Тов. СТАЛИНУ.
Закрытые партийные собрания коммунистов кремлевских учреждений с информацией о вскрытых в Кремле террористических группах, засоренности аппарата ЦИКа СССР и о тов. Енукидзе – провел.
Всего было 3 собрания: а) закрытое собрание парторганизации ЦИКа СССР, ВЦИКа, Совнаркомов СССР и РСФСР и гаража особого назначения; б) объединенное собрание парторганизаций Управления Кремля, специальной охраны и отдельной роты охраны; в) объединенное собрание парторганизации школы ВЦИКа.
Всего на собраниях присутствовало около 1.000 коммунистов. Не присутствовали кандидаты партии и члены ВЛКСМ. Считаю необходимым информировать Вас о настроениях коммунистов в связи с моими сообщениями на партийных собраниях.
1. На всех коммунистов сообщенные мною факты о раскрытии террористических групп, засоренности аппарата ЦИКа и вине в этом деле Енукидзе произвели тяжелое впечатление. Об арестах в Кремле большинство коммунистов знали, однако, никто из них не подозревал о действительных мотивах этих арестов.
2. При сообщении о причастности к организации террористического акта Каменева и Зиновьева многие ставили вопрос об их расстреле. Особенно остро этот вопрос поднимали в школе ВЦИК. [1]
3. Значительное количество обращавшихся ко мне коммунистов считали наказание, принятое в отношении Енукидзе, очень мягким [2]. Многие задавали недоуменный вопрос: “Неужели при всем этом можно оставлять Енукидзе в партии”.
4. На собраниях Комендатуры Кремля и школы ВЦИКа много вопросов ставилось о поведении Петерсона и его ответственности за это дело. Все задают вопрос, почему до сего времени Петерсон остается комендантом Кремля и будет ли он наказан в служебном и партийном порядке [3].
5. Значительное количество коммунистов ставили вопрос о наказании ответственных работников Секретариата ЦИКа СССР, в частности, Терихова и Сотскова. Остро ставили вопрос о наказании работников партийного комитета аппарата ЦИКа СССР и его секретаря Зайцева.
Требования наказания всех перечисленных мною в предыдущем <разделе> лиц, мотивировались целым рядом новых фактов, сообщенных на собраниях отдельными коммунистами.
Важнейшие из них следующие:
а) Во время партийной чистки 1929 года комиссия постановила уволить от работы в Кремле пом<ощника> коменданта Кремля Королькова [4] как активного троцкиста. Корольков был уволен. Через некоторое время, несмотря на компрометирующие Королькова материалы и постановление комиссии по чистке, он вновь был возвращен Петерсоном в Комендатуру с санкции Енукидзе. {После возвращения} Королькова {в Кремль вопрос о его поведении вновь обсуждался в партийной организации в связи с тем, что он} опрашивал многих командиров об их отношении к Троцкому и сам давал о нем положительную характеристику. {Несмотря на этот новый уже факт Корольков все же был оставлен в Кремле.}
б) Рядовые красноармейцы и младшие командиры не однажды подавали Петерсону заявления на грубое обращение с ними Дорошина и Павлова. Это обращение имело и политический оттенок. Дорошин и Павлов, давая те или иные замечания, обзывали их юнкерами, офицерами и т<ому> под<обное> [5]. Передают, что Дорошин и Павлов вообще предпочитали в определении чинов Красной армии пользоваться старой терминологией – юнкер, офицер, капитан и т.п.
в) Отдельные коммунисты не однажды ставили перед Енукидзе, Териховым и Сотсковым вопросы о засоренности аппарата Правительственной библиотеки и Секретариата ЦИКа. Во время последней партчистки в связи с поступившими от коммунистов материалами этот вопрос ставил перед Енукидзе и председатель комиссии по чистке Васильев. Несмотря на эти заявления и сигналы никто не был уволен и никаких мер по очистке от чуждых людей принято не было. По заявлению многих коммунистов, у Енукидзе были одни мотивы: “работают десяток лет, люди проверенные, и увольнять их не будем…”
{Сообщаю, что} Все собранные материалы в отношении проступков коммунистов мною переданы тов. Шкирятову, и предложено ему привлечь этих коммунистов к партийной ответственности через Партколлегию КПК.
Пока привлекаются к партийной ответственности Сотсков, Терихов и Зайцев (секретарь парткомитета).
В связи с поступившими новыми материалами {на партийных собраниях} предполагаем привлечь к партийной ответственности и Петерсона.
(ЕЖОВ)
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 105, Л. 53-55.
[1] Выделенный курсивом текст пункта 2 вставлен от руки на полях документа. Дальнейшая нумерация пунктов изменена.
[2] 3 марта 1935 г. А.С. Енукидзе решением Политбюро ЦК был снят с поста секретаря ЦИК СССР и назначен на должность председателя ЦИК Закавказской Федерации (от которой впоследствии фактически отказался). 21 марта 1935 г. Политбюро утвердило “Сообщение ЦК ВКП(б) об аппарате ЦИК и тов. Енукидзе”, в котором А.С. Енукидзе предъявлялись обвинения в потере политической бдительности и сообщалось, что вопрос о его членстве в ЦК будет решаться на предстоящем пленуме.
[3] Р.А. Петерсон был отстранен от должности коменданта Кремля 9 апреля 1935 г. решением Политбюро ЦК. Новый комендант Кремля П.П. Ткалун вступил в должность 19 апреля 1935 г.
[4] Речь идет о Борисе Петровиче Королеве.
[5] В другом варианте записки данная фраза звучала так: “Дорошин и Павлов, давая те или иные замечания рядовым красноармейцам, обращались с ними примерно со следующими словами: “Какой же ты, к черту, юнкер?”, в отношении младшего командного состава – “Какой же ты офицер?”.
