СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.
СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) –
тов. СТАЛИНУ.
Направляю Вам протокол допроса от 11 ноября c<его> г<ода> арестованного участника контрреволюционной террористической организации правых – ЯКОВЛЕВА В.А.
Проходящие по показаниям ЯКОВЛЕВА: ЗАПОЛЬСКИЙ, КУЛИКОВ, КОТОВ, АФАНАСЬЕВ и СЛЕПКОВ, – арестованы.
АЙХЕНВАЛЬД уже осужден и находится в Колыме. Остальные проверяются и подготавливаются их аресты.
НАРОДНЫЙ КОМИССАР
ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР: Ежов (ЕЖОВ)
13 ноября 1936 года.
№ 58579
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 256, Л. 38.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
ЯКОВЛЕВА, Василия Анисимовича,
от 11 ноября 1936 года.
Вопрос: На допросе 2/XI-36 г. вы признали, что с 1928 года по дань ареста являлись одним из организаторов и активных участников контрреволюционной организации правых, но исчерпывающих показаний о своей нелегальной фактической деятельности не дали. Дайте показания по этому вопросу?
Ответ: О своей контрреволюционной деятельности в организации правых я хочу дать показания, начиная с момента возникновения организации, т.е. с 1928 года. Причем я сразу же должен заявить, что в организацию правых меня в том же году вовлек УГЛАНОВ, с которым я был близко связан еще с 1925 года. С организацией всесоюзного и московского центров организации правых я вошел членом последнего и оставался в нем до момента ареста. Как член московского центра я присутствовал на всех совещаниях, происходивших преимущественно на квартире УГЛАНОВА, поддерживал с ним личный и деловой контакт, руководил через БЕРЗИНА группой правых в Промакадемии и осуществлял связь с ЦЕТЛИНЫМ и АФАНАСЬЕВЫМ.
Вопрос: Кто входил в руководимую вами контрреволюционную группу правых в Промакадемии?
Ответ: В группу правых в Промакадемии входило 5-6 человек. Знаю, что кроме БЕРЗИНА, который возглавлял эту группу, входили: БУСЫРЕВ, СЕМЕНОВ и БУХАНЦЕВ. Фамилии остальных вспомню и сообщу дополнительно.
Вопрос: Назовите участников групп – ЦЕТЛИНА и АФАНАСЬЕВА.
Ответ: Из группы ЦЕТЛИНА мне известны СЛЕПКОВ и АЙХЕНВАЛЬД, а из группы АФАНАСЬЕВА я никого не знаю, но знаю, что у него группа была. Моя недостаточная осведомленность в отношении людского состава отдельных низовых контрреволюционных групп объясняется тем, что я в 1929 году из гор. Москвы выехал на работу в гор. Сталинград, затем гор. Кривой Рог и гор. Челябинск, и в Москве с тех пор бывал только наездами. Что же касается основных руководящих участников организации, то, повторяю, с ними я поддерживал организационную связь до дня ареста.
Вопрос: Кого еще из участников организации правых вы не назвали?
Ответ: Я неоднократно встречал на квартире УГЛАНОВА работника Главсевморпути ЛАВРОВА, летчика ВАСИЛЬЕВА, работавшего постоянно в гор. Алма-Ате, и ряд работников рыбтреста из гор. Астрахани, как то МАКАРОВА и других, фамилии которых мне неизвестны. Являются ли эти люди участниками организации правых – утверждать не могу, но знаю, что все они были близки к УГЛАНОВУ. Кроме этого, УГЛАНОВ неоднократно называл мне фамилию ФИГАТНЕРА Юрия из ВЦСПС, но в какой именно связи, сейчас не помню.
Вопрос: Как часто вы встречались с УГЛАНОВЫМ?
Ответ: С УГЛАНОВЫМ я встречался чаще всех других участников организации, т.к основную связь я поддерживал именно с ним. Не было ни одного моего приезда в гор. Москву, чтобы я с ним не виделся. Во время встреч мы информировали друг друга о том, что делается по линии организации правых. Я информировал УГЛАНОВА о положении на местах, а он меня, в свою очередь, о том, что делается в ВКП(б). УГЛАНОВ всегда с ненавистью и злобой говорил о руководителях ВКП(б) и особенно о СТАЛИНЕ, подчеркивая, что ему не дают работать, не доверяют, изолируют, что положение невыносимое, и что в таких же условиях работает и КОТОВ – член московского центра правых. В одну из таких встреч УГЛАНОВ много говорил о БУХАРИНЕ, указывая при этом, что ЦК ВКП(б) и в первую очередь СТАЛИН хотят опозорить и обезличить БУХАРИНА несмотря на его большую известность. В связи со всем этим УГЛАНОВ требовал от меня активизации деятельности по линии организации правых.
Вопрос: Что вами было сделано во исполнение этих указаний УГЛАНОВА?
