СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б)
тов. ЕЖОВУ
Направляю протокол допроса участника троцкистско-зиновьевской контрреволюционной террористической организации в СССР – ГЕРТИКА А.М. от 1-3 сентября 1936 года.
НАРОДНЫЙ КОМИССАР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР: Г. Ягода (Г. ЯГОДА)
9 сентября 1936 г.
№ 57632
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 174, Л. 182.
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
ГЕРТИК<А>, Артема Моисеевича, –
от 1-3 сентября 1936 года.
Вопрос: На следствии и на суде по делу об убийстве тов. С.М. КИРОВА вы скрыли свое участие в подпольной террористической троцкистско-зиновьевской организации и свое личное участие в подготовке и совершении террористического акта над тов. КИРОВЫМ. Показаниями привлеченных по настоящему делу целого ряда лиц вы сейчас полностью изобличены в вашей террористической работе. Предлагаю вам дать следствию откровенные показания.
Ответ: На следствии и на суде по делу об убийстве КИРОВА я не рассказал ничего. Я намерен теперь дать следствию чистосердечные показания и хочу, чтобы мне поверили, что я окончательно порвал со своим гнусным прошлым.
Вопрос: Известно ли вам, что осенью 1932 г. группа Зиновьева заключила блок с троцкистами и что в основу этого блока была положена директива ТРОЦКОГО Л. о необходимости применения террористических актов против руководителей ВКП(б) и советского правительства?
Ответ: Да, известно. В начале 1932 г. ЗИНОВЬЕВ, с которым я был лично связан по контрреволюционной работе в организации, сообщил мне, что группа троцкистов во главе с И.Н. СМИРНОВЫМ ведет с ним и КАМЕНЕВЫМ переговоры об объединении наших сил для совместной борьбы с ВКП(б) и советским правительством. Позднее он мне в присутствии КАМЕНЕВА и ЕВДОКИМОВА заявил, что решено на этот блок пойти; в этом же разговоре ЗИНОВЬЕВ заявил нам, что группа И.Н. СМИРНОВА, в которую входили МРАЧКОВСКИЙ, ТЕР-ВАГАНЯН и САФОНОВА, настаивают на принятии блоком директивы Л. ТРОЦКОГО, которую они, троцкисты, получили из-за границы о необходимости применения насильственных методов борьбы с руководством ВКП(б) и главным образом против СТАЛИНА.
Вопрос: Где и когда этот разговор происходил?
Ответ: Этот разговор был в конце лета или начале осени 1932г. на квартире у ЗИНОВЬЕВА в Калашном [1] переулке.
Вопрос: Как отнеслась ваша зиновьевская группа к предложению троцкистов о принятии директивы Л. ТРОЦКОГО по террору?
Ответ: Мы обсудили это предложение и единодушно присоединились к директиве Л. ТРОЦКОГО о переходе на метод террора против руководителей ВКП(б) и в первую очередь против СТАЛИНА. Наша группа, в свою очередь, по предложению ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА, предложила включить в число намеченных к насильственному устранению еще и С.М. КИРОВА.
Вопрос: Был ли заключен намеченный вами блок с троцкистами на базе террора?
Ответ: Да. Спустя немного времени осенью 1932 г. блок на базе террора был нами с троцкистами заключен, и тогда же был выделен центр блока для руководства объединенными силами.
Вопрос: Кто вошел в состав центра блока?
Ответ: В состав центра блока от нас зиновьевцев вошли: ЗИНОВЬЕВ, КАМЕНЕВ, БАКАЕВ, СОКОЛЬНИКОВ и от троцкистов – СМИРНОВ, МРАЧКОВСКИЙ и ТЕР-ВАГАНЯН.
Вопрос: Что конкретно было сделано центром блока в осуществление директивы ТРОЦКОГО Л. о терроре?
Ответ: В 1932 г. после создания центра блока было решено приступить к организации террористических групп для подготовки и совершения террористических актов над СТАЛИНЫМ, КИРОВЫМ, КАГАНОВИЧЕМ и ВОРОШИЛОВЫМ. В начале 1933 г. для координирования действий по созданию этих террористических групп, по решению центра блока, был создан московский центр блока под руководством зиновьевца РЕЙНГОЛЬДА, куда в конце 1933 г. вошел я.
Вопрос: Назовите состав московского центра блока?
Ответ: В состав московского центра блока вошли: РЕЙНГОЛЬД, ПИКЕЛЬ [2], я – ГЕРТИК, БАКАЕВ, ШАРОВ, ГОРШЕНИН, ДРЕЙЦЕР, МРАЧКОВСКИЙ и БЫК.
