Спецсообщение Г.Г. Ягоды И.В. Сталину с приложением протокола допроса К.Б. Бермана-Юрина

 

Подлежит возврату во

II часть ОС ЦК ВКП(б)

СТРОГО СЕКРЕТНО

 

Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

ВСЕСОЮЗНАЯ КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ (БОЛЬШЕВИКОВ).

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ.

 

№ П3033                    3.VIII.1936 г.

 

ЧЛЕНАМ И КАНДИДАТАМ ПОЛИТБЮРО: т.т. Андрееву, Ворошилову, Жданову, Кагановичу, Калинину, Косиору Ст., Микояну, Молотову, Орджоникидзе, Петровскому, Постышеву, Рудзутаку, Сталину, Чубарю, Эйхе.

Тов. Ежову.

 

По поручению т. Сталина посылается Вам для сведения записка т. Ягода от 2.VIII.36 г. и протоколы допросов Бермана-Юрина от 2.VIII.36 г. и Фриц-Давида от 31.VII.36 г.

Приложение: Экз. №    на 38 листах.

 

ЗАВ. ОС ЦК


Совершенно секретно.

СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) ‒

тов. СТАЛИНУ.

 

Арестованные по делу террористической троцкистско-зиновьевской организации БЕРМАН-ЮРИН К.Б. и ФРИЦ-ДАВИД 21-го и 25-го июля дали показания о личной встрече в г. Копенгагене с Троцким.

Оба они на допросах показали, что с Троцким они встречались в разных числах марта месяца 1933 года.

Придавая исключительное значение этим дан­ным, мною было тщательно проверено время пребывания Троцкого в Копенгагене.

На основании тщательно проверенных данных, как то газетные сообщения о его пребывании в Ко­пенгагене, данные нашей агентуры от 32 г., изъятые мною из архива, а также проверкой сейчас в Турции, – совершенно точно установлено, что Троц­кий находился в Копенгагене во второй половине ноября 1932 года и возвратился обратно в Турцию в первой половине декабря 1932 года [1].

На основании этих данных оба обвиняемых были передопрошены. Протоколы допросов БЕРМАНА-ЮРИНА от 2.VIII.36 г. и ФРИЦ-ДАВИДА от 31.VII.З6 г. при сем прилагаются.

Из этих протоколов на стр.10 (протокол допроса БЕРМАНА-ЮРИНА), 1-2-6 (протокол допроса ФРИЦ-ДАВИДА) видно, что как БЕРМАН-ЮРИН, так и ФРИЦ-ДАВИД ложно назвали дату встречи с Троцким в целях запутывания следствия.

Одновременно с этим при допросе БЕРМАНА-ЮРИНА выяснилось, что он скрыл видного троцкиста Альфреда Кунта, прибывшего в СССР с поручением Троцкого к СМИРНОВУ. Альфред КУНТ нами обнаружен и арестован в Сталинграде.

Таким образом, на основании передопроса точно установлено, что и БЕРМАН-ЮРИН К.Б., и ФРИЦ-ДАВИД встречались с Троцким в Копенгагене в 1932 году во второй половине ноября месяца, когда Троцкий действительно находился в Копенгагене. Также точно установлено, что оба арестованные приехали в СССР со специальным заданием Троцкого организовать и совершить террористический акт над руководителями ВКП(б). 

 

НАРОДНЫЙ КОМИССАР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ КОМИССАР ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ:

 

(Г. ЯГОДА)

 

2 августа 1936 года

№ 57192


ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

БЕРМАН-ЮРИНА Константина [2] Борисовича

(Он же Александр Фомич)

от 1-2 августа 1936 года.

 

1901 г. рождения, уроженец Латвии, еврей, гр<аждани>н СССР, с 1921 по 1923 г. член латвийской компартии, с 1923 по 1936 г. член КПГ; являлся зав<едующим> культпропом Берлинского Окружкома КПГ и секретарем Бер­линского Райкома; редактор-консультант иностранного отдела редакции “За Инду­стриализацию”.

 

Вопрос: На допросе 21-го июля вы показали, что вы прие­хали в СССР по прямому поручению Л.Д. Троцкого для организа­ции и совершения террористического акта против т.т. Сталина, Кагановича и Ворошилова. На этом же допросе вы показали, что ваша встреча с Троцким произошла в Дании, в г. Копенгагене.

