СОВ. СЕКРЕТНО.

СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) –

тов. ЕЖОВУ

 

В дополнение наших сообщений по делу контрреволюционной троцкистской организации направляю Вам прото­кол допроса БИРКЕНГОФА А.И. от 25 мая 1936 года.

Допрошенный БИРКЕНГОФ показал, что начиная с 1930 года ведет активную нелегальную работу, являясь уча­стником троцкистской организации.

БИРКЕНГОФ на протяжении ряда лет был непосред­ственно связан с заграничным троцкистским центром, оказы­вал ему финансовую помощь, передавал контрреволюционные информационные письма о политическом и экономическом состоянии СССР и о внутрипартийном положении в ВКП(б).

БИРКЕНГОФ систематически получал и перевозил, используя свои командировки за границу, для троцкистской организации в СССР бюллетени ТРОЦКОГО.

Из показаний БИРКЕНГОФА явствует, что в СССР на­ходится еще один эмиссар заграничного троцкистского центра, который прибыл из Германии по линии МОПРa в 1933 году. 

Данные БИРКЕНГОФОМ 25 мая с<его> г<ода> показания не исчерпывают всей нелегальной деятельности БИРКЕНГОФА, являющегося одним из руководителей ликвидированной троцкистской организации, в частности, БИРКЕНГОФ продолжает скрывать террористическую деятельность организации и установки ТРОЦКОГО по террору, полученные им при его не­однократных личных встречах с СЕДОВЫМ в Берлине.

Названный в показаниях БИРКЕНГОФА – ГАЛЬПЕРИН аре­стован и показал, что завербован в троцкистскую организа­цию БИРКЕНГОФОМ.

Эмиссар заграничного троцкистского центра, фамилия которого, по показаниям БИРКЕНГОФА, якобы КЛЯУС, нами ра­зыскивается.

 

НАРОДНЫЙ КОМИССАР 

ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР: (Ягода)

 

25 мая 1936 года.

№ 56404

---

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

БИРЕКНГОФА, Александра Ильича, от 23-25 мая 1936 г.

 

БИРКЕНГОФ А.И., 1891 г. рождения, чл<ен> ВКП(б) с 1917 года, до ареста Торгпред СССР в Монголии.

 

Вопрос: Вы арестовали за контрреволюционную деятельность. Дайте показания о Вашей нелегальной работе.

Ответ: Это недоразумение.

Я не могу допустить, что мой арест связан с обвинением меня в контрреволюционной деятельности.

Вопрос: А что Вы допускаете?

Ответ: В ожидании вызова на допрос я все передумал, все взвесил и не нашел в своей жизни ничего, что могло бы по­служить причиной моего ареста.

Вопрос: Вы это искренне говорите? 

Ответ: Совершенно искренне.

Я могу допустить, что в моей хозяйственной деятельности могли быть какие-либо небольшие ошибки или упущения, но ни о какой контрреволюционной моей деятельности речи быть не может

Вопрос: Мы еще раз заявляем Вам, <что> вы арестованы за контр­революционную деятельность, и настоятельно рекомендуем Вам начать сразу с искренних показаний?

Ответ: Я не вел никакой контрреволюционной работы.

Вопрос: Вы являлись участником контрреволюционной нелегальной организации?

Ответ: Я клянусь Вам самим святим для меня – партией, что ни в какой контрреволюционной организации я не состою и не состоял.

Вопрос: Именем какой партии Вы клянетесь? 

Ответ: ВКП(б).

Вопрос: Вы в продолжении ряда лет вели активную борьбу против ВКП(б), потому-то вы так легко пытаетесь ее именем прикрыть свою контрреволюционную деятельность.

Ответ: Я не вел никакой борьбы против ВКП(б).

Вопрос: Никогда?

Ответ: Никогда.

Может быть речь идет о некоторых моих колебаниях.

Вопрос: Каких колебаниях? В чем?

Ответ: В 1926-1927 г.г. в связи с борьбой троцкистов против ВКП(б) я переживал некоторые колебания и сомнения, которые исходили в основном из боязни раскола в партии и гражданской войны в связи с этим.

Но я заявляю, что ни идейно, ни организационно с троцкизмом никогда связи не имел.

Вопрос: С кем Вы делились своими сомнениями и колебаниями, как Вы говорите?

Ответ: Co многими. Я даже открыто голосовал против исключения Троцкого из ВКП(б).

Вопрос: А партийные организации Вы поставили в известность об этих имевшихся у Вас в 1926-1927 г.г. колебаниях?

Ответ:  Да, после 15-го съезда ВКП(б) я окончательно и крепко стал на позиции генеральной линии ВКП(б) и направил письмо в ЦКК ВКП(б), в котором писал, что имел некоторые колебания. Я указал в этом письме, что троцкистом я не был и твердо стою на позициях партии.

Вопрос: И, написав такое письмо, Вы не обманули партию? 

