Подлежит возврату во 

II часть ОС ЦК ВКП(б)

СТРОГО СЕКРЕТНО.

 

Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

ВСЕСОЮЗНАЯ КОММУНИСТИЧЕСКАЯ ПАРТИЯ (большевиков). 

ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ.

 

№ П3008                                                                                           23 июля 1936 г.

 

ЧЛЕНАМ и КАНДИДАТАМ ПОЛИТБЮРО: т.т. Андрееву, Ворошилову, Жданову, Кагановичу, Калинину, Косиору Ст., Микояну, Молотову, Орджоникидзе, Петровскому, Постышеву, Рудзутаку, Сталину, Чубарю, Эйхе.

 

Тов. Ежову.

 

По поручению т. Сталина посылается Вам для сведения записка тов. Ягода от 22.VII.36 г. и протокол допроса Галкина А.В. от 21.VII.36 г. 

 

Приложение: экз. №_____ на 13 листах.

 

ЗАВ. ОС ЦК

---

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО.

СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) –

Тов. СТАЛИНУ

 

Направляю Вам протокол допроса ГАЛКИНА А.В. от 21-го июля 1936 г.

Показаниями ГАЛКИНА А.В. СОКОЛЬНИКОВ Г.Я. полностью изобличается как активный участник объединенного центра троцкистско-зиновьевского блока, подготовлявшего террористические акты над руководителями ВКП(б) и советского правительства.

 

НАРОДНЫЙ КОМИССАР 

ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР: (Г. ЯГОДА)

 

22 июля 1936 г.

№ 57036

 

[Помета: Членам ПБ]

---

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

обвиняемого ГАЛКИНА Александра Владимировича

от 21 июля 1936 года.

 

ГАЛКИН А.В., 1877 г. рождения, уроженец г. Москвы, член ВКП (б) с 1904 г., до ареста пенсионер.

 

Вопрос: Вы обвиняетесь в участии в контрреволюционной террористической троцкистско-зиновьевской организации. Признаете ли вы себя виновным?

Ответ: Да, я признаю себя виновным в том, что до дня ареста являлся участником троцкистско-зиновьевской террористической организации.

Вопрос: Назовите известных вам участников троц­кистско-зиновьевской террористической организации.

Ответ: Мне известны следующие участники троц­кистско-зиновьевской террористической организации: В.И. НЕВСКИЙ, И.И. РЕЙНГОЛЬД, О.М. БЫК, ФРИДЛЯНД, АРКУС, Г.Я. СОКОЛЬНИКОВ, его жена Галина Серебрякова, ПИКЕЛЬ, КРИВОШЕИН, АЛЬСКИЙ, ИОНОВ Илья Ионович, БУХАРЦЕВ Дмитрий.

Вопрос: Откуда вам известно, что перечисленные вами лица являются участниками троцкистско-зиновьевской террористической организации?

Ответ: Мне лично известны как участника организации НЕВСКИЙ Владимир Иванович, РЕЙНГОЛЬД И.И., БЫК О.М., ФРИДЛЯНД, СОКОЛЬНИКОВ Г.Я., Галина СЕРЕБРЯКОВА.

Я знаю это, так как я лично с ними встречался и был организационно связан. В отношении ПИКЕЛЯ, КРИВОШЕИНА, ИОНОВА И.И., АРКУСА, АЛЬСКОГО и БУХАРЦЕВА Дмитрия мне известно от участников организации СОКОЛЬНИКОВА, РЕЙНГОЛЬДА, БЫКА и Галины СЕРЕБРЯКОВОЙ.

Вопрос: Кто еще, кроме названных выше, из участ­ников контрреволюционной организации вам известны?

Ответ: Остальных сейчас не помню. Вспомню – скажу.

Вопрос: Дайте показания о деятельности вашей контрреволюционной троцкистско-зиновьевской организации?

Ответ: Прежде чем дать подробные и исчерпывающие показания о деятельности контрреволюционной троцкистско-зиновьевской террористической организации, винов­ным в участии в которой я себя уже признал, – я прошу занести в протокол допроса мое объяснение, каким образом я, разделяя взгляды правой оппозиции – РЫКОВА, ТОМСКОГО, БУХАРИНА, вошел в троцкистско-зиновьевскую террористическую организацию.

В момент возникновения правой оппозиции я работал в Верхсуде. После прихода в Наркомюст Янсона я должен был из Наркомата уйти, так как я не был согласен с линией ЦК ВКП(б).

