СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.
СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) –
тов. СТАЛИНУ.
Направляю Вам два протокола допроса РАДЕКА К.Б. от 10-11 и от 20-22 декабря с<его> г<ода>.
1. В протоколе допроса от 10-11 декабря РАДЕК дал показание о своей практической террористической деятельности, а также о террористической деятельности центра блока.
2. На допросе 20-22 декабря РАДЕК показал, что в конце 1935 года ПЯТАКОВ во время своего пребывания за границей имел личную встречу с ТРОЦКИМ.
ТРОЦКИЙ сообщил ПЯТАКОВУ, что он (ТРОЦКИЙ) при посредничестве английских консерваторов и французских промышленников достиг соглашения с представителем Германии – ГЕССОМ (секретарем фашистской партии).
По этому соглашению блок в случае прихода к власти взял на себя обязательства больших политических, экономических и территориальных уступок за счет СССР, взамен чего Германия обязалась поддержать блок при взятии им власти, а также признать правительство блока.
Блок также взял на себя обязательство во время войны Германии против СССР – занять пораженческую позицию и развернуть широкую диверсионную деятельность в военной промышленности СССР.
НАРОДНЫЙ КОМИССАР
ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР: Ежов (Н. ЕЖОВ)
23 декабря 1936 г.
№ 59157
[Резолюция И. Сталина: Членам ПБ. Ст.]
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 263, Л. 116.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
от 10-11 декабря 1936 года
Вопрос: На предыдущем допросе вы показали об участии ПРИГОЖИНА в троцкистско-зиновьевской террористической организации. Что вам известно о контрреволюционной деятельности ПРИГОЖИНА?
Ответ: На предыдущем допросе я уже показывал, что МРАЧКОВСКИЙ, исходя из того, что в Ленинграде зиновьевцам удалось шире развернуть работу по созданию террористических групп, чем троцкистам, просил меня подобрать надежного троцкиста для организации в Ленинграде террористической группы, которая подготовила и осуществила бы террористический акт против С.М. Кирова. Тогда же в разговоре с МРАЧКОВСКИМ я ему указал как на подходящего для этой цели человека на ПРИГОЖИНА.
В конце 1933 года из Ленинграда в Москву приехал ПРИГОЖИН, который как обычно посетил меня на моей квартире в доме Правительства.
ПРИГОЖИНУ к моменту этой встречи уже было известно от меня, что я продолжаю принимать активное участие в троцкистской деятельности.
При встрече в конце 1933 года я поручил ПРИГОЖИНУ организацию террористической группы в Ленинграде и сообщил ему, что организационно она будет подчинена ДРЕЙЦЕРУ, который руководит боевой деятельностью троцкистов и который с ним свяжется.
Вопрос: Принял ли ПРИГОЖИН ваше поручение к исполнению?
Ответ: Да, принял.
Вопрос: Выполнил ли он его?
Ответ: Осенью 1934 года ПРИГОЖИН, приехав в Москву, сообщил мне о создании им террористической группы. При этом он мне назвал две-три неизвестные мне фамилии лиц, которых он завербовал в террористическую группу. Этих фамилий я сейчас не помню.
Вопрос: Потрудитесь вспомнить.
Ответ: Не могу, ибо эти фамилии мне тогда ничего не говорили.
Вопрос: Это неправдоподобно. Если вы не помните фамилий, то вы должны помнить хотя бы где эти люди работали, имели ли они в прошлом отношение к троцкизму и т.д.
Ответ: Ничего о прошлом этих людей ПРИГОЖИН мне не сообщал. Припоминаю, что он мне говорил о том, что эти люди являются преподавателями ленинградских вузов.
Более детально я ПРИГОЖИНА не расспрашивал, так как считал, что непосредственное руководство этими лицами лежит на ПРИГОЖИНЕ, а контроль на ДРЕЙЦЕРЕ.
Вопрос: А ДРЕЙЦЕРУ вы сообщали о привлечении вами к террористической деятельности в Ленинграде ПРИГОЖИНА?
Ответ: Да, сообщил.
Вопрос: Когда и при каких обстоятельствах?
Ответ: Точно не помню. Во всяком случае, вскоре после привлечения ПРИГОЖИНА. Вероятнее всего, в начале 1934 года.
Вопрос: В 1934 году ПРИГОЖИН переехал из Ленинграда в Москву. Поддерживали ли вы с ним связь в Москве?
