Спецсообщение Г.Г. Ягоды Н.И. Ежову с приложением протокола допроса Е.Ф. Куликова

 

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.

СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) –

тов. ЕЖОВУ.

 

Направляю Вам второй протокол допроса КУЛИКОВА Е.Ф. от 15/IX и протокол допроса ЛУГОВОГО А.В. от 14-15 сентября.

Особый интерес представляют показания КУЛИКОВА о террористической деятельности контрреволюционной организации правых.

Названные в показаниях КУЛИКОВА и ЛУГОВОГО – МАТВЕЕВ нами арестован, ЗАПОЛЬСКИЙ и ЯКОВЛЕВ арестовываются.

Прошу разрешить арест Я.И. РОВИНСКОГО, управляющего Союзкожсбыта, и КОТОВА, зав<едующего> сектора Соцстраха ВЦСПС.

УГЛАНОВ, арестованный в Омске и прибывший в Москву, нами допрашивается.

Все остальные участники контрреволюционной организации, названные в показаниях КУЛИКОВА и ЛУГОВОГО, нами устанавливаются для ареста.  

 

НАРОДНЫЙ КОМИССАР
ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР: Г. Ягода (Г. ЯГОДА)

 

16 сентября 1936 года.

 

57732 

 

 

РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 175, Л. 99.


ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

КУЛИКОВА, Егора Федоровича,

от 15 сентября 1936 г.

 

КУЛИКОВ Е.Ф., 1891 г<ода> р<ождения>, ур<оженец> б<ывшей> Рязанской губ<ернии>, Зарайского уезда, д. Осошинки, быв<ший> чл<ен> ВКП(б) с 1910 года, исключен из ВКП(б) КПК ЦК 15/II-1936 г. До ареста работал в гор. Свердловске в качестве председателя кожевенного треста.

 

Вопрос: На допросе 10 сентября с<его> г<ода> вы не дали исчерпывающих показаний о контрреволюционной деятельности организации правых, не выдали всех участников ее.

Дайте показания по этому вопросу? 

Ответ: Кроме уже названных мною ранее мне известны как активные участники организации правых РОВИНСКИЙБАСЮБИН, ГОРДЕЕВ, ФИГАТНЕРРОЗИТСЛАВИНСКИЙ и ЛУГОВОЙ.

Со всеми этими лицами на протяжении ряда лет до момента своего ареста я был непосредственно связан, а также знал о их нелегальной работе.

Вопрос: Кто такой РОВИНСКИЙ и что вам известно о его контрреволюционной работе? 

Ответ: РОВИНСКИЙ Яков Ионович, член ВКП(б), управляющий Совкожсбыта. Познакомился я с РОВИНСКИМ в 1929 году на квартире УГЛАНОВА. Тогда же УГЛАНОВ мне сказал, что РОВИНСКИЙ является участником нашей организации.

В дальнейшем я встречался с РОВИНСКИМ на квартире УГЛАНОВА до 1933 года. Иногда он – РОВИНСКИЙ принимал участие в совещаниях Московского центра, которые, как я уже показывал, бывали большей частью на квартире УГЛАНОВА.

РОВИНСКОГО УГЛАНОВ знал еще по совместной работе в прошлом в Горьком. РОВИНСКИЙ был одним из доверенных и самых близких людей УГЛАНОВА.

Со слов УГЛАНОВА мне известно, что РОВИНСКИЙ был связан с группой правых в г. Горьком, куда он часто по поручениям УГЛАНОВА ездил.

Вопрос: С какими поручениями и когда ездил РОВИНСКИЙ в г. Горький? 

Ответ: РОВИНСКИЙ бывал в Горьком примерно два-три раза в год, а иногда и чаще. Последний раз он был там по заданию УГЛАНОВА в конце 1932 г. Мне известно со слов самого РОВИНСКОГО, что поручения, полученные им от УГЛАНОВА, были организационного характера. Подробности этих поручений мне неизвестны.

Вопрос: Что вам известно о принадлежности к контрреволюционной организации правых БАСЮБИНА

Ответ: БАСЮБИН (имя и отчество не помню) б<ывший> работник МГСПС [1]. В настоящее время работает на строительстве канала Волга-Москва.

