[На бланке Народного комиссариата внутренних дел]
11 ноября 1936 г.
№ 58565
СОВ<ЕРШЕННО> СЕКРЕТНО.
СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б)
тов. СТАЛИНУ.
Направляю протоколы допросов участников троцкистско-фашистской организации – ДРОБНИСА, ЛЯШЕНКО, НОСКОВА, КОВАЛЕНКО, АНДРЕЕВА и ШУБИНА.
Все обвиняемые признали себя виновными в создании контрреволюционно-троцкистско-фашистской организации и в производстве взрыва с человеческими жертвами на шахте “Центральная” в Кемерово.
По показаниям обвиняемых, эта организация была создана в 1935 году троцкистами НОСКОВЫМ И.И. (быв<ший> управляющий шахтой “Центральная”), ШУБИНЫМ Ф.И. (быв<ший> нач<альник> участка шахты “Центральная”) и КУРОВЫМ (быв<ший> помощник заведующего вентиляцией шахты “Центральная”) путем объединения их с контрреволюционно-фашистской группой, организованной ПЕШЕХОНОВЫМ (быв<ший> главный инженер Кемеровского рудника).
НОСКОВ, ШУБИН, КУРОВ и ПЕШЕХОНОВ арестованы.
Контрреволюционная организация в Кемерово представляла собою лишь часть ныне ликвидированной контрреволюционной фашистско-троцкистской организации, действовавшей в системе треста “Кузбассуголь” и Кемеровского коксохимического комбината и возглавлявшейся троцкистами ДРОБНИС<ОМ> (быв<ший> зам<еститель> нач<альника> Кемеровского комбината), ШЕСТОВЫМ (быв<ший> управляющий Салаирским рудником), ЕЖОВЫМ (быв<ший> главный инженер 1-го горного района Осиновского рудника “Кузбассугля”) и агентом немецкой разведки СТРОИЛОВЫМ (быв<ший> главный инженер треста “Кузбассуголь”).
По заданиям ДРОБНИСА к.-р. организация систематически осуществляла диверсионные и вредительские акты по дезорганизации производства, срыву угледобычи и устройству взрывов и пожаров, причем совершенно умышленно шла на гибель и отравление рабочих.
Допрошенный ДРОБНИС подтвердил, что он давал задания на организацию диверсий, не считаясь с неизбежностью человеческих жертв.
Взрыв 23-го сентября с<его> г<ода> подготовлялся организованно и систематически, причем участники к.-р. организации предвидели неизбежную гибель рабочих-горняков.
“Для организации взрыва во 2-м районе шахты мы провели следующие мероприятия:
1. Создали во 2-м районе 14 глухих тупиков, где проветривание от газа организовать было невозможно. Очагом взрыва как раз и явился один из таких газовых тупиков на участке 32-й печи.
2. Выполняя задания ПЕШЕХОНОВА о развале вентиляционного хозяйства, я не сделал перемычек в 27, 28, 29 и 30 печах.
3. Степень насыщенности шахты газом мы скрывали. Чтобы скрыть факты загазованности шахты, мы или совершенно не делали записей, или умышленно показывали несоответствующий процент наличия газа в шахте.
4. Мощный вентилятор “Сирокко-5” за два дня до взрыва КОВАЛЕНКО и ЛЕОНЕНКО с последующего моего согласия убрали и вместо него поставили менее мощный вентилятор “Сирокко-3”, который проветривание забоев от газа не обеспечивал.
В результате этих проведенных нами подрывных актов в тупиках 32-й и 34-й печей уже 20-го сентября наличие газа достигало 6%, т.е. того предела, при котором взрыв неизбежен”.
(Протокол допроса ЛЯШЕНКО 1/ХI-36 г.).
В разрушительной работе контрреволюционной организации активное участие принимал агент немецкой разведки, работавший на шахте “Центральная” в качестве иноспециалиста – германский подданный ШТИКЛИНГ (арестован).
ШТИКЛИНГ давал прямые задания участникам к-р организации на создание благоприятных для производства диверсий условий, в чем лично признал себя виновным.
Всего по данному делу арестованы и предаются суду 9 человек: НОСКОВ, ШУБИН, КУРОВ, ПЕШЕХОНОВ, ШТИКЛИНГ и ЛЯШЕНКО И.Т. – быв<ший> заведующий вентиляцией шахты “Центральная”, АНДРЕЕВ В.М. – быв<ший> главный инженер Кемеровского рудоуправления, КОВАЛЕНКО И.Е. – быв<ший> главный инженер шахты “Центральная”, ЛЕОНЕНКО Н.С. – быв<ший> нач<альник> участка шахты “Центральная”.
