Совершенно секретно.
СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) –
тов. ЕЖОВУ.
В дополнение наших сообщений по делу контрреволюционной троцкистской организации ШЕМЕЛЕВА и других направляю протоколы допросов:
1) ГОРБУНОВОЙ Ф.А. от 26-го марта 1936 года,
2) ХАСИНА Г.Л. от 25-го марта 1936 года.
Названный в показаниях ХАСИНА ГОНИКМАН устанавливается и арестовывается.
ЗАМ. НАРОДНОГО КОМИССАРА
ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР: (ПРОКОФЬЕВ)
27 марта 1936 года.
№ 55809
[Пометы: в левом верхнем углу документа надпись: “Архив троцкистской орг. Ежов”.]
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
ГОРБУНОВОЙ, Фриды Абрамовны
от 26-го марта 1936 года.
ВОПРОС: На допросе 15-го марта с<его> г<ода>, признав свое участие в контрреволюционной троцкистской организации, Вы скрыли от следствия ряд известных вам участников этой организации?
ОТВЕТ: Я назвала всех участников нашей организации, известных мне. К своим показаниям могу только добавить, что участник организации КОВАЛЕНКО незадолго до своего ареста, примерно в первых числах февраля 1936 года, намеревался поехать в г. Коломну для установления организационной связи с группой троцкистов, с которыми он был связан по троцкистской работе в 1927-1928 г.г. Фамилии этих лиц мне не назывались.
Кроме того, мне известно о близкой связи КОВАЛЕНКО с КАЦНЕЛЬСОН А., членом ВКП(б), бывшим зав<едующим> культпропкабинетом общества политкаторжан.
Является ли КАЦНЕЛЬСОН участником троцкистской организации – точно утверждать не могу, но из разговора с нею после ареста КОВАЛЕНКО я могла понять, что она осведомлена о к.-р. троцкистских взглядах КОВАЛЕНКО и его организационных связях. В подтверждение этого я могу привести следующие факты.
Примерно 9-го марта с<его> г<ода> (после ареста КОВАЛЕНКО) ко мне на квартиру явилась КАЦНЕЛЬСОН (до этого я с ней знакома не была), представилась мне близким другом КОВАЛЕНКО и заявила, что ее интересует его судьба. В разговоре с КАЦНЕЛЬСОН, продолжавшемся около 5-ти часов, она мне рассказала, что все время покровительствовала КОВАЛЕНКО. В доказательство этого привела два факта. С ее слов, после убийства С.М. КИРОВА КОВАЛЕНКО как троцкиста хотели снять с пропагандистской работы в обществе политкаторжан, и она его отстояла.
Второй случай имел место после снятия КОВАЛЕНКО с этой работы: ‒ КАЦНЕЛЬСОН лично ему написала положительную характеристику, и по ее настоянию партком общества политкаторжан эту характеристику утвердил.
В процессе беседы КАЦНЕЛЬСОН пыталась перевести разговор на антипартийные контрреволюционные темы, увязывая это с арестом КОВАЛЕНКО, но в связи с тем, что КАЦНЕЛЬСОН я видела в первый раз, я эти разговоры отводила.
ВОПРОС: Что вы можете показать о структуре вашей организации и методах ее работы?
ОТВЕТ: Как я уже показывала, я была организационно связана с КОВАЛЕНКО П.А., который, в свою очередь, был организационно связан с участниками организации – СТУКОВЫМ, ЖАКОВЫМ и САМСОНОВЫМ.
Кроме КОВАЛЕНКО я была организационно связана (лично) с участником организации САМСОНОВОЙ, которую я вовлекла в организацию.
СТУКОВ, ЖАКОВ и САМСОНОВ были организационно связаны с другими участниками организации, фамилии которых из соображений конспирации мне неизвестны.
Мне известно, что участники организации изыскивали пути легального прикрытия своей контрреволюционной работы. В качестве такого прикрытия члены организации использовали общество политкаторжан, в помещениях которого устраивались встречи между участниками организации для обсуждения вопросов деятельности организации.
В своей практической контрреволюционной деятельности я использовала свою работу в артели общества политкаторжан “Полиграфтруд”.
В августе 1935 г. КОВАЛЕНКО меня устроил на работу в артель общества “Полиграфтруд”. Я решила попытаться здесь завязать связи в интересах организации. В результате мне удалось вовлечь в организацию САМСОНОВУ.