Подтверждаете ли вы эти ваши показания, данные вами на след­ствии 21-го июля?

Ответ: Да, показания, данные мною 21-го июля 1936 года, я подтверждаю. В Дании, в г. Копенгагене я имел личную встре­чу с Л.Д. Троцким. Лично от Л.Д. Троцкого я в Копенгагене полу­чил указания выехать в СССР для организации убийства руково­дителей ВКП(б) и правительства – Сталина, Кагановича и Воро­шилова.

Вопрос: На том же допросе 21 июля 1936 г. вы заявили, что вы по просьбе Л. Седова в октябре месяце 1932 года для передачи И.Н. Смирнову пакета с директивами и инструкциями Л.Д. Троцкого – посылали в Москву курьера. На этом же допро­се вы заявили, что в качестве такого курьера к И.Н. Смирно­ву ездил Альфред Кунт, подданный Германии. Подтверждаете ли вы эти ваши показания?

Ответ: Да, подтверждаю.

Вопрос: Вы Альфреда Кунта хорошо знаете?

Ответ: Да, знаю хорошо.

Вопрос: Если вам будет предъявлена фотография Альфреда Кунта, вы его опознаете?

Ответ: Конечно. Я знаю Альфреда Кунта хорошо и не сом­неваюсь, что я его узнаю.

Вопрос: Предъявляю вам 9 фотографических карточек и пред­лагаю опознать Альфреда Кунта.

Ответ: Из предъявленных мне 9 фотографических карточек на одной из них я – Берман-Юрин, опознаю известного мне Альфре­да Кунта. На обороте этой фотографии я – Берман-Юрин своею ру­кою делаю следующую надпись: “На фотографии изображен извест­ный мне Альфред Кунт”.

Альфред Кунт, опознанный мною на фотографии, есть тот са­мый человек, показания о котором я дал 21 июля 1936 года и который был по поручению Л. Седова направлен в 1932 году в СССР для передачи Ивану Никитичу Смирнову пакета с инструк­циями и другими документами от Л.Д. Троцкого.

Вопрос: На допросе 21 июля вы заявили, что Альфред Кунт по поручению Седова был послан в СССР осенью 1932 года. Пом­ните ли вы точно, когда именно был послан в СССР Альфред Кунт?

Ответ: Да, помню, что это было осенью 1932 года.

Вопрос: Это неверно. По документам, которыми я располагаю, устанавливается, что Альфред Кунт въехал в СССР не осенью 1932 года, а в самом начале 1932 года. Что вы можете показать по этому вопросу?

Ответ: Возможно, что я ошибся. Вполне вероятно, что Аль­фред Кунт был послан в начале 1932 года, а не осенью 1932 г., как я это показывал 21 июля 1936 года.

Вопрос: Я заявляю вам об этом не в порядке предположе­ния, а точно основываясь на документальных данных. Поэтому, предлагаю вам отвечать точнее. Когда был послан в СССР с па­кетом от Л.Д. Троцкого, предназначенным для И.Н. Смирнова, курьер Седова по имени Альфред Кунт? Был он послан в начале 1932 или осенью 1932 года?

Ответ: Альфред Кунт был послан в СССР – в Москву в начале 1932 года. Я просто за давностью времени эту деталь забыл.

Вопрос: На допросе от 21 июля 1936 года вы заявили, что с троцкистом Антоном Грилевич<ем> Вы организационно связались весною 1932 года, с Седовым же ваше знакомство состоялось в сентябре 1932 года.

Непонятно, каким образом вы, не будучи связанным с Грилевичем и Седовым, могли по поручению Седова в начале 1932 г. послать Альфреда Кунта в СССР в качестве курьера к И.Н. Смир­нову. Дайте объяснение по этому вопросу.

Ответ: Еще раз заявляю, что организационную связь с Се­довым я установил через известного мне лично с 1924-25 г. троцкиста Грилевича, который в свою очередь в Берлине был связан с сыном Л.Д. Троцкого, Львом Седовым. Вместе с тем, я прошу занести в протокол изменения, уточняющие время установ­ления мною организационных связей как с Грилевичем, так и с Седовым, Я вспомнил точно, что организационную связь с Грилевичем я установил весной 1931 года, а с Седовым, примерно, в сентябре месяце того же года. Я просто на один год ошибся.

