СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) –
тов. СТАЛИНУ
Направляю Вам протокол допроса от 21 октября с<его> <года> заключенного КУШНЕРА, осужденного постановлением Особого Совещания НКВД в марте 1935 года к 5 годам лишения свободы.
Следствие в отношении КУШНЕРА возобновлено в связи с тем, что установлена причастность его к террористическому подполью.
На допросе 21 октября КУШНЕР назвал актив нелегальной группы “леваков”, в том числе: КОСТРОВА, РЕЗНИК<А>, ГАЗГАНОВА и ЛИВЯНТА.
В числе участников контрреволюционной организации “леваков” КУШНЕР называет В. ФЕЙГИНА и ГОГОБЕРИДЗЕ Л.
В состав группы “леваков”, руководимой самим КУШНЕРОМ, входили: бывш<ий> редактор “Красной Нови” БЕСПАЛОВ и литературные сотрудники газеты “Правда” – Я. ИЛЬИН, Г. КИШ и Е. СТРОГОВА – жена БОБРЫШЕВА.
Как двурушников, врагов партии КУШНЕР называет ОСИНСКОГО В.В., МАРГОЛИНА Л.С. и ЦЕТЛИНА Е., бывш<его> секретаря Бухарина.
Участие в террористической деятельности контрреволюционной организации КУШНЕР отрицает.
НАРОДНЫЙ КОМИССАР ВНУТРЕННИХ
ДЕЛ СОЮЗА ССР: Ежов (ЕЖОВ)
2 ноября 1936 года
58443
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 251, Л. 3.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
от 21 октября 1936 г.
Вопрос: В своих показаниях от 20-21 и 27 сентября с<его> <года> вы назвали не всех известных вам участников контрреволюционной группы “леваков”. Предлагаю сделать это теперь.
Ответ: Руководящий актив нелегальной группу, “леваков”, как я уже говорил, состоял из 8 человек. К нему относятся: ЛОМИНАДЗЕ, СТЭН, ШАЦКИН, КОСТРОВ, РЕЗНИК, ГАЗГАНОВ [1], а позднее ЛИВЯНТ и я – КУШНЕР. Каждый из нас, в свою очередь, имел. свою группу “леваков”.
ЛОМИНАДЗЕ и ШАЦКИН по своей нелегальной деятельности были связаны и руководили группой, в состав которой входили: ЧАПЛИН Николай, БОБРЫШЕВ Иван, НАСОНОВ Николай, НУСИНОВ – бывший работник аппарата ЦК ВКП(б), УЛАСЕВИЧ Виктория – жена КОСТРОВА, и ФЕЙГИН Владимир – бывший работник аппарата ЦКК ВКП(б). Другие лица, входившие в эту группу, мне неизвестны. Помимо этого, ЛОМИНАДЗЕ на почве нелегальной деятельности был связан с группой грузин, из которых мне известен лишь ГОГОБЕРИДЗЕ Леван – бывший секретарь ЦК КП(б) Грузии.
О нелегальных организационных связях СТЭНА, ГАЗГАНОВА и РЕЗНИКА мне ничего не известно. Единственно, что я вспоминаю, жена РЕЗНИКА – Е. ТРОЩЕНКО, член ВКП(б), формально не разделяя “левацких” взглядов, была осведомлена о нелегальной деятельности мужа и других его единомышленников.
ЛИВЯНТ на почве нелегальной деятельности был связан и руководил группой, состоящей из 3-4 человек. Из этой группы мне известны: ЧЕРНЯ Иосиф – бывш<ий> зам<еститель> нач<альника> строительства “Горы” на Магнитогорском строительстве, ПЛОТКИН, кажется, по имени Давид и некто ИНДЮКОВ (за точность этой фамилии я не ручаюсь). Место работы ПЛОТКИНА и ИНДЮКОВА мне неизвестно.