Ответ: Поздним летом либо осенью 1934 года ПРИГОЖИН связался со мной, придя ко мне на квартиру. В связи с его сообщением о том, что он переехал в Москву на постоянное жительство, я ему поручил продолжать террористическую деятельность в Москве и связаться для этой цели с ФРИДЛЯНДОМ.
Вопрос: Вы показали, что ПРИГОЖИН вас информировал об организации им в Ленинграде террористической группы для убийства С.М. Кирова. Интересовались вы, с кем связал ПРИГОЖИН участников созданной им группы после отъезда его из Ленинграда?
Ответ: Да, интересовался. ПРИГОЖИН мне сказал, что он передал свои связи по Ленинграду группе ЗАЙДЕЛЯ.
Вопрос: Что конкретно вы поручили ПРИГОЖИНУ делать в Москве?
Ответ: Я ему поручил мобилизовать свои связи, подобрать людей, пригодных для участия в террористической акции, и развернуть работу по подготовке террористических актов против руководителей ВКП(б) совместно с группой ФРИДЛЯНДА.
Вопрос: ФРИДЛЯНД был с вами организационно связан?
Ответ: Нет.
Вопрос: Откуда же вы знали о существовании террористической группы ФРИДЛЯНДА?
Ответ: Об этом я знал от ГАЕВСКОГО при его посещении меня весной 1934 года, после выхода его из тюрьмы.
Вопрос: Следовательно, вы были организационно связаны с ГАЕВСКИМ?
Ответ: Да. ГАЕВСКИЙ, который был фактически заместителем ДРЕЙЦЕРА по террористической деятельности троцкистской организации в Москве, посетил меня в 1934 году и информировал от имени ДРЕЙЦЕРА о существовании в Москве террористической группы ФРИДЛЯНДА.
Вопрос: А с ФРИДЛЯНДОМ непосредственно вы разве не встречались?
Ответ: За последние годы я ФРИДЛЯНДА встречал многократно по линии моей работы на историческом фронте. Эти встречи происходили постоянно в присутствии посторонних людей, в связи с чем я при этих встречах не мог говорить с ФРИДЛЯНДОМ о его деятельности в террористической группе. Однако у меня с ФРИДЛЯНДОМ были и 2-3 встречи наедине, во время которых я имел с ним разговоры общеполитического характера и осведомлялся о состоянии его террористической деятельности. Весной 1936 года я свел его с ТИВЕЛЕМ, которого он и раньше знал, с той целью, чтобы через него взять незаметным образом под контроль террористическую группу ТИВЕЛЯ, которую как зиновьевскую я непосредственно контролировать не мог.
Вопрос: Следовательно, ваши показания о том, что вы не были организационно связаны с ФРИДЛЯНДОМ, не соответствуют действительности?
Ответ: Я не хотел скрыть своей связи с ФРИДЛЯНДОМ как участником террористической группы троцкистской организации, я хотел лишь сказать, что эта группа не была мне непосредственно подчинена.
Вопрос: А кому же?
Ответ: Через ГАЕВСКОГО она была подчинена ДРЕЙЦЕРУ.
Вопрос: На очной ставке с ТИВЕЛЕМ вы вообще отрицали свою осведомленность о террористической деятельности ТИВЕЛЯ. Сейчас вы показываете, что знали о террористической деятельности ТИВЕЛЯ, но не контролировали ее, поскольку это была зиновьевская группа. ТИВЕЛЬ же показывает, что он был организационно связан непосредственно с вами, и именно вы привлекли и руководили его террористической деятельностью. Что же соответствует действительности?
Ответ: Действительности соответствует следующее: весною 1935 года ТИВЕЛЬ, о принадлежности которого к троцкистско-зиновьевской организации мне до того времени ничего не было известно, сообщил мне по поручению СОКОЛЬНИКОВА, что он является участником организации и связан с зиновьевской террористической группой ЗАКСА-ГЛАДНЕВА. Ввиду работы ТИВЕЛЯ со мной в Бюро международной информации СОКОЛЬНИКОВ считал необходимым меня осведомить, что ТИВЕЛЬ принимает участие в деятельности террористической группы для того, чтобы я это учел и сказал свое мнение, не может ли это привести к моему провалу.
Для меня было ясно, что опасения СОКОЛЬНИКОВА основательны.
Поэтому, во-первых, я потребовал от ТИВЕЛЯ, чтобы на территории здания ЦК ВКП(б) ни он, ни связанные с ним люди не предпринимали никаких мер к совершению террористических актов. Во-вторых, ввиду связи ТИВЕЛЯ с группой ЗАКСА-ГЛАДНЕВА я ему открыто заявил, что приму меры к уходу его с работы в БМИ, ибо как бы он ни был осторожен, он в конце концов меня провалит.