БАСЮБИНА как участника организации правых я знаю с 1929 г. Завербован он был в организацию МИХАЙЛОВЫМ, в тот период времени правым. Тогда БАСЮБИН являлся опорой МИХАЙЛОВА и по его поручениям вел работу.

С 1931 по 1935 г. я неоднократно встречался с БАСЮБИНЫМ у него на квартире (жили мы в одном доме по Карманицкому пер.) и имел с ним разговоры как с участником нашей организации. 

Во время этих встреч БАСЮБИН неоднократно высказывал резкое озлобление в отношении руководства ВКП(б).

Со слов самого БАСЮБИНА мне известно, что он непосредственно был связан с ТОМСКИМ. С МИХАЙЛОВЫМ БАСЮБИН также связи не порывал и до последнего времени с ним встречался.

Вопрос: Вы назвали как участников организации правых ГОРДЕЕВА, ФИГАТНЕРАРОЗИТА и СЛАВИНСКОГО.

Что вы можете о них показать?

Ответ: ГОРДЕЕВ хозяйственник, примыкал к группе УГЛАНОВА. По заданиям УГЛАНОВА он вел нелегальную работу среди хозяйственников. ГОРДЕЕВА я встречал неоднократно на квартире УГЛАНОВА на совещаниях Московского центра. Вспоминаю такой факт: в 1928 г. ГОРДЕЕВЫМ по поручению УГЛАНОВА было созвано совещание среди хозяйственников. Цель этого совещания – прощупать политические настроения хозяйственников. На совещании имели место махрово-правые выступления. Стенограмма совещания распространялась тогда среди активных участников организации правых. В ЦК ВКП(б), конечно, она послана не была. 

ФИГАТНЕР Юрий Петрович в 1928 г. принимал участие в заседаниях центра организации, происходивших на квартире РЫКОВА, где бывал и я.

ФИГАТНЕР был одним из соавторов разрабатывавшейся платформы правых.

Последний раз с ФИГАТНЕРОМ я виделся в 1930 г., но со слов ЯГЛОМА я знаю, что ФИГАТНЕР был связан с ним лично.

О нелегальной работе и организационных связях ФИГАТНЕРА в последующие годы меня информировал КОТОВ.

РОЗИТ в прошлом член ЦКК ВКП(б). В настоящее время работает в Наркомтяжпроме. РОЗИТ был связан непосредственно с БУХАРИНЫМ. РОЗИТА я встречал неоднократно на совещаниях правых, происходивших в 1928-29 г.г. на квартире БУХАРИНА в Кремле.

Мне помнится, что на одном из таких совещаний в 1929 г., на котором был я – КУЛИКОВУГЛАНОВРОЗИТСЛЕПКОВ А. и ЦЕЙТЛИН Ефим, – БУХАРИН обратился к нам с просьбой помочь ему сохранить ряд документов, представляющих, по его словам, большую ценность для нашей организации, в числе этих были также документы, могущие якобы дискредитировать СТАЛИНА, которые БУХАРИН опасался у себя держать.

Через некоторое время БУХАРИН сообщил мне, что документы он так припрятал, что их “сам черт не найдет”. 

СЛАВИНСКИЙ Ювенал Митрофанович, б<ывший> председатель ЦК Союза Рабис, со слов КОТОВА известен мне как активный участник организации правых.

В 1935 г. КОТОВ говорил мне, что СЛАВИНСКИЙ по нелегальной работе в организации связан лично с ТОМСКИМ.    

Вопрос: Вы назвали также как одного из активных участников контрреволюционной организации правых ЛУГОВОГО.

Что вам известно о его контрреволюционной работе?  

Ответ: ЛУГОВОЙ бывший профработник, в последнее время работал в Наркомпищепроме.

Входил он в так называемую профсоюзную группу организации правых. ЛУГОВОЙ начиная с 1928 г. и до последнего времени был лично связан с ТОМСКИМ.

В течение 1934 г. и 1935 г. я имел с ЛУГОВЫМ несколько встреч, во время которых ЛУГОВОЙ мне рассказывал о том, что он по-прежнему связан с ТОМСКИМ, бывает у него на даче в Болшеве.

