СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.
СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б)
тов. ЕЖОВУ
Направляю протоколы допросов РЕЙНГОЛЬДА И.И. от 1-го августа и 30-31 июля 1936 года.
Показаниями РЕЙНГОЛЬДА установлено, что ТУМАНОВ не только состоял членом троцкистско-зиновьевской организации, но и снабжал организацию денежными средствами.
Прошу разрешить арест ТУМАНОВА.
Упоминаемый в протоколе допроса РЕЙНГОЛЬДА от 1-го августа ЧЛЕНОВ арестовывается.
НАРОДНЫЙ КОМИССАР
ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР: (ЯГОДА)
2 августа 1936 г.
№ 57193
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
от 30-31 июля 1936 года.
ВОПРОС: В протоколе допроса от 17 июля 1936 года Вы дали показание о том, что осенью 1932 года на квартире у КАМЕНЕВА состоялась встреча участников объединенного центра троцкистско-зиновьевского блока. Какие еще встречи участников объединенного центра троцкистско-зиновьевского блока Вам известны?
ОТВЕТ: Мне известно, что на квартирах ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА состоялся еще ряд встреч участников объединенного центра. Встреча в июне-июле 1933 г.; затем в декабре 1933 года и летом 1934 года.
ВОПРОС: Где именно состоялась первая встреча участников объединенного троцкистско-зиновьевского блока?
ОТВЕТ: Эта встреча состоялась в июне-июле 1933 г. на квартире у ЗИНОВЬЕВА вскоре после его и КАМЕНЕВА возвращения из ссылки.
ВОПРОС: Кто был на этой встрече?
ОТВЕТ: Присутствовали ЗИНОВЬЕВ, КАМЕНЕВ, СОКОЛЬНИКОВ, БАКАЕВ, БОГДАН [1], ПИКЕЛЬ и я – РЕЙНГОЛЬД.
ВОПРОС: Присутствовали ли представители троцкистской части объединенного центра?
ОТВЕТ: Нет. СМИРНОВ в это время уже был арестован. МРАЧКОВСКИЙ и ТЕР-ВАГАНЯН не были в Москве. ЗИНОВЬЕВ заявил о том, что он имеет непосредственную связь с МРАЧКОВСКИМ и ТЕР-ВАГАНЯНОМ и что с ними у него имеется полная договоренность по всем вопросам.
ВОПРОС: Каким путем ЗИНОВЬЕВ поддерживал связи с МРАЧКОВСКИМ и ТЕР-ВАГАНЯНОМ?
ОТВЕТ: ЗИНОВЬЕВ об этом ничего не сказал.
ВОПРОС: Что Вам известно об этой встрече участников центра?
ОТВЕТ: Говорили ЗИНОВЬЕВ и КАМЕНЕВ. Они развернули следующую основную тактическую установку организации: овладеть руководством партии можно лишь при условии соединения 2-х методов работы организации: – легального, рассчитанного на полное восстановление в партии авторитета и доверия со стороны руководства ВКП(б) к ЗИНОВЬЕВУ и КАМЕНЕВУ, и на глубоко законспирированную подготовку террористических актов против руководства партии и правительства, в первую очередь, против Сталина. При условии завоевания этого доверия, в особенности у СТАЛИНА, успешное устранение его и ближайших его помощников неизбежно приведет к власти лидеров блока, а тщательная конспирация исключит какие бы то ни было подозрения об их причастности к террористическому акту.
ЗИНОВЬЕВ говорил о том, как преодолеть недоверие со стороны ЦК, которое, по его словам, “возросло в десять раз”. Предлагал выступать систематически в печати, декларативно признать “подлинное ленинское руководство СТАЛИНА”, пройти “под ярмом победителя”. В то же время активизировать подпольную работу. Разъяснять членам организации маневренный характер публичных выступлений.
ВОПРОС: Что говорил КАМЕНЕВ?
ОТВЕТ: КАМЕНЕВ соглашался с ЗИНОВЬЕВЫМ. Напомнил о необходимости использовать 30-летие партии для выступления в печати.
КАМЕНЕВ информировал о переговорах с правыми (РЫКОВ, ТОМСКИЙ), которые велись через него и ЗИНОВЬЕВА.
КАМЕНЕВ подчеркнул отсутствие принципиальных расхождений с правыми. Правые также считали необходимым свергнуть партийное руководство всеми средствами вплоть до террора.