Вопрос: Если вы так беспокоились провала и хотели в связи с этим, чтобы ТИВЕЛЬ с работы в БМИ ушел, то почему же он по день ареста продолжал оставаться на работе в БМИ?
Ответ: Ни его назначение, ни его снятие не зависело от меня. Я лично в соответствующих инстанциях добивался, чтобы его сняли, но поскольку я это должен был сделать исключительно осторожно, для того чтобы не провалить ТИВЕЛЯ, мои доводы были недостаточно убедительными, и поэтому ТИВЕЛЬ по день ареста работал в БМИ.
Вопрос: Следовательно, как видно из ваших показаний, вы были в курсе террористической деятельности ТИВЕЛЯ?
Ответ: Да, я знал, что ТИВЕЛЬ и группа ЗАКСА-ГЛАДНЕВА ведут подготовку террористических актов в Москве против руководителей ВКП(б) и советского правительства. Я знал от ТИВЕЛЯ также, что по первоначальному плану его группа намечала террористический акт в здании ЦК ВКП(б) и что после моих категорических настояний они от этого плана отказались и взялись за подготовку террористического акта при проезде руководителей ВКП(б) по городу.
Вопрос: Как вам известно из очной ставки с ТИВЕЛЕМ, он показывает, что именно вы руководили его террористической деятельностью. Как вы это объясняете?
Ответ: Я могу высказать только предположение, что, будучи арестован и уличен, ТИВЕЛЬ, пытаясь скрыть СОКОЛЬНИКОВА, который входил в центр от зиновьевцев, назвал только меня, РАДЕКА.
Вопрос: На предыдущем допросе вы показали, что жена ПЯТАКОВА – ДИТЯТЕВА организовала в Туле террористическую группу, которая должна была быть использована для террористического акта над тов. Сталиным. Откуда вам это известно?
Ответ: Это мне известно от ПЯТАКОВА, который, информируя меня о деятельности ряда участников троцкистской организации, сообщил мне об участии в террористической деятельности организации ДИТЯТЕВОЙ – его жены и о том, что она организовала в Туле террористическую группу. Подробностей мне ПЯТАКОВ не рассказывал.
Вопрос: Когда и при каких обстоятельствах вам об этом рассказывал ПЯТАКОВ?
Ответ: Не помню. Видимо, в одну из наших встреч в 1935 году.
Вопрос: Вы показали, что под руководством СЕРЕБРЯКОВА действовала террористическая группа, готовившая террористический акт против тов. Ежова. Откуда вам это известно?
Ответ: Это мне известно и от ПЯТАКОВА, и от СЕРЕБРЯКОВА.
Вопрос: Когда и при каких обстоятельствах вам об этом сообщил ПЯТАКОВ?
Ответ: ПЯТАКОВ об этом мне сообщил в одну из встреч с ним у него на квартире по ул. Грановского во 2-ой половине 1935 года. Вообще должен сказать, что обычно мои встречи
с ПЯТАКОВЫМ происходили у него на квартире. Как только у меня появлялись какие-нибудь срочные вопросы в связи с деятельностью троцкистской организации, которую я и ПЯТАКОВ возглавляли, я заходил к ПЯТАКОВУ поздно вечером на квартиру, и там мы все эти вопросы обсуждали.
Вопрос: Вы предварительно созванивались?
Ответ: Нет, ПЯТАКОВ обычно после 12-1 ч. ночи всегда бывал дома. Я это знал и поэтому приходил без предварительной договоренности.
Вопрос: А от СЕРЕБРЯКОВА когда вы узнали о существовании террористической группы под его руководством?
Ответ: Через несколько недель после разговора с ПЯТАКОВЫМ я встретил поздно вечером СЕРЕБРЯКОВА, возвращающимся из кино “Ударник”. Мы завернули на Софиевскую набережную, которая в это время была совершенно безлюдной, и я попросил его информировать меня о своей деятельности как члена центра организации. Попутно с информацией по другим вопросам СЕРЕБРЯКОВ рассказал мне, что им создана террористическая группа для террористического акта против Ежова.
Вопрос: Что вам говорил СЕРЕБРЯКОВ о составе этой группы и ее практической деятельности?
Ответ: Подробностей мне СЕРЕБРЯКОВ не говорил. Он лишь сказал, что группа состоит из молодежи и что деятельность группы находится в стадии подготовки террористического акта, т.е., что участники группы ведут наблюдение за передвижениями Ежова по городу.
