СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б)
тов. СТАЛИНУ.
Направляю при этом протокол допроса БЫСТРОВА М.Е., бывшего председателя ЦК Союза водников, показаниями которого подтверждается наличие подпольной контрреволюционной организации правых в системе водного транспорта.
БЫСТРОВ показал, что он является одним из организаторов и руководителей указанной выше организации, о создании которой он получил директиву от М.П. ТОМСКОГО в июне 1934 года.
БЫСТРОВ указывает, что, по директиве ТОМСКОГО, подпольная организация правых строилась небольшими группами, насаждавшимися как в центральном аппарате Наркомвода, так и периферии – в пароходствах.
Указания о контрреволюционной работе БЫСТРОВ получал от ТОМСКОГО и один раз от РЫКОВА А.И.
Указания эти сводились к трем задачам: проведение вредительства, саботажа и диверсии; переход к террору; активная пораженческая деятельность на случай войны.
БЫСТРОВ показывает, что подпольная организация правых в системе водного транспорта наладила, по директиве ТОМСКОГО, тесный контакт с членами троцкистской организации, работающими в системе водного транспорта. В этих целях БЫСТРОВ организационно связался с СЕРЕБРЯКОВЫМ Леонидом и ИЩЕНКО – руководителями к.-р. троцкистского подполья.
Согласно показаний БЫСТРОВА членами организации правых в системе Наркомвода проведена большая подрывная работа, направленная к полной дезорганизации водного транспорта.
Из указанных в протоколе допроса БЫСТРОВЫМ членов к.-р. организации правых арестованы: СЕРГЕЕВ – начальник группы эксплуатации при Наркоме водного транспорта, ЯКОВЛЕВ – ответственный секретарь ЦС Союзосвода, ДОРОДНОВ – заведующий эксплуатацией флота Союзосвода, которые подтвердили, в основном, показания БЫСТРОВА.
Следствие продолжается.
Считаю необходимым произвести арест: САМАРЦЕВА – заместителя начальника Московско-Окского пароходства (с работы снят), БОВИНА – начальника Северного центрального управления речного транспорта (с работы снят); КАРПОВА – заместителя начальника Северного центрального управления речного транспорта; ШЕЙБУХОВА – быв<шего> начальника Северо-Западного пароходства (состоит в резерве Наркомвода).
ПРИЛОЖЕНИЕ: Протокол допроса БЫСТРОВА М.Е. –
НАРОДНЫЙ КОМИССАР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР: Ежов (ЕЖОВ)
11 января 1937 года.
№ 55213.
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 269, Л. 47-48.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
обвиняемого БЫСТРОВА Михаила Ермолаевича
от 5 января 1937 года.
ВОПРОС: На всех предыдущих допросах вы скрывали наличие подпольной к.-р. организации правых, хотя вы являетесь не только активным участником, но и одним из
организаторов и руководителей этой организации. Намерены ли вы дать правдивые показания?
ОТВЕТ: Над вопросом, который вы мне задали, я много думал. Я не мыслю скрывать от следствия что бы то ни было. Я дам показания обо всем, что знаю и, если иногда провалы в памяти не позволят мне ответить на какой-либо вопрос сразу, я прошу не расценивать это как попытку что-либо скрыть или затушевать, а только как неизбежное последствие некоторого моего физического износа, и давать мне возможность вспоминать.
Я вел антипартийную, контрреволюционную работу в продолжение 8 лет (с 1928 г.) и не смогу припомнить всех деталей за все годы этого периода борьбы с партией без известного напряжения памяти.
ВОПРОС: Ссылкой на плохую память вы опять пытаетесь уйти от конкретных показаний. Переходите к показаниям.
ОТВЕТ: С чего начинать?
ВОПРОС: Начните с возникновения к.-р. организации правых.
ОТВЕТ: Организация правых в системе водного транспорта существует давно, примерно с 1929 года, но оформляться как подпольная организация она начала с 1933-34 г.г. В 1928-29 г. вокруг ЦК Союза водников, который тогда возглавлял я, мною и группой правых, сложившейся около меня, были стянуты правые элементы, которые впоследствии послужили основной базой для создания подпольной организации правых.
ВОПРОС: Кто тогда входил в группу правых, возглавляемую вами?