Вопрос: Что вам рассказывал ЛУГОВОЙ о ТОМСКОМ?

Ответ: ЛУГОВОЙ говорил мне, что ТОМСКИЙ как член центра продолжает вести нелегальную работу и что ТОМСКИЙ чрезвычайно озлоблен против руководства ВКП(б), в особенности против СТАЛИНА.

ЛУГОВОЙ в одно из наших свиданий с ним в 1935 году у столовой Совнаркома прямо мне говорил, что пора перейти к активным действиям.

Такого рода выступления о необходимости перехода к активным методам борьбы мне приходилось слышать не только от ЛУГОВОГО, но и от других участников организации. 

Вопрос: Кто еще говорил вам о необходимости перехода к активным методам борьбы? 

Ответ: На этом вопросе я хотел бы остановиться несколько подробнее. 

До 1932 года мы, участники организации правых, в своей практической работе исходили из того, что Советский Союз находится накануне политического и экономического кризиса. Так мы расценивали хозяйственные трудности, переживаемые страной.

Мы рассчитывали на крах политики руководства ВКП(б).

В этот период времени мы вели работу по сохранению своих кадров, проводили ряд нелегальных сборищ, совещаний и встреч, разрабатывали платформенные документы (т<ак> н<азываемая> рютинская платформа, тезисы УГЛАНОВА, о которых я уже показывал 10/IX с<его> г<ода>).

Все было направлено к тому, чтобы сохранить правую организацию, готовую в наиболее удобный момент вступить в борьбу с руководством ВКП(б).

В 1932 г. для всех нас стало совершенно очевидным, что надежды на крах не оправдались, что генеральная линия ВКП(б) побеждает.

Для нас также стало очевидным, что борьбу с руководством ВКП(б) нужно или прекращать, или повести совершенно иными путями, иными методами.

Некоторые из участников организации правых в 1930-1931 г. ставили вопрос о необходимости перехода к активным действиям.

Из таких сторонников активных действий еще в те годы были МАТВЕЕВ и ЗАПОЛЬСКИЙ, поднимавшие этот вопрос неоднократно на заседаниях московского центра организации.

Вопрос: О каких активных действиях говорили ЗАПОЛЬСКИЙ и МАТВЕЕВ?

Ответ: Прямо тогда еще о терроре не говорилось, но из выступлений ЗАПОЛЬСКОГО и МАТВЕЕВА всем нам было ясно, что они за насильственное устранение руководства ВКП(б). Впервые в нашей среде более или менее открыто о насильственном устранении руководства ВКП(б), о том, что нужно убрать СТАЛИНА, заговорили в 1932 году, и в том же 1932 г. эта террористическая установка была сформулирована в так называемой рютинской платформе.

Вопрос: Эти террористические установки разделялись и пропагандировались не только РЮТИНЫМ? 

Ответ: В 1932 году союзный и московский центры организации правых окончательно стали на позиции террора. Так называемый документ Рютинской группы, декларировавший необходимость террора в борьбе против руководства ВКП(б), является документом организации правых, а не отдельной группы.

Вопрос: Откуда вам известно, что союзный и московский центры контрреволюционной организации правых перешли к методам террора? 

Ответ: В конце 1932 г. УГЛАНОВ как-то вызвал меня к себе на квартиру (жил он тогда по ул. Грановского, д. 3). Насколько я помню, это было вечером.

Придя к УГЛАНОВУ на квартиру, я застал у него ЗАПОЛЬСКОГОМАТВЕЕВА и, кажется, КОТОВА.

Все были в мрачном настроении, т.к. тогда уже начались репрессии против правых, и многие из нас ждали ареста. Разговор вначале, естественно, шел вокруг арестов. Почти дословно помню фразу УГЛАНОВА: “СТАЛИН решил от нас избавиться, началось избиение. Больше молчать нельзя, все равно всех нас поодиночке перебьют”. 

Настроение у всех собравшихся в этот вечер у УГЛАНОВА было озлобленное, и когда УГЛАНОВ прямо поставил перед нами вопрос о необходимости насильственного устранения руководителей ВКП(б), – это полностью отразило наши настроения и намерения.

