать инкриминируемое Вам обвинение, когда показаниями АФАНАСЬЕВА устанавливается, что Вы в неоднократных беседах с ним подвергали контрреволюционной критике политику ВКП(б). АФАНАСЬЕВА Вы знаете?

Ответ: Да, АФАНАСЬЕВА, Евгения Андреевича, я знаю. Он член ВКП(б). В последнее время он учился в Академии Связи.

Вопрос: Что Вам известно о политическом прошлом АФАНАСЬЕВА?

Ответ: АФАНАСЬЕВ был секретарем УГЛАНОВА и в свое время примыкал к контрреволюционной правооппортунистической группе УГЛАНОВА и других.

Вопрос: Поддерживали ли Вы связь с АФАНАСЬЕВЫМ в последние годы?

Ответ: Познакомился я с АФАНАСЬЕВЫМ в 1925 году на совместной работе в Московском Комитете ВКП(б), где я работал ответственный секретарем лечебной комиссии. В 1930 году моя связь с АФАНАСЬЕВЫМ оборвалась. В 1933 г. я возобновил свою связь с АФАНАСЬЕВЫМ, которая продолжалась вплоть до 1935 года.

Вопрос: Как же Вы утверждали выше, что ни с кем из бывш<их> участников углановской группы Вы в последнее время связи не поддерживали?

Ответ: Данное мною выше показание не соответствует действительности. На самом деле я до последнего времени поддерживал связь с бывш<им> участником углановской группы АФАНАСЬЕВЫМ.

Вопрос: Беседовали ли Вы с АФАНАСЬЕВЫМ на политические темы? Каков был характер этих бесед?

Ответ: Встречаясь на протяжении последних лет с АФАНАСЬЕВЫМ преимущественно в моей квартире, мы, естественно, затрагивали в беседах ряд политических вопросов в области внутрипартийной политики, политики партии в области коллективизации и т.д. Но наши высказывания не выходили за рамки генеральной линии партии.

Вопрос: Вы показываете неправду. Я предъявляю Вам показание АФАНАСЬЕВА, из которого видно, что Ваша беседа с ним, имевшая место в 1933 году вокруг вопросов коллективизации, носила антипартийный, контрреволюционный характер. Следствие настаивает на правдивом ответе?

Ответ: Действительно, в 1933 году я имел разговор с АФАНАСЬЕВЫМ по вопросам коллективизации. В этом разговоре мы выдвигали клеветнические обвинения по адресу руководства партии, утверждая, что непосильные темпы коллективизации привели страну к голоду, что этого можно было бы избежать, если бы партия пошла по пути, предлагавшемуся в свое время лидерами правых.

Вопрос: По каким еще вопросам Вы высказывала антипартийные контрреволюционные взгляды?

Ответ: Не могу сейчас вспомнить.

Вопрос: Вы уклоняетесь от прямого ответа. Нам известно, что Вы в беседах с АФАНАСЬЕВЫМ высказывались в контрреволюционном духе по целому ряду вопросов. Дайте правдивый ответ?

Ответ: Я признаю, что во время моих встреч с АФАНАСЬЕВЫМ мы вели антипартийные контрреволюционные разговоры по ряду вопросов, подвергая антипартийной критике руководство партии. По каким конкретным вопросам – сейчас вспомнить не могу.

Вопрос: На следствии АФАНАСЬЕВ показал, что в беседах с ним Вы высказывали недовольство внутрипартийным положением. Подтверждаете ли Вы это?

Ответ: Да, я это подтверждаю.

Вопрос: Этими же показаниями АФАНАСЬЕВА устанавливается, что в беседе по поводу ликвидации общества старых большевиков Вы при его (АФАНАСЬЕВА) поддержке подвергали клеветническим нападкам тов. СТАЛИНА. Подтверждаете ли Вы это?

Ответ: В разговоре вокруг ликвидации общества старых большевиков я и АФАНАСЬЕВ действительно подвергали клеветническим нападкам руководство партии. Был ли в связи с этим разговор о СТАЛИНЕ – я не помню.

Вопрос: Показаниями АФАНАСЬЕВА Вы изобличаетесь в том, что в беседе с ним Вы заявили, что “наш внутрипартийный режим в смысле преследования коммунистов не отличается от гитлеровского”. Подтверждаете ли Вы это?

Ответ: Да, такую контрреволюционную характеристику внутрипартийному режиму я действительно давал в беседе с АФАНАСЬЕВЫМ. Я не могу утверждать, что я говорил об этом буквально так, как это приведено в показаниях АФАНАСЬЕВА, но смысл был именно такой.

Вопрос: Беседовали ли Вы с АФАНАСЬЕВЫМ об обстоятельствах, связанных с злодейским убийством тов. КИРОВА?

Ответ: Да, беседовали. Разговор этот происходил у меня в квартире.

Вопрос: Какой характер носила эта Ваша беседа?

Ответ: Наша беседа с АФАНАСЬЕВЫМ об обстоятельствах убийства КИРОВА носила антипартийный, контрреволюционный характер.

Вопрос: Уточните Ваш разговор с АФАНАСЬЕВЫМ об убийстве тов. КИРОВА?

Ответ: Я говорил АФАНАСЬЕВУ, что убийство КИРОВА возможно является результатом, как я выразился, “дворцовых интриг”. В этой связи мы с АФАНАСЬЕВЫМ выдвигали резко клеветнические обвинения по адресу КАГАНОВИЧА. Вывод, к которому и я и АФАНАСЬЕВ пришли, заключался в утверждении, что убийство КИРОВА есть результат невыносимого партийного режима.

Вопрос: Что Вам известно о связи АФАНАСЬЕВА с бывш<ими> участниками углановской группы?

Ответ: АФАНАСЬЕВ мне говорил, что он поддерживает связь с бывш<ими> участниками углановской группы КУЛИКОВЫМ и ЗАПОЛЬСКИМ. В беседах со мной АФАНАСЬЕВ обычно подчеркивал, что ЗАПОЛЬСКИЙ и КУЛИКОВ (особенно последний) заслуженные, стойкие большевики, которых руководство партии несправедливо отстранило от руководящей работы. Это положение АФАНАСЬЕВ в беседах со мной всегда настойчиво развивал.

Вопрос: Дайте точную оценку характера Вашей связи с АФАНАСЬЕВЫМ?

Ответ: Я должен признать, что моя связь с АФАНАСЬЕВЫМ носила антипартийный, контрреволюционный характер. Контрреволюционные оценки, которые я и АФАНАСЬЕВ давали политике партии, нападки, которым мы подвергали руководство партии, вытекали из тех антипартийных контрреволюционных позиций, которые и я, и АФАНАСЬЕВ занимали.

 

Записано с моих слов правильно, мною прочитано.

 

А. БОРМАН.

 

ДОПРОСИЛИ:

 

ПОМ. НАЧ. 1 ОТД. СПО ГУГБ: (ЛУЛОВ)

 

ОПЕР. УПОЛН. 1 ОТД. СПО ГУГБ: (МАТУСОВ)

 

Верно: Нрзб

 

 

РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 246, Л. 274-279.