Ответ: Тогда нет.

Вопрос: А теперь?

Ответ: Мне тяжело об этом говорить, но я переживал еще один период колебаний.

Вопрос: Когда? Какой?

Ответ: Это было в 1930 и 1931 г. Я не был убежден в том, что политика коллективизации своевременна, и опасался, что из этого ничего не выйдет. Но и эти свои колебания я переборол в себе.

Вопрос: Но от партии Вы скрыли этот период своих колеба­ний и сомнений?

Ответ: Да, скрыл.

Вопрос: Почему?

Ответ: Я не знаю, что Вам ответить на этот вопрос. Я знаю, что это двурушничество и вот уже 3½ года, как я мучаюсь этим.

Вопрос: Непонятно все же, зачем Вам следовало так долго мучиться. Вы ведь сообщили партии о своих колебаниях в 1926-1927 г.г. Почему же Вы скрыли о своих колебаниях в 1931 г.?

Ответ: Я боялся.

Вопрос: Чего боялись?

Ответ: Исключения из ВКП(б).

Вопрос: Разве Вас исключали из ВКП(б) за ваши сомнения в 1926-27 г.г.?

Ответ: Нет, не исключали.

Вопрос: Значит, Вы не имели оснований опасаться исключе­ния и в 1931 г.?

Ответ: Не имел.

Вопрос: Так чего же Вы боялись?

Ответ: Я боялся говорить правду партии, так как вся правда о себе состояла не только в том, что я имел сомнения в вопросе о коллективизации.     

Вопрос: В чем же состояла вся правда?

Ответ: Работая в 1930-31 г.г. в Лондоне, в Аркосе [1], я систематически читал бюллетени Троцкого.

Вопрос: Как Вы их получали?

Ответ: Первый раз я купил бюллетень Троцкого, будучи в Берлине в марте 1930 г., в книжном магазине. А затем, приехав в Лондон, где их в продаже не было, я подписался на этот бюллетень и регулярно его получал до своего отъезда из Лондона, до ноября 1931 г.

Вопрос: Откуда Вы выписывали бюллетени?

Ответ: Адрес и условия подписки были напечатаны в том номере бюллетеня, который я купил в Берлине. По этому адре­су я направил 10 шиллингов с просьбой высылать мне бюлле­тень.

Вопрос: Вы получали в Лондоне бюллетень в адрес Аркоса или в адрес вашей частной квартиры?

Ответ: Ни в тот, ни в другой. В конспиративных целях я выписал его в адрес нейтрального лица, не советского гражда­нина.

Вопрос: В какой именно?

Ответ: В школе, в Лондоне, в которой учился мой сын, работал мебельщиком старик англичанин ОЛСОН. Он иногда при­ходил ко мне домой. Я использовал его адрес для получения бюллетеней, которые он мне передавал.

Вопрос: Он был в курсе Ваших троцкистских дел?

Ответ: Нет. Он даже не знал, что именно я получаю в его адрес, так как не знал русского языка.

Вопрос: А где все номера бюллетеней, которые Вы получали в Лондоне?

Ответ: Я их после прочтения уничтожал.

Вопрос: Кого Вы знакомили с этими троцкистскими бюллетенями?

Ответ: Никого.

Вопрос: А кто знал, что Вы получаете и читаете бюлле­тени Троцкого?

Ответ: Знал ГАЛЬПЕРИН, сотрудник АРКОСА. Больше никто.

Вопрос: Почему именно он один знал об этом?

Ответ: ГАЛЬПЕРИН был троцкистом, и я не опасался ему об этом говорить.

Вопрос: Он также знал о том, что и Вы являетесь троц­кистом?

Ответ: Да, он знал, что я разделяю троцкистские взгля­ды.

Вопрос: Говорите яснее: ГАЛЬПЕРИН знал, что Вы являе­тесь троцкистом?

Ответ: Да, я являлся троцкистом, и ГАЛЬПЕРИН об этом знал.

Вопрос: Ваша связь с редакцией бюллетеня Троцкого не ограничивалась лишь тем, что Вы выписывали бюллетень?

Ответ: Да, я послал в редакцию бюллетеня несколько пи­сем.

Вопрос: Каких писем?

Ответ: Я послал в редакцию бюллетеня Троцкого несколько контрреволюционных писем.

Вопрос: Когда и что Вы писали?

Ответ: Первое письмо я направил одновременно с подпиской на бюллетень в 1930 г. Это была контрреволюционная информация об экономическом положении в СССР, о внутрипартийном положении в ВКП(б), клевета на руководство партии, в особенности на СТАЛИНА.

Что я тогда еще писал – не помню.

Вопрос: Кому была адресована эта информация?

Ответ: Она была адресована в редакцию бюллетеня с просьбой передать Троцкому.

Вопрос: Ваша информация была предназначена для напечатания в бюллетене?