Тут же УГЛАНОВ заявил: “Пора перейти от слов к делу”.

Путь к устранению руководства партии, сказал УГЛАНОВ, один: это террор и в первую очередь против СТАЛИНА и КАГАНОВИЧА.

Помню, я спросил тогда УГЛАНОВА, является ли это указание лишь его личным, на что он мне ответил приблизительно так: “Не беспокойся, кому нужно, тот об этом знает”.

Вопрос: И вы его ответом удовлетворились? 

Ответ: Нет, я вновь спросил – от кого исходит директива о терроре.

Вопрос: И что он вам ответил? 

Ответ: УГЛАНОВ сказал, что установка на террор исходит от центра организации правых, который решил убить СТАЛИНА и КАГАНОВИЧА.

Вопрос: Как вы и остальные члены московского центра, присутствовавшие на совещании у УГЛАНОВА, восприняли директиву центра правых о терроре? 

Ответ: Как я уже выше показал, решение о терроре не явилось для нас неожиданным, т.к. мы считали, что <террор является> единственно правильным методом борьбы с руководством ВКП(б), тем более что члены московского центра МАТВЕЕВ и ЗАПОЛЬСКИЙ еще задолго до этого совещания ставили вопрос о переходе к активным методам борьбы, да и я сам придерживался этой же точки зрения.

В этой связи я вспоминаю свой разговор с БУХАРИНЫМ еще в 1929 году, когда я упрекал его в нерешительности и, требуя открытых выступлений, заметил: “Что же, вы ждете, когда СТАЛИН сам уйдет?”

БУХАРИН ответил мне смеясь: “Нет, без нашего вмешательства СТАЛИН от руководства, да и вообще из жизни нескоро уйдет”. 

Вопрос: Что вами и другими членами московского центра организации правых было сделано в осуществление террористической директивы центра организации? 

Ответ: Через несколько дней после совещания в 1932 году, о котором я показывал выше, мы вновь собрались на квартире УГЛАНОВА.

УГЛАНОВ информировал нас об установлении связи правых с троцкистами и зиновьевцами.

Эта связь была основана на признании обеими организациями необходимости устранения руководства ВКП(б) путем террора.

Вопрос: Кто из правых вел эти переговоры с троцкистами и зиновьевцами? 

Ответ: Со слов УГЛАНОВА мне известно, что в 1932 году ТОМСКИЙ вел переговоры с КАМЕНЕВЫМ.

Кроме того, сам УГЛАНОВ имел встречи и вел переговоры в том же 1932 г. с КАМЕНЕВЫМ и СМИРНОВЫМ И.Н.

Вопрос: Вы не ответили на поставленный вам вопрос, что вами было сделано в осуществлении директивы о подготовке террористических актов? 

Ответ: Вскоре был арестован УГЛАНОВ. Его арест нас несколько дезорганизовал. 

После освобождения УГЛАНОВА из-под ареста он имел встречу с ЯКОВЛЕВЫМ, которому дал указания продолжать подготовку террористических актов.

Вопрос: Какие конкретно указания дал УГЛАНОВ ЯКОВЛЕВУ? 

Ответ: В 1933 году, предварительно созвонившись по телефону, ЯКОВЛЕВ пригласил меня приехать к нему домой.

ЯКОВЛЕВ сообщил, что он имел встречу с УГЛАНОВЫМ, который просил передать мне о том, чтобы я привлек к подготовке террористического акта АФАНАСЬЕВА.

АФАНАСЬЕВ в прошлом ближайший помощник УГЛАНОВА, очень озлобленный человек, особенно, так же как и УГЛАНОВ, ненавидел КАГАНОВИЧА.

С КАГАНОВИЧЕМ, – говорил УГЛАНОВ, – у меня особые счеты.

Об этом же АФАНАСЬЕВЕ упоминал не раз УГЛАНОВ, когда говорил о людях твердых, решительных, способных на террор.

Я лично АФАНАСЬЕВА также знал как активного участника организации, неоднократно встречался с ним на квартире УГЛАНОВА.

