ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
ДАВЫДОВОЙ Зинаиды Ивановны от 7/III-1935 года.
ВОПРОС: На допросе 27 февраля 1935 г. Вы отрицали свою причастность к распространению клеветнических контрреволюционных слухов в отношении руководства партии и правительства.
Между тем, Вы изобличаетесь в этом показаниями ряда лиц, привлеченных к ответственности вместе с Вами.
Предлагаем дать искренний ответ по этому вопросу.
ОТВЕТ: На допросе 27 февраля 1935 г. я сказала неправду. Должна признать, что в действительности я принимала участие в распространении клеветы в отношении руководителей партии и правительства среди сотрудников Кремлевских учреждений.
ВОПРОС: Какую клевету Вы распространяли, ее источники, кому Вы передавали ее?
ОТВЕТ: Н.А. РОЗЕНФЕЛЬД говорила мне, что осужденный по делу об убийстве КИРОВА КАМЕНЕВ не имел отношения к убийству и что приговор в отношении КАМЕНЕВА вызван желанием расправиться с ним как с крупным человеком, имеющим все данные для того, чтобы претендовать на руководящее положение в партии и в стране.
Н.А. РОЗЕНФЕЛЬД в связи со смертью АЛЛИЛУЕВОЙ говорила мне, что АЛЛИЛУЕВА покончила с собой и что до самоубийства ее довел СТАЛИН. В связи с этим разговором РОЗЕНФЕЛЬД говорила мне, что она видела посвященную смерти АЛЛИЛУЕВОЙ карикатуру гнусного характера.
Я передавала клевету, которая мне становилась известной от РОЗЕНФЕЛЬД, только Л.Н. МИНЕРВИНОЙ, работавшей в секретариате А.С. ЕНУКИДЗЕ.
ВОПРОС: Вы опять даете неискренний ответ. Это не все. Какие еще случаи распространения клеветы Вам известны?
Назовите, среди кого Вы распространяли контрреволюционную клевету?
ОТВЕТ: Я не помню больше ничего.
ВОПРОС: Н.И. БУРАГО показывает, что она сообщала Вам клевету в связи со смертью Н.С. АЛЛИЛУЕВОЙ?
ОТВЕТ: Я этого не помню.
ВОПРОС: Н.И. БУРАГО показывает также, что Вы принимали участие в групповой беседе сотрудниц библиотеки, во время которой обсуждалась эта клевета. Кроме Вас в беседе принимали участие РАЕВСКАЯ, КОНОВА, СИНЕЛОБОВА, СИМАК, РОЗЕНФЕЛЬД, БУРАГО.
ОТВЕТ: Я не помню такой беседы.
ВОПРОС: Н.И. БУРАГО показывает также, что Вы неоднократно сообщали ей клеветнические сплетни о личной жизни руководителей партии и правительства.
ОТВЕТ: Я это отрицаю.
ВОПРОС: Е.К. МУХАНОВА показывает, что Вы сообщали ей клевету в связи со смертью АЛЛИЛУЕВОЙ.
ОТВЕТ: МУХАНОВОЙ я эту клевету не передавала. Она могла узнать ее от РОЗЕНФЕЛЬД Н.А., с которой была очень близка.
ВОПРОС: МУХАНОВА показывает так же, как и БУРАГО, что вы распространяли клеветнические слухи о личной жизни руководителей партии и правительства.
ОТВЕТ: Я отрицаю это.
ВОПРОС: Ваша принадлежность к группе, систематически распространявшей клеветнические измышления о руководителях партии и правительства установлена следствием. Вы до сих пор даете неискренние, неполные ответы по этому вопросу. Еще раз предлагаем дать исчерпывающий, искренний ответ.
ОТВЕТ: Не могу ничего добавить к тому, что я уже показала.
ВОПРОС: Почему Вы, РОЗЕНФЕЛЬД, МУХАНОВА и другие лица систематически распространяли клевету в отношении руководителей партии и правительства? Какие цели Вы преследовали этим?
ОТВЕТ: РОЗЕНФЕЛЬД и МУХАНОВА были настроены антисоветски. Это определяло и их участие в распространении клеветы. О целях мне никто из них не говорил прямо, но мне было очевидно, что систематическое распространение клеветы в отношении руководителей партии рассчитано на создание враждебного отношения к ним.