Ответ: Нет, в целях конспирации я просил не опубликовывать ее в бюллетене.

Вопрос: Как Вы подписывали свои информационные письма?

Ответ: Я подписал их псевдонимом “Темзов”.

Вопрос: Не указав своей настоящей фамилии? 

Ответ: Настоящую свою фамилию, а также место своей работы я не указал.

Вопрос: И в редакции так и не знали, кто такой “Темзов”?

Ответ: Не могли знать.

Вопрос: Вы имели подтверждение в том, что Ваше информационное письмо получено?

Ответ: Да, я получил из редакции бюллетеня открытку, что письмо мое получено. В этой же открытке меня просили пи­сать еще.

Вопрос: И вы писали?

Ответ: Да, писал.

Вопрос: Что и когда?

Ответ: За время моего пребывания в Лондоне (до ноября 1931 г.) я направил еще три-четыре информационных письма, по характеру своего содержания аналогичные первой контр­революционной информации.

Вопрос: Что Вам писали в ответ на эти Ваши информации?

Ответ: Мне сообщили, что они получены, и так как я писал сравнительно редко, с большими перерывами, то редакция бюллетеня просила писать чаще.

Вопрос: Вы выполнили их просьбу?

Ответ: Нет, из Лондона я больше не писал.

Вопрос: А откуда Вы писали? 

Ответ: В ноябре 1931 г, я уехал из Лондона в СССР. Будучи председателем объединения “Лектехсырье” [2], я в марте 1932 г. получил командировку в Берлин.

В Берлине я снова читал бюллетени Троцкого. Там же я написал еще одно письмо в редакцию бюллетеня.

Вопрос: Где Вы получали в Берлине бюллетени?

Ответ: Я их покупал в книжном магазине, на Фридрихштрассе.

Вопрос: Что Вы писали в редакцию бюллетеня в своем письме из Берлина?

Ответ: Это была также контрреволюционная информация о положении в СССР. Помню, что это письмо было мною направлено в адрес редакции бюллетеня без всякой подписи.

Вопрос: С кем из троцкистов Вы установили связь, будучи в Берлине?

Ответ: Ни с кем из троцкистов я в Берлине связи не имел.

Вопрос: А не в Берлине?

Ответ: Тоже не имел.

Вопрос: Значит, вообще Вы никаких связей с троцки­стами не имели?            

Ответ: Я был связан в СССР с одним человеком, который вел нелегальную троцкистскую работу.

Вопрос: С кем именно?

Ответ: С ГАВЕНОМ, Юрием Петровичем.

Вопрос: Что Вам известно о нелегальной троцкистской работе ГАВЕНА Ю.П.?

Ответ: Я знаю, что ГАВЕН связан с заграничным троцкистским центром и по его заданиям ведет работу в не­легальной троцкистской организации в СССР.

Вопрос: Членом которой Вы являетесь?

Ответ: Да, я являюсь участником этой троцкист­ской организации.

Вопрос: Когда Вы вступили в нелегальную троцкист­скую организацию?

Ответ: Впервые меня вербовал в троцкистскую орга­низацию в 1926 году ГАВЕН, с которым я знаком по сов­местной работе в Крыму (1917-1924 г.г.).

Вопрос: Где и когда это было?

Ответ: В 1926 г. я систематически встречался с ГАВЕНОМ в гостинице “Метрополь”, где он постоянно жил. В этот период времени ГАВЕН уже являлся троцкистом и в этом же направлении обрабатывал меня, УРАНОВСКОГО – научного работника (работает сейчас в Ленинграде) и ОРЛОВА, Михаила (работает, кажется, в ученом комитете).

Вопрос: Как Вы реагировали на вербовку ГАВЕНА? 

Ответ: Все мы тогда спорили и с ним не соглашались.

Вопрос: И это не помешало Вам иметь, как Вы выше показали, сомнения и колебания?

Ответ: На мне несомненно сказались обработка и влияние ГАВЕHA, но связь с ним у меня была надолго прервана, так как в сентябре 1926 г. я уехал на работу в Лондон.

Вопрос: Когда же Вы вступили в троцкистскую организацию?

Ответ: В 1930 году в Лондоне; с того момента, ко­гда мною была установлена организационная связь с за­граничным троцкистским центром.

С тек пор я начал вести активную контрреволюционную деятельность в нелегальной троцкистской организации.

Вопрос: Дайте показания о Вашей контрреволюционной деятельности за время пребывания в Лондоне.

Ответ: Из Лондона, как я уже показал, я установил связь с троцкистским центром за границей. Писал туда контрреволюционные информационные письма, подписался и регулярно получал бюллетени Троцкого. 

Больше ничего я не делал.

Вопрос: Это неверно. Вы кроме того вербовали единомышленников в троцкистскую организацию.

Ответ: Никакой вербовочной деятельности я не вел. Единственный троцкист, с которым я был связан в Лондоне, – это ГАЛЬПЕРИН.