Вопрос: Кто состоял в контрреволюционной группе “леваков”, руководимой вами?
Ответ: К этой группе относятся: редактор “Красной Нови” БЕСПАЛОВ Иван и литературные работники “Правды” ИЛЬИН Яков, КИШ Григорий и СТРОГОВА Екатерина – жена БОБРЫШЕВА Ивана.
Должен сказать, что с целью привлечения в свою группу я обрабатывал работника “Правды” ГАЛИНА Бориса и имел все основания рассчитывать на успешный исход этой обработки.
Вопрос: Откуда вам известен состав контрреволюционной “левацкой” группы ЛОМИНАДЗЕ–ШАЦКИНА?
Ответ: Об организационной принадлежности к группе “леваков”, руководимой ЛОМИНАДЗЕ и ШАЦКИНЫМ, ЧАПЛИНА, БОБРЫШЕВА Ивана, НАСОНОВА, НУСИНОВА, УЛАСЕВИЧ и ФЕЙГИНА мне известно из личного общения с этими лицами как со своими единомышленниками. В течение 1930-1931 г. я вместе со всеми этими лицами присутствовал на ряде конспиративных сборищ, происходивших на квартирах: у ЛОМИНАДЗЕ (он жил тогда в гостинице “Метрополь”), у КОСТРОВА и ЛИВЯНТА (на Мамоновском пер.), а также и у меня, КУШНЕРА (на Лебяжьем пер. в доме № 2). Все эти лица стояли на позициях, враждебных ВКП(б).
Вопрос: Какой характер носили эти сборища?
Ответ: Сборища носили откровенно контрреволюционный характер (участники этих сборищ подвергали резкой критике политику ЦК ВКП(б). Успехи партии в области хозяйственного строительства расценивались как случайные, эпизодические явления, за которыми последуют в хозяйстве катастрофические провалы.
Участников этих сборищ объединяло враждебное отношение к ЦК ВКП(б). Все они, и я в том числе, клеветнически заявляли о зажиме в партии и считали необходимым изменение состава ЦК ВКП(б).
Вопрос: В чем выражалось участие УЛАСЕВИЧ и ФЕЙГИНА в этих контрреволюционных сборищах?
Ответ: УЛАСЕВИЧ активно и, пожалуй, наиболее резко выступала на этих сборищах с критикой линии ЦК ВКП(б).
ФЕЙГИН на сборищах был менее активен, он чаще молчал, внимательно выслушивал выступавших. Я вспоминаю выступления УЛАСЕВИЧ и ФЕЙГИНА на конспиративном сборище, происходившем осенью 1930 г. у ЛОМИНАДЗЕ (в гост<инице> “Метрополь”). ЛОМИНАДЗЕ сделал сообщение о решении ЦК ВКП(б) по вопросу о взаимоотношениях Заккрайкома ВКП(б) и ЦК КП(б) Азербайджана. В ходе обсуждения этого вопроса ФЕЙГИН и УЛАСЕВИЧ выступили с обвинением ЦК ВКП(б) в неправильной хозяйственной политике. ФЕЙГИН говорил, что ликвидация прорыва в черной металлургии искусственна и непрочна, что при “голодном пайке”, установленном для рабочих в черной металлургии, неизбежна катастрофа. Со слов ЛОМИНАДЗЕ и ШАЦКИНА мне известно, что ФЕЙГИН информировал их о положении дел в руководящих партийных органах и о подготовлявшихся партийных решениях.
Вопрос: Откуда вам известно о принадлежности к контрреволюционной “левацкой” группе ГОГОБЕРИДЗЕ?
Ответ: Об этом мне известно от самого ГОГОБЕРИДЗЕ. Разговор на эту тему произошел между мной и ГОГОБЕРИДЗЕ в 1933 году в кремлевской больнице. Зная о связи ГОГОБЕРИДЗЕ с ЛОМИНАДЗЕ и считая его нашим единомышленником, я вступил с ним (ГОГОБЕРИДЗЕ) в откровенный разговор с резкой критикой ЦК ВКП(б). В ответе ГОГОБЕРИДЗЕ я нашел полное подтверждение того, что наши взгляды совпадают.