Вопрос: На допросе от 21 июля вы показали, что Альфред Кунт поручение Седова выполнил и вернулся в Берлин. Я спраши­ваю вас – соответствует ли действительности эта часть ваших по­казаний?

Ответ: Нет не соответствует тому, как это было на самом деле. В действительности дело обстояло так. Зимой, в конце 1931 года, при встрече, ко мне обратился Седов с просьбой най­ти надежного человека для важного конспиративного поручения в СССР. Зная Альфреда Кунта еще с 1927 года как активного троцкиста, который уже в 1927 году был исключен из КПГ за троцкистскую контрреволюционную деятельность, я предложил Седову его кандидатуру и обещал с ним переговорить.

Альфред Кунт должен был поехать в Москву и передать И.Н. Смирнову пакет с инструкциями и документы от Л.Д. Троцкого. По­сле передачи этого пакета Альфред Кунт должен был остаться в СССР для ведения троцкистской работы среди немецких и других политэмигрантов. Он имел своей задачей создать в СССР отдельную троцкистскую группу, которая по замыслам Л. Седова в последующем могла бы быть использована в террористических целях. После того, как Седов расспросил меня подробно, что собою представ­ляет Альфред Кунт, он дал мне поручение отправить Альфреда Кунта в СССР, тщательно его проинструктировав.

Это поручение мною было выполнено. Альфред Кунт был мною проинструктирован и в начале 1932 года был отправлен в СССР.

Вопрос: Был ли Кунтом вручен этот пакет Смирнову И.Н.?

Ответ: Точно этого я сказать не могу. Как мне позже пе­редавал Грилевич, он получил от Альфреда Кунта сообщение о том, что адресат он в Москве нашел, но так как Смирнова И.Н. в Москве, как ему – Альфреду Кунту сказали на явочной квартире, не было, то он этот пакет уничтожил. Должен добавить, что, по указаниям Седова, Альфред Кунт должен был либо вручить пакет И.Н. Смирнову лично, либо уничтожить его. На основании этих указаний Седова, Альфред Кунт, не найдя Смирнова, пакет уни­чтожил.

Вопрос: По какому адресу Альфред Кунт в Москве должен был передать И.Н. Смирнову пакет?

Ответ: Точного адреса сейчас не помню. Кажется, был ука­зан Арбат.

Вопрос: Известно ли вам, что именно было в пакете, кото­рый повез в Москву Альфред Кунт?

Ответ: Да, мне это было известно. Дело в том, что переда­вая мне этот пакет, Грилевич от имени Седова, да и сам Седов при встрече со мной, предупреждали меня, что в пакете содер­жатся крайне важные директивы. Оба они просили меня запако­вать этот пакет наиболее удобно для перевозки его через гра­ницу. Пакет мне был передан в конверте в незапечатанном виде. С содержанием документа я ознакомился.

Вопрос: Что именно было в этом пакете?

Ответ: Там было два документа: 1) последние установки Троцкого по международным вопросам, 2) указания Л.Д. Троцкого по работе троцкистского подполья в СССР.

Вопрос: Что именно было сказано в первом и во втором до­кументе?

Ответ: Содержание первого документа воспроизвести не мо­гу, ибо я на него особого внимания не обратил, так как эти ус­тановки Л.Д. Троцкого по международным вопросам мне были изве­стны как из “Бюллетеня оппозиции”, так и из разговоров с Седовым. Поэтому особого интереса для меня этот документ не представлял.

Второй документ меня заинтересовал. В нем говорилось о необходимости собирать и готовить силы троцкистской организа­ции в СССР для серьезных активных задач. Помню, что там ре­комендовалась особая осторожность, указывалось, что строить работу надо из отборных людей и небольшими группами и что эти группы в случае удачи задуманного дела выполнят “исто­рическую и революционную роль”. Подчеркивалось, что действо­вать нужно решительнее, порывая всякие связи с инакомыслящи­ми среди троцкистов и, наоборот, рекомендовалось подбадривать сторонников крайних действий. Особенно подчеркивалась роль групп, составленных из незапятнанных троцкистов, находивших­ся внутри ВКП(б). Документ по прочтении предлагалось уничто­жить.

Вопрос: Как выглядел этот документ?