Вопрос: Какую работу провел московский центр блока в осуществление решения центра блока по террору?
Ответ: Московским центром блока в том же году была создана террористическая группа под руководством БАКАЕВА, которая должна была организовать убийство СТАЛИНА и КАГАНОВИЧА.
Вопрос: Кто входил в состав этой группы БАКАЕВА?
Ответ: Группой БАКАЕВА руководил непосредственно РЕЙНГОЛЬД, и я состава этой группы не знал.
Вопрос: Были ли созданы вами террористические группы кроме группы БАКАЕВА?
Ответ: Да, были. Впоследствии было создано еще несколько террористических групп при московском центре блока.
Вопрос: Какие это группы и кто в них входил?
Ответ: Мне известны следующие террористические группы, созданные московским центром блока: группа РЕЙНГОЛЬДА, группа, которой руководил ПИКЕЛЬ, группа ФАЙВИЛОВИЧА, группа БЫКА, группа ТУМАНОВА и группа ДРЕЙЦЕРА, в которую входили главным образом троцкисты из военных работников.
Вопрос: Знаете ли вы состав этих террористических групп?
Ответ: Нет, состава этих террористических групп я не знаю. О составе этих групп знает РЕЙНГОЛЬД, который руководил московским центром и ПИКЕЛЬ, который был его помощником.
Вопрос: Были ли у вас еще другие террористические группы в Москве или других городах?
Ответ: Других террористических групп в Москве, кроме перечисленных, я не знаю. В Ленинграде у нас была большая террористическая группа из зиновьевской молодежи.
Вопрос: Кто входил в состав ленинградской группы зиновьевцев?
Ответ: В состав ленинградской террористической группы входили следующие лица: КОТОЛЫНОВ, РУМЯНЦЕВ, МАНДЕЛЬШТАМ, НИКОЛАЕВ, ЛЕВИН и еще несколько человек из Зиновьевской молодежи, фамилии которых я не помню.
Вопрос: Какая задача была возложена центром блока на ленинградскую террористическую группу?
Ответ: На ленинградскую террористическую группу возлагалась задача убить КИРОВА, в отношении которого имелось решение центра блока.
Вопрос: Откуда вы знаете о ленинградской террористической группе и о задачах, которые были на нее возложены центром блока?
Ответ: Я по указанию ЗИНОВЬЕВА вместе с членом нашей организации КУКЛИНЫМ был связующим звеном между центром блока и ленинградской террористической группой.
Вопрос: В чем заключалась эта ваша роль?
Ответ: Я лично по поручению ЗИНОВЬЕВА неоднократно встречался с руководителями ленинградской террористической группы КОТОЛЫНОВЫМ, РУМЯНЦЕВЫМ и ЛЕВИНЫМ и был в курсе их работы по подготовке террористического акта над КИРОВЫМ. Через меня же ЗИНОВЬЕВ осуществлял руководство этой группой.
Вопрос: В чем конкретно выразилась ваша связь с ленинградской террористической группой?
Ответ: В августе 1934 г. я специально выезжал в Ленинград, где виделся с КОТОЛЫНОВЫМ. Он меня информировал о ходе подготовки к убийству КИРОВА. По его словам, подготовка шла успешно. Все усилия организации, по сообщению КОТОЛЫНОВА, сводились к тщательному изучению обстановки, где появлялся КИРОВ. Организация обсуждала три варианта производства покушения: 1) убить КИРОВА на одном из докладов его в какой-либо организации; 2) убить его в пути следования на работу или наоборот, и 3) убить КИРОВА в самом Смольном. Эта задача требовала тщательного изучения обстановки. Организация должна была точно знать, где и когда КИРОВ выступает в публичных местах, как обстоит вопрос с его личной охраной, точно изучить дорогу от Смольного до его квартиры, изучить его машину и, наконец, тщательно изучить обстановку в самом Смольном. Из сообщений КОТОЛЫНОВА и РУМЯНЦЕВА я выяснил, что в результате тщательного изучения всех возможностей убийства КИРОВА лучшим вариантом совершения террористического акта над ним они считают убийство КИРОВА в самом Смольном.
Вопрос: Почему этот вариант оказался для организации лучшим?
Ответ: Я уже показал выше, что в составе ленинградской группы террористов был НИКОЛАЕВ, который одно время работал в Смольном и который хорошо знал все ходы и выходы в нем. Многие работники в Смольном знали НИКОЛАЕВА очень хорошо, и его появление там не могло вызвать, по мнению КОТОЛЫНОВА и РУМЯНЦЕВА, никаких подозрений. НИКОЛАЕВ знал, в частности, хорошо и место, где был расположен кабинет КИРОВА и все прилегающие к этому месту коридоры. По возвращении в Москву я доложил обо всем этом ЗИНОВЬЕВУ. Спустя месяц-полтора мне ЗИНОВЬЕВ объявил, что, посоветовавшись с КАМЕНЕВЫМ и другими членами центра блока, он решил принять вариант убийства КИРОВА в самом Смольном.