ОТВЕТ: В состав к.-р. группы, которую в союзе водников в 1928-29 г.г. возглавлял я, входили: ЯКОВЛЕВ – ответственный секретарь Союзосвода, СЕРГЕЕВ – начальник эксплуатационной группы Наркомвода, ОРЕШКИН – директор Нагатинского затона, САМАРЦЕВ – зам<еститель> начальника Московско-Окского пароходства, БРИТОВ – быв<ший> член Президиума ЦК Союза водников, где сейчас, не знаю, СМИРНОВ – б<ывший> член Президиума ЦК Союза, САЖНОВ – б<ывший> председатель Киевского Райкомвода, ныне в Новороссийском порту, ДМИТРИЕВИЧ – б<ывший> председатель Одесского Райкомвода, сейчас вне водного транспорта, ХАНДОЖКО – б<ывший> председатель Ростовского Райкомвода, БАТУРИН – б<ывший> председатель Херсонского Райкомвода, сейчас работает по линии Регистра, КОЛОБОВ – б<ывший> начальник технического участка, ныне в г. Калинине, ШАРОВ – б<ывший> председатель Нижегородского Райкомвода, ныне вне водного транспорта, КУВШИНОВ – зам<еститель> начальника В<ерхне->Волжского пароходства, КОНДРЯКОВ – работник Верхне-Волжского пароходства, КУКАНОВ – б<ывший> секретарь Нижегородского Райкомвода, сейчас на заводе им. Молотова – председателем завкома, ЧЕРЕПКОВ – б<ывший> член Астраханского Райкомвода, ГЛУШКОВ – б<ывший> член правления Волжского пароходства, ныне в Наркомводе, ГЕРТ – б<ывший> председатель Астраханского Райкомвода, сейчас в Куйбышеве, ШЛЫКОВ – б<ывший> член Нижегородского Райкомвода, ныне в ЦК Союза водников, КРАСИЛЬНИКОВ – б<ывший> член Нижегородского Райкомвода и др<угие>, которых при последующих допросах вспомню. После того, как я со своей группой правых был в 1929 году снят о ЦК Союза водников, члены группы, которую тогда возглавлял я, потеряли связи друг с другом. Часть их была направлена на места, часть, хотя и осталась в Москве, не имела их из-за боязни попасть под репрессии.
ВОПРОС: Где в этот период были вы?
ОТВЕТ: Меня сразу же после снятия с ЦК Союза направили на работу в Казахстан, где я и пробыл 1930 и 1931 г.г. ЯКОВЛЕВ – ответственный секретарь ЦК Союза и член моей группы – выехал в Ленинград.
ВОПРОС: При каких обстоятельствах и когда сложилась подпольная организация?
ОТВЕТ: Зародилась организация, конечно, не сразу. По приезде из Казахстана в Москву в 1931 году, я начал восстанавливать некоторые связи, причем в большинстве случаев люди отыскивали меня, а не я их. Ко мне на квартиру стали приходить для бесед многие из бывших членов моей группы. Из разговоров с ними в 1931-32 г.г. я увидел, что почти все они остались на прежних политических позициях. Со слов ЯКОВЛЕВА мне известно, что и к нему многие из наших единомышленников приходили и вели разговоры, направленные против руководства партии и осуждавшие линию партии. Такие же встречи, но в меньших размерах, были у СЕРГЕЕВА, САМАРЦЕВА, ОРЕШКИНА и других москвичей. Наиболее активными из них были: СЕРГЕЕВ, ЯКОВЛЕВ, ДМИТРИЕВИЧ, ЛИВЕР, ДОРОДНОВ, САМАРЦЕВ.
ВОПРОС: Когда все эти сборища оформились в подпольную организацию?
ОТВЕТ: В июне 1934 года я получил указания М.П. ТОМСКОГО о создании организации. К этому времени я и отношу зарождение организации на водном транспорте. Но это может быть неточно, т.к. организационная работа могла начаться другими лицами раньше.
ВОПРОС: Где, когда и какие указания о создании подпольной организации вы получили от ТОМСКОГО?
ОТВЕТ: В июне 1934 года я, по совету УДАРОВА А.Н., пошел к ТОМСКОМУ. ТОМСКОГО я нашел в здании ОГИЗа (Кузнецкий мост), принял он меня очень радушно (я знаком с ним с 1920 года и всегда находился в хороших отношениях). Я рассказал ему, что меня везде с работы снимают, исключали из партии за правый оппортунизм (меня исключили в начале 1934 года). Пожаловался ТОМСКОМУ на обидное отношение ко мне как к правому со стороны ряда работников, рассказал о своем тяжелом положении и, высказав вскользь антипартийные контрреволюционные настроения, упрекнул ТОМСКОГО: “А все из-за вас”. ТОМСКИЙ стал меня успокаивать, говоря: “Подожди немного, все переменится”. ТОМСКИЙ сказал, что я потерял не столько, сколько потерял он, что всему виной руководство партии. Он посочувствовал моему положению, похвалил меня за прошлую стойкость. Когда я сказал ему, что я остался прежний, Томский стал доказывать мне правильность позиций правых.
Заканчивая беседу, Томский мне сказал: “Ты сам видишь, что мы исторически правы, наш путь есть путь облегчения и он стоит того, чтобы за него подраться. Не хныкать надо, а биться. Кстати, я с тобой давно хотел поговорить вот о чем: у тебя ведь очень большие связи среди водников, ты бы мог многое сделать. Правда, работает там УДАРОВ – вы ведь с ним помирились? Я знаю это, и это хорошо. Но у него немного связей. Вот включись-ка в живое дело”. Я ответил, что людей на воде знаю и со многими связан, рассказал ему об их настроениях. Томский ответил, что все отлично складывается, и поручил мне начать вербовку. Для того, чтобы было удобнее связываться, он предложил устроить меня на работу в ОГИЗ. Я согласился. В ОГИЗе я работал с 1934 года по февраль 1935 года в должности заместителя управляющего строительной конторой ОГИЗа.