Участники пришли к решению о необходимости дальнейшего контакта, взаимной информации и согласования с правыми тактических действий.
По делу ЭЙСМОНТА и других ЗИНОВЬЕВ и КАМЕНЕВ осуждали явно неосторожный образ действий ЭЙСМОНТА. ЗИНОВЬЕВ говорил, что “ЭЙСМОНТ болтун, а не человек действия”. ЗИНОВЬЕВ и КАМЕНЕВ не скрывали своей организационной связи с группой ЭЙСМОНТА.
ЗИНОВЬЕВ и КАМЕНЕВ указывали, что во время их пребывания в ссылке подготовка террористических актов проводилась слабо. Даже удавшееся устранение СТАЛИНА не привело бы лидеров блока к руководству партией и страной, поскольку они в это время были вне партии. В настоящее время необходимо отобрать группу боевых людей, хорошо организовать снабжение оружием, поставить наблюдение за СТАЛИНЫМ и другими руководителями партии и правительства и деятельно готовиться к предстоящим террористическим выступлениям. Сроки для террористического акта должны быть дополнительно установлены объединенным центром в зависимости от политической обстановки.
В заключении было решено форсировать организацию террористической борьбы против руководства партии и правительства, прежде всего против СТАЛИНА. ЗИНОВЬЕВУ и БАКАЕВУ была поручена непосредственная организация террористических покушений.
ВОПРОС: Что Вам известно о второй встрече участников центра?
ОТВЕТ: Встреча состоялась на квартире у КАМЕНЕВА в декабре 1933 года. Были: ЗИНОВЬЕВ, КАМЕНЕВ, СОКОЛЬНИКОВ и, если не ошибаюсь, ЛОМИНАДЗЕ. Кто еще присутствовал – я не знаю.
ВОПРОС: А Вы присутствовали?
ОТВЕТ: Нет, не присутствовал.
ВОПРОС: А от кого Вам известно об этой встрече?
ОТВЕТ: Об этой встрече мне рассказывал СОКОЛЬНИКОВ с глазу на глаз у него на квартире.
ВОПРОС: Что Вам сообщил СОКОЛЬНИКОВ об этой встрече?
ОТВЕТ: Встреча была незадолго до XVII-го партсъезда. Договаривались, кому и как выступать на съезде. Было решено, что ЗИНОВЬЕВУ и КАМЕНЕВУ надо выступать с “покаянными речами”. СОКОЛЬНИКОВУ было предложено не выступать. Мотивировалось это тем соображением, что СОКОЛЬНИКОВУ пришлось бы говорить о прежних своих ошибках: это поставило бы его в один ряд с ЗИНОВЬЕВЫМ и КАМЕНЕВЫМ, что для объединенного центра было политически невыгодно.
Со слов СОКОЛЬНИКОВА я помню только то, что говорил ЗИНОВЬЕВ.
ВОПРОС: Что он сказал?
ОТВЕТ: ЗИНОВЬЕВ считал обязательным выступление свое и КАМЕНЕВА на съезде, “чтобы засыпать пропасть, вырытую рютинским делом”. Наряду с этим, ЗИНОВЬЕВ указывал, что для того, чтобы не дезориентировать членов организации выступлением на съезде, и чтобы эти выступления не были приняты всерьез, надо разъяснять активным участникам организации подлинные мотивы этих выступлений.
ЗИНОВЬЕВ говорил, что Коминтерн совершил ряд ошибок. Троцкий был прав, утверждая, что в приходе Гитлера к власти виноваты не немецкие социал-демократы, а Коминтерн и немецкие коммунисты.
ВОПРОС: Где состоялась третья встреча участников центра?
ОТВЕТ: Встреча была на квартире у КАМЕНЕВА летом 1934 года. Были: КАМЕНЕВ, ЗИНОВЬЕВ, СОКОЛЬНИКОВ, БАКАЕВ. ТЕР-ВАГАНЯН, МРАЧКОВСКИЙ, ПИКЕЛЬ, ГОРШЕНИН и я – РЕЙНГОЛЬД. Встреча происходила в атмосфере напряженности, вызванной обострением недоверия к ЗИНОВЬЕВУ и КАМЕНЕВУ со стороны ЦК. Говорилось о положении организации и о подготовке террористических актов в Москве и Ленинграде. Из говоривших на этой встрече я помню – КАМЕНЕВА, ЗИНОВЬЕВА и БАКАЕВА.