Мое участие в распространении клеветы было вызвано тем, что я несерьезно отнеслась к ней, не придала ей значения.
ВОПРОС: Вы говорите неправду. Вам известно о целях, исходя из которых РОЗЕНФЕЛЬД, МУХАНОВА и другие распространяли клевету на руководство партии и правительства.
Вы разделяли их к.-р. убеждения.
ОТВЕТ: Я это отрицаю.
ВОПРОС: О том, что Вы были антисоветски настроены, близки с РОЗЕНФЕЛЬД и МУХАНОВОЙ и разделяли их контрреволюционные убеждения, показывает ряд лиц, в частности, МУХАНОВА, БУРАГО, ГОРДЕЕВА, СИНЕЛОБОВА.
ОТВЕТ: Я не была антисоветски настроена. С РОЗЕНФЕЛЬД и МУХАНОВОЙ я особенно близка не была. Отношения у меня с ними были такие же, как и с другими работниками библиотеки.
ВОПРОС: Как же Вы не признаете, что Вы антисоветски настроены, если Вы сами сегодня показали, что принимали участие в распространении контрреволюционной клеветы?
ОТВЕТ: Признаю, что антисоветские настроения у меня были, поэтому я и принимала участие в распространении контрреволюционной клеветы. Поэтому же МУХАНОВА и РОЗЕНФЕЛЬД, знавшие о моих политических настроениях, были со мной откровенны и вели со мной беседы, в которых прямо говорили о своих контрреволюционных убеждениях.
ВОПРОС: Расскажите содержание этих ваших бесед с МУХАНОВОЙ и РОЗЕНФЕЛЬД.
ОТВЕТ: Они начались с передачи мне клеветнических сведений о руководстве партии и правительства. В дальнейшем и РОЗЕНФЕЛЬД, и МУХАНОВА говорили о неправильности политики коммунистической партии и советской власти, о тяжелом, катастрофическом положении, в котором находится страна.
МУХАНОВА говорила о тяжелом положении интеллигенции в Советском Союзе, о том, что интеллигенция угнетена, отстранена от какого-либо творческого участия в жизни страны. Она постоянно проводила параллель между положением в Советском Союзе и за границей, причем ее выводы всегда сводились к оценке положения в Советском Союзе как гнетущее все живое, как тяжелое, близкое к катастрофе [1].
РОЗЕНФЕЛЬД особенно часто говорила о зажиме в партии, о том, что преследуются лучшие, талантливейшие люди, и приводила в пример КАМЕНЕВА.
Общий вывод всех бесед МУХАНОВОЙ и РОЗЕНФЕЛЬД со мной, к которому они все время возвращались, был тот, что во всем “виновен один человек”, что человек этот СТАЛИН.
И МУХАНОВА, и РОЗЕНФЕЛЬД выражали постоянно в наших беседах злобно-враждебное отношение к СТАЛИНУ.
ВОПРОС: К какому времени относятся эти беседы, где они велись, кто в них еще принимал участие?
ОТВЕТ: РОЗЕНФЕЛЬД и МУХАНОВА начали вести со мной эти беседы примерно в 1932 году. МУХАНОВА принимала в них участие вплоть до ее увольнения из библиотеки. РОЗЕНФЕЛЬД – вплоть до ареста. Кроме меня в этих беседах принимала участие БУРАГО Н.И.
Наши беседы происходили в библиотеке, в столовой, во время обеда.
ВОПРОС: Как Вы относились к контрреволюционным высказываниям МУХАНОВОЙ и РОЗЕНФЕЛЬД?
ОТВЕТ: Я с ними солидаризировалась.
ВОПРОС: Как к ним относилась БУРАГО?
ОТВЕТ: Она также солидаризировалась с ними.
ВОПРОС: Что Вам известно о контрреволюционной деятельности МУХАНОВОЙ и РОЗЕНФЕЛЬД?
ОТВЕТ: Мне о контрреволюционной деятельности МУХАНОВОЙ и РОЗЕНФЕЛЬД ничего не известно. Однако их поведение в отдельных вопросах привлекало к себе мое внимание.
ВОПРОС: Что это за вопросы?
ОТВЕТ: МУХАНОВА и РОЗЕНФЕЛЬД, как я уже показывала, настроены были контрреволюционно и близки друг с другом