Вопрос: Почему УГЛАНОВ передавал указания вам через ЯКОВЛЕВА, а не непосредственно? 

Ответ: После освобождения УГЛАНОВА из-под ареста мы не считали удобным встречаться. ЯКОВЛЕВ же, в это время проживавший, кажется, в Сталинграде, бывал в Москве лишь наездами, и встречи с ним не вызвали бы подозрения. 

Вопрос: Что же вам передал ЯКОВЛЕВ в эту вашу встречу?

Ответ: ЯКОВЛЕВ мне сказал, что ему известно от УГЛАНОВА, что ЗАПОЛЬСКИЙ и МАТВЕЕВ также будут продолжать подготовку террористических актов против руководителей ВКП(б). Какую конкретную работу по террору проводили ЗАПОЛЬСКИЙ и МАТВЕЕВ, я не знаю, т.к. в конце 1933 г. я уехал в Свердловск и в свои приезды в Москву с ними не встречался. Знаю, что ЗАПОЛЬСКИЙ и МАТВЕЕВ организационно были связаны до последнего времени с КОТОВЫМ.

Вопрос: Передали ли вы АФАНАСЬЕВУ поручение УГЛАНОВА о подготовке террористического акта? 

Ответ: Да, примерно в июне или июле месяце 1933 г. я вызвал АФАНАСЬЕВА к себе на квартиру.

Зная преданность АФАНАСЬЕВА УГЛАНОВУ и его озлобление против руководства ВКП(б), я сразу поставил перед АФАНАСЬЕВЫМ вопрос о необходимости подготовки к совершению террористического акта над КАГАНОВИЧЕМ и о создании для этой цели боевой группы.

Вопрос: Вы сказали АФАНАСЬЕВУ, от кого исходит директива о терроре?

Ответ: АФАНАСЬЕВ сам меня спросил об этом. Я ему рассказал о решении центра организации убить СТАЛИНА и КАГАНОВИЧА и при этом подчеркнул, что передал директиву о терроре УГЛАНОВА, который наметил его – АФАНАСЬЕВА как организатора террористической группы.  

Вопрос: АФАНАСЬЕВ дал согласие принять участие в совершении террористического акта? 

Ответ: Да, АФАНАСЬЕВ взял на себя подготовку и совершение террористического акта над КАГАНОВИЧЕМ.

Вопрос: Обсуждали ли вы с АФАНАСЬЕВЫМ план совершения террористического акта? 

Ответ: План совершения террористического акта мы с АФАНАСЬЕВЫМ не обсуждали, так как перед нами вначале стояла задача подбора людей – исполнителей террористического акта. Создать боевую группу должен был АФАНАСЬЕВ

Вопрос: И он ее создал? 

Ответ: Вскоре после этой встречи с АФАНАСЬЕВЫМ я уехал на постоянную работу в Свердловск. Вновь увиделся я с ним только в 1934 году в один из своих приездов в Москву.

Вопрос: Мы вас спрашиваем, создал ли АФАНАСЬЕВ боевую группу?

Ответ: Во время нашей встречи в 1934 году АФАНАСЬЕВ сообщил мне, что им создана группа боевиков. Говоря мне о том, что боевая группа им создана, АФАНАСЬЕВ сказал, что оружие для совершения террористического акта у него лично и других участников группы имеется.

Вопрос: Назовите фамилии участников боевой группы? 

Ответ: Фамилии я их не знаю.

Вопрос: Этого не может быть. Фамилии боевиков вам известны. Мы требуем их выдачи?

Ответ: Фамилии боевиков я не знаю. Возможно, что кто-нибудь из них и назывался мне АФАНАСЬЕВЫМ, но я вспомнить их сейчас не могу.

Если вспомню, то немедленно следствию их назову.

Вопрос: Что вам известно о практической подготовке АФАНАСЬЕВЫМ террористического акта? 

Ответ: Следующие наши встречи с АФАНАСЬЕВЫМ имели место в 1934 и 1935 г.г. В 1934 году АФАНАСЬЕВ сообщил мне, что его вызывали в НКВД, и поэтому он из предосторожности временно прекратил нелегальную работу.