Вопрос: СЕРЕБРЯКОВ обычно ездил на машине. Вы показываете, что встретили его, идущим пешком. Естественно, что вы должны были заинтересоваться причиной этого. Припомните, требовали ли вы у СЕРЕБРЯКОВА объяснений по этому поводу?
Ответ: Хорошо помню, что я никаких вопросов ему не задавал. Я знал, что он живет недалеко и поэтому не был удивлен, что он идет пешком.
Вопрос: Уточните время вашей встречи с СЕРЕБРЯКОВЫМ?
Ответ: Насколько мне помнится, это было в ноябре 1935 г.
Вопрос: На предыдущем допросе вы показали, что параллельный центр троцкистско-зиновьевского блока, придавая особое значение работе в Красной армии в связи с пораженческой тактикой, поддерживал через вас связь с участниками троцкистской военной организации. С кем персонально вы поддерживали связь?
Ответ: О деятельности военной группы меня информировал сначала ее руководитель ДРЕЙЦЕР, а позже со слов ДРЕЙЦЕРА – МРАЧКОВСКИЙ. В 1933 г., встретив в Харькове ШМИДТА, я проверял через него информацию ДРЕЙЦЕРА. После ареста МРАЧКОВСКОГО в дальнейшем меня должен был информировать ДРЕЙЦЕР. Поскольку он в течение нескольких месяцев ко мне не являлся, я использовал первую представившуюся возможность – посещения меня ПУТНА в начале 1936 г. – и поручил ему выяснить положение в военной организации для эвентуальной активизации ее.
ПУТНА обещал выполнить мое поручение, но больше ко мне не явился.
Вопрос: О чем конкретно вас информировал ДРЕЙЦЕР?
Ответ: ДРЕЙЦЕР информировал меня, что связи троцкистов в армии свелись в окончательном счете к нескольким лицам, фактически не отошедшим от троцкизма, хотя формально с троцкизмом порвавшим. ДРЕЙЦЕР называл мне ШМИДТА, КУЗЬМИЧЕВА, ПРИМАКОВА и ПУТНУ. Перед этими лицами он ставит в качестве первоочередной задачи – попытаться вернуть к троцкизму известных им военных, которые когда-то к троцкизму примыкали.
Вопрос: Кого именно?
Ответ: ДРЕЙЦЕР мне фамилий не называл, так как, во-первых, троцкистская работа только разворачивалась, речь шла о знакомых этих лиц, а не знакомых ДРЕЙЦЕРА, и, кроме того, в разговоре со мной обсуждалась главным образом общая задача, а не характеристика конкретных лиц.
Вопрос: Следствие вам не верит. Вы сами показываете, что работе в Красной армии придавалось наиболее серьезное значение. Как же вы могли не интересоваться, кого конкретно из военных имеет в виду вовлечь в организацию ДРЕЙЦЕР?
Ответ: ДРЕЙЦЕР, как известно, уже давно потерял связь с Красной армией. Он лично жаловался, что растерял свои связи, и именно через ШМИДТА, КУЗЬМИЧЕВА, ПУТНУ и ПРИМАКОВА стремился установить, находятся ли по-прежнему в армии лица, примыкавшие к троцкизму не только в 1927 году, но и в 1923 г., с тем, чтобы проверить, нет ли среди них элементов, которые можно было бы после соответствующей обработки вовлечь снова в троцкистскую деятельность. Я утверждаю, что ДРЕЙЦЕР ни одной фамилии, кроме перечисленных мною, мне ни разу не назвал.
Вопрос: Когда и где у вас происходила эта беседа с ДРЕЙЦЕРОМ?
Ответ: Эта беседа происходила в 1933 году у меня на квартире в доме Правительства.
Вопрос: О чем конкретно вас информировал МРАЧКОВСКИЙ?
Ответ: МРАЧКОВСКИЙ говорил мне в основном то же, что и ДРЕЙЦЕР. К этому он еще добавил, что перед военной группой поставлены также террористические цели. На мое замечание, что участие тех же лиц и в работе над расширением связей троцкистов в армии и террористической акции, может привести к провалу и той, и другой линии работы, МРАЧКОВСКИЙ ответил, что, во-первых, некоторые участники военной группы, как, например, ШМИДТ, не имеют достаточного политического авторитета для организационной работы и пригодны только для террористической деятельности, а, во-вторых, отсутствие кадров вынуждает идти на такой риск, тем более что организационная работа требует длительных сроков, в то время когда перед организацией стоит вплотную вопрос о форсировании террористического акта над Ворошиловым.