Ответ: Он был написан от руки очень мелким почерком, тон­ко очиненным карандашом на тонкой хорошей папиросной бумаге.

Вопрос: Чьей рукой написан был этот документ?

Ответ: Он был написан рукой Седова.

Вопрос: Какой вид имел первый документ?

Ответ: Первый документ – установки Л.Д. Троцкого по между­народным вопросам – был напечатан на русской машинке на папи­росной бумаге. Там было 2-3 страницы.

Вопрос: Как вы лично отнеслись к этой директиве Троцкого, пересланной в Москву через Альфреда Кунта?

Ответ: Я не могу сказать вам, что тогда в начале 1932 г. я был целиком согласен с установками Троцкого о необходимо­сти такими крайними террористическими методами вести борьбу против ВКП(б) и ее руководства. В последующем я имел по это­му вопросу беседы как с Л. Седовым, так и особенно с Л.Д. Троцким, показания о чем я дал 21 июля 1936 года. Все это, а особенно моя встреча с Троцким, его откровенная горячая за­щита именно террористических методов борьбы против Сталина – сделали меня послушным орудием в руках Троцкого, по поручению которого я приехал в 1933 году в Москву с задачей подготовить и совершить террористический акт главным образом и в первую очередь против Сталина.

Вопрос: Было ли еще получено какое либо сообщение от Аль­фреда Кунта из СССР?

Ответ: Да, было получено второе письмо от Альфреда Кун­та, в котором он сообщал, что он устроился в СССР, и что дела его медленно, но подвигаются вперед. Это письмо было получе­но в конце лета 1932 года. Мне об этом говорил Грилевич. Пись­ма писал Альфред Кунт по тому адресу, который я ему передал по поручению Грилевича. Адрес я сейчас не помню.

Вопрос: Какие инструкции-указания дали Вы Альфреду Кунту когда отправляли его в 1932 году в СССР?

Ответ: Я сказал Альфреду Кунту, что первой его задачей является передать пакет лично И.Н. Смирнову по тому паролю, показания о котором я давал 21 июля 1936 года. После этого Кунт должен был сообщить И.Н. Смирнову свой адрес на тот пред­мет, если бы у Смирнова появилась необходимость в экстренном случае послать курьера к Седову или к Тройному.

Я указал Альфреду Кунту, что он должен в интересах троц­кистской организации осесть в Москве или в крайнем случае не­далеко от Москвы, что базой для его троцкистской работы долж­ны быть немцы политэмигранты в первую очередь. Указал также, что могут быть использованы и политэмигранты других националь­ностей, что связи с гражданами СССР завязывать нужно – но что в отношении последних он должен действовать крайне осмо­трительно. Я подчеркнул Альфреду Кунту два момента: 1) создавать небольшие группы, 2) в группы вовлекать только стойких, хорошо обработанных троцкистов и что это должны быть смелые люди.

Вопрос: Дали ли вы Альфреду Кунту прямые указания создать террористическую группу?

Ответ: Нет, так прямо вопрос поставлен не был, но по идее Седова и из характера моих указаний, данных Альфреду Кунту, совершенно ясно, что в основу организации этих групп была за­ложена именно эта идея.

Вопрос: Какие указания были даны Альфреду Кунту позже, т.е. в конце 1932 и начале 1933 годов – до вашего отъезда в СССР?

Ответ: Об этом я ничего не знаю. Связь шла через Грилевича.

Вопрос: Вы, приехав в СССР, связь с Альфредом Кунтом уста­новили?

Ответ: Нет, не устанавливал, ибо в этом не было необходи­мости. Кроме того, я считал, что имея такое поручение Троцко­го, как совершение террористического акта над Сталиным, я не вправе связываться с ним и по конспиративным соображениям. Я знаю Альфреда Кунта как убежденного троцкиста, ненавидя­щего Советский Союз, энергичного и смелого человека, я не сомневался, что он активно ведет троцкистскую работу. В этих условиях, к тому же без особой нужды, связаться с ним было просто недопустимо.

Вопрос: Почему все это вы не рассказали на допросе от 21 июля 1936 года?

Ответ: Я просто забыл это рассказать, хотя и имел в виду это сделать.

Вопрос: Неверно. Вы не забыли это, а пытались обмануть следствие, имея в виду сохранить на воле вашего единомышлен­ника троцкиста-террориста Альфреда Кунта. Признаете ли вы это?