По прямому предложению СМИРНОВА Ал<ександра> Петр<овича>, который знал мои правые убеждения, я перешел на работу в Совнарком РСФСР, где под влиянием СМИРНОВА, СЫРЦОВА и др<угих> правых еще больше укрепился в своих кулацких взглядах.

После прихода СУЛИМОВА из Малого Совнаркома я пере­шел в государственную арбитражную комиссию при Совнар­коме РСФСР, где проработал до конца 1934 года, после чего ушел на пенсию. Из Верхсуда я ушел обиженным и озлобленным. Эта озлобленность все время нарастала. Затаив в себе злобу, я сознательно отстранился от жизни партии и страны. В 1932 г. я уехал в Кисловодск, где в санатории “X лет Октября” я встретил давно извест­ного мне НЕВСКОГО, который так же, как и я разделял взгляды правых.

На протяжении нашего совместного пребывания в Кисловодске – Невский в откровенной форме высказывал мне свои контрреволюционные террористические настроения. Вся система контрреволюционных взглядов, которые высказывал мне НЕВСКИЙ, не оставляла у меня никаких сомнений в том, что НЕВСКИЙ готов бороться с партией и ее ЦК всеми возможными методами, в том числе и методом индивидуального террора.

В этих разговорах со мной НЕВСКИЙ считал, что в борьбе против сталинского руководства партией и страной должны объединиться все антипартийные контрреволюционные группы, т.е. правые, троцкисты и зиновьевцы. Он говорил мне, что единственное спасение от якобы надвигающейся катастрофы и гибели револю­ции – только в том, чтобы вернуть к власти РЫКОВА, ТОМСКОГО, БУХАРИНА, ЗИНОВЬЕВА, КАМЕНЕВА и ТРОЦКОГО. Я спросил НЕВСКОГО, как же это возможно сделать, НЕВСКИЙ в разъяренном состоянии сказал мне, что добиваться нужно этого всеми возможными средствами.

Озлобление Невского лично против Сталина было настолько сильно, что в этом же разговоре в Кисловодске Невский мне прямо заявил, что он лично готов убить Сталина.

Вопрос: Где именно происходил этот ваш разговор с Невским, опишите обстановку?

Ответ: Разговор был в Кисловодске в августе 1932 г. в одну из наших прогулок в кисловодском парке.

Вопрос: Как отнеслись вы лично к этим планам Невского? 

Ответ: Я с Невским был согласен.

Вопрос: После возвращения из Кисловодска вы с Нев­ским в Москве были связаны?

Ответ: Да, я был с Невским связан до его ареста в феврале 1935 года.

Вопрос: Часто с ним встречались?

Ответ: Да, встречался с ним довольно часто.

Вопрос: Где именно происходили ваши встречи с Нев­ским?

Ответ: Я встречался с Невским в совнаркомовской столовой, где он бывал ежедневно, встречался с ним у меня и у него на квартире.

Вопрос: Где жил тогда Невский?

Ответ: Невский жил тогда на Разгуляй, Токмаков пер<еулок>, дом № не помню. Он жил во дворе, в небольшом одноэтажном домике, окруженном двором и садом.

Вопрос: Продолжались ли ваши разговоры с Невским в Москве?

Ответ: Да, продолжались. Однажды, если память мне не изменяет, осенью 1932 г. или весной 1933 г. Невский мне сказал, что он лично связался с Томским, что Томский оценивает положение в партии и стране именно так, как говорил мне Невский в 1932 г. в Кисловодске и позже в Москве, и что Томский считает, что без координации действий всех антипартийных групп пробиться через сильный партийный и советский аппарат и вернуться к руководству страной немыслимо. В этом же разговоре Невский сказал мне, что ему от Томского известно, что правые предприняли шаги к установлению контакта с зиновьевцами и троцкистами.

Вопрос: Где и когда точно происходил этот ваш разговор с Невским?

Ответ: Мне кажется, что скорее всего это было весной 1933 г. Я помню, что было сравнительно тепло. Мы шли с Невским из Совнаркомовской столовой пешком.

Шли по направлению к Каменному мосту. Невский меня провожал. У Каменного моста был небольшой сквер (теперь его, кажется, снесли). Мы зашли в этот сквер, сели на скамейку, и здесь Невский мне все это рассказал.

Вопрос: В какое время дня это было?

Ответ: Это было скорее всего в промежуток времени от 6-8 час<ов> вечера, когда я обычно уходил из Совнаркомовской столовой.