ВОПРОС: Что сказал КАМЕНЕВ?
ОТВЕТ: КАМЕНЕВ подчеркнул, что организации грозит опасность провала, так как наблюдается рост недоверия и подозрительности к ЗИНОВЬЕВУ и КАМЕНЕВУ со Стороны ЦК ВКП(б), в первую очередь со стороны СТАЛИНА. В этом отношении знаменателен вывод ЗИНОВЬЕВА из редакции “Большевик” в связи с письмом СТАЛИНА в Политбюро. Основная мысль КАМЕНЕВА сводилась к тому, что “надо решительнее действовать, иначе будет поздно”.
ВОПРОС: Что говорил ЗИНОВЬЕВ?
ОТВЕТ: ЗИНОВЬЕВ солидаризировался с КАМЕНЕВЫМ в том, что в связи с его, ЗИНОВЬЕВА, выводом из редакции “Большевика” надо решительнее действовать. Это еще необходимо и потому, что наиболее активная часть организации, особенно ленинградская, торопит с террористическими актами, угрожая в случае промедления самостоятельными выступлениями, не дожидаясь санкции центра. ЗИНОВЬЕВ сослался на последние директивы ТРОЦКОГО, в которых тот указывал на опасность дальнейшей оттяжки террористических выступлений. О связи ЗИНОВЬЕВА с ТРОЦКИМ я уже показал в протоколе допроса от 9 июля 1936 года.
ВОПРОС: Что говорил БАКАЕВ?
ОТВЕТ: БАКАЕВ сообщил о том, что он и ФАЙВИЛОВИЧ установили непосредственную связь с ленинградским центром троцкистско-зиновьевского блока, в частности, с МАНДЕЛЬШТАМОМ [2], ЛЕВИНЫМ [3], КОТОЛЫНОВЫМ, РУМЯНЦЕВЫМ [4]. В Ленинграде организованы боевые террористические группы, полностью подготовленные для совершения террористического акта против КИРОВА.
ВОПРОС: Из ваших показаний устанавливается, что решение центра об организации террористических актов против руководителей партии и правительства, было принято в конце 1932 года, а попытка первого террористического покушения против т. СТАЛИНА была сделана лишь летом 1934 года. Делал ли до лета 1934 года ударно-террористический центр попытки совершения террористических актов над руководителями партии и правительства?
ОТВЕТ: В связи с высылкой осенью 1932 года КАМЕНЕВА и ЗИНОВЬЕВА террористический центр получил от них директиву, переданную БАКАЕВУ через ЕВДОКИМОВА, о том, чтобы в их отсутствии никаких террористических действий не предпринимать. ЕВДОКИМОВ в присутствии БАКАЕВА, БОГДАНА, ПИКЕЛЯ и меня – РЕЙНГОЛЬДА, на квартире у БОГДАНА, в начале 1933 года, следующим образом мотивировал нецелесообразность террористических актов в данный момент: “До тех пор, пока ЗИНОВЬЕВ и КАМЕНЕВ “не раскаются” в своем блоке с РЮТИНЫМ, не вернутся обратно в партию и снова не завоюют хотя бы некоторого доверия, даже успешный террористический акт не приведет лидеров троцкистско-зиновьевского блока к руководству. Поэтому нужно выждать их возвращения и только после этого активизировать террористическую деятельность”.
Вскоре после своего возвращения из ссылки летом 1933 года КАМЕНЕВ у себя на квартире мне говорил о том, что “необходим некоторый промежуток времени для того, чтобы восстановиться в партии и войти в известное доверие повседневной работой и рядом публичных выступлений”. Этим соображением и объясняется решение объединенного центра о совершении террористического акта только летом 1934 года.
ВОПРОС: Вы не все еще показали о деятельности ударно-террористического центра?
ОТВЕТ: Я должен сделать следующее важное признание: Непосредственно после неудачи покушения на СТАЛИНА летом 1934 года, объединенный центр троцкистско-зиновьевского блока решил подготовить в конце ноября 1934 года одновременно убийство СТАЛИНА в Москве и КИРОВА в Ленинграде. Расчет объединенного центра был построен на том, чтобы оглушительным одновременным ударом в Москве и Ленинграде вызвать полную растерянность в партии и в стране. Это должно было привести к замешательству в рядах оставшихся членов Политбюро, которые неизбежно, по мнению ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА, должны были привлечь их к руководству партии как людей, ошибки которых были прощены еще лично СТАЛИНЫМ при его жизни.