Ответ: Да, признаю. Это последнее, что я не рассказал следствию.

Вопрос: И это неверно. Вы на допросе 21 июля 1936 года показали, что к Троцкому вы ездили из Берлина в Копенгаген, сев в поезд на вокзале Банхоффридрихштрассе. Разве это соот­ветствует действительности?

Ответ: Нет, это не соответствует действительности. Боль­ше того, в моем протоколе допроса от 21 июля есть ряд момен­тов, которые также не соответствуют действительности. Созна­вая, что это мое поведение на следствии характеризует меня, как попавшегося врага, который цепляется за всякую возмож­ность, чтобы обмануть следствие, тем не менее, я прошу на этот раз верить мне, ибо я расскажу все до конца.

Вопрос: Что именно в ваших показаниях от 21 июля 1936 г. соответствует действительности и что не соответствует?

Ответ: Полностью соответствует правде моя встреча с Л.Д. Троцким в Копенгагене. Подтверждаю весь разговор, который имел со мной Троцкий. Подтверждаю, что указания выехать в Москву и совершить террористический акт над Сталиным дал мне лично в Копенгагене Л.Д. Троцкий. Подтверждаю, что, приехав в Москву, я добросовестно пытался выполнить эти указания Троцкого, для чего связался с террористом Фриц-Давидом.

Вопрос: Что же не соответствует правде?

Ответ: С Троцким я виделся в Копенгагене не в марте ме­сяце 1932 года, а в двадцатых числах ноября месяца 1932 года. В Берлине я сел в поезд на вокзале Штетинербанхоф, а не Банхоффридрихштрассе. Ехал я один, а не в сопровождении Седова. В Копенгагене я был всего один день, и этот день был на вил­ле у Троцкого, а не в гостинице “Палаас” – как это указано в протоколе допроса от 21 июля 1936 года.

Вопрос: Почему вы, правдиво рассказав о встрече с Троцким, о директивах, полученных от него, о вашей террористической деятельности в Москве, пытались обмануть следствие именно по этим деталям?

Ответ: Думал я, что вы все это не заметите, а я при слу­чае воспользуюсь этим, чтобы опрокинуть все мои показания по существу. Расчет, может быть, не совсем умный, но ведь ничего другого не оставалось.

Вопрос: Каким образом все же вы думали опорочить ваши по­казания по существу вашей преступной деятельности?

Ответ: Твердого плана у меня не было. Считал, что, если представится возможность, я этим воспользуюсь. Заявляю вам, что больше я таких попыток делать не буду.

Вопрос: К вашей встрече с Троцким мы еще вернемся. Сейчас же дайте показания, когда и где вы установили организацион­ную связь с троцкистской организацией?

Ответ: Весной 1931 года я решил связаться с Антоном Грилевичем, который являлся одним из руководителей троцкистов в Берлине. Антона Грилевича я знал с 1925 года и был лично с ним знаком.

Вопрос: Где и при каких обстоятельствах вы связались с Антоном Грилевичем?

Ответ: Решив связаться с Грилевичем, я направился к не­му по адресу троцкистского издательства, помещавшегося в Бер­лине, адреса я сейчас не помню. Придя к нему, я заявил ему, что я перешел на троцкистские позиции и решил принять актив­ное участие в работе троцкистов.

Грилевич отнесся к этому сочувственно, но, по-видимому, не доверяя еще мне, предложил создать из знакомых мне людей троц­кистскую группу и заняться пропагандой троцкизма и распростра­нением литературы.

Вопрос: С кем еще из берлинских троцкистов вы установили связь?

Ответ: После установления связи с Антоном Грилевичем, я связался с Паулем Ротом, Лили Корпус и Альфредом Кунтом, ко­торые мне известны с 1924-25 г.г. как активные троцкисты.

Вопрос: Какие директивы и указания вы получили от Грилевича?

Ответ: Все лето 1931 года я в духе первичных указаний Антона Грилевича вел организационную работу, расширяя свои связи и пропагандируя троцкистские взгляды. В сентябре 1931 года при одной из встреч со мной Грилевич сообщил мне, что он обо мне говорил с Седовым и что в ближайшее время предстоит мое знакомство с Седовым. Я был в курсе пребывания и деятель­ности Седова в Берлине.