Затем мы с ним встретились в Москве в 1935 году после убийства КИРОВА. Время было тревожное, АФАНАСЬЕВ ждал ареста и, по его словам, нелегальную работу не вел. Вскоре действительно и АФАНАСЬЕВ, и я были арестованы. 

Вопрос: Что вами еще было сделано в деле подготовки террористических актов против руководителей ВКП(б)? 

Ответ: На допросе 10 сентября я уже показал о своей связи с контрреволюционной группой НЕВСКОГО, входившей в состав организации правых. Я также показал о той атмосфере ненависти к руководству ВКП(б), в которой воспитывал НЕВСКИЙ окружающую его правую молодежь. 

Зная настроения НЕВСКОГО и его группы, будучи близко связанным с НЕВСКИМ, абсолютно ему доверяя, я рассказал НЕВСКОМУ о решении центра убить СТАЛИНА и КАГАНОВИЧА.

Вопрос: Когда и где вы передали НЕВСКОМУ решение центра о терроре?

Ответ: Разговор с НЕВСКИМ по этому вопросу происходил в 1933 году в служебном кабинете НЕВСКОГО в библиотеке Ленина.

Вопрос: Кто кроме вас и НЕВСКОГО присутствовал во время этой беседы? 

Ответ: Разговор происходил наедине.

Вопрос: Как НЕВСКИЙ отнесся к решению центра о терроре?

Ответ: НЕВСКИЙ воспринял директиву о терроре как абсолютно правильное решение центра организации. В этой же беседе он заявил, что из числа участников своей группы подберет подходящих людей в качестве исполнителей террористического акта.

Вопрос: НЕВСКИЙ вам говорил, кого он намечает как исполнителей террористического акта? 

Ответ: Увиделся я с НЕВСКИМ вновь в начале 1934 года. В эту нашу встречу НЕВСКИЙ сказал, что им организована террористическая группа, которая ведет подготовку к убийству СТАЛИНА.

Вопрос: Он называл вам участников террористической группы?

Ответ: НЕВСКИЙ мне назвал только трех участников террористической группы.

Вопрос: Кого персонально? 

Ответ: ПАРАДИЗОВА, АНАТОЛЬЕВА и ЦИПИСА [2], причем, характеризуя их как людей стойких и способных совершить террористический акт, НЕВСКИЙ отметил, что ЦИПИС, работая в заочном комвузе при ЦК ВКП(б), который помещается на Ильинке рядом с зданием ЦК, имеет наиболее благоприятные возможности для наблюдения и подготовки террористического акта. 

Вопрос: НЕВСКИЙ вас информировал о практической работе его группы по подготовке террористического акта? 

Ответ: В детали работы своей террористической группы НЕВСКИЙ меня не посвящал.

 

Записано с моих слов верно, мною прочитано.

 

КУЛИКОВ.

 

ДОПРОСИЛИ: 

 

ЗАМ. НАЧ. СЕКР.-ПОЛИТ. ОТДЕЛА ГУГБ –
КОМИССАР ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ 3 РАНГА: (ЛЮШКОВ)

ЗАМ. НАЧ. СЕКР.-ПОЛИТ. ОТДЕЛА ГУГБ –
СТАРШИЙ МАЙОР ГОСУДАРСТВЕН. БЕЗОПАСНОСТИ: (Б. БЕРМАН)

НАЧ. 1 ОТД. СПО ГУГБ –
МАЙОР ГОСУДАРСТВЕН. БЕЗОПАСНОСТИ: (ШТЕЙН)

 

ВЕРНО: 

 

ОПЕРУПОЛНОМ. СПО ГУГБ –
СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ: Светлов (СВЕТЛОВ)

 

 

РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 175, Л. 100-115.


[1] Московский городской совет профсоюзов.

[2] Историки (Института Истории Комакадемии) И.И. Анатольев и И.И. Парадизов были арестованы 2 февраля 1935 г., а инструктор Института массового заочного обучения при ЦК ВКП(б) М.Л. Ципис – 7 февраля 1935 г. Сам В.И. Невский был арестован 26 февраля 1935 г.