Еще раньше в разговорах с ГОГОБЕРИДЗЕ и с другими лицами, которых я встречал у него и у ЛОМИНАДЗЕ, я интересовался, почему к ЛОМИНАДЗЕ часто приезжают различные лица из Закавказья. Из ответов ГОГОБЕРИДЗЕ я понял, что эти приезды под
видом фиктивных командировок связаны с нелегальной деятельностью ЛОМИНАДЗЕ. ГОГОБЕРИДЗЕ указал при этом, что некоторые командировки удается устраивать через начальника Рионгэса, некоего ДЖИКИА (за точность фамилии не ручаюсь, однако точно помню, что его имя – Владимир). Позднее брат ГОГОБЕРИДЗЕ – ГОГОБЕРИДЗЕ Жанго рассказывал мне, что в 1934 году к ЛОМИНАДЗЕ таким же образом ездил кто-то из Тифлиса в Магнитогорск.
Вопрос: Откуда вам известно о составе контрреволюционной “левацкой” группы ЛИВЯНТА?
Ответ: О принадлежности к нелегальной группе “леваков”, руководимой ЛИВЯНТОМ, ЧЕРНЯ мне известно как от ЛИВЯНТА, так и от самого ЧЕРНЯ. Вспоминаю, что однажды в 1931 г. я встретил ЧЕРНЯ на конспиративном сборище в квартире у другого участника группы “леваков” ПЛОТКИНА.
В прошлом ЧЕРНЯ – активный участник троцкистского подполья. С его слов мне известно, что он ведал подпольной троцкистской типографией. Связи с троцкистами он сохранил, организационно примыкал к “левакам”. В 1932-33 г.г. он настойчиво меня приглашал на сборища троцкистов, происходившие на квартире АЛЬПЕРОВИЧА в Петровском парке. На этих сборищах, по словам ЧЕРНЯ, собирались АЛЬПЕРОВИЧ, АРКУС, СОЛНЦЕВА Мария, а также ЛИВЯНТ. По соображениям конспирации я отклонил предложение ЧЕРНЯ. ЧЕРНЯ утверждал, что требования конспирации ему хорошо известны, что участие в этих сборищах он считает для себя совершенно безопасным.
О принадлежности к группе, руководимой ЛИВЯНТОМ, ПЛОТКИНА мне известно как со слов ЛИВЯНТА, так и из личной встречи с ПЛОТКИНЫМ на конспиративном сборище “леваков”, происходившем в 1931 году у него на квартире. ПЛОТКИН жил тогда, насколько помню, на Щепкинском пер<еулке>.
О принадлежности к группе ЛИВЯНТА ИНДЮКОВА мне известно только со слов ЛИВЯНТА. Однажды в 1932 году ЛИВЯНТ мне сообщил, что к нему явился незнакомый человек и заявил, что его направил к ЛИВЯНТУ ИНДЮКОВ, находившийся тогда где-то в провинции, для установления нелегальной связи. Не будучи заранее предупрежден ИНДЮКОВЫМ, ЛИВЯНТ был в нерешительности и, подозревая в приезжем “агента ГПУ”, – советовался со мной, как ему поступить.
Вопрос: В чем состояла практическая контрреволюционная деятельность руководимой вами группы “леваков”?
Ответ: По согласованию с ЛОМИНАДЗЕ я как один из руководящих деятелей “левацкой” группы в 1930 году взял на себя задачу организовать ячейку “леваков” в среде литераторов и журналистов. Опираясь на эту ячейку, мы рассчитывали развернуть нашу деятельность в более широкой писательской среде, вербуя из этой среды новых участников в организацию.