Вопрос: Когда у вас произошла встреча с Седовым и где именно?

Ответ: Мое знакомство с Седовым произошло в середине сентября 1931 года в кафе “Уляндек” на Курфюрстендаме.

Вопрос: Какой характер носила эта ваша встреча с Седовым?

Ответ: Из информации Грилевича Седов знал о том, что я являюсь зав<едующим> культпропом берлинского окружкома КПГ, скрыто сочувствую Троцкому и разделяю его политические установки. Моя беседа с Седовым, при этой встрече, носила организационный характер. В этой беседе Седов, развивая передо мной основные установки Троцкого, подвергал резкой критике тактику руковод­ства германской коммунистической партии и все время подчерки­вал, что все зло заключается в том, что линию Коминтерна опре­деляет ВКП(б) и что вся мировая политика Коминтерна сконцент­рирована в руках Сталина. В дальнейшем Седов многозначитель­но подчеркивал, что это мнение Льва Давыдовича Троцкого, ука­зал на то, что методы борьбы против роли Сталина и Коминтер­на должны быть заострены и что в этом вопросе нельзя останав­ливаться ни перед какими соображениями, ни перед какими самыми крайними мерами.

Вопрос: Какие еще встречи вы имели с Седовым и где именно?

Ответ: Следующая встреча моя с Седовым произошла в конце 1931 или в самом начале 1932 года в небольшом кафе на Гауп<т>штрассе. При этой встрече Седов обратился ко мне с просьбой найти надежного человека для важного конспиративного поруче­ния в СССР. Зная Альфреда Кунта как активного и непримиримо­го троцкиста, я указал Седову на его кандидатуру и обещал с ним повести переговоры. Выше я уже показал все, что отно­сится к эпизоду с Альфредом Кунтом.

Вопрос: Какой пароль был дан Альфреду Кунту?

Ответ: Пароль был следующий: “Тетя Зина и ее дети здоро­вы и передают горячий привет”. Ответ: “Спасибо, письмо уже получено”. Кроме того, мною для Альфреда Кунта было получе­но 800 марок. Кунт должен был ехать в СССР как интурист (или как политэмигрант) и должен был остаться в СССР.

Вопрос: Какие еще поручения вы получили от Седова?

Ответ: В ноябре месяце 1932 года Седов при встрече со мной сказал, что Троцкий скоро будет в Копенгагене, и что Троцкий хотел бы, чтобы я приехал к нему. Седов спросил меня, как я к этому отношусь. Я ответил согласием, ибо с Троцким я дей­ствительно хотел познакомиться и поговорить.

Получив мое согласие, Седов спросил меня, по какому доку­менту я мог бы поехать в Копенгаген. Я ответил, что у меня есть немецкий паспорт на имя Карла Штурма. Договорились, что для этой поездки я использую этот паспорт, и что о времени выезда Седов мне сообщит на следующей встрече.

Несколько дней спустя я вновь встретился с Седовым, и он мне сказал, что в этот же день я должен выехать в Копенгаген. Я дал ему согласие, и мы условились, что билет он мне передаст вечером на вокзале Банхоффридрихштрассе. Вечером в условленное время Седов пришел и принес мне билет второго класса до Копенгагена. Здесь же на вокзале он мне сказал, что в Копенгагене меня встретит Антон Грилевич и отвезет к Л.Д. Троцкому. На вок­зале Банхоффридрихштрассе мы с Седовым распрощались — я взял такси и поехал на Штетинербанхоф, откуда поездом и выехал в Копенгаген.

Вопрос: Назовите точно число в ноябре месяце 1932 года, когда вы были у Троцкого?

Ответ: Это было в двадцатых числах ноября месяца 1932 года. Более точно сказать мне трудно.

Вопрос: С какого именно вокзала г. Берлина вы поехали в Копенгаген?

Ответ: Штетинербанхоф.

Вопрос: Когда вы выехали из Берлина?

Ответ: Это было около 8 часов вечера.

Вопрос: Когда вы приехали в Копенгаген?

Ответ: Приехал в Копенгаген рано утром, часов в 6-7.

Вопрос: Сколько времени вы ехали?

Ответ: Ехал одну ночь.

Вопрос: Кто сопровождал вас в Копенгаген?

Ответ: Никто. Ехал я один.

Вопрос: Кто покупал билет для поездки в Копенгаген?