ВОПРОС: Дал он вам указания как строить организацию, как подбирать людей?
ОТВЕТ: О методах вовлечения он мне ничего не говорил, это я знал и без него, а как строить работу, он вкратце сказал.
ВОПРОС: Что он сказал?
ОТВЕТ: ТОМСКИЙ говорил, что надо людей в организацию вовлекать сугубо проверенных и законспирировать их. Никаких собраний, совместных вечеринок и т.д. не собирать. Связь держать лично. Группы создавать небольшие. Упор взять не на количество людей, а на их вес, ценность. Их дело не столько вовлекать, сколько работать. Надо доказать, что руководство нынешнее не справляется с хозяйством. Вот, кажется, все, что было сказано за эту беседу.
ВОПРОС: Что вы сделали в исполнение этих указаний?
ОТВЕТ: Я взялся за организацию подпольных групп и с июня 1934 года начал вербовать.
ВОПРОС: Кого вы завербовали?
ОТВЕТ: В подпольную к.-р. организацию правых я завербовал в разное время следующих лиц: СЕРГЕЕВА, ЯКОВЛЕВА, ДОРОДНОВА, САМАРЦЕВА, СЕРДЮК<А>, КУЛИКОВА, ДМИТРИЕВИЧА, ЛИВЕР, КУВШИНОВА, КОНДРЯКОВА, ШАРОВА, БАТУРИНА, КОЛОБОВА, ГОЛОВАНОВА; насколько помню, это все.
ВОПРОС: Расскажите подробно, когда и при каких обстоятельствах вы завербовали каждого из перечисленных вами лиц?
ОТВЕТ: Прошу следствие дать мне возможность припомнить все детали вербовки, места и время ее. Сейчас могу только сказать, что большого труда вербовка их не стоила, так как все они оставались с 1929 года правыми, о чем я знал по разговорам с ними в 1931-1932-1933 годах. Почти все вербовки я проводил у себя на квартире, реже в Наркомводе, еще реже при поездках на места.
ВОПРОС: На следующих допросах вы дадите все подробности вербовки каждого. А теперь скажите, кого из членов подпольной к.-р. организации правых, кроме завербованных вами, вы знаете?
ОТВЕТ: Кроме уже перечисленных мною выше, я знаю следующих членов подпольной организации: со слов УДАРОВА А.Н. – как членов организации, связанных с ним, – ШЕЙБУХОВА, БОВИНА, КАРПОВА, АЧКАНОВА, МИХАЙЛОВА, больше не помню. Кажется, называл в какой-то связи ЧЕВЕРДИНА, но не помню и за достоверность не ручаюсь. Со слов ЯКОВЛЕВА знаю АВДОТЬИНА, ДОРОДНОВА, КОРНИЛОВА. ЯКОВЛЕВ мне называл еще ряд фамилий из сотрудников его по Осводу, но они из памяти выпали – припомню, сообщу. Со слов СЕРГЕЕВА знаю МАНЦИВОДО.
ВОПРОС: С кем из перечисленных выше лиц вы лично были связаны?
ОТВЕТ: Я встречался с БОВИНЫМ, КАРПОВЫМ, КОРНИЛОВЫМ, А<В>ДОТЬИНЫМ.
ВОПРОС: Они говорили вам, что являются участниками подпольной организации?
ОТВЕТ: Да, все они – БОВИН, КОРНИЛОВ, КАРПОВ, АВДОТЬИН, – говорили мне, что являются членами организации правых.
ВОПРОС: Что вам известно о к.-р. работе указанного выше УДАРОВА А.Н.?
ОТВЕТ: УДАРОВ А.Н. был председателем ЦК Союза водников в 1923-24 г.г. Из бесед с ТОМСКИМ и самим УДАРОВЫМ я узнал, что УДАРОВ ведет к.-р. организационную работу среди водников до последнего времени.
ВОПРОС: Расскажите об этом подробнее?
ОТВЕТ: Как я уже показал выше, мне со слов ТОМСКОГО стало известно, что УДАРОВ ведет по его заданию к.-р. работу. После разговора с ТОМСКИМ я встречался с УДАРОВЫМ летом 1934 года, и он подтвердил мне это. Из всего, что мне от них известно, я могу сказать следующее. Подпольная организация правых в системе водного транспорта строилась по двум организационным линиям: одну вел я, другую УДАРОВ. У обоих из нас были свои люди на водном транспорте, оба имели значительный авторитет среди водников, обоих нас знали как активных правых. УДАРОВ и я были тесно связаны с ТОМСКИМ, УДАРОВ был даже ближе к нему, чем я, и посещал квартиру и дачу ТОМСКОГО.
