28/VII-36 г. в кабинете АРОСЕВА в ВОКСе был разговор с ним о произведенных НАРКОМВНУДЕЛОМ арестах.
С самого начала, касаясь “техники” произведенных обысков и арестов, АРОСЕВ заявил, что на это дело посылаются “латышизированные чекисты, не способные даже серьезно выяснить что-либо или поговорить сколько-нибудь интеллигентно”.
Кроме того, АРОСЕВ сказал: “Есть ли какая-нибудь разница между ними и другими жандармами? И те и другие приходят тайком ночью – все равно, как когда-то говорили из-за двери: “телеграмма”, – и мы, бывало, уже знаем, в чем дело.
На вопрос, почему он считает, что “техника” здесь имеет какое-либо значение, АРОСЕВ сказал: “В том-то и дело, что имеет. Аресты и ссылки производятся тайно, без опубликования. Раньше публиковали, а теперь нет. Ведь например: дело Зиновьева и Ккаменева – не прошло и нескольких дней после их ареста, как уже в печати была опубликована речь Евдокимова, выдающая их с головой. То же самое было и с делом РЮТИНА. Мы имели тогда хотя бы возможность обсуждать эти факты на партийных собраниях, а теперь и этого нет”.
Далее АРОСЕВ продолжал: “Не только здесь, но и за границей этот тайный характер всех этих репрессий потрясает очень многих. Вот например: РОМЭН РОЛЛАН, он уже сколько времени твердил, что надо публиковать: арестовываете – говорит он – но делайте это гласно.
Вы думаете, например, что “Социалистический Вестник” и огромная анархическая литература, появившаяся в последнее время, не публикует огромных списков всех этих арестованных и сосланных? Недавно – в период моего пребывания за границей там оказался один русский партиец, бежавший дважды из концентрационного лагеря – он очень много писал о режиме в местах заключения и т.д. Наконец, то, что наши репрессии носят тайный характер, вызывает и явления такого порядка: я с Бухариным были, например, у Блюма, и он задал нам недоуменный вопрос – почему, если во Франции коммунисты заодно с социалистами, нельзя в СССР выступить и легализовать их (II Интернационал) товарищей?”
На вопрос о том, считает ли АРОСЕВ, что такие “публикации” служили бы укреплению “наших позиций за границей”, – АРОСЕВ сказал: “Все равно об этом знают и узнают все больше. Лучше бы прямо публиковать”.
Был поставлен далее вопрос, как можно объяснить факт арестов вообще и наличие все еще функционирующих троцкистских группировок. На это АРОСЕВ сказал сразу же: “Я убежден, что здесь мы имеем дело с провокацией, имеющей целью дискредитировать одну часть партии при помощи другой и натравить одну часть против другой. Провокация эта, может быть, идет из-за границы и здесь находит свою опору”. И далее АРОСЕВ рассказал о книге меньшевика НИКОЛАЕВСКОГО, которая появилась недавно за границей и которая специально посвящена провокатору Азефу. “Когда читаешь эту книгу, то видишь, как тонко там велась эта провокационная игра. Там тоже ставилась задача – свалить одних членов правительства в интересах других“.
На вопрос – в каком смысле надо понимать это “тоже”, – АРОСЕВ сказал: “Да вот так уже и приходится понимать”.
Далее АРОСЕВ начал развивать мысль о том, что арестовываются и устраняются все больше представители старшего большевистского поколения“. “Вот, например, возьмите такую фигуру, как Карапетян, директор Московского планетария. Старый большевик, честный, настоящий, серьезный. А вот забрали и посадили в Угличе, в бывшем монастыре, там, говорят, исключительно плохо живется. Да, я хорошо знаю КАРАПЕТЯНА, вместе были в ссылке в 1913 году, близкий товарищ”. Далее АРОСЕВ упомянул еще об аресте работника Верхсуда ГАЛКИНА, тоже старого большевика.
Из факта репрессий по отношению к этой категории работников АРОСЕВ делает следующий общий вывод: “Все это объясняется тем, что создалась совершенно иная атмосфера, чем ранее – атмосфера сплошных доносов. Нельзя прямо болтнуть лишнее, анекдота рассказать товарищу. ражу, Вот, например, у меня в Праге служил один латыш дипкурьером, прекрасный, преданнейший человек, потом он перешел на ту же работу в Германию. Дипкурьеры ездят по двое, и вот он возьми, да расскажи товарищу, ехавшему с ним в одном купе, пару анекдотов про СТАЛИНА, а тот донес куда полагается. Парня выгнали из ГПУ, выслали куда-то к черту на кулички, и все за эту пару анекдотов”.
После некоторого молчания АРОСЕВ продолжал:
“Помню я один случай, как мы с тов. В.М. МОЛОТОВЫМ очутились у казанского жандармского ротмистра. К нему привели как раз какого-то субъекта, задержанного на вокзале и обвиненного в том, что он поносил правительство. И вот жандармский ротмистр вдруг как закричит на полицейских: “Он не призывал к низвержению власти?” – “Нет, Ваше высокородие” – “Тогда зачем Вы его привели, правительство ругать можно, можно”. Вот каковы бывали обстоятельства, – так заключил АРОСЕВ с усмешкой, – а теперь – того и гляди…”.
