Valentin Olberg
Raumerstr. 19, bei Jezioro
Berlin N 58

 

Дорогой Лев Давыдович,

 

от всей души благодарю Вас за письмо и присылку статьи. Вы меня совершенно переубедили; я вижу, что держался неверного мнения в “английском” вопросе.

Через несколько дней после получения Вашего письма я прочел реферат Мануильского на пленуме Исполкома Коминтерна Молодежи (в ноябре пр<ошлого> г<ода>). Этот реферат теперь опубликован здесь. Мануильский, совсем между прочим, говорит, что было время, когда партия вела политику блока с английскими реформистами, а “потом” она перешла к политике разрыва с ними. Очень интересное заявление! Не показывает ли оно, что кто-то из верхушки понял ошибочность политики Сталина-Бухарина? Нельзя отказать Мануильскому в смелости: такое вольное отношение к общеизвестным фактам встречается не часто!

Теперь несколько слов о себе. Я – латвиец, 5 лет в движении. Из них три первые года провел в Латвии. Уже тогда я не мог принять сталинской теории о возможности победы социализма в одной стране. Китайская политика Сталина и тогда казалась мне глубоко-ошибочной. В существование “троцкизма” я не верил. Все же отсутствие материалов не давало мне возможности составить себе твердое мнение по спорным вопросам.

Летом 1927 года я приехал в Германию и стал искать литературу оппозиции и об оппозиции. Чтение “Правды” убеждало меня в правоте оппозиции. Я пошел к Маслову. Мы с ним беседовали и обо всем. Тогдашний лидер германской оппозиции оттолкнул меня от нее; его подход к событиям (у него ведь система!) и прогноз (“КИ поступит в случае начала новой войны, как II Интернационал в 1914!) произвели на меня ужасное впечатление.

Я читал то, что издано немецкой оппозицией. (В ее немецкой платформе немало неверного.) Я следил за движением – со стороны.

Образовался Ленинбунд. С самого момента его организации видно было, что это вторая партия im Werden. Поэтому я был и остаюсь его противником.

“Die Volkswille” с ее нелепостями (Сталин – фашист, “китайский империализм”), понятно, не смогло уничтожить моего отрицательного отношения. Оно укрепилось тем больше, когда Урбанс сделал все, от него зависящее, чтоб оправдать то, что говорили и писали центристы вкупе с правыми о “тезисе Клемансо”.

Когда же мне попала в руки Ваша брошюра, и я увидел, что есть, собственно говоря, “две оппозиции”, я отправился к Грылевичу и задал ему ряд вопросов. К сожалению, он не смог ответить мне на многие из них. Я, разумеется, не претендую на исчерпывающие ответы – меня удовлетворит и краткое “да” или “нет” (напр<имер>, касательно внешней политики СССР).

Достал у т.т. Бюллетени и читаю их. Поскольку я солидарен с оппозицией в основных вопросах, я собираюсь работать вместе с ней. Пока – здесь. Весной собираюсь в Латвию.

Вы кончаете одну из своих статей в Бюллетене словами Короленко: “Эй, приходите на смену, старый звонарь отзвонил!”

Одного из тех, кто идет на смену капиталистам, зовут

 

В. Ольберг.

 

P.S. У нас (в Латвии) какое-то из<дательст>во “Берег” распространяет на русском языке книгу “Моя жизнь”. Известно ли Вам что-либо об этом издании?

– При сем прилагаю с благодарностью Вашу статью.

N.B. Забыл сказать о себе, что эти 2 года занимался журналистикой. Писал, между прочим, в Inprekorr’е (о Латвии).

С коммунистическим приветом

 

ВО.

 

Берлин, 28.I.

 

 

Harvard, Houghton Library, Leon Trotsky Exile Papers, MS Russ 13.1, 3665.