ВОПРОС: Когда произошло объединение между вашей к.-р. группой и группой УДАРОВА?
ОТВЕТ: Объединение правых элементов обеих групп произошло в 1934 году, но это, по существу, формально, т.к. я вел работу, по указанию ТОМСКОГО, среди моих людей, а
УДАРОВ среди своих.
ВОПРОС: Продолжайте показание о к.-р. работе УДАРОВА.
ОТВЕТ: В 1934 году за несколько дней перед встречей с ТОМСКИМ я зашел к УДАРОВУ на службу. Он работал заместителем управляющего Главжирмасло (Юшков переулок). У меня была мысль устроиться через него на работу. УДАРОВ встретил меня приветливо и спросил, был ли я у Михаила Павловича (Томского). Я ответил отрицательно. Тогда УДАРОВ сказал: “Иди к нему обязательно, он про тебя спрашивал, ты ему на что-то нужен”. Я стал расспрашивать УДАРОВА, чем именно интересовался ТОМСКИЙ. УДАРОВ рассказал, что ТОМСКИЙ наводил обо мне справки, что ТОМСКИЙ знает о моей твердости в прежних политических позициях и хочет поговорить. В дальнейшем разговоре УДАРОВ дал мне понять, что он ведет какую-то работу как правый, но ничего конкретного не рассказал.
Второй раз я встретился с УДАРОВЫМ уже через некоторое время после встречи с ТОМСКИМ. Я как-то был в районе Главжирмасло и решил зайти к УДАРОВУ. Мне сразу стало ясно, что УДАРОВ знает о моей договоренности с ТОМСКИМ. Он даже встретил меня возгласом: “Ну, соратнику привет”. Я упрекнул его за скрытность. УДАРОВ тогда рассказал, что он ведет организационную работу среди водников, что есть кое-какие успехи. Я поинтересовался, кто из стариков работает с ним, он назвал мне БОВИНА, ШЕЙБУХОВА, КАРПОВА, АЧКАНОВА, МИХАЙЛОВА.
ВОПРОС: А вы назвали кого-нибудь УДАРОВУ из членов подпольной организации, завербованных вами?
ОТВЕТ: В то время я только приступил к вербовке и мог назвать ЯКОВЛЕВА, СЕРГЕЕВА, но хорошо не помню, называл ли я их.
ВОПРОС: Вы приступили к вербовке в подпольную организацию в 1934 году и до вашего ареста завербовали ряд лиц как в центральном аппарате Наркомвода, так и среди работников пароходства. Как осуществлялась с ними организационная связь и как строилась подпольная организация?
ОТВЕТ: Подпольная организация правых строилась не территориально, а по признакам производственным – по отраслям и учреждениям. Существовали небольшие группы в 3-5 человек, причем в одном ведомстве таких групп могло быть несколько. Например, в Наркомводе были группы у БОВИНА, у СЕРГЕЕВА, в Осводе у ЯКОВЛЕВА. В пароходствах также существовал ряд групп, но работой от организации там руководил кто-либо из доверенных центром лиц – чаще всего начальник или заместитель начальника управления. Так, по Днепру руководил работой организации СЕРДЮК, по Днепродвинскому пароходству – ГОЛОВАНОВ, по Москве-Оке – САМАРЦЕВ, по Верхней Волге – КУВШИНОВ и т.д. Состава всех этих групп не знаю, хотя некоторые мне и называли отдельные фамилии, но они в памяти не удержались, т.к. ранее их я не знал.
Связь поддерживалась путем личных встреч со мной или с УДАРОВЫМ. Все, что я узнавал о работе членов организации, я передавал ТОМСКОМУ. В свою очередь, все указания ТОМСКОГО я передавал членам организации и в первую очередь СЕРГЕЕВУ и ЯКОВЛЕВУ. Кроме того, некоторые члены организации, особенно местные, работавшие в пароходствах, встречались здесь и информировали о своей работе ЯКОВЛЕВА, СЕРГЕЕВА и БОВИНА, а последние (БОВИН реже всех) передавали это мне для ТОМСКОГО. Для связи использовывался всякий случай. Например, член организации ЛИВЕР (ныне не водник), приезжая в Москву по служебным делам, заходил ко мне и рассказывал о работе группы СЕРДЮКА.
ВОПРОС: Кто входил в центр подпольной к.-р. организации правых?
ОТВЕТ: В центре был и ТОМСКИЙ, и РЫКОВ. Я предполагал, что и БУХАРИН с нами, но наверняка не знаю, ТОМСКИЙ мне об этом не говорил.
ВОПРОС: Откуда вам известно о центре организации правых и его составе?
ОТВЕТ: Мне об этом рассказал ТОМСКИЙ у него в кабинете, в ОГИЗе, в 1934 году в той же беседе, о которой я уже показал.
ВОПРОС: От кого вы получали указания по работе вашей подпольной организации?
ОТВЕТ: Указания о работе подпольной организации я получал от ТОМСКОГО и однажды от РЫКОВА.