Я знаю, что независимо от меня в Лондоне читали троцкистские бюллетени сотрудники “Аркоса”: ЗАНЬКО (быв<ший> троцкист) и БЕЛЬГОВ (член правления “Аркоса”), но в тот период они отрицательно относились к троцкистской дея­тельности.

Вопрос: Откуда Вы это знаете?

Ответ: О том, что они читали бюллетени Троцкого, я знаю, потому что сам видел у них эти бюллетени.

Свое отрицательное отношение к троцкизму они про­являли в разговорах со мной.

Вопрос: Вы, значит, излагали им свои троцкистские взгляды?

Ответ: Я, конечно, не говорил, что являюсь троцкистом и веду нелегальную работу, но в завуалированной форме я высказывал им свои настроения.

Вопрос: Как они реагировали на это?

Ответ: Они отстаивали линию ВКП(б), в особенности БЕЛЬГОВ. Даже больше – я имею основания полагать, что эти мои разговоры послужили причиной тому, что я должен был уехать из Лондона в СССР.

Вопрос: То есть?

Ответ: Быв<ший> секретарь ячейки ВКП(б) “Аркоса” – ЛЫЧКОВ (насколько я знаю, он работал потом в аппарате ЦК ВКП(б)) намекнул мне, что он подозревает меня в троцкистской деятельности, и предложил уехать из Лондона в СССР.

Вопрос: Когда имел место этот разговор?

Ответ: В начале 1931 года.

Вопрос: А когда Вы уехали?

Ответ: В ноябре 1931 г.

Вопрос: Почему Вы так долго не уезжали?

Отжит: Я боялся.

Вопрос: Чего боялись?

Отвит: Боялся ареста в СССР.

Вопрос: Вы что же, оставались в положении невозвращенца?

Ответ: Нет, официального предложения уехать я не имел. До отъезда я продолжал работать в “Аркосе”, настроения невозвращен<чес>ства у меня были.

Вопрос: В чем они конкретно выражались?

Ответ: Я уже сказал выше, что боялся возвращения в СССР, так как предполагал, что там арестуют за мою нелегальную контрреволюционную деятельность.

Вопрос: Вы с кем-нибудь советовались, ехать Вам в СССР или нет?

Ответ: Да, советовался.

Вопрос: С кем и когда?

Ответ: После моего разговора с ЛЫЧКОВЫМ я написал письмо в заграничный троцкистский центр, в котором поставил вопрос об этичности для троцкиста оставаться невозвращенцем, если он подозревает о грозящем ему в СССР аресте,

Я просил по этому вопросу принципиальной установ­ки.

Вопрос: Какой ответ Вы получили?

Ответ: Ответа я не получил.

Вопрос: И что же Вы сделали?

Ответ: Я вернулся в СССР в ноябре 1931 года.

Вопрос: И этим ограничивается Ваша контрреволюционная деятельность в Лондоне?

Ответ: Да.

Вопрос: Вы оказывали материальную помощь троцкистскому центру за границей?

Ответ: Нет, кроме 10 шиллингов, которые я послал по подписке, никаких других денег я не посылал.

Вопрос: Вы говорите неправду.

Предъявляем Вам № 12-13 “Бюллетеня Оппозиции” за июнь-июль 1930 г., где на стр. 56 в разделе ‘Почтовый ящик” имеется сообщение: “Получено от Те-зова 200 фран­ков” [3];

Эти деньги получены от Вас?

Ответ: Да, признаю, что я действительно направил и редакцию бюллетеня 200 франков.

Насколько помню, деньги я посылал в английский ва­люте.

Вопрос: Когда и сколько Вы еще посылали денег за­граничному троцкистскому центру?

Ответ: Больше не посылал.

Вопрос: А из СССР Вы деньги посылали?

Ответ: Нет. После своего возвращения в СССР с ноября 1931 г. я связи с троцкистским заграничным центром вообще не имел.

Восстановил ее, как я уже показал, в марте 1932 года, будучи в командировке в Берлине.

Вопрос: Выше Вы показали, что и ГАВЕН связан с заграничным троцкистским центром и ведет нелегальную троцкистскую деятельность в СССР.

Откуда Вам это стало известно?

Ответ: Мне об этом рассказал ГАВЕН в первую нашу встречу после его приезда из-за границы в ноябре 1932 года.

Вопрос: Что именно он Вам рассказал?

Ответ: ГАВЕН сообщил мне, что ему известно о том, что я посылал письмо заграничному троцкистскому центру, что ему также известна моя подпольная кличка “Темзов”.

Вопрос: Откуда ГАВЕН знал о Вашей связи с заграничным троцкистским центром?

Ответ: Не знаю. Думаю, что он узнал об этом в ре­дакции бюллетеня или лично у СЕДОВА, с которым он был связан в Берлине.