Дальнейший план действий ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА заключался в следующем:
После их прихода к руководству партией и страной привлечь и ТРОЦКОГО в Политбюро ЦК ВКП(б) и в правительство. Это было бы, по заявлению ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА, первым шагом. Вторым шагом должно было явиться отстранение от руководящей работы тех руководителей партии и правительства, которые были у руководства при СТАЛИНЕ. Расправа с преданными сторонниками СТАЛИНА составляла следующий этап в плане ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА.
ЗИНОВЬЕВ и КАМЕНЕВ не исключали того, что в распоряжении ОГПУ имеются нити подготавливавшегося ими государственного заговора. Поэтому они считали важнейшей задачей уничтожение каких бы то ни было следов совершенного преступления. С этой целью предполагалось БАКАЕВА назначить председателем ОГПУ. На него возлагалась задача физического уничтожения как непосредственных исполнителей террористических актов против СТАЛИНА и КИРОВА, так и тех работников ОГПУ, которые могли бы держать в своих руках нити совершенного преступления.
Вопрос: Когда и где вам это стало известно от ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА?
Ответ: Этот разговор происходил у меня с ЗИНОВЬЕВЫМ и КАМЕНЕВЫМ на квартире у последнего, летом 1934 года.
Вопрос: Что Вам еще известно о деятельности ударно-террористического центра?
Ответ: Все руководство подготовкой террористического акта против СТАЛИНА в ноябре 1934 года было сосредоточено, как и подготовка покушения летом 1934 года, в руках БАКАЕВА. Это второе покушение было намечено осуществить на Дорогомиловской улице, на одном из закруглений дороги, где машины должны замедлять ход. Все непосредственные исполнители акта мне неизвестны, но в числе основных БАКАЕВ назвал СЕРЕГИНА, хорошо изучившего технику дела и местность. Покушение не удалось, потому что, по словам БАКАЕВА, террористы обнаружили присутствие сильной охраны в районе намечавшегося покушения и немедленно скрылись.
Вопрос: Вы скрываете свое участие в подготовке террористического акта против тов. СТАЛИНА в ноябре 1934 года. Дайте правдивые показания о том, в чем выразилось ваше участие в подготовке этого акта?
Ответ: По предложению БАКАЕВА мною были выделены два террориста – КРИВОШЕИН и ВИГЕЛЯНСКИЙ [5] Михаил. Их обоих я связал с БАКАЕВЫМ.
Вопрос: Это не все. Что еще было вами сделано?
Ответ: Я должен был предоставить БАКАЕВУ исполнителей террористических актов. Это я и сделал, подготовив КРИВОШЕИНА и ВИГЕЛЯНСКОГО.
Вопрос: Известно ли вам, какие указания по подготовке террористических актов против руководителей партии и правительства были получены от ТРОЦКОГО в 1934 году?
Ответ: От ДРЕЙЦЕРА мне известно, что в 1934 году он получил через свою сестру от ТРОЦКОГО директиву, написанную тайнописью в иностранном журнале. В этой директиве ТРОЦКИЙ предлагал подготовить в ближайшее время террористический акт против СТАЛИНА, так как дальше, по его мнению, медлить нельзя. Одновременно, он предлагал подготовить террористический акт против ВОРОШИЛОВА, используя для этого связи организации в Красной армии. Письмо читали лидеры блока, и оно сыграло крупную роль в решении объединенного центра в совершении одновременных террористических актов: в Москве против СТАЛИНА и в Ленинграде против КИРОВА. Я припоминаю, что в директиве ТРОЦКОГО содержались пораженческие установки. Троцкий считал, что меньшим злом было бы военное поражение, так как оно привело бы к смене руководства. Директива была подписана “Старик”.
Вопрос: Вы показываете, что ТРОЦКИЙ предлагал для совершения террористического акта против тов. ВОРОШИЛОВА использовать связи организации в Красной армии. Какие именно связи организация имела в Красной армии?