ВОПРОС: Когда вы виделись с РЫКОВЫМ?
ОТВЕТ: С РЫКОВЫМ я виделся в ноябре или декабре 1934 года, точно даты не помню, но ее можно воопроизвести по копии хранящегося в делах стройконторы ОГИЗа письма, которое я вручил ему от ТОМСКОГО.
ВОПРОС: Содержание этого письма вы знаете?
ОТВЕТ: Знаю. Письмо было чисто делового характера. В нем ТОМСКИЙ просил РЫКОВА как Народного Комиссара Связи отпустить 400 телефонных аппаратов для установки во вновь выстроенном доме ОГИЗа.
ВОПРОС: Вы читали письмо?
ОТВЕТ: Читал, письмо было без конверта.
ВОПРОС: Кто составлял письмо?
ОТВЕТ: Письмо составлялось секретарем стройконторы ОГИЗа. Содержание письма указал ему я.
ВОПРОС: Была ли с ТОМСКИМ предварительная договоренность о составлении письма РЫКОВУ?
ОТВЕТ: ТОМСКИЙ как-то позвонил мне в кабинет и спросил: “Почему задерживается въезд во вновь выстроенный дом? Я ответил, что “мы никак не можем достать телефонных аппаратов для дома”. Тогда ТОМСКИЙ сказал: “Ну что за чепуха, напиши проект письма от моего имени РЫКОВУ об отпуске телефонов и пришли мне на подпись. РЫКОВ аппараты даст”. После этого я сказал секретарю, чтобы он составил письмо.
ВОПРОС: На подпись к ТОМСКОМУ письмо носили вы?
ОТВЕТ: Нет, оно пошло обычным порядком – через курьера.
ВОПРОС: Этим же путем вы получили письмо и с подписью ТОМСКОГО?
ОТВЕТ: Этим же путем, через курьера, я получил письмо за подписью ТОМСКОГО на другой день. Незадолго до возвращения письма с подписи ТОМСКИЙ позвонил мне в кабинет и сказал следующее: “Письмо на имя РЫКОВА относительно аппаратов я подписал. Пойди с ним к РЫКОВУ. Скажи ему, что я – БЫСТРОВ, тот самый, который и так далее”.
ВОПРОС: Что “и так далее”?
ОТВЕТ: Он больше ничего не сказал. Он так и закончил фразу: “тот самый, который и так далее”. Говорил он это веселым тоном. Я заключил, что под фразой “я тот самый, который” подразумевалась моя правая деятельность по Союзу водников, которая РЫКОВУ должна быть известна. Кроме того, этой фразой подчеркивалась какая-то общность действий между ними. Для меня стало ясно, что они работают в организации сообща.
ВОПРОС: ТОМСКИЙ не говорил вам прямо, чтобы вы рассказали РЫКОВУ о своей к.-р. работе?
ОТВЕТ: Нет, не говорил.
ВОПРОС: Вы работали в ОГИЗе заместителем управляющего стройконторой. У вас был общий кабинет о управляющим?
ОТВЕТ: У управляющего был свой кабинет, а я с другим заместителем, ЛЬВОВЫМ, занимали отдельную комнату.
ВОПРОС: Значит, ТОМСКИЙ звонил персонально вам?
ОТВЕТ: Да, персонально мне.
ВОПРОС: О том, что ТОМСКИЙ вас посылает к РЫКОВУ с письмом, вы управляющему сказали?
ОТВЕТ: Не помню.
ВОПРОС: Где вы встретились с РЫКОВЫМ?
ОТВЕТ: Встретился я с ним в его кабинете в Наркомате Связи, на улице Горького, в здании главного телеграфа.
ВОПРОС: Вы звонили предварительно в приемную РЫКОВА?
ОТВЕТ: Нет, не звонил. Я поехал прямо и РЫКОВА застал в кабинете.
ВОПРОС: Кто о вас докладывал, сколько времени вы ждали приема?
ОТВЕТ: Доложил обо мне секретарь – мужчина. Я сказал секретарю, что у меня есть поручение от ТОМСКОГО относительно телефонов, и я прошу чтобы Алексей Иванович меня принял. Я секретарю показал и письмо ТОМСКОГО. Секретарь сразу же доложил обо мне и, возвратившись от РЫКОВА, сказал: “Подождите, у него есть человек, сейчас он освободится и вас примет”. В приемной было 3 или 4 посетителя, но я ждал приема всего минут 5. РЫКОВ принял меня вне очереди, это было часа в два дня.
ВОПРОС: Где расположен кабинет РЫКОВА?
ОТВЕТ: Кабинет РЫКОВА находился на третьем этаже. Я долго его искал и спрашивал несколько раз у встречных, как к нему пройти. Если идти по коридору от лестницы, то кабинет будет на правой стороне коридора. Дверь из приемной в кабинет от входа в приемную, налево. Стол стоит рядом с дверью, ведущей в кабинет РЫКОВА, с другой стороны ее, если смотреть от входа в приемную. Письменный стол РЫКОВА помещается в правом противоположном углу от входа в кабинет из приемной,
ВОПРОС: Сколько времени вы пробыли в кабинете РЫКОВА?