Вопрос: Ведь в заграничном троцкистском центре неизвестна была Ваша настоящая фамилия ‒ как Вы выше показали?

Ответ: Да, мою настоящую фамилию тем не знали.

Вопрос: Как же СЕДОВ мог назвать ее ГАВЕНУ?

Ответ: Этого объяснить я не могу.

Вопрос: Вы даете путаные показания. Мы требуем правдивых ответов.

Ответ: Повторяю, что мне самому непонятно, откуда ГАВЕН узнал, что именно я скрываюсь под кличкой “Темзов”. Знаю только, что ГАВЕН был связан с СЕДОВЫМ.

Вопрос: Что он Вам рассказывал о своей связи с СЕДОВЫМ?

Ответ: ГАВЕН мне сообщил, что в Берлине он установки личную связь с членом заграничного троцкистского центра Л. СЕДОВЫМ и что имеет от ТРОЦКОГО поручения и директивы о нелегальной работе в СССР.

Вопрос: Какие директивы ГАВЕН имел от ТРОЦКОГО?

Ответ: ГАВЕН показал мне директиву ТРОЦКОГО о нелегальной работе троцкистской организации в СССР.

Вопрос: Вы ее прочитали?

Ответ: Так как директива эта была написана очень мел­ким почерком и мы не могли полностью разобрать ее текст, я по просьбе ГАВЕНА взял ее с собой для переписки.

Вопрос: Вы переписали эту директиву? 

Ответ: Да.

Вопрос: Где?

Ответ: Опасаясь делать это у себя дома (я жил тогда на квартире в Дангауэровской слободе), я направился к работавшему в Госстрахе троцкисту ГАЛЬПЕРИНУ, с кото­рым был связан еще в Лондоне, и вместе с ним разобрал текст этой директивы, затем собственноручно ее переписал.

Вопрос: В скольких экземплярах Вы ее переписали? 

Ответ: Только в одном экземпляре.

Вопрос: Среди кого Вы распространяли директиву ТРОЦКОГО?

Ответ: Оба экземпляра – подлинник и копию – я сдал на следующий день ГАВЕНУ.

Вопрос: А ГАЛЬПЕРИН не оставил себе копии? 

Ответ: Нет, не оставил.

Вопрос: Что было предпринято Вами и ГАВЕНОМ в осущест­вление директивы ТРОЦКОГО?

Ответ: Я лично ничего предпринять не мог, так как через несколько дней уехал в командировку в Берлин. Что касается ГАВЕНА, то мне неизвестно, что он предпринимал.

Вопрос: Какие поручения в связи с вашей поездкой в Берлин дал Вам ГАВЕН?

Ответ: ГАВЕН дал мне номер телефона, по которому я должен был позвонить, вызвать Алика и от имени ВЕТТЕРА сооб­щить, что ВЕТТЕР благополучно приехал в СССР.

Вопрос: Какому Алику и о каком ВЕТТЕРЕ Вы говорите?

Ответ: ГАВЕН мне сказал, что Алик – это подпольная клич­ка сына ТРОЦКОГО – Л. СЕДОВА, а ВЕТТЕР – это подпольная кличка самого ГАВЕНА.

Вопрос: Какие еще поручения дал Вам ГАВЕН? 

Ответ: Никаких других поручений он мне не давал, так как в этом не было надобности: ГАВЕН незадолго до моей поездки за границу сам вернулся оттуда.

Я должен был лишь сообщить, что он благополучно приехал и провез с собой директиву ТРОЦКОГО.

Вопрос: Вы выполнили это поручение?

Ответ: Нет. В это свое пребывание в Берлине я связи с СЕДОВЫМ не установил и поручение ГАВЕНА не выполнил.

Вопрос: Почему?

Ответ: Не знаю даже, чем объяснить, должно быть, из опасения провала.

Вопрос: Как отнесся ГАВЕН к тому, что Вы не выполнила его поручения?

Ответ: Когда я вернулся в декабре 1932 г. в Москву и сообщил ГАВЕНУ, что его поручение не выполнено, он был очень недоволен.

Вопрос: А что Вы привезли ГАВЕНУ из Берлина?

Ответ: С собой ничего не привез, но в Берлине я читал ноябрьской номер бюллетеня ТРОЦКОГО, о содержании ко­его я рассказал ГАВЕНУ. Помню, что ГАВЕН мне говорил, что этот номер он успел прочитать перед своим выездом из Бер­лина в СССР.             

Вопрос: Какую информацию после вашего возвращения из Германии в декабре 1932 года Вам сделал ГАВЕН о положении троцкистской организации в СССР?

Ответ: ГАВЕН сообщил мне, что он установил связь с руководителем троцкистской организации в СССР И.Н. СМИРНОВЫМ, что положение в организации напряженное, так как, по данным И.Н. СМИРНОВА, ожидаются аресты, в частности, ГАВЕН мне говорил, что сам СМИРНОВ И.Н. ждет ареста. ГАВЕН был очень встревожен этими обстоятельствами.

