ПОКАЗАНИЯ
от 9 января 1936 года.
ВОПРОС: Виновным себя по предъявленному вам на следствии обвинению в принадлежности к контрреволюционной троцкистско-меньшевистской организации вы не признали.
Скажите, обвиняемый РОЗАНОВ, вы продолжаете отрицать свою причастность к троцкистско-меньшевистской организации?
ОТВЕТ: Нет. Мои предыдущие показания на следствии не соответствуют действительности.
Я признаю правильным предъявленное мне обвинение в принадлежности к контрреволюционной троцкистско-меньшевистской организации.
В нелегальной троцкистско-меньшевистской организации я вместе с другими лицами состоял на протяжении ряда лет.
Говоря о своем принадлежности к троцкистско-меньшевистской организации, я хочу в самом начале подчеркнуть, что наша троцкистско-меньшевистская организация, постепенно развиваясь, на последнем своем этапе (1934-35 г.г.) блокируется с националистическими элементами, образуя тем самым единый фронт борьбы против компартии и соввласти.
ВОПРОС: Расскажите, каким образом вы вошли в троцкистско-меньшевистскую контрреволюционную организацию, сблокировавшуюся с националистическим подпольем?
ОТВЕТ: Уже в период 1926-27 г.г. в Киеве существует группа меньшевиков в составе меня – РОЗАНОВА, БАЛАБАНОВА – работал в авторском коллективе Госиздата, ДАВИДЗОНА – преподавателя политэкономии. Группа эта через меня поддерживает связь с СЕМКОВСКИМ Семеном Юльевичем, часто наезжавшим из Харькова в Киев.
Из меньшевиков, вступивших в компартию, близки были к этой подпольной меньшевистской группе ПОСВОЛЬСКИЙ – работал тогда профессором КИНХа, позже САХНОВСКИЙ – аспирант кафедры марксизма.
Наша контрреволюционная меньшевистская группа концентрировалась в тот период – 1926-27 г.г. – в кафедре марксизма при Академии Наук, пытаясь расширить свое влияние на возможно более широкий контингент научных преподавательских кругов в Киеве.
В орбиту своего меньшевистского влияния мы вовлекли тогда таких преподавателей, как АСМУС, САНИС, ЧЕРНИН, РАДЗИКОВСКИЙ и друг<ие>.
Разгром троцкистской оппозиции и уход наиболее враждебной ее части в подполье (1927-28 г.) приводит к пересмотру взглядов внутри меньшевистской группы в стороны отыскания общих для нас (меньшевиков и троцкистов) форм борьбы с компартией и соввластью. Отсюда стремление нашей контрреволюционной меньшевистской группы к установлению контакта организационного и практического с троцкистами.
Значительную роль в этом отношении сыграл я и МАРЕНКО Григорий Яковлевич, руководивший кафедрой диамата в Киевском институте Народного Хозяйства.
Уже к 1928 году, после целого ряда бесед, имевших место между мной и МАРЕНКО, завершается процесс увязки меньшевистской группы, руководимой мною, с троцкистским подпольем.
По существу, произошло поглощение меньшевистской нелегальной группы троцкистским подпольем, однако на всем пути нашей борьбы с компартией внутри троцкистской контрреволюционной организации меньшевистские элементы сохраняют свой политический оттенок.
Позже МАРЕНКО уезжает из Киева и, находясь уже в Москве, поддерживает связь, в частности, через ЗАГОРУЛЬКО, – с троцкистско-меньшевистской контрреволюционной организацией в Киеве.
Здесь в Киеве, в подполье, эта связь с Москвой шла через меня и НЫРЧУКА при наличии у нас и других каналов.
ВОПРОС: Укажите следствию известных вам участников троцкистско-меньшевистской контрреволюционной организации.
По Киеву мне, как участники контрреволюционной троцкистско-меньшевистской организации известны следующие:
1. НЫРЧУК – работал ученым секретарем кафедры марксизма при Украинской Академии Наук.
2. РОЗЕН – профессор истории Запада.
3. ГОРЕНШТЕЙН – преподаватель политэкономии.
4. САХНОВСКИЙ – читал историю в Пединституте.
5. БИЛЯРЧИК – заведовал кафедрой диамата госуниверситета, а затем ушел на хозяйственную работу.
По Москве – МАРЕНКО Григорий Яковлевич и ЗАГОРУЛЬКО.
По Харькову – СЕМКОВСКИЙ Семен Юльевич и ПОСВОЛЬСКИЙ Соломон Абрамович.
ВОПРОС: Обвиняемый РОЗАНОВ, какие задачи ставила перед собой подпольная троцкистско-меньшевистская организация, в которую вы входили?
ОТВЕТ: Основная задача нашей троцкистско-меньшевистской контрреволюционной организации заключалась в том, чтобы объединить на определенной политической основе наиболее враждебные партии и соввласти элементы.
Длительный опыт нашей борьбы против компартии толкнул вас впоследствии к учету всех действующих в подполье националистических сил, что привело в результате к установлению с ними организационной связи, а по сути – к слиянию в едином блоке троцкистско-меньшевистского подполья с украинско-националистическим.
На первых этапах в нашей контрреволюционной деятельности преобладает главным образом подбор кадров и соответствующая расстановка их для возможно более широкого охвата нашим влиянием идеологических высот.
Однако по мере сужения, с одной стороны, нашей базы, а с другой – все более ясно обозначавшейся бесплодности идеологических средств борьбы с партией и соввластью у нас в подполье начинают расти настроения резкой озлобленности.
ВОПРОС: Кому принадлежала ведущая роль в троцкистско-меньшевистском и националистическом блоке?
ОТВЕТ: Руководящую роль играли НЫРЧУК Михаил и я, причем если вокруг НЫРЧУКА концентрировались в преобладающей массе националистические звенья организации, то от меня шли связи на троцкистско-меньшевистские кадры.
Протокол допроса записан с моих слов правильно, мною прочитан, в чем и расписываюсь.
ДОПРОСИЛ:
ПОМ. НАЧ. 3 ОТДЕЛЕНИЯ СПО (ГЛЕБОВ)
С подлинным верно:
Оперуполномоченный СПО нрзб.
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 248, Л. 236-240.