ОТВЕТ: Минут 15.
ВОПРОС: С чего начался у вас разговор с РЫКОВЫМ?
ОТВЕТ: Я вошел в кабинет, прошел к столу и подал ему руку. Он пригласил меня сесть. Я подал ему письмо ТОМСКОГО. РЫКОВ прочел его и сказал мне: “Да, аппараты надо дать, иначе Михаил мне глаза выцарапает”. Потом взялся за телефонную трубку, соединился с кем-то из своих работников и сказал в трубку: “К вам придут из ОГИЗа за телефонными аппаратами, им нужно четыреста штук, немедленно им отпустите”. Письмо он оставил у себя.
ВОПРОС: Телефоны вы получили?
ОТВЕТ: Да, получили 400 аппаратов, как и просили. Телефоны получала уже монтажная контора ОГИЗа.
ВОПРОС: Какой разговор был у вас с РЫКОВЫМ далее?
ОТВЕТ: После этого РЫКОВ спросил меня: “Вы тот БЫСТРОВ, который работал в Союзе водников”? Я ответил, что да, я был председателем ЦК Союза. В этом разговоре я рассказал ему о своих связях с организацией правых, о работе, которую мы проводим.
ВОПРОС: Так сразу и начали говорить ему об организации?
ОТВЕТ: Нет, были разговоры сначала обо мне.
ВОПРОС: Постарайтесь вспомнить их дословно.
ОТВЕТ: Когда я ответил РЫКОВУ, что я был председателем ЦК Союза водников, он сказал: “Михаил Павлович рассказывал мне о вас, вас он хвалит, вашей работой доволен. Что вы делаете теперь?” Я ответил, что работаю по строительству. “Я о другом”, – сказал РЫКОВ. Я понял, что он спрашивает о работе в организации правых, и сказал ему: “Михаил Павлович поручил мне восстановить старые мои связи, я это сделал. У меня ведь остались еще связи в водном транспорте, сейчас они проводят работу со мной вместе. Я втянул и некоторых местных работников”. РЫКОВ прервал меня: “А люди крупные?” Я ответил, что вовлекал ответственных работников, начальников управлений, отделов, что на водном транспорте они проделали уже многое. “Михаил Павлович, – сказал РЫКОВ, – мне говорил. Ну что же, отлично. Работайте, только передайте вашим, чтобы действовали порешительней, а то у нас так: поболтать, побрюзжать любим, а как до дела – в сторону. Надо решительней, да, решительней”. С этими словами он протянул мне руку. Я попрощался с ним и вышел.
ВОПРОС: Не просил ли вас РЫКОВ передать что-либо ТОМСКОМУ?
ОТВЕТ: Нет.
ВОПРОС: О разговоре с РЫКОВЫМ вы рассказали ТОМСКОМУ?
ОТВЕТ: Рассказал. На другой день после этого разговора я позвонил ТОМСКОМУ по телефону и сказал, что я был у РЫКОВА и телефонные аппараты получил. Он сказал: “Зайди ко мне”. Я пошел. ТОМСКИЙ опросил: “Ну, как он встретил тебя?” Я изложил ТОМСКОМУ весь свой разговор. ТОМСКИЙ улыбнулся и сказал: “Мало что-то он с тобой поговорил, ну, да, впрочем, он знает все сам”. Больше ТОМСКИЙ мне ничего не сказал, я доложил ему какие-то служебные вопросы и вышел.
ВОПРОС: Были у вас еще встречи с РЫКОВЫМ?
ОТВЕТ: Нет, никогда не были, если не считать встречи в 1927 году, когда я ездил к нему просить выступить с докладом на съезде водников. Он тогда отказался от доклада.
ВОПРОС: Какие к.-р. установки, кроме указанных вами выше, вы получали от ТОМСКОГО?
ОТВЕТ: Я с ТОМСКИМ встречался несколько раз и получал указания неоднократно, о чем я уже показывал. В начале моей с ним связи ТОМСКИЙ сводил задачи подпольной организации к вредительству и саботажу. Он говорил, что сейчас основная задача – свергнуть нынешнее партийное руководство, а этого мы добьемся, если, наряду с дискредитацией его, покажем стране, что руководство не справляется с хозяйством.
ТОМСКИЙ говорил, что необходимо попользовать всякое решение партии и правительства для возбуждения недовольства, но основное, чего надо добиться, это – привести решающие отрасли хозяйства и транспорт к разрушению, надо срывать все мероприятия партии в них, тормозить развитие их, разрушать важнейшие участки, ибо в борьбе со СТАЛИНЫМ все средства хороши.
ВОПРОС: Только ли о вредительство и саботаже говорил вам ТОМСКИЙ?