Вопрос: Когда и при каких обстоятельствах вы обсуждали эти вопросы с МРАЧКОВСКИМ?
Ответ: Все встречи с МРАЧКОВСКИМ у меня происходили на моей квартире. Этот разговор происходил, насколько я помню, весной 1934 года.
Вопрос: Вы показали, что через ШМИДТА проверяли во время пребывания в Харькове в 1933 году информацию ДРЕЙЦЕРА. В чем выражалась эта проверка?
Ответ: Во время моего пребывания в Харькове в 1933 г. ШМИДТ посетил меня в гостинице, в которой я остановился. ШМИДТ подтвердил свое участие в организации, получение им директив от ДРЕЙЦЕРА о развертывании вербовочной работы и жаловался, что в связи с его переходом из кавалерии в мотомехчасти он вращается в незнакомой ему среде, и поэтому его троцкистская деятельность продвигается туго.
Вопрос: Расскажите содержание вашей встречи с ПУТНА в 1936 году?
Ответ: В начале 1936 года ПУТНА зашел ко мне по поручению ТУХАЧЕВСКОГО – взять у меня нужный ему номер “Дейли телеграф”.
После короткого разговора о его впечатлении об английской армии я его спросил о состоянии военной группы троцкистской организации. Он мне ответил, что, поскольку он только недавно приехал из-за границы, он не в курсе деятельности военной группы. Я ему поручил выяснить это и сообщить мне. При этом я добавил, что нельзя терпеть самостийности в военной группе, и что центру нужна точная информация о ее составе и состоянии для того, чтобы определить линию ее деятельности на ближайшее время. ПУТНА взял на себя выполнить мое поручение.
Через 2-3 недели после посещения меня ПУТНА я его встретил на приеме у ЕГОРОВА, но он избегал там разговора со мной.
Вопрос: Чем вы это объясняете?
Ответ: Точно объяснить этого не могу. Тогда я делал такие предположения: либо ПУТНА не хочет в своем военном окружении показывать свою близость со мной, либо он не успел выполнить моего поручения.
Вопрос: На предыдущем допросе вы показали, что в 1934 г. получили директиву от ТРОЦКОГО о переговорах с иностранными государствами. Уточните дату получения вами этой директивы?
Ответ: Точно не помню, во всяком случае до осени 1934 года, вероятнее всего, летом.
Вопрос: Вы показали, что информировали об этой директиве СОКОЛЬНИКОВА. А остальных членов центра вы информировали?
Ответ: Да, я о ней информировал ПЯТАКОВА.
Вопрос: Когда и где?
Ответ: У ПЯТАКОВА на квартире, вскоре после получения директивы.
Вопрос: До разговора о ней с СОКОЛЬНИКОВЫМ или после?
Ответ: Не помню.
Вопрос: Как реагировал ПЯТАКОВ на эту директиву?
Ответ: Он ее принял к сведению, не подвергая обсуждению.
Вопрос: А СЕРЕБРЯКОВА информировал кто-либо из вас об этой директиве?
Ответ: Обо всех директивах ТРОЦКОГО и, в частности, об этой взял на себя информировать СЕРЕБРЯКОВА – ПЯТАКОВ.
Вопрос: Говорили ли вы членам центра о технике получения вами директив от ТРОЦКОГО?
Ответ: Нет.
Вопрос: И никто из них не интересовался?
Ответ: Нет, никто не спрашивал.
Вопрос: Говорили ли вы членам центра о посылке вами отчетов ТРОЦКОМУ через РОММА и Дм. БУХАРЦЕВА?
Ответ: О том, что я посылал информацию ТРОЦКОМУ, я говорил и ПЯТАКОВУ, и СОКОЛЬНИКОВУ, и МРАЧКОВСКОМУ. Через кого именно я пересылаю эту информацию, я не говорил.
Записано с моих слов правильно, мной прочитано –
Допросили:
ЗАМ. НАЧ. СЕКР.-ПОЛИТ. ОТДЕЛА ГУГБ –
СТАРШИЙ МАЙОР ГОСУДАР. БЕЗОПАСНОСТИ: Б. БЕРМАН
ОПЕРУПОЛНОМ. 3 СПО ГУГБ –
Мл. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАР. БЕЗОПАСНОСТИ: АЛЬТМАН
Верно:
СТ. ИНСПЕКТОР УРО ГУГБ – Голанский (ГОЛАНСКИЙ)
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 263, Л. 117-130.