Вопрос: Говорил ли вам Невский, на какой платформе правые пытаются договориться с зиновьевцами и троцкис­тами?

Ответ: Невский никогда мне не говорил о платформе или программе правых. Всегда речь шла только об огуль­ном контрреволюционном охаивании линии Сталина и необходимости правым вернуться к власти. Томский и правые считали, что враждебное отношение к руководству партии и лично к Сталину является для всех контрреволюционных групп вполне достаточным основанием как для пе­реговоров с троцкистами и зиновьевцами, так и для объединения с ними в борьбе против партии и ее руковод­ства.

Вопрос: Говорил ли вам Невский, какими методами намерены Томский и правые бороться с ЦК ВКП(б)?

Ответ: Так как Невский совершенно прямо говорил мне о необходимости применения прямых террористических методов борьбы против руководителей партии и особенно Сталина, а также говорил, что он, Невский, выражает точку зрения Томского, – то я считал этот вопрос ясным и отдельных вопросов Невскому об этом не задавал.

Вопрос: Говорил ли вам Невский, с кем из троцкистов и зиновьевцев ведет переговоры Томский?

Ответ: Да, Невский тогда же мне сказал, что переговоры об этом ведутся через Сокольникова.

Вопрос: Что еще сказал вам об этом Невский?

Ответ: Никаких подробностей он мне не говорил, и я у него не спрашивал.

Вопрос: Что еще позже по этому вопросу вам говорил Невский?

Ответ: К этому вопросу больше не возвращались.

Вопрос: Что вам еще известно о Сокольникове?

Ответ: С Сокольниковым и его женой Галиной Серебряковой я познакомился в 1929 г. в Сочи в санатории имени Фрунзе. В Сочи я довольно близко сошелся с ними, особенно с Галиной Серебряковой.

По возвращении в Москву я по приглашению Г. Серебряковой довольно часто стал посещать их квартиру. Когда Сокольников и Г. Се­ребрякова были в Лондоне, я переписывался с ней. По возвращении их из Лондона в конце 1932 г. я снова стал у них бывать дома. В неоднократных разговорах с Сокольниковым и Галиной Серебряковой я выяснил, что оба они по отношению к руководству партии настроены враж­дебно. Частые встречи с ними нас идейно сблизили, было ясно, что мы одинаково враждебно относимся к партии и ее руководству. Через Сокольникова и Галину Серебрякову я и был вовлечен в троцкистско-зиновьевскую организацию. Это относится к 1932-33 г.г.

Вопрос: Что вам известно о деятельности троцкистско-зиновьевской террористической организации?

Ответ: От Сокольникова, Галины Серебряковой и Быка мне известно, что троцкисты и зиновьевцы для борьбы с партией и ее руководством объединились и что в результате этого блока для руководства борьбой были созданы союзный и московский центры.

Вопрос: Кто вошел в союзный центр?

Ответ: Как члены союзного центра назывались фамилии Каменева, Зиновьева, Смирнова И.Н. и Сокольникова. Другие фамилии мне не назывались.

Вопрос: Кто вошел в московский троцкистско-зиновьевский центр?

Ответ: Из членов московского троцкистско-зиновьевского террористического центра мне известны Рейн­гольд, Пикель и Бык.

Вопрос: Вы назвали не всех членов московского троцкистско-зиновьевского центра.

Ответ: Я назвал всех известных мне, но я не утверждаю, что это и есть полный состав московского центра. Я не сомневаюсь, что в московский центр входило большее число лиц, однако, фамилии их мне наз­ваны не были.

Вопрос: От кого вам известен состав как союзного, так и московского троцкистско-зиновьевских центров?

Ответ: Это мне известно из тех совещаний, которые были на квартире Сокольникова в 1933-34 годах и на которых присутствовали участники организации: Соколь­ников, Галина Серебрякова, Рейнгольд, Бык, Фридлянд и я, Галкин.

Вопрос: Что именно обсуждалось на этих совещаниях?