Ответ: Билет мне дал в день отъезда Седов.

Вопрос: Каким образом вы нашли Троцкого в Копенгагене?

Ответ: На допросе от 21 июля 1936 г. я показал, что с Седо­вым в Берлине я связался через Антона Грилевича. Когда я уез­жал в Копенгаген, как я это показал выше, Седов мне сказал, что поеду я один, и что в Копенгагене на вокзале меня встретит Антон Грилевич и отвезет меня к Троцкому. Действительно, ког­да я приехал в Копенгаген, то на вокзале меня уже ждал Антон Грилевич, который в это время был уже в Копенгагене у Троцкого, вместе с которым мы на такси [3] и поехали к Троцкому.

Вопрос: Куда именно отвез вас Грилевич?

Ответ: К Троцкому. Троцкий жил на окраине или в пригоро­де Копенгагена в отдельном двухэтажном доме. Это было нечто вроде виллы.

Вопрос: Когда вы приехали на виллу Троцкого?

Ответ: Прямо с поезда поехали к нему. Это было рано ут­ром. Я думаю, примерно часов в 7 утра.

Вопрос: Опишите вход в виллу и на каком этаже вы находи­лись?

Ответ: Чтобы попасть в саму виллу, нужно пройти, насколь­ко я помню, садик. Сама вилла, как я показал, двухэтажная. Верхний и нижний этажи соединены внутренней лестницей. Когда мы вошли в виллу, Грилевич меня провел на второй этаж. Нахо­дился я все время на втором этаже в комнате, похожей на кабинет. В этот кабинет ко мне пришел Троцкий, где и происходил тот разговор, показания о котором я давал 21-го июля 1936 го­да.

Вопрос: Как долго вы были в Копенгагене?

Ответ: В этот же день поздно вечером я уехал обратно в Берлин.

Вопрос: Когда вы выехали из Копенгагена в Берлин?

Ответ: Это было ночью, приблизительно в 12 часов ночи.

Вопрос: Когда вы приехали в Берлин?

Ответ: Приехал утром, часов в 10 утра. В поезде провел одну ночь.

Вопрос: На какой вокзал Берлина вы приехали?

Ответ: Я приехал в Берлин на вокзал Штетинербанхоф.

Вопрос: Вернувшись в Берлин, вы поддерживали связь с Седо­вым?

Ответ: Да, поддерживал. Седов меня все время торопил с отъездом в СССР.

Вопрос: Когда вы выехали из Берлина в СССР и почему?

Ответ: После прихода Гитлера к власти в феврале месяце я был вызван в советское консульство в Берлине, где мне было предложено выехать в Союз. Я об этом сообщил Седову, и он по­советовал мне не задерживаться. 5-го марта 1933 года я выехал в Москву.

 

Показания записаны с моих слов, мною прочитаны – все соответствует правде – 

 

Берман-Юрин.

 

ДОПРОСИЛ:

 

ЗАМ. НАЧ. ИНО ГУГБ НКВД СССР
СТАРШИЙ МАЙОР ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ (Б. Берман)

 

Верно:

 

ОПЕРУПОЛНОМ. СПО ГУГБ –    
СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТ. БЕЗОПАСНОСТИ: (СВЕТЛОВ)

 

 

РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 231, Л. 16-34.


[1] Данный инцидент отражен в опубликованной стенограмме февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) 1937 г. На вечернем заседании 2 марта 1937 г. в своем выступлении Н. Ежов, упрекая Г. Ягоду в якобы имевшем место в 1936 г. нежелании “разворачивать” дело “эмиссаров Троцкого”, напомнил ему о телефонном разговоре, в котором Г. Ягода сообщил об обнаруженной им неправдоподобности показаний Фрица Давида по поводу встречи с Троцким: “А по телефону вы мне говорили относительно показаний Фрица Давида о том, что он обманул нас. И ничего в этом страшного нет. Это другой вопрос. Это дело следствия. Но из этого нельзя сказать, что Фриц Давид не видался с Троцким. Это разные вещи”. Понятно, что Ежов никак не мог на Пленуме во всеуслышание обвинить Г. Ягоду в том, что НКВД недобросовестно сочиняет показания для арестованных.

[2] Ошибка в тексте. Правильно – “Конона”

[3] Слово “такси” вписано от руки.