ПРИЛОЖЕНИЕ: протоколы допросов ДРОБНИСА, ЛЯШЕНКО, НОСКОВА, КОВАЛЕНКО, АНДРЕЕВА, ШУБИНА.
НАРОДНЫЙ КОМИССАР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР Ежов (ЕЖОВ)
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 254, Л. 70-72.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
от 30 октября 1936 года.
Вопрос: Следствие констатирует, что Вы вопреки Вашим заявлениям продолжаете скрывать разрушительную работу, которую под Вашим руководством проводили троцкисты в Кемеровском руднике.
Показаниями обвиняемых троцкистов: НОСКОВА И.И., ШУБИНА Ф.И. и КУРОВА установлено, что они по Вашему поручению связались с фашистской группой ПЕШЕХОНОВА и совместно с последней по Вашим прямым заданиям занимались диверсионной работой на шахте “Центральная”.
В результате этой диверсионной деятельности 23 сентября 36 г. произошел взрыв во 2-м районе шахты, которым 9 человек рабочих убиты и 15 чел<овек> получили тяжелые увечья.
Почему Вы скрыли от следствия Вашу разрушительную работу в Кемеровском угольном руднике?
Ответ: Я скрыл от следствия разрушительную работу в Кемеровском руднике не потому, что я хотел что-либо утаить, спрятать, а потому что мне очень тяжело было признать такой гнусный факт, как дачу мною директивы троцкистам НОСКОВУ и ШУБИНУ – использовать в нашей разрушительной работе фашистскую группу ПЕШЕХОНОВА.
Очень тяжело мне говорить, что я в своей борьбе за власть, прибегал к совместному сотрудничеству с фашистами. Теперь я в этом уличен, вынужден признать и полностью подтверждаю этот. факт.
Вопрос: Кто из троцкистов был привлечен Вами к разрушительной работе на шахте “Центральная”?
Ответ: Разрушительную работу на шахте “Центральная” я проводил через троцкистов НОСКОВА И.И. – управляющего шахтой, ШУБИНА и КУРОВА – начальников районов этой же шахты.
Вопрос: Когда Вы привлекли их к этой контрреволюционной работе?
Ответ; НОСКОВ завербован мною в троцкистскую организацию летом 1935 года. ШУБИН же и КУРОВ привлечены к активной троцкистской деятельности НОСКОВЫМ в октябре 1935 года.
Вопрос: При каких обстоятельствах НОСКОВ И.И. Вами завербован в контрреволюционную троцкистскую организацию?
Ответ: После моего возвращения из Москвы в Кемерово весною 1935 года и серьезной накачки, которую я получил в Москве от ПЯТАКОВА, я решил более смелее развернуть разрушительную работу в Кемерово, не ограничиваясь только Кемеровским химическим комбинатом.
Я начал настойчиво искать связей на Кемеровском руднике.
Однажды в мае или июне 1935 года, я имел деловую встречу с бывш<им> зам<естителем> управляющего Кемеровским Рудоуправлением НОСКОВЫМ. Разговаривая со мной, НОСКОВ жаловался на то, что рудник работает плохо, планы по угледобыче завышены и потому не всегда выполняются. Чувствовалось определенное недовольство у НОСКОВА. Я счел нужным продолжить этот разговор и, прощупывая, стал подробно расспрашивать его о быте рабочих-угольщиков. Я немало был удивлен озлобленностью НОСКОВА и особенно его признанием в том, что он троцкист. Желая проверить твердость НОСКОВА, я решил немного припугнуть его и сказал: “А не думаешь ли ты, что я могу сообщить о твоих настроениях в Горком?” НОСКОВ, не смутившись, ответил: “Брось пугать, я ведь знаю с кем имею дело”.
Короче говоря, я предложил НОСКОВУ почаще бывать у меня.
Вопрос: Когда состоялась у Вас следующая встреча с НОСКОВЫМ?
Ответ: В следующий раз я встретился с НОСКОВЫМ в июне 1935 года у меня в служебном кабинете. НОСКОВ уже совсем меня не стеснялся и откровенно рассказывал мне о своих троцкистских настроениях. Он высказал мне неудовлетворенность своим положением и работой. На мой вопрос – в чем же он видит выход, НОСКОВ ответил: “Нужно бороться, а не сидеть сложа руки. Эх Вы, вожди, боролись-боролись, много нашумели, а к чему привела Ваша борьба? Привела к тому, что Вы, испугавшись СТАЛИНА, сдались и разбежались по разным местам и отсиживаетесь”. Такие настроения НОСКОВА вполне позволили мне сообщить ему о том, что троцкисты в настоящее время ведут большую активную работу в Союзе, а вовсе не отсиживаются, как это он думает. Я рассказал ему о том, что я имею связь с троцкистами в Москве, по поручению которых веду организационную работу в Кемерово. Этим сообщением НОСКОВ был очень удивлен и начал подробно расспрашивать меня – какую именно работу ведут троцкисты в Союзе и, в частности, в Сибири. Я вынужден был сообщить НОСКОВУ о том, что в Сибири существует троцкистский центр, возглавляемый МУРАЛОВЫМ, в состав которого вхожу и я. Я рассказал также о том, что мы в своей работе связаны с ПЯТАКОВЫМ, входившим в состав троцкистского центра в Москве. Из моего сообщения НОСКОВ узнал, что мною создана троцкистская организация в Кемеровском химкомбинате.
НОСКОВ согласился с моим предложением создать в Кемеровском руднике троцкистскую группу и заняться активной троцкистской работой.
Вопрос: Вы сообщили НОСКОВУ о том, что Ваша троцкистская организация ведет подрывную работу в Кемеровском химкомбинате?
Ответ: Нет, об этом я ему в этот раз не говорил, так как имел в виду сделать это несколько позднее, по крайней мере тогда, когда он сумеет создать на руднике троцкистскую группу.
Вопрос: Как практически Вы рекомендовали НОСКОВУ развернуть троцкистскую работу на руднике?
Ответ: На первое время я предложил НОСКОВУ заняться выявлением из числа лиц, недовольных политикой партии, и обработкой их в нужном для нас направлении. При этом я рекомендовал НОСКОВУ вести эту работу как можно осторожней с тем, чтобы не провалить меня.
Вопрос: НОСКОВ Вас информировал, как он выполнил Ваши поручения?
Ответ: Примерно в сентябре 1935 года НОСКОВ сообщил мне о том, что он привлек к троцкистской работе на шахте “Центральная” нач<альников> районов этой же шахты ШУБИНА и КУРОВА, которым, в свою очередь, поручил выявлять недовольных и обрабатывать их в троцкистском духе.
Вопрос: Какие установки по троцкистской работе Вы дали в этот раз НОСКОВУ?
Ответ: Прежде чем предложить НОСКОВУ организовать на шахте “Центральная” разрушительную работу, я спросил у него: “Ты хочешь, чтобы мы, троцкисты, были у власти?” Он мне отвечает: “Конечно, хочу”. – “Тогда изволь делать то, что я тебе скажу. Учти только, что мы давно уже отказались от болтовни и свою борьбу со СТАЛИНЫМ ведем острыми средствами”. НОСКОВ спросил, как это нужно понимать. Я разъяснил ему, что основная задача, которую ставят троцкисты исходя из директивы Троцкого, – это всячески подрывать хозяйственные успехи партии в стране, чем мы и дискредитируем политику СТАЛИНА. Я указал НОСКОВУ, что наша тактическая линия в настоящее время сводится к организации политического и экономического террора.
Вопрос: Как НОСКОВ отнесся к этим контрреволюционным троцкистским установкам?
Ответ: Он отнесся положительно.
Вопрос: Вы объяснили НОСКОВУ, как практически он должен осуществлять эти задачи?
Ответ: Да, объяснил.
Вопрос: Как Вы объяснили?
Ответ: Я, указал НОСКОВУ, что основной задачей нашей троцкистской организации в Кемерово является проведение разрушительной работы на химкомбинате и угольном руднике. Я ему, по существу, повторил слова ПЯТАКОВА, в свое время сказанные мне при получении задания на разрушительную работу. “Ты знаешь, – сказал я НОСКОВУ, – что уголь и металл – решающие элементы хозяйства, и вот, если мы сумеем по-настоящему организовать подрывную разрушительную работу, то мы выполним директиву Троцкого, дискредитируем СТАЛИНА в глазах народа и ускорим свой приход к власти”.
НОСКОВ задал мне вопрос: “Как подступиться практически к этому делу?” Я ему ответил: “Я предоставляю тебе полную самостоятельность. У тебя есть люди – специалисты-угольщики и они лучше меня знают, с чего надо начать”.
“Можно ли привлекать беспартийных инженеров к этой работе, которые настроены контрреволюционно?” – спросил НОСКОВ.
Я ему сказал: “Миндальничать в таких вопросах нельзя. Когда стоит вопрос – мы или они, мы, троцкисты, должны исходить из известного определения – в борьбе все средства хороши – и цель всегда оправдывает средства. Это, наконец, санкционировано троцкистским центром. Троцкий сам сейчас пользуется услугами фашистской Германии. Действуй – предоставляю тебе самостоятельность как в подборе людей, так и <в> проведении необходимых мероприятий. Меня только информируй почаще”, – закончил я свои указания.
НОСКОВ, выслушав, спросил: “Как же быть с рабочими? Ведь, разрушая шахту, мы без человеческих жертв не обойдемся?
Понимая, что НОСКОВА смущает этот вопрос, я ответил, что “никакая борьба без человеческих жертв не бывает, что, наоборот, даже лучше, если будут эти жертвы на шахте, так как они несомненно вызовут большое озлобление у рабочих, а этого нам и нужно”. Этим объяснением я окончательно успокоил НОСКОВА, и он в дальнейшем к этому вопросу никогда не возвращался.
Вопрос: Кто был привлечен НОСКОВЫМ к разрушительной работе на шахте “Центральная”?
Ответ: НОСКОВ привлек к разрушительной работе троцкистов ШУБИНА и КУРОВА, работавших начальниками районов шахты, а также по моему указанию он в октябре 1935 г. связался с главным инженером Рудоуправления ПЕШЕХОНОВЫМ, о котором мне было известно, что он проводит в Кемеровском руднике диверсионную работу.
Вопрос: Откуда Вам стало известно о том, что ПЕШЕХОНОВ проводит диверсионную работу?
Ответ: Об этом мне сообщил участник нашей троцкистской организации ШЕСТОВ А.А.
Вопрос: Когда и где ШЕСТОВ сообщил Вам об этом?
Ответ: В сентябре 1935 г. ШЕСТОВ тогда, как я уже об этом показывал раньше, приезжал ко мне по поручению Н.И. МУРАЛОВА выяснить как идет у меня работа в Кемерово.
Вопрос: Что сообщил Вам ШЕСТОВ о ПЕШЕХОНОВЕ?
Ответ; ШЕСТОВ сообщил мне, что работающий в Кемеровском Рудоуправлении ПЕШЕХОНОВ, известный шахтинец, связан с СТРОИЛОВЫМ, главным инженером Кузбассугля, и по его поручению подобрал своих людей, с которыми ведет в Кемеровском руднике вредительскую работу.
Вопрос: Вам сообщил ШЕСТОВ, откуда ему стало известно, что ПЕШЕХОНОВ связан с СТРОИЛОВЫМ?
Ответ: Я спросил у ШЕСТОВА, откуда ему об этом стало известно. ШЕСТОВ мне сказал, что он об этом знает со слов СТРОИЛОВА, с которым он – ШЕСТОВ тесно связан по разрушительной работе в Кузбассе.
Вопрос: Для чего ШЕСТОВ сообщил Вам о ПЕШЕХОНОВЕ?
Ответ: ШЕСТОВ говорил мне о возможности контактирования с ПЕШЕХОНОВЫМ разрушительной работы троцкистов на Кемеровском руднике.
Вопрос: Как Вы отнеслись к этому сообщению ШЕСТОВА?
Ответ: Я согласился с предложением ШЕСТОВА и сказал ему, что я поручу завербованному мною НОСКОВУ связаться с ПЕШЕХОНОВЫМ и проводить нашу разрушительную работу совместно.
Вопрос: Следовательно, НОСКОВ установил связь с фашистом ПЕШЕХОНОВЫМ по Вашему поручению?
Ответ: Да.
Вопрос: Когда НОСКОВ установил связь с ПЕШЕХОНОВЫМ?
Ответ: Примерно в октябре 1935 года.
Вопрос: При каких обстоятельствах?
Ответ: В октябре 1935 года НОСКОВ сообщил мне, что ПЕШЕХОНОВ связан с группой фашистски-настроенных инженеров, вместе с которыми он ведет на шахте “Центральная” вредительскую работу.
На мои вопрос, откуда ему об этом известно, он сказал, что ему об этом сообщил троцкист ШУБИН.
Желая активизировать нашу разрушительную работу на руднике, я предложил НОСКОВУ установить связь с ПЕШЕХОНОВЫМ и его группой, постараться подчинить ее своему влиянию и вместе с нею усилить разрушительную работу. НОСКОВ с моим предложением согласился.
Впоследствии я узнал от НОСКОВА, что он установил связь с ПЕШЕХОНОВЫМ, и что троцкисты ШУБИН и КУРОВ неплохо выполняют разрушительную работу совместно с группой ПЕШЕХОНОВА.
Вопрос: Какая разрушительная работа на шахте “Центральная” проведена НОСКОВЫМ и ПЕШЕХОНОВЫМ?
Ответ: НОСКОВ информировал меня о том, что он, исходя из полученных от меня указаний, разрушительную работу на шахте “Центральная” совместно с группой ПЕШЕХОНОВА развивает успешно. НОСКОВ мне рассказывал, что им удалось застопорить стахановское движение, дезорганизовать горные работы и не только снизить угледобычу, но и рядом мер поставить шахту перед угрозой полного развала. Эта работа помимо всего прочего привела к резкому ухудшению материального положения рабочих, которые высказывают большие недовольства.
В начале января 1936 года НОСКОВ информировал меня о том, что ими была организована авария, произошедшая 27 декабря 1935 г., повлекшая за собой отравление двух рабочих шахты.
Так как я особенностей шахт Кемеровского рудника, в том числе и “Центральной”, на которой работал НОСКОВ, не знал, я начал расспрашивать его о подробностях отравления рабочих. НОСКОВ мне пояснил, что Кемеровские шахты газоопасны, и что наиболее газоопасной является шахта “Центральная”. Они стараются так производить работы, что вентиляции ухудшаются, газ скопляется, а это неизбежно вызывает взрывы.
НОСКОВ мне подробно разъяснил состояние шахты, как она насыщается газом, употребляя целый ряд технических угольных выражений, которых я не запомнил,
Я предложил НОСКОВУ эту работу разворачивать смелее с тем, чтобы достичь нам нужных результатов.
Вопрос: Вы показываете, что НОСКОВ Вам доложил, что его группа развернула активную диверсионную работу, направленную не только на развал шахты, но и на сознательное загазирование шахты с целью организации взрывов и гибели рабочих.
Вы, зная, что речь идет о гибели рабочих-горняков, не только санкционировали подготовку таких диверсионных актов, но и предложили НОСКОВУ развернуть диверсионную работу смелее.
Правильно?
Ответ: Как мне ни тяжело, но я должен прямо заявить следствию, что я не только санкционировал эту подлую работу, но даже подбадривал НОСКОВА, доказывая ему, что бороться за власть в белых перчатках – это не в нашем троцкистском духе. Я указал НОСКОВУ, что: “Рабочий класс не должен знать, что это дело наших рук, ну а если при нашей победе когда-либо и узнает, то мы это сумеем тогда по своему разъяснить”.
Вопрос: Вы часто встречались с НОСКОВЫМ?
Ответ: Не совсем часто, но достаточно регулярно. При всех встречах НОСКОВ меня информировал, как проводится и какие достигаются результаты подрывной работы на шахте.
Последнюю встречу с НОСКОВЫМ я имел незадолго перед моим арестом. Озлобленность у НОСКОВА, тогда была большая, так как к тому времени уже начали просачиваться слухи об арестах троцкистов. НОСКОВ сообщил мне, что они решили подготовить ряд взрывов на шахте и заявил: “Вот это будет хорошая пилюля СТАЛИНУ и его приспешникам. Пусть тогда почухаются”.
Я одобрил этот диверсионный план НОСКОВА и его группы.
Как дальше развивалась диверсионная работа на шахте “Центральная” в Кемерово, я не знаю, так как я 6-августа 36 года был арестован.
Протокол мною прочитан. Ответы на вопросы с моих слов записаны правильно –
ДОПРОСИЛИ:
НАЧ. УНКВД по ЗСК –
СТ. МАЙОР ГОСУД. БЕЗОПАСНОСТИ – КУРСКИЙ.
ЗАМ. НАЧ. СПО УГБ УНКВД –
МЛ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУД. БЕЗОПАСНОСТИ – ПОПОВ.
ВЕРНО:
СЕКРЕТАРЬ ЭКО ГУГБ НКВД СССР –
СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУД. БЕЗОПАСНОСТИ – Фельдман (ФЕЛЬДМАН)
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 254, Л. 73-82.