Ответ: Кроме постоянной злобной контрреволюционной клеветы и инсинуаций на партию и лично на Сталина, которые в изобилии смаковались на этих сборищах, я сообщаю следствию следующее: в 1933 г. на квартире у Сокольникова, на Арбате, Карманицкий переулок, дом № не помню, кв. 7, где присутствовал сам Сокольников, Галина Серебрякова, Рейнгольд, Бык, Фридлянд и я, Галкин, Сокольников сообщил, что в целях более успешной борьбы с руководством партии и правительством произошло объединение троцкистов и зиновьевцев и что для руководства создан сильный как союзный, так и московский центры. Сокольников особенно подчеркивал важность создания московского центра, который будет руководить всей боевой террористической деятельностью в Москве. Сокольников говорил, что во всей террористической борьбе с партией московский центр является основным и решающим, так как именно этот террористический центр должен устранить Сталина и тем самым создать необходимые условия для возвращения Зиновьева и Троцкого к руководству партией и страной. На этом совещании и были названы фамилии членов центра, которые я назвал выше. Из этого сообщения Сокольникова, из его неоднократного подчер­кивания значения московского центра и из отдельных реплик Рейнгольда я понял, что Сокольников имеет непосредственное отношение к деятельности московского центра.

Вопрос: Что вам известно о практической деятель­ности московского террористического центра?

Ответ: Что конкретно было сделано, я не знаю. К непосредственной боевой деятельности я привлечен не был. Я знал, что главный удар должен быть нанесен по Сталину, и именно это была центральная задача. В планы террористического акта я посвящен не был.

Вопрос: Вы говорите неправду. Вы не только были посвящены в планы террористических актов, но и лично принимали участие в осуществлении этих планов.

Ответ: Я это решительно отрицаю. Свою личную вину я целиком признаю и никого из террористов скрывать не намерен, но повторяю, что планы террористических ак­тов мне неизвестны.

Вопрос: Выше вы показали, что о центре блока троцкистов и зиновьевцев сообщил на совещании Сокольников. Где было это совещание, опишите обстановку?

Ответ: Это совещание было на квартире Сокольникова в комнате, называемой гостиной. Я сидел направо от входной двери на диване. Сокольников ходил по комнате и иногда останавливался, опираясь рукой на рояль. Остальные участники совещания сидели налево от входной двери, где стоит небольшой круглый стол.

Вопрос: С кем из участников троц­кистско-зиновьевской террористической организации вы лично были связаны?

Ответ: Я лично был связан с Сокольниковым, Серебряковой и Бы­ком. На квартире у Сокольникова не всегда, но встречался с Рейнгольдом и Фридляндом.

Вопрос: Что вам известно о Бык<е>?

Ответ: Мне известно, что Бык – участник организации, он присутствовал на всех совещаниях у Сокольникова, убежденный террорист, настроен резко враждебно к руководству партии и безусловно в курсе террористи­ческой деятельности Сокольникова, так как кроме того, что он участник организации, он отец Галины Серебряко­вой и в очень хороших отношениях с Сокольниковым. Вскоре после убийства С.М. Кирова Бык сказал, что убийство Кирова он одобряет. “Одно неверно, – сказал Бык, – начинать нужно было с Москвы, со Сталина”.

Вопрос: Где и когда происходил этот разговор с Бы­ком?

Ответ: Это было на квартире Сокольникова в начале 1935 г.

Вопрос: Вы были с Быком наедине?

Ответ: Нет, при этом разговоре присутствовали Галина Серебрякова и Рейнгольд.

Вопрос: Что вам известно о Фридлянде?

Ответ: Фридлянд мне известен как участник троцкистско-зиновьевской террористической организации и как один из наиболее решительных сторонников террора против руководства ВКП(б) и правительства. В моем присутствии Фридлянд горячо говорил о том, что в наших условиях, когда вся полнота власти сосредоточена в руках одного Сталина, – терроризм не противоречит большевизму. Наоборот, физическое устранение Сталина даст возможность создать в партии коллективное руко­водство и, следовательно, является актом революционно целесообразным, а поэтому необходимым.

Вопрос: Когда и где Фридлянд доказывал необходимость террористических методов борьбы против т. Ста­лина?

Ответ: Он говорил об этом, кажется, в 1934 году на квартире у Сокольникова.

Вопрос: Вы были с Фридляндом вдвоем?

Ответ: Нет, при этом присутствовал Сокольников, Бык, Рейнгольд, Галина Серебрякова и я – Галкин.

Вопрос: Выше вы показали, что Невский вам сообщил о переговорах Томского через Сокольникова с зиновьевцами и троцкистами и что базой для переговоров была общность борьбы с ЦК ВКП(б) и лично с тов. Сталиным террористическими методами. Еще раз предлагаю вам сказать, был ли создан этот блок.

Ответ: На этот вопрос я утвердительно ответить не могу. Невский мне об этом ничего не говорил.

Вопрос: С Сокольниковым вы по этому вопросу говорили?

Ответ: Нет, не говорил.

Вопрос: С Сокольниковым у вас о Невском разговор был?