Для передачи этого решения мне предлагалось выехать снова в Ленинград.
Вопрос: Передали ли вы эту директиву ЗИНОВЬЕВА?
Ответ: Да, передал. В октябре 1934 г. я выехал в Ленинград и при встрече с КОТОЛЫНОВЫМ и РУМЯНЦЕВЫМ передал им решение центра блока убить КИРОВА в Смольном. Было решено, что убийство совершит НИКОЛАЕВ, который лучше всех знал обстановку в Смольном.
Вопрос: Были ли у Вас сообщники в самом Смольном?
Ответ: В Смольном у нас сообщников не было.
Вопрос: Какие меры решено было принять на случай неудачи покушения?
Ответ: Как сообщил мне КОТОЛЫНОВ, НИКОЛАЕВ дал клятву погибнуть, но никого не выдать. После совершения убийства члены организации должны были постепенно выехать из Ленинграда.
Вопрос: Были ли вы в Ленинграде в 1934 г. после октября до убийства тов. КИРОВА?
Ответ: Нет, больше я в Ленинград до убийства КИРОВА не ездил. Мне известно, что в ноябре 1934 г., накануне убийства КИРОВА, туда был послан БАКАЕВ, который должен был непосредственно проверить готовность организации совершить убийство КИРОВА и наметить пути заметания следов убийства. По возвращении моем из отпуска 1-го декабря 1934 г. БАКАЕВ сообщил мне, что в Москву должен приехать член Ленинградской группы террористов МАНДЕЛЬШТАМ, который должен был доложить центру блока об обстоятельствах убийства КИРОВА и о принятых на месте мерах к сокрытию следов преступления. БАКАЕВ мне сообщил, что он МАНДЕЛЬШТАМУ дал явку на меня.
Вопрос: Являлся ли к Вам МАНДЕЛЬШТАМ после убийства тов. КИРОВА?
Ответ: Нет, ко мне МАНДЕЛЬШТАМ не явился и вскоре был арестован.
Вопрос: Как вы решились убить тов. КИРОВА в Смольном, когда вы знали, что при нем всегда имелась охрана из сотрудников НКВД? Была ли ваша организация связана с кем-либо из состава охраны тов. КИРОВА? Предлагаю дать совершенно откровенные показания по этому вопросу.
Ответ: В составе охраны КИРОВА у нас людей не было. Что КИРОВ охраняется сотрудниками НКВД – организации было хорошо известно, и это в значительной степени осложняло задачу, но выбор пал на НИКОЛАЕВА не только потому, что он хорошо знал Смольный, но и потому, что он готов был пожертвовать собой, не выдавая других. Было решено, что он убивает и охрану, если она окажет ему сопротивление. В случае невозможности скрыться, НИКОЛАЕВ должен был покончить самоубийством.
Вопрос: Значит, вы признаете себя виновным в том, что вы, ГЕРТИК, состоя в подпольной террористической троцкистско-зиновьевской организации, по поручению ЗИНОВЬЕВА и КАМЕНЕВА участвовали в организации и совершении через ленинградскую террористическую группу НИКОЛАЕВА, КОТОЛЫНОВА убийства тов. КИРОВА в декабре 1934 г.?
Ответ: Да, я признаю себя в этом полностью виновным Я старался припомнить все, что я знаю. У меня сейчас единственное желание – до конца рассказать следствию о всей гнусной работе против ВКП(б) и советской власти троцкистско-зиновьевской террористической банды, членом которой я состоял много времени. Я хочу, чтобы вы мне поверили в том, что я решил чистосердечно во всем покаяться. Я постараюсь припомнить все, что я, быть может, пропустил сейчас, и сообщу дополнительно, если что-либо припомню.
Протокол записан с моих слов верно и мною прочитан:
3/IХ-36 г.
ДОПРОСИЛ:
НАЧ. ИНО ГУГБ НКВД –
КОМИССАР ГОС. БЕЗОП. 2 РАНГА: – СЛУЦКИЙ.
ВЕРНО:
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ СПО ГУГБ –
СТ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОС. БЕЗОПАСНОСТИ: Светлов (СВЕТЛОВ)
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 174, Л. 183-191.
[1] На самом деле – Калошин переулок.
[2] Здесь и далее в тексте ошибочно – “Пиккель”.