ОТВЕТ: Нет, о вредительстве и саботаже как методах борьбы с партией он говорил лишь в начале нашей с ним связи. Но уже к осени 1934 года он мне стал доказывать, что руководство партии само не уйдет: “Одной подрывной работой убрать СТАЛИНА надежды мало, мы никогда не будем у власти, пока не свергнуто руководство силой”. Я спросил, как это понимать. ТОМСКИЙ ответил, что надо убрать СТАЛИНА и его соратников любой ценой, надо переходить на террор.
ВОПРОС: Как вы отнеслись к этому?
ОТВЕТ: Я согласился с ТОМСКИМ, что логически это неизбежно.
ВОПРОС: Что вы сделали в осуществление указания ТОМСКОГО о переходе на террор?
ОТВЕТ: Я ничего не сделал, кроме передачи точки зрения ТОМСКОГО о терроре отдельным участникам организации – СЕРГЕЕВУ, ЯКОВЛЕВУ, ДОРОДНОВУ, КУВШИНОВУ. Больше, кажется, никому не передавал.
ВОПРОС: Какие еще к.-р. указания вы получили от ТОМСКОГО?
ОТВЕТ: ТОМСКИЙ мне говорил, что в случае нападения на Советский Союз мы должны занимать пораженческую позицию. ТОМСКИЙ доказывал мне, что защищать Союз – значит защищать Сталина. Надо делать все, говорил он, чтобы Россию побили. Через поражение ее – к власти, а значит – к нашей цели, вот лозунг.
ВОПРОС: Что же он предлагал делать, чтобы добиться поражения Советского Союза?
ОТВЕТ: Разговора о конкретных мерах не было, но я понимал, что сюда относятся и вредительство, и диверсия, и прямой переход, когда это выгодно, к врагу.
ВОПРОС: Кому вы передавали эти к.-р. указания ТОМСКОГО?
ОТВЕТ: Я решил, что передавать их не следует до того, как вопрос о войне назреет остро. Я их, насколько помню, никому не передавал.
ВОПРОС: В беседах с вами, ТОМСКИЙ затрагивал вопросы платформы правых?
ОТВЕТ: Да, я как-то спросил ТОМСКОГО о платформе правых для настоящего момента. Он ответил, что платформы нет, и добавил: “Всякому овощу свое время”. В разговорах с ним ТОМСКИЙ говорил, что ни одно из требовании правых жизнью не снято, что исторически правота наша доказана, что, придя к власти, мы проведем все свои требования в жизнь.
ВОПРОС: Известно ли вам о к.-р. деятельности троцкистов на водном транспорте? Какие отношения были с ними у членов вашей подпольной организации?
ОТВЕТ: В практической к.-р. работе у нас был полай контакт с троцкистами.
ВОПРОС: Как вам стало об этом известно?
ОТВЕТ: О договоренности с троцкистами о совместных действиях я знал от ТОМСКОГО. Приблизительно в начале осени 1934 года в разговоре с ТОМСКИМ я вспомнил наших с ним общих знакомых троцкистов. Он спросил, где сейчас ИЩЕНКО – быв<ший> председатель ЦК Союза водников. Я ответил, что где-то на низовой работе. ТОМСКИЙ сказал: “Зря обижают парня”. Я заметил, что ИЩЕНКО троцкист, на что ТОМСКИЙ сказал: “Ну что же, что троцкист? Ими не надо пренебрегать. У нас с троцкистами блок (правда, временный), враг у нас общий, и делить нам пока нечего. Надо объединять силы, конечно, не сливаясь организационно, и тогда удар будет более концентрированный”.
ВОПРОС: Подучив такие указания, вы наладили организационные связи с троцкистами на водном транспорте?
ОТВЕТ: Да, я договорился о них с ИЩЕНКО.
ВОПРОС: Расскажите подробнее об этом.
ОТВЕТ: В 1934 году осенью, после разговора с ТОМСКИМ о блоке с троцкистами, я встретил ИЩЕНКО на Мясницкой улице, возле почтамта. Задержал его, и мы пошли с ним по бульвару в направлении Чистых Прудов, где я жил. Я ему рассказал о разговоре с ТОМСКИМ и, зная, что он имел свою группу троцкистов из водников еще в 1927 году, предложил побеседовать подробнее. Чтобы не навлекать подозрений, мы в квартиру ко мне не пошли (я живу в доме, где проживают многие водники, знающие его). В беседе мы с ним договорились о контактировании действий членов наших групп.
ВОПРОС: Что ИЩЕНКО рассказал вам о к.-р. работе членов троцкистской к.-р. организации?