Ответ: Да, разговор о Невском был. Этот разговор происходил на квартире у Сокольникова примерно в конце 1933 года. Разговор о Невском возник случайно. Я сказал Сокольникову, что Невского я знаю давно и что он настроен к партии враждебно. Подробностей моих разговоров с Невским я Сокольникову не говорил. Сокольников мне ответил, что он Невского знает и что он человек, заслуживающий доверия.

Вопрос: Почему вы не рассказали Сокольникову о ваших контрреволюционных разговорах с Невским?

Ответ: В этом не было никакой необходимости, так как сам Сокольников мне сказал, что он Невского знает, и что Невский заслуживает доверия. На этом Сокольников разговор оборвал, и я не считал нужным продолжать.

Вопрос: Вы Невскому о своем участии в троцкистско-зиновьевской террористической организации говорили?

Ответ: Да, я ему об этом говорил.

Вопрос: Что именно вы ему говорили?

Ответ: Я ему говорил, что я связан с Сокольни­ковым, Галиной Серебряковой, Быком. Говорил ему, что создан союзный и московский блок троцкистов и зиновьевцев.

Вопрос: Говорили ли вы Невскому, какие задачи ставит перед собой блок троцкистов и зиновьевцев?

Ответ: Да, говорил, я сказал Невскому, что блок троцкистов и зиновьевцев основной своей задачей ставит убийство Сталина.

Вопрос: Называли ли вы Невскому состав центров союзного и московского?

Ответ: Я назвал ему только Сокольникова и Рейн­гольда.

Вопрос: Почему только Сокольникова и Рейнгольда вы назвали Невскому?

Ответ: Потому что фамилию Сокольникова он в свое время назвал мне как человека, через которого правые ведут переговоры с зиновьевцами и троцкистами. Я сказал Невскому, что Сокольников входит в союзный центр. Фамилию Рейнгольда я назвал ему потому, что я считаю его руководителем московского центра и автори­тетным человеком.

Вопрос: Почему вы вообще должны были называть Невскому фамилии?

Ответ: Поскольку я ему сказал о существовании блока, о том, что существуют центры союзный и москов­ский, я, естественно, должен был назвать хотя бы минимум фамилий.

Вопрос: Невский вам сказал о факте переговоров правых с зиновьевцами и троцкистами и назвал при этом имена Томского и Сокольникова. Непонятно, почему Невский не сказал вам результат этих переговоров. Объясните.

Ответ: Все, что я говорил выше, подтверждаю еще раз. Чем закончились переговоры Томского с Соколь­никовым – Невский мне не говорил.

Вопрос: Вы лично разделяли взгляды правых. Ведь ясно, что вы не могли не интересоваться результатом переговоров Томского с Сокольниковым.

Ответ: Я был правым, но в ходе борьбы с партией и со Сталиным стерлись всякие грани между правыми и “левыми”. От так называемых “программных докумен­тов” как правых, так и левых жизнь страны, которой руководит Сталинский ЦК, – ничего не осталось [1].

Партия своей борьбой за социализм вырвала из наших рук все эти “документы, программы, платформы”.

Кто хочет обязательно драться за власть и не имеет за собой масс – тому не обязательно нужны платформы. В таких случаях бумага остается в стороне и берутся за оружие. Это мы и делали. Я считал, что поскольку Томский с Сокольниковым переговоры ведут, – нет никаких оснований сомневаться в успешности этих переговоров. Повторяю, сам Невский мне об этом не говорил, а я из соображений конспирации спрашивать не счи­тал удобным.

Вопрос: Как отнесся Невский к вашему сообщению о центре блока троцкистов и зиновьевцев и к задачам этого блока?

Ответ: Никаких вопросов Невский мне не задавал, и у меня сложилось такое впечатление, что это для него не являлось новостью, во всяком случае, он не удивился.

Вопрос: Вы не дали полных показаний как о деятель­ности организации, так и об участниках.

Ответ: Скрывать ничего не собираюсь, все, что вспомню, расскажу.

 

Протокол записан с моих слов, записано правильно и мною прочитано.

 

Галкин.

 

ЗАМ НАЧ. ИНО ГУГБ НКВД

СТ. МАЙОР ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ (Берман)

 

ПОМ. НАЧ. ИНО ГУГБ НКВД

КАПИТАН ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ (Самсонов)

 

Верно: Уп. СПО ГУГБ

Ст. Лейтенант ГБ

 

 

РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 229, Л. 15-32.

---