Эта ячейка была создана мною в 1930 году под видом творческой группировки писателей, избравших своим названием “На литературном фронте”.
В эту группировку мне удалось вовлечь редактора “Красной Нови” БЕСПАЛОВА Ивана, литературных работников “Правды” ИЛЬИНА Якова, КИШ<А> Григория, СТРОГОВУ Екатерину и ГАЛИНА Бориса.
Политический характер этой группировки был известен БЕСПАЛОВУ, ИЛЬИНУ, КИШ<У> и СТРОГОВОЙ. Все они стояли на позициях, враждебных ЦК ВКП(б), и организационно примыкали к “левацкой” группе; участвовали в конспиративных сборищах “леваков”, на которые иногда приглашался и ГАЛИН.
Вопрос: Вы говорите о периоде деятельности руководимой вами нелегальной “левацкой” группы, который относится к 1930-31 годам. В чем состояла практическая деятельность этой группы в последующие годы?
Ответ: После решения ЦК ВКП(б) в 1930 году о ликвидации “Литфронта” инициативная группа “Литфронта” некоторое время продолжала нелегальное существование. Однако вскоре она распалась.
В апреле 1931 года я был командирован за границу и в течение полутора лет был оторван от Советского Союза. Из лиц, входивших в мою нелегальную группу, я до последнего времени сохранил связь только с БЕСПАЛОВЫМ.
Вопрос: К вопросу о характере вашей нелегальной деятельности мы еще вернемся, а теперь скажите, кто еще известен вам из скрытых врагов ВКП(б)?
Ответ: Из врагов ВКП(б) мне известны также ЦЕТЛИН Ефим, МАРГОЛИН Лев Соломонович, и ОСИНСКИЙ, Валерий Валериевич.
Вопрос: Что является основанием для этого вашего утверждения?
Ответ: Контрреволюционные настроения этих лиц мне известны из моего общения с ними.
ЦЕТЛИН – бывш<ий> секретарь БУХАРИНА Н.И. В 1929 году я, будучи связан с ЦЕТЛИНЫМ общей принадлежностью к контрреволюционной организации правых, неоднократно встречался с ним в гост<инице> “Люкс”, где он жил.
ЦЕТЛИН являлся одним из наиболее озлобленных участников организации правых.
В крайне резких клеветнических выражениях ЦЕТЛИН всегда отзывался о партийном руководстве. Благодаря близости ЦЕТЛИНА к БУХАРИНУ я и другие участники правой организации рассматривали ЦЕТЛИНА как источник осведомления о позициях и настроениях лидеров правых. В своей озлобленности и активности ЦЕТЛИН шел значительно дальше БУХАРИНА и упрекал последнего в недостаточной решительности. Позднее связь с ЦЕТЛИНЫМ я потерял.
МАРГОЛИН Л.С. – работник в системе Наркомзема в Москве и Сибири. Лично мне известны откровенно-правые реакционные убеждения МАРГОЛИНА еще задолго до выступления в партии группы БУХАРИНА, РЫКОВА и ТОМСКОГО. МАРГОЛИН является близким другом ОСИНСКОГО и КАРДЫША, причем от КАРДЫША мне известно, что правые взгляды МАРГОЛИН разделял и в 1934 году.
Враждебное отношение к ЦК ВКП(б) ОСИНСКОГО В.В. мне известно как от него самого, так и от КАРДЫША.
В мае 1931 года, будучи проездом в Берлине, я встретился с ОСИНСКИМ и по его просьбе посетил его в гостинице, где он остановился. ОСИНСКИЙ утверждал, что в СССР накапливаются противоречия, что линия ЦК ВКП(б) ведет к катастрофе и т.п. В том же разговоре ОСИНСКИЙ передал мне клеветнические измышления о трениях, якобы происходящих в Политбюро ЦК ВКП(б). ОСИНСКИЙ прямо заявил мне, что линию ЦК ВКП(б) он осуждает. Позднее, со слов КАРДЫША мне было известно, что ОСИНСКИЙ вплоть до 1934 года стоял на контрреволюционных позициях правых и в этом духе продолжал вести разговоры с МАРГОЛИНЫМ. Однако со слов того же КАРДЫША мне было известно, что ОСИНСКИЙ не считал возможным свое личное организационное участие в борьбе с партией.
Вопрос: Это все, что вам известно об участниках контрреволюционной организации правых и “леваков”?
Ответ: Да. Однако, я считаю своим долгом назвать еще двух лиц, прямых данных о принадлежности которых к той или иной нелегальной организации у меня нет, но поведение которых возбуждает во мне подозрение.
Речь идет о ПОПОВЕ, Иване Николаевиче, – председателе Всекопромсоюза, и о писателе БАБЕЛЕ.
ПОПОВ – муж сестры МАРГОЛИНА. До последнего времени у ПОПОВА на квартире постоянно можно было встретить ЛИВЯНТА, ЧЕРНЯ, КАРДЫША и друг<их>. В присутствии ПОПОВА совершенно откровенно происходили контрреволюционные разговоры.
БАБЕЛЬ – ближайший интимный друг троцкиста ОХОТНИКОВА Якова. О связи БАБЕЛЯ с ОХОТНИКОВЫМ мне известно от б<ывшей> жены ОХОТНИКОВА – СОЛНЦЕВОЙ Марии.
Вопрос: На допросах 20-21 и 27 сентября с<его> <года> вы не дали откровенных показаний о террористической деятельности “левацкой” группы, к активу которой вы принадлежали. Предлагаю это сделать теперь.
Ответ: О террористической деятельности организации мне ничего не известно. Ни ЛОМИНАДЗЕ, ни кто другой об этом мне никогда не говорил.
Вопрос: Ваши показания неверны. У вас нет оснований утверждать, что ЛОМИНАДЗЕ – член объединенного троцкистско-зиновьевского террористического центра – относился к вам с недоверием, ибо в 1933 году, т.е. после того, как группа “леваков” встала на путь террористической борьбы с ВКП(б), он дал вам ответственное поручение – установить связь с троцкистским центром за границей. У ЛОМИНАДЗЕ не было причин скрывать от вас террористических планов “левацкой” группы.
Ответ: Я сказал по этому поводу правду. Поручение передать информацию о положении в СССР редакции “Бюллетеня оппозиции” ЛОМИНАДЗЕ дал мне в 1933 году, перед моим отъездом в длительную командировку за границу. ЛОМИНАДЗЕ знал, что в течение нескольких лет я буду оторван от СССР и, очевидно, по этой причине не ориентировал о террористических планах “левацкой” группы.
Я должен откровенно сказать, что террористические настроения в отношении к руководству ВКП(б) мне приходилось наблюдать только лишь у СЕРЕБРЯКОВОЙ Галины. Однако это не давало мне оснований считать ее террористкой.
Вопрос: Вы скрываете от нас террористическую деятельность вашей организации. Вы были в Советском Союзе с октября 1932 г. по февраль 1933 г., т.е. именно в тот период, когда был заключен блок троцкистов, зиновьевцев и “леваков” для борьбы с ВКП(б) террористическими методами. Вы этого не знать не могли.
Ответ: Я этого не знал. Я говорю вам всю правду до конца и намерен искренне и правдиво изложить все, что мне известно.
Протокол записан с моих слов верно, мною прочитан.
ДОПРОСИЛ:
ОПЕРУПОЛН. ИНО ГУГБ НКВД –
СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ: – КЕДРОВ.
Верно:
Ст. Инспектор УАО ГУГБ НКВД: – Голанский (ГОЛАНСКИЙ)
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 251, Л. 4-13.
[1] Здесь и далее в тексте ошибочно – “Гасганов”.
