СОВ. СЕКРЕТНО
СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) –
тов. СТАЛИНУ,
В дополнение к нашим сообщениям по следственному делу контрреволюционной троцкистской организации направляю протокол допроса –
КОЛОДИНА А.Г., от 30-го мая 1936 г.
Допрошенный КОЛОДИН А.Г. показал, что по директиве, полученной участником троцкистской организации ДМИТРИЕВЫМ Г.Ф. от троцкистского полит<ического> центра в СССР через ШЕМЕЛЕВА А.И., он – КОЛОДИН был намечен в качестве исполнителя террористического акта над тов. СТАЛИНЫМ.
Переговоры об организации террористического акта велись КОЛОДИНЫМ А.Г. и ДМИТРИЕВЫМ в ноябре месяце 1935 г.
НАРОДНЫЙ КОМИССАР
ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА СССР: (Г. ЯГОДА)
7 июня 1936 г.
№ 56530
[Пометы: Вверху листа, под словами “Совершенно секретно” рукописная надпись: “От т. Прокофьева”; слева от слов “Народный комиссар” приписка “зам”. Над словом “Ягода” собственноручная подпись Г.Е. Прокофьева]
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
КОЛОДИНА, Александра Гавриловича, от 30-го мая 1936 года.
Вопрос: Вы подали заявление о том, что желаете дать дополнительные показания.
Что Вы имеете сообщить следствию?
Ответ: Я пришел к выводу, что надо, наконец, сказать следствию всю правду. Я ранее показал, что участники нашей нелегальной троцкистской организации являлись сторонниками террористических методов борьбы с руководством ВКП(б). Однако я не сообщил следствию о том, что наша террористическая организация практически подготовляла террористический акт над СТАЛИНЫМ.
Я намерен теперь дать исчерпывающие и откровенные показания по этому вопросу.
Вопрос: Дайте подробные показания по этому вопросу?
Ответ: Как я уже показал ранее, и я – КОЛОДИН А.Г., и ДМИТРИЕВ Г.Ф. стояли на позициях необходимости террористической борьбы с руководством ВКП(б). ДМИТРИЕВ Г.Ф. систематически разжигал у меня чувство ненависти по отношению к СТАЛИНУ.
Обработка меня ДМИТРИЕВЫМ в террористическом направлении особенно усилилась начиная с 1934 г., ДМИТРИЕВ уже прямо мне говорил о необходимости “убрать” СТАЛИНА, а я соглашался с ним. При этом ДМИТРИЕВ неоднократно подчеркивал то обстоятельство, что я обладаю всеми необходимыми качествами для совершения террористического акта, так как я являюсь человеком решительным и волевым. Прямого предложения совершить террористический акт он мне тогда не делал.
В течение 1935 года ДМИТРИЕВ продолжал вести со мною подобные беседы, и я понял, что ДМИТРИЕВ стремится использовать меня в качестве непосредственного исполнителя террористического акта.
В одну из встреч летом 1935 года, происходившую на квартире ДМИТРИЕВА, я заявил ему, что в случае необходимости он может рассчитывать на меня. Я сказал ему при этом, что моя личная жизнь не имеет значения, я готов ее отдать в любой момент, если это потребуется. ДМИТРИЕВ одобрил мое решение, но заявил, что надо подождать и что он в дальнейшем еще переговорит со мною по этому вопросу.
В другую встречу с ДМИТРИЕВЫМ, тоже летом 1935 года, ДМИТРИЕВ справлялся, имеется ли у меня оружие. Когда я сказал ему, что у моей жены есть “Браунинг”, он в ответ на это заметил: “А ты не хотел бы потренироваться из “Нагана”, патронов у меня много” (он мне сам показывал пачку патронов, свыше 100 шт<ук>), и предложил мне свой наган для упражнения в стрельбе.
Почему я не взял тогда наган и патроны, я не помню.
Вопрос: Встречались ли вы после этого с ДМИТРИЕВЫМ Г.Ф.?
Ответ: Да, встречался. В ноябре месяце 1935 года, точно числа не помню, я встретился с ДМИТРИЕВЫМ на Ильинке возле сквера, он усиленно приглашал меня к себе и выражал удивление, почему я к нему не захожу.
На следующий день я предварительно созвонился с ДМИТРИЕВЫМ по телефону и вечером зашел к нему на квартиру. ДМИТРИЕВ меня встретил очень приветливо, угостил ужином, во время которого в присутствии жены ДМИТРИЕВА велась беседа на контрреволюционное темы. Опять вспоминалась моя решительность и способность к активным действиям. Затем я и ДМИТРИЕВ остались вдвоем, так как жена ДМИТРИЕВА пошла в спальню к детям.
Оставшись со мной наедине, ДМИТРИЕВ Г.Ф. заявил, что пришла пора действовать и сообщил мне о том, что участники организации решили приступить к практической подготовке, а затем и к совершению террористического акта над СТАЛИНЫМ. Для этого, по его словам, нужен решительный и смелый человек, готовый пожертвовать жизнью. ДМИТРИЕВ Г.Ф. при этом сказал, что “я сам за это дело взялся бы, но, пойми, у меня ведь семья – 6 человек детей”.
В ответ на это я ему заявил, что “мне терять нечего, и я согласен взять на себя выполнение террористического акта”
Тогда же ДМИТРИЕВ Г.Ф. сообщил, что в дальнейшем мне будет указано время и место для совершения террористического акта. Мы условились с ним, что детально переговорим по этому вопросу и разработаем конкретный план действий в нашу следующую встречу.
В заключение нашего разговора я дал ДМИТРИЕВУ Г.Ф. слово никогда, ни при каких обстоятельствах его не выдавать. Этим, главным образом, и объяснялось мое стремление скрыть от следствия факт участия ДМИТРИЕВА в практической подготовке террористического акта.
Вопрос: Не говорил ли вам ДМИТРИЕВ Г.Ф., от кого исходит директива о необходимости совершения террористического акта над т. СТАЛИНЫМ?
Ответ: Да, говорил. ДМИТРИЕВ сообщил мне о том, что “у нас наверху вопрос о необходимости убрать СТАЛИНА считается совершенно решенным”.
ДМИТРИЕВ в этой связи упоминал фамилию некоего ШЕМЕЛЕВА, с которым, по его словам, он был организационно связан.
ШЕМЕЛЕВА я лично не знал и с ним не встречался, но после сообщения ДМИТРИЕВА я понял, что директива убрать СТАЛИНА исходила от руководящего центра организации и была передана ДМИТРИЕВУ ШЕМЕЛЕВЫМ.
Как я уже показывал ранее, если бы мне не помешал арест, я безусловно пошел бы на совершение террористического акта над СТАЛИНЫМ.
Записано с моих слов верно, мною прочитано, в чем и подписуюсь.
ДОПРОСИЛИ:
ЗАМ НАЧ. 1-го ОТДЕЛЕНИЯ СПО ГУГБ –
КАПИТАН ГОСУДАРСТВЕННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ – ГРИГОРЬЕВ
ПОМ. НАЧ. 3-го ОТДЕЛЕНИЯ СПО –
КАПИТАН ГОСУДАРСТ. БЕЗОПАСНОСТИ: ‒ АГАБЕКОВ.
ВЕРНО:
ОПЕР. УПОЛНОМ. 1 ОТДЕЛЕНИЯ СПО –
ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАР. БЕЗОПАСНОСТИ: (КОНДРАТИК).
РГАСПИ Ф. 17, Оп. 171, Д. 225, Л. 152-157.