В заключительной части разговора АРОСЕВ сказал, что “все это очень трудно переносить”, что “здесь безусловно в основе лежит провокационная рука, направленная против партии”.
За период июля месяца 1936 г. АРОСЕВ в беседах несколько раз касался политических вопросов, давая оценки актуальным событиям, партийным решениям и т.д.
1. АРОСЕВ дважды резко отрицательно охарактеризовал закон об абортах, заявляя, что это административное вмешательство в быт, что это может “выйти боком”, если учесть опыт капиталистических стран в этой области.
2. Касаясь вопросов единого фронта, АРОСЕВ твердо каждый раз подчеркивает свое недовольство “неопределенностью”, “расплывчатостью” лозунгов единого фронта. Говоря об испанских событиях, он сказал, что это урок для французов, что если бы политика компартии была более “самостоятельной”, то было бы иначе, а теперь все зависит от того, пожелают ли социалисты “терпеть” далее коммунистов.
Общую перспективу единого фронта как тактики АРОСЕВ всегда расценивал пессимистически.
3. Комментируя арест профессора ФРИДЛЯНДА, АРОСЕВ сказал (26 июля): “Меня это страшно удивляет: уж кто-кто, а ФРИДЛЯНД известен как трус, который никогда не решился бы на активную подпольную троцкистскую работу“.
4. Говоря о самокритике, АРОСЕВ в одной беседе сказал, что ему вспоминается один конфискованный номер альманаха “Год шестнадцатый”, где “здорово было написано насчет смеха”. На вопрос о том, что именно он считает здесь “здорово написанным”, АРОСЕВ сказал: “Там есть фраза, что смеяться можно только над РЫКОВЫМ“.[1] Эту фразу он комментировал весьма сочувственно и много смеялся, подчеркивая ее остроумие.
5. По поводу дела академика ЛУЗИНА, – АРОСЕВ сказал, что здесь вся причина “в 35-й школе”. Что он под этим разумел, он сказать не пожелал, но добавил затем: “Я не понимаю, как можно осуждать наших ученых, если они хотят печататься на страницах буржуазных журналов. Это – естественное желание. Это есть просто желание проверить свои силы при помощи мирового общественного мнения в области наук”.
О личных связях АРОСЕВА установлено, что АРОСЕВ связан с следующими лицами:
1. ГЕЛЛЕР – американский коммунист, владелец небольшого предприятия в Нью-Йорке. В 1934-35 г.г. был участником американской концессии в СССР и якобы содействовал переходу ее в руки сов. хоз. органов. По данным представителя К.И. РАНДОЛЬФА (К.П.С.Ш.А.) был одно время даже членом ЦК ам. компартии. Был редактором издательства, близкого к компартии. Сейчас работает в области антивоенного и антифашистского движения. Из СССР выехал в Женеву на конференцию борьбы за мир. Лично знаком с тов. В.И. МЕЖЛАУКОМ, принимал последнего в США.
Видался за время пребывания в Москве (июль 1936 г.) с АРОСЕВЫМ, систематически бывал у него в “Соснах”. Перед отъездом (31-го) получил у секретаря АРОСЕВА, – объемистый пакет. Возможно, что это рукописи АРОСЕВА (литературного порядка), но точно неизвестно.
2. ЛАПИН Александр Александрович, член ВКП(б) с 1917 года. Работает в Ин<ститу>те заочного обучения партактива при ЦК ВКП(б). Знаком с АРОСЕВЫМ еще до октября. АРОСЕВ хочет привлечь его на работу в ВОКС.
3. БАЛАШОВ, Василий – старый член партии. Старый знакомый АРОСЕВА и, кажется, КЕДРОВА! Также привлекает АРОСЕВА на работу в ВОКС.[2]
4. ВАСИЛЕВСКИЙ, Всеволод. Старый член партии, работает сейчас в Комиссии советского контроля. Также привлекается для работы в ВОКС.
5. Адрес НИКОЛАЕВА, приятеля АРОСЕВА – Бол. Гнездниковский пер., дом Моссовета, телефон К0-44-40.
РГАСПИ Ф. 671. Оп. 1, Д. 251, Л. 39-45.
[1] Имеется в виду фельетон Н.Р. Эрдмана и В.З. Масса “Заседание о смехе”, опубликованный в 1933 году в альманахе “Год шестнадцатый”, изданном по инициативе М. Горького. В фельетоне имеются следующие строки: “Безусловно рекомендуются следующие смехи: а) смех над татарским игом, б) смех над крепостным правом, в) смех над господом нашим Иисусом Христом и г) смех над Народным комиссариатом почт и телеграфов. Второй. Почему над Народным комиссариатом? Председатель. Товарищи, я подразумевал телеграммы. Они опаздывают. Второй. Так бы и говорил, что над телеграммами. Третий. Я предлагаю этот пункт уточнить: не вообще над телеграммами, а над частными телеграммами”. Результатом публикации стали арест и высылка Эрдмана и Масса.
[2] Так в тексте. По смыслу: “Также привлекается Аросевым для работы в ВОКС”.