Между прочим, СМИРНОВ И.Н. в ближайшее время действи­тельно был арестован.

Вопрос: Вы виделись с ГАВЕНОМ после ареста СМИРНОВА?

Ответ: Да, я с ним в этот период систематически встречался. Помню, что был у него и перед своей командировкой в Берлин в феврале 1933 г.

Вопрос: Какие поручения дал Вам ГАВЕН в эту вашу поездку?

Ответ: ГАВЕН поручил мне на этот раз обязательно связаться с СЕДОВЫМ (тем же путем, как и в предыдущий раз) и передать ему подробную информацию о положении дел в СССР.

Вопрос: Что именно он Вам поручил передать СЕДОВУ?

Ответ: Он поручил мне наряду с общей информацией о хозяйственном и политическом положении страны, о внутри­партийном положении сообщить СЕДОВУ об аресте СМИРНОВА И.Н. и УФИМЦЕВА, о том, что эти аресты дезорганизовали рабо­ту нашей организации и создали положение напряженности <и> неопределенности.    

Вопрос: Информация была письменного характера?

Ответ: Нет, я должен был все это передать СЕДОВУ при встрече с ним устно.

Вопрос: А какие письменные материалы дал Вам ГАВЕН для передачи СЕДОВУ?

Ответ: Никаких письменных материалов ГАВЕН мне не дал. 

Вопрос: Вы установили связь с СЕДОВЫМ?

Ответ: Да. По приезде в Берлин я из гостиницы позвонил по данному мне ГАВЕНОМ номеру телефона и у подошедшей к аппарату женщины спросил Алика. Он тут же подошел. Я заявил ему, что приехал от ВЕТТЕРА и должен с ним встре­титься. СЕДОВ предложил мне встретиться на мосту на Фридрихштрассе и указал мне свои приметы: он будет в шляпе, в летнем пальто и в роговых очках.

Вопрос: Вы с ним встретились?

Ответ: Да. В условленное время я приехал в назначен­ное место встречи и на мосту увидел человека, по приметам которого я узнал СЕДОВА. Я подошел к нему и спросил: “Вы Алик?” ‒ и, получив утвердительный ответ, заявил, что я от ВЕТТЕРА.

По предложению СЕДОВА мы сели в метро и поехали за город. Там в пивной я сделал ему в общих чертах информа­цию. СЕДОВ делал себе записи в блокноте. Условились мы с ним еще об одной встрече на другой же день. СЕДОВ дал мне адрес кафе, куда я должен был явиться в 2 часа дня.

Вопрос: Эта встреча у Вас с СЕДОВЫМ состоялась?

Ответ: Да, состоялась. Когда я пришел в кафе, СЕДОВ меня ждал. Я повторил ему более подробно информацию, которую я ему сделал вчера, о положении в СССР, внутри­партийном положении и об арестах в троцкистской организации.

В свою очередь СЕДОВ сделал мне информацию о положении заграничных троцкистских организаций.

Вопрос: Еще что он Вам рассказывал?

Ответ: Он мне говорил об успехах троцкистов на антивоенном конгрессе в Амстердаме и о предстоящей международной троцкистской конференции.

Вопрос: И это все?

Ответ: Нет не все. На мой вопрос о тактике троц­кистских организаций СЕДОВ сообщил мне, что ТРОЦКИЙ как раз занят вопросом выработки новой тактики для троцкист­ских организаций и что, по его сведениям, ТРОЦКИЙ будет ста­вить вопрос о создании самостоятельных троцкистских орга­низаций и их объединении в 4-й Интернационал.

По словам СЕДОВА, вопрос этот будет решаться на международной троцкистской конференции.

Мы условились с СЕДОВЫМ еще об одной встрече с ним перед моим отъездом в СССР.

Вопрос: Где происходила эта встреча?

Ответ: Встречу эту СЕДОВ назначил в другом кафе, адрес, которого я не помню.

Вопрос: Какие поручения в СССР дал Вам СЕДОВ перед Вашим отъездом?

Ответ: СЕДОВ дал мне следующие поручения: передать ГАВЕНУ информацию, которую я от него получил, передать ГАВЕНУ же два последних номера троцкистского бюллетеня и новый адрес для связи с СЕДОВЫМ.

Тут же <он> передал мне два путеводителя по Берлину на немец­ком языке, в корешки которых были вплетены два троцкистских бюллетеня.

Вопрос: Какой новый адрес дал Вам СЕДОВ?

Ответ: Седов говорил мне, что в связи с фашистским пе­реворотом в Германии ему придется оттуда уехать, точно куда – он еще не знает: в Бельгию или в Вену.

Для связи с ним он и дал мне свой будущий венский адрес, какой именно, я не помню.

Вопрос: Еще какие поручения давал Вам СЕДОВ?