ВОПРОС: На предыдущем допросе вы формулировали задачу вашей организации как – “борьбу с руководством ВКП(б), за смену этого руководства”.
Каким путем участники организации практически намеревались осуществить это?
ОТВЕТ: В осуществление этой основной задачи – участники организации вели практическую работу по установлению организационных связей с троцкистами и привлечению их к активной к.-р. троцкистской работе.
ВОПРОС: Вы уклоняетесь от прямого ответа. Следствию известно, что члены организации обсуждали конкретные мероприятия борьбы с руководством ВКП(б). Я требую от вас правдивых показаний?
ОТВЕТ: На прошлом допросе я скрыла от следствия, что отдельные участники организации, в частности, ‒ я и КОВАЛЕНКО, ‒ неоднократно обсуждали вопрос о формах устранения руководства ВКП(б).
ВОПРОС: В какой плоскости Вами обсуждался этот вопрос?
ОТВЕТ: Речь шла о возможности, а позднее о необходимости применения террора в борьбе с руководством ВКП(б).
ВОПРОС: Уточните ‒ когда, где и при каких обстоятельствах обсуждались вопросы террористической борьбы с руководством ВКП(б)?
ОТВЕТ: Впервые разговор на эту тему у меня с КОВАЛЕНКО произошел вскоре после убийства С.М. КИРОВА у меня на квартире. Обсуждая этот вопрос, я высказала сожаление, что убит КИРОВ, а не СТАЛИН. КОВАЛЕНКО полностью со мною согласился.
ВОПРОС: Возобновлялись ли у вас с КОВАЛЕНКО разговоры на эту тему?
ОТВЕТ: Да, на протяжении 1935 года и в начале 1936 года в беседах с КОВАЛЕНКО, происходивших чаще всего у меня в квартире, мы неоднократно возвращались к этому вопросу. В результате этих бесед мы пришли к выводу, что в современных условиях наиболее действенным методом борьбы с руководством ВКП(б) для устранения этого руководства является террор.
ВОПРОС: С кем еще из участников организации кроме КОВАЛЕНКО вы обсуждали вопросы террора?
ОТВЕТ: Лично я кроме КОВАЛЕНКО ни с кем из участников организации, с которыми я была связана, прямо о терроре вопроса не ставила.
В одной из бесед с КОВАЛЕНКО в конце 1935 года (даты точно не помню) у меня на квартире он мне сообщил, что нашу точку зрения о целесообразности применения террора против руководства ВКП(б) полностью разделяют участники организации: СТУКОВ И.Н., ЖАКОВ М.П. и САМСОНОВ М.Б., с которыми он по этому вопросу беседовал.
Целесообразность применения террора в несколько завуалированной форме подчеркивалась также в моих беседах с САМСОНОВОЙ зимой 1935 года.
В этих беседах мы подвергали резко-враждебным нападкам руководство ВКП(б), в особенности СТАЛИНА. Хотя конкретно вопрос о необходимости применения террора мы не ставили, но беседы велись в таком тоне, что вопрос о необходимости насильственного отстранения руководства ВКП(б) становился для нас очевидным.
ВОПРОС: Что практически вами и другими участниками организации предпринималось для подготовки террористического акта?
ОТВЕТ: Одним из основных методов борьбы против руководства ВКП(б) и главным образом против СТАЛИНА члены нашей организации, которых я назвала выше, намечали террор. Однако вопросы практического осуществления теракта мною и КОВАЛЕНКО не обсуждались. Делал ли что-либо конкретно в этой области КОВАЛЕНКО и другие участники организации – СТУКОВ, ЖАКОВ и САМСОНОВ, с которыми он (КОВАЛЕНКО) по этому поводу беседовал, ‒ не знаю, так как КОВАЛЕНКО мне об этом не говорил. Если бы не арест и при соответствующих благоприятных для осуществления террористического акта обстоятельствах, я думаю, что теракт против руководства ВКП(б) безусловно был бы организован. ‒
Записано с моих слов верно, мною прочитано.
ДОПРОСИЛ:
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ 1 ОТД. СПО ГУГБ –
ЛЕЙТЕНАНТ ГОСУДАРСТВ. БЕЗОПАСНОСТИ: (ВИЗЕЛЬ)
ВЕРНО:
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 162, Л. 273-279.