ОТВЕТ: ИЩЕНКО рассказал мне, что у них организацией руководит СЕРЕБРЯКОВ Леонид, что члены организации ведут подрывную работу по своей служебной линии, что он согласен вполне с указаниями ТОМСКОГО о совместных действиях, так как аналогичные же директивы он имеет от своего центра, что связан ИЩЕНКО по к.-р. работе лично с СЕРЕБРЯКОВЫМ. Договорившись таким образом о совместных действиях, мы стали намечать пути осуществления их. Решили связь по практической работе поручить отдельным членам организации, не вводя всех участников организации в факт соглашения. Как лиц, могущих осуществить эту связь, я назвал ИЩЕНКО – СЕРГЕЕВА, ЯКОВЛЕВА, БОВИНА и из местных – КУВШИНОВА, СЕРДЮКА и ГОЛОВАНОВА. Больше, кажется, никого не называл. ИЩЕНКО мне назвал – КОВАЛЯ, ЧЕВЕРДИНА, КОШЕВОГО, ГРОЗУ и еще кого-то, сейчас не вспомню. Называл, кажется, – ХИТРИКА. ИЩЕНКО считал, что он через ЧЕВЕРДИНА обеспечивает связь среди работников Волжского пароходства.
ВОПРОС: Вы передали об этой договоренности членам организации?
ОТВЕТ: Я сказал о ней только СЕРГЕЕВУ, ЯКОВЛЕВУ, СЕРДЮКУ, КУВШИНОВУ и ГОЛОВАНОВУ и всем им назвал троцкистов, указанных мне ИЩЕНКО, с которыми можно было говорить о совместных действиях.
ВОПРОС: А ИЩЕНКО сказал о том же своим членам организации?
ОТВЕТ: ИЩЕНКО в конце 1934 года встречался с ЯКОВЛЕВЫМ и сказал последнему, что он всех своих предупредил. Об этом мне потом рассказал ЯКОВЛЕВ, когда я был у него в Осводе в конце 1934 года.
ВОПРОС: С кем из членов к.-р. троцкистской организации кроме ИЩЕНКО вы имели договоренность о совместных действиях?
ОТВЕТ: В 1935 году летом я был у СЕРЕБРЯКОВА Леонида в его служебном кабинете, он тогда работал начальником Цудортранса. Я ходил к нему с целью получить через него более лучшую работу.
СЕРЕБРЯКОВ хорошо знал меня как правого. Я знал его как троцкиста. От ИЩЕНКО я знал также, что СЕРЕБРЯКОВ возглавляет к.-р. организацию троцкистов, в которую входит и ИЩЕНКО. Видимо, он от ИЩЕНКО знал и о моей к.-р. работе, так как сказал мне: “Вы правильно поступили, что договорились с ИЩЕНКО. Продолжайте работать, но передайте вашим, чтобы в средствах борьбы не стеснялись”. Больше он мне ничего не сказал.
ВОПРОС: Кому из членов организации правых вы об этом передали?
ОТВЕТ: Указания о том, чтобы подрывную работу активировать, я передал СЕРГЕЕВУ, ЯКОВЛЕВУ, ДОРОДНОВУ, СЕРДЮКУ, САМАРЦЕВУ, КУВШИНОВУ и КОЛОСОВУ, но на СЕРЕБРЯКОВА не ссылался. О разговоре с СЕРЕБРЯКОВЫМ я сказал только ТОМСКОМУ. ТОМСКИЙ сказал, чтобы я усилил работу по водному транспорту, но о встрече с СЕРЕБРЯКОВЫМ не распространялся.
ВОПРОС: Вы получили ряд контрреволюционных установок ТОМСКОГО, передали их членам подпольной организации, которые на основании этих установок проводили практическую подрывную работу. Расскажите подробно, какую подрывную работу провели члены к.-р. организации правых в системе водного транспорта?
ОТВЕТ: Практическая подрывная деятельность членов организации была направлена к дезорганизации водного транспорта. Из информации членов организации (СЕРГЕЕВА, ЯКОВЛЕВА, ДОРОДНОВА, БОВИНА, САМАРЦЕВА, КАРПОВА, СЕРДЮКА, ГОЛОВАНОВА) я знал, что количество аварий растет и борьба с ними умышленно саботируется, план перевозок не выполняется, ремонт судов проводится вредительски, убытки и финансовые затруднения увеличиваются, путевое хозяйство умышленно запускается и разваливается, имеющиеся технические средства использовываются заведомо неверно. В ряде мест проведены диверсионные акты. Например, БОВИН рассказал мне, что он умышленно забил плесы северных рек молевым сплавом и вывел из строя таким образом несколько судов. САМАРЦЕВ говорил, что им проведен ряд вредительств в Московско-Окском бассейне. КАРПОВ рассказывал о большой разрушительной работе по флоту северных пароходств и умышленном увеличении убытков.
Прошу следствие сделать перерыв, в следующих показаниях я сообщу все известные мне факты подрывной работы.
Записано с моих слов верно. Мною прочитано –
ДОПРОСИЛИ:
НАЧАЛЬНИК 6 ОТДЕЛА ГУГБ НКВД –
КОМИССАР ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ 2 РАНГА (ШАНИН)
НАЧ. 9 ОТД. 6 ОТДЕЛА ГУГБ НКВД –
КАПИТАН ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ (ИЛЬИН)
Верно:
Пом. Секретаря ТО ГУГБ НКВД А. Косырев
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 269, Л. 49-70.