Ответ: СЕДОВ сообщил мне, что для нелегальной работы по троцкистской организации в СССР в ближайшие дни (кажется, на следующий день после моего отъезда) в Москву выезжает представитель троцкистского заграничного центра.

Поручение СЕДОВА состояло в том, что я должен этого человека связать в Москве с ГАВЕНОМ.

Вопрос: Как фамилия этого человека?

Ответ: Фамилии его я не помню.

Вопрос: А что Вы о нем знаете?

Ответ: СЕДОВ мне о нем рассказал следующее, что он немец, член Германской Компартии, работник герман­ского МОПРа, человек боевой, сидевший неоднократно в тюрьме, глухой.

СЕДОВ показал мне его маленькую фотокарточку, на вид ему лет 35, насколько я помню, с перевязанным ушами. Бывал он раньше в СССР. На сей раз официальным мотивом его поездки в СССР являлась командировка по линии МОПРа.

Вопрос: Назвал ли Вам СЕДОВ его фамилию?

Ответ: Он мне фамилию его назвал, кажется, его фамилия КЛАУС, но за точность не ручаюсь.

Вопрос: Вы показали выше, что человек этот ехал с поручениями от заграничного троцкистского центра. Откуда Вам это стало известно?

Ответ: Об этом мне говорил СЕДОВ. Он говорил мне, что его обязательно нужно связать с ГАВЕНОМ.

Вопрос: Вы лично в Берлине его видели?

Ответ: Нет, в Берлине я с ним не виделся.

Вопрос: Как была обусловлена Ваша встреча с представителем заграничного троцкистского центра в Москве?

Ответ: Мы условились с СЕДОВЫМ на определенную дату, кажется на следующий или через два дня после мое­го приезда в Москву, что в 5 часов вечера я буду ждать этого человека (или он меня) у памятника Пушкина в Москве. Для связи с ним СЕДОВ дал мне пароль – несколько слов по-немецки, которых я сейчас не помню.

Вопрос: С какими конкретно поручениями этот представитель центра ехал в Москву?

Ответ: Об этом мне СЕДОВ не говорил.

Вопрос: Неверно. СЕДОВ Вам говорил о характере по­ручений, которые этот представитель центра должен выполнить в Москве.

Ответ: Я повторяю, что человек этот ехал с опреде­ленными задачами нелегальной деятельности в троцкистской организации в СССР. Об этом мне СЕДОВ говорил, но что именно он должен делать, я не знаю.

Вопрос: Как Вы выполняли поручение СЕДОВА в СССР?

Ответ: В Москву я приехал 25 февраля 1933 года, захватив с собой два путеводителя, которые вручил мне СЕДОВ для передачи ГАВЕНУ, и венский адрес СЕДОВА, который был у меня записан в мою записную книжку.

Через день или два после моего приезда у меня состоялась встреча с ГАВЕНОМ у него на квартире.

В присутствии ОВВЯН [4] я передал ГАВЕНУ информацию, которую я получил от СЕДОВА, путеводители с бюллете­нями и адрес СЕДОВА.

Вопрос: Бюллетени были при Вас изъяты из перепле­та путеводителей?

Ответ: Да, в моем присутствии ОВВЯН вскрыла ножом корешки переплетов и извлекла оттуда два троцкистских бюллетеня, которые были напечатаны на тонкой бумаге небольшого формата.

Вопрос: Вы, уходя, бюллетени взяли с собой?

Ответ: Нет, я их оставил у ГАВЕНА, так как, будучи в Берлине, я эти номера уже читал.

В эту нашу беседу ГАВЕН сообщил мне, что идет разгром троцкистской организации, что аресты продол­жаются.

ГАВЕН был очень озлобленно настроен, обвиняя во всем руководство ВКП(б).

Вопрос: В чем проявилась озлобленность ГАВЕНА?

Ответ: ГАВЕН и в предыдущие встречи с ним неоднократно высказывал мне свое озлобление против руковод­ства партии, особую ненависть он питал к СТАЛИНУ.

ГАВЕН говорил, что в устранении СТАЛИНА единственный выход из создавшегося положения.

Вопрос: Что значит в устранении?

Ответ: ГАВЕН не развил этот свой тезис, и я его об этом не спрашивал.

Вопрос: Вы говорите неправду. Вы знали о террорис­тических намерениях ГАВЕНА и разделяли их?

Ответ: Добавить к своим показаниям по этому вопросу ничего не могу.

Вопрос: Возвращались ли Вы когда-нибудь еще к разговорам на эту тему?

Ответ: Нет, не возвращались.

Вопрос: Вы сообщили ГАВЕНУ о том, что в СССР приехал представитель заграничного троцкистского центра?

Ответ: Да, я ему сообщил, что в СССР приехал представитель заграничного троцкистского центра. Назвал ему фамилию этого человека.

Вопрос: Вы говорили ГАВЕНУ, что этого представителя центра Вы должны связать с ним?