Ответ: После встречи с УГЛАНОВЫМ я повстречался с КУЛИКОВЫМ и АФАНАСЬЕВЫМ, которые после соответствующих переговоров также подтвердили необходимость активизации деятельности. Причем КУЛИКОВ в разговоре со мной – это было в 1932 году, сообщил, что БУХАРИН ищет встречи с КАМЕНЕВЫМ для установления блока и объединения всех враждебных сил. В это же время по организации правых был нанесен первый довольно чувствительный удар. Начался разгром группы правых в Промакадемии и был арестован УГЛАНОВ. Это несколько расстроило наши планы и еще больше озлобило нас по отношению к руководству ВКП(б).
Вопрос: Вы уклоняетесь от прямого ответа на поставленный вам выше вопрос. В этот период времени, как вы сами показали, вы постоянно работали в гор. Сталинграде. Какую практическую деятельность по линии организации правых вы там проводили?
Ответ: Являясь заместителем начальника строительства Сталинградского тракторного завода (с января месяца 1929 г. по июль 1930 г.), я как участник организации правых всячески старался затормозить строительство завода, проводя в этом вопросе указания организации. Кроме того, активизируя свою деятельность во исполнение указаний УГЛАНОВА, я на “Тракторострое” привлек в организацию правых: мастера монтажа НИКИТЕНКО и управделами ДОРОГИНА, всецело солидаризировавшихся с моими убеждениями. Обрабатывал для последующего вовлечения в организацию инженеров ЗОЛОТОВА и КУСКО, ездивших в 1929 году в командировку в Америку. Хорошо ко мне относились инженера ГРИБКОВ и ГЕРАСИМОВ, с которыми у меня была большая дружба.
В июле месяце 1930 года я перешел на работу в качестве начальника реконструкции на завод “Красный Октябрь”. Работая на этом заводе, я привлек в организацию правых: председателя завкома завода КЛЕЙМЕНОВА, главного бухгалтера завода ЩЕРБАКОВА и ВАСИНУ – работавшую в партийном бюро завода, а затем снятую с работы и исключенную из партии за защиту на собрании правого уклона. Обрабатывал с целью вовлечения в организацию БАЛАБАНОВА – секретаря партийной ячейки завода и мастеров завода ЕГОРОВА и ЗАХАРОВА.
После завода “Красный Октябрь” я перешел на работу на завод “Баррикады”, где работал начальником строительства завода. На заводе “Баррикады” я вовлек в организацию секретаря партийной ячейки завода ГЛУШКОВА, впоследствии был снят с работы как правый и работал по линии кооперации, КРЫСОВА или КУКСОВА, точно фамилии не помню, ведал отделом труда завода и в конце 1932 года выехал из Сталинграда на завод в Новое Сормово, и ГЛУЩЕНКОВА или ГРЕБЕНЩИКОВА – тоже фамилии точно сейчас не помню – работал секретарем инженерной секции завода. Обрабатывал на этом заводе для последующего вовлечения в организацию инженера ШМЕЛЕВА И.И., секретаря цеховой ячейки ПЛОТНИКОВА и начальника конторы Союзстроя ПОДОСЕКА М.И.
Кроме того, я в течение месяца был на хлебозаготовках в Нижне-Чирском районе, которые проводил совместно с председателем райисполкома этого района ИВАНТЬЕВЫМ. ИВАНТЬЕВА я также обрабатывал и втягивал в организацию правых.
В отношении перечисленных мной выше лиц, которых я обрабатывал и втягивал в организацию правых, я должен заявить, что все они разделяли мои правые контрреволюционные убеждения, но в организацию я их вовлечь не успел, так как вскоре из г. Сталинграда я переехал в гор. Кривой Рог, а затем в г. Челябинск. Что же касается лиц, вовлеченных мной в организацию, то все они, зная с моих слов установки организации, проводили на том или ином участке нужную работу в интересах организации.
Вопрос: Какие вы давали задания по линии организации правых вовлеченным вами лицам в организацию?
Ответ: Конкретных заданий я им не давал, а дал лишь общие установки организации, как то: всяческое торможение темпов строительства заводов, производства продукции, саботаж и т.д., что они и проводили в жизнь на своих участках работы.
Вопрос: В 1933 году вы переехали из г. Сталинграда на работу в гор. Кривой Рог. Кто возглавил организацию правых в г. Сталинграде после вашего отъезда?
Ответ: После моего отъезда из г. Сталинграда организацию правых возглавил в последнем быв<ший> секретарь партийной ячейки завода “Баррикады” ГЛУШКОВ, о котором я дал уже показания на допросе 2/XI-1936 года.
Вопрос: Встречаясь с УГЛАНОВЫМ и информируя его о положении на местах, вы докладывали ему о проделанной вами работе по линии организации правых в гор. Сталинграде?
Ответ: Да, я УГЛАНОВА подробно информировал об этом и после моего отъезда из г. Сталинграда я сообщил ему, что вместо меня в гор. Сталинграде остался ГЛУШКОВ. Это было в одну из последних с ним встреч, но когда именно, сейчас не помню.
Вопрос: Каким образом осуществлялась связь между ГЛУШКОВЫМ – в г. Сталинграде и УГЛАНОВЫМ – возглавлявшим московский центр правых?
Ответ: Об этом мне неизвестно, так как я в 1933 году из г. Сталинграда уехал, ГЛУШКОВА больше не видал и с УГЛАНОВЫМ с тех пор лично также не встречался.
Вопрос; Находясь после г. Сталинграда в городах Кривом Роге и затем в Челябинске, вы также создали контрреволюционные группы правых?
Ответ: В гор. Кривом Роге я группы правых не имел и не создавал, т.к. я там работал недолго, а в отношении моей деятельности в г. Челябинске я уже дал подробные показания на допросе 2/XI-1936 г. и больше к ним добавить ничего не могу.
Вопрос: Вы боролись за овладение руководством ВКП(б). Какими путями вы намерены были осуществить эту свою задачу?
Ответ: До 1932 года все мы рассчитывали на провал политики ЦК ВКП(б), а после этого времени, т.е., как я уже показал, после первого разгрома ряда низовых групп нашей организации, как то: в Промакадемии и других, и ареста УГЛАНОВА организация стала изыскивать более эффективные пути борьбы с руководством ВКП(б).
Вопрос: О каких других путях борьбы вы говорите?
Ответ: Я имею в виду переход организации на более активные и эффективные средства борьбы с руководством ВКП(б).
Вопрос: Говорите прямо?
Ответ: Скажу прямо, организация правых встала на путь активной деятельности по подготовке и совершению террористических актов над руководителями ВКП(б) и советского правительства.
Вопрос: От кого вы впервые получили директиву о терроре?
Ответ: После освобождения УГЛАНОВА из-под стражи в 1932 году я по его приглашению пришел к нему на квартиру, где он после разговоров прямо поставил передо мной вопрос о терроре. При этом он сообщил мне, что это есть решение всесоюзного центра нашей организации и его руководителей БУХАРИНА, РЫКОВА и ТОМСКОГО. УГЛАНОВ был тогда очень озлоблен и о терроре говорил с большой решительностью. Он заявил, “что пришло время, надо действовать”, иначе всех нас поодиночке переловят. Особую злобу он питал к Сталину и Кагановичу и предлагал в первую очередь убить именно их. В отношении Кагановича он говорил, что у меня с ним особые счеты. Я дал согласие УГЛАНОВУ и приступил к практической деятельности.
Вопрос: В чем выразилась ваша практическая деятельность по организации террористических актов?
Ответу Я сразу же после встречи и разговора с УГЛАНОВЫМ повидался с КУЛИКОВЫМ. Встреча состоялась на Арбате в переулке, названия сейчас не помню, где я ему передал указания УГЛАНОВА. КУЛИКОВ, выслушав меня, дал полное согласие и в свою очередь обещал поговорить об этом с другими участниками организации – МАТВЕЕВЫМ, АФАНАСЬЕВЫМ и ЗАПОЛЬСКИМ. Таким образом, вскоре после этого под моим руководством было создано две боевых террористических группы: одна в лице меня – ЯКОВЛЕВА, КУЛИКОВА и МАТВЕЕВА и вторая в лице АФАНАСЬЕВА и ЗАПОЛЬСКОГО. Первая группа должна была подготовить и совершить террористический акт над Сталиным и вторая над Кагановичем. Руководство группами возглавлял я, а в мое отсутствие КУЛИКОВ.
Вопрос: Какие планы совершения террористических актов имели ваши группы?
Ответ: Точно разработанных планов совершения террористических актов наши группы не имели, но все мы сходились на одном, что надо во что бы то ни стало проникнуть в Кремль и там совершить террористические акты.
Вопрос: Кто персонально из вас должен был совершать террористические акты?
Ответ: Я уже показал, что наши террористические группы состояли: первая из меня – ЯКОВЛЕВА, КУЛИКОВА и МАТВЕЕВА и вторая из АФАНАСЬЕВА и ЗАПОЛЬСКОГО. Все мы были готовы на совершение террористических актов, и кому из нас удалось бы проникнуть в Кремль или иметь другую благоприятную для этого обстановку, тот и явился бы непосредственным исполнителем.
Вопрос: Вы оружие имели?
Ответ: Да, оружием мы все были обеспечены. У меня лично имелся револьвер “Парабеллум” [1] и десять штук патрон к нему. Он хранится в г. Москве на моей московской квартире – Погодинская улица, д. 2, кв. 40 – в письменном столе. Также было оружие и у других участников. Все участники были воодушевлены одним желанием во что бы то ни стало убить Сталина и Кагановича, т.к. этого требовали интересы нашей организации правых и ее руководство – БУХАРИН, РЫКОВ, ТОМСКИЙ и УГЛАНОВ.
Вопрос: Вы не выдали всех участников террористических групп. Предлагаем вам назвать их всех сейчас.
Ответ: Я сказал все, что мне известно.
Записано с моих слов верно и мною лично прочитано.
Допросил:
ОПЕРУПОЛН. 10 ОТД. ОО ГУГБ –
ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ: ШЕВЕЛЕВ
Верно:
СТАРШИЙ ИНСПЕКТОР УАО ГУГБ: Голанский (ГОЛАНСКИЙ)
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 256, Л. 39-47.
[1] В тексте – “Паробеллиум”.