Ответ: Мне известно от МРАЧКОВСКОГО и от ДРЕЙЦЕРА, что летом 1933 года была организована под руководством ДРЕЙЦЕРА троцкистская группа из военных, куда вошли: ШМИДТ – командир одной из бригад Красной армии, КУЗЬМИЧЕВ – начальник штаба одного из воинских соединений и ряд других лиц, фамилии которых я не знаю. От ДРЕЙЦЕРА мне известно, что непосредственными исполнителями террористического акта против ВОРОШИЛОВА были намечены: ШМИДТ и КУЗЬМИЧЕВ, которые дали согласие на выполнение этого акта. Предполагалось, что они для этого либо воспользуются одним из приемов у ВОРОШИЛОВА, либо используют посещение ВОРОШИЛОВЫМ их войсковых частей.
Вопрос: Что вам известно о деятельности троцкистской террористической группы ШМИДТА, КУЗЬМИЧЕВА?
Ответ: Мне только известно, что такая группа была создана ДРЕЙЦЕРОМ в составе ШМИДТА, КУЗЬМИЧЕВА. Об ее деятельности я ничего не знаю.
Записано с моих слов верно и мною прочитано
ДОПРОСИЛИ:
ЗАМ. НАЧ. ЭКО ГУГБ
СТ. МАЙОР ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ (ДМИТРИЕВ)
НАЧ. ОТД. ЭКО ГУГБ –
МАЙОР ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ: (ЧЕРТОК)
Верно:
ОПЕР. УПОЛНОМ. СПО ГУГБ –
СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ: (СВЕТЛОВ)
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 171, Л. 86-98
[1] Богдан Бронислав Викентьевич, род. 20 декабря 1897 г., член ВКП(б) с 1919 г., работал помощником заведующего секретариатом Г. Зиновьева в Коминтерне с 1 июня 1924 г. по 15 декабря 1926 г. Покончил самоубийством в октябре 1933 г.
[2] Мандельштам Сергей Осипович, 1895 г. рождения, в 1916 году он примыкал к межрайонцам, член КПСС с 1917 года, п.б. № 0301715, служащий, образование среднетехническое, в Красной Армии был с 1918 по 1921 год, в 1922—1923 гг. работал организатором коллектива Путиловского завода, с 1923 по 1926 год — начальник политотдела дивизии и военный прокурор, 1927—1928 гг. работал в г. Архангельске зам. зав. гублесотделом. 13.XI.1927 г. ячейкой ВКП(б) бюро горрайкома и Архангельской ГКК исключен из партии за принадлежность к оппозиции и неискренность перед ГорКК. 8 апреля 1929 г. постановлением Ленинградской областной партколлегии Мандельштам был восстановлен в правах члена РКП(б), отметив в партийных документах о пребывании его вне рядов партии с января 1928 года по апрель 1929 года. 1926 по 1928 г. работал зам. зав. Архангельским губернским лесным отделом. С 1928 по 1929 г. — экономист в тресте «Севзаплес», с 1930 по 1932 г. работал в Магнитогорске — помощником управляющего строительством, с 1932 г. — в Ленинграде и к моменту ареста в декабре 1934 г. заведовал сектором оргпроектирования «Гипромеза». Был обвиняемым на процессе “Ленинградского центра”. По приговору выездной сессии ВКВС СССР был расстрелян в Ленинграде 29 декабря 1934 г.
[3] Левин Владимир Соломонович (1897-1934), образование среднее, член ВКП(б) с марта 1917 г. В 1926 г. исключался из ВКП(б) за фракционную деятельность, восстановлен в 1927 г., однако вновь исключен XV-м съездом ВКП(б). Вновь восстановлен в 1928 г. Был обвиняемым на процессе “Ленинградского центра”. По приговору выездной сессии ВКВС СССР был расстрелян в Ленинграде 29 декабря 1934 г.
[4] Румянцев Владимир Васильевич, 1902 года рождения, член ВКП(б) с 1920 г., был секретарем Ленинградского губкома комсомола, секретарем ЦК ВЛКСМ. Исключался из ВКП(б) за фракционную деятельность в 1927 г., восстановлен в 1928 г. После исключения работал в вологодском губфинотделе в должности губернского ревизора. В 1930 г. по партмобилизации работал ответственным исполнителем по учету и распределению кадров на Магнитострое. С 1 апреля 1931 г. по 21 апреля 1934 года работал счетоводом на фабрике им. Слуцкой в Ленинграде. Был обвиняемым на процессе “Ленинградского центра”. По приговору выездной сессии ВКВС СССР был расстрелян в Ленинграде 29 декабря 1934 г.
[5] Здесь и далее в тексте ошибочно – “Вигилянский”.