Ответ: Да, я ему сказал, что должен встретиться с этим человеком у памятника Пушкина и привести его к ГАВЕНУ.

Вопрос: Как он отнесся к этому?

Ответ: Он не возражал.

Вопрос: Когда Вы установили связь о приехавшим из Германии представителем троцкистского центра?

Ответ: Я с ним не встретился.

Вопрос: Почему?

Ответ: Боялся.

Вопрос: Чего боялись? 

Ответ: Ареста.

Вопрос: А как же он установил связь с ГАВЕНОМ? 

Ответ: Об этом мне неизвестно. Я вообще не знаю, встретились ли они.

Вопрос: Разве Вам ГАВЕН об этом не говорил?

Ответ: Нет, не говорил.

Вопрос: А Вы ГАВЕНУ сообщили, что не связались с этим человеком?

Ответ: Да, сообщил. Он был этим недоволен и ругал меня.

Вопрос: Следствие не верит Вам.

Вы связали ГАВЕНА с представителем заграничного троцкистского центра, приехавшим в СССР для нелегальной работы?

Ответ: Нет, я говорю правду. С этим человеком я действительно не связался.

Вопрос: Что Вам известно об его нелегальной работе в СССР?

Ответ: Мне об этом ничего не известно, никогда его я не видел, и никто мне о нем больше ничего не говорил.

Вопрос: С кем еще в СССР кроме ГАВЕНА Вы были организационно связаны?

Ответ: Кроме ГАВЕНА и ОВВЯН ни с кем, но мне из­вестны участники троцкистской организации, которых я встречал у ГАВЕНА и о которых ГАВЕН мне говорил.

Вопрос: Назовите их?

Ответ: БРУНО, который был связан лично с ГАВЕНОМ, ШКЛОВСКИМ, о котором мне говорил ГАВЕН.

Между прочим, ГАВЕН мне как-то говорил, что, по мне­нию ШКЛОВСКОГО, всех нас скоро арестуют.

Вопрос: Кто Вам еще известен из участников троц­кистской организации?

Ответ: Больше никого мне ГАВЕН не называл, а лично я ни с кем больше связи не имел, тем более что вскоре (в июне 1933 г.) я уехал в Монголию.

Вопрос: Какие задания дал Вам ГАВЕН в связи с Вашим отъездом в Монголию?

Ответ: ГАВЕН, узнав, что я еду в Монголию, пришел ко мне. Он предложил мне прощупать возможности связи с заграничным троцкистским центром через Монголию и вести работу оттуда.

Как потом оказалось, никакой работы из Монголии на заграницу вести было невозможно, и поэтому я там в этом плане ничего не делал.

Вопрос: Но Вы ведь часто приезжали в СССР?

Ответ: Да, я был два раза в 1934 г. и последний раз с сентября 1935 по январь 1936 г.

В эти свои поездки я продолжал поддерживать связь с ГАВЕНОМ и ОВВЯН [5].

Вопрос: Дайте показания о Вашей контрреволюционной работе в периоды Ваших приездов в СССР в 1934-1936 г.г.?

Ответ: В эти свои приезды в СССР активной троцкистской работы я не вел, но связь с членами троцкистской организации – ОВВЯН и ГАВЕНОМ – поддерживал.

От них я получал информацию о положении в СССР. Эта информация носила контрреволюционный троцкистский характер.

Вопрос: Что именно и когда они Вам сообщали?

Ответ: Всех бесед своих с ними я воспроизвести не могу. Помню лишь, что в декабре 1934 г. в связи с убийством КИРОВА ГАВЕН мне говорил, что оно совершено на личной почве.

Помню также, что в 1936 году, когда я был У ГАВЕНА в Кратове, он говорил мне, что ВКП(б) сползает на социал-демократические позиции, что происходит перерождение большевизма.

Вопрос: Вы пытаетесь скрыть от следствия ряд существенных моментов Вашей контрреволюционной работы до последнего времени как за границей, так и в СССР.

Мы требуем от Вас полных и откровенных показаний. 

Ответ: Я стремлюсь дать искренние показания. Возможно, что я действительно еще не все сказал.

Вспомню и дам дополнительные показания.

 

Записано верно с моих слов, мною прочитано.

 

БИРКЕНГОФ.

 

ДОПРОСИЛИ:

 

НАЧ. СЕКР.-ПОЛИТ. ОТДЕЛА ГУГБ –

КОМИССАР ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ 2 РАНГА – (Г. МОЛЧАНОВ)

 

НАЧ. 1 ОТД. СПО ГУГБ –

МАЙОР ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ: (ШТЕЙН)

 

ПОМ. НАЧ. 7 ОТД. СПО –

КАПИТАН ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ: (КОГАН)

 

ВЕРНО:

 

СОТРУДНИК СПО ГУГБ – (ПАНЬШИНА)

 

 

РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 167, Л. 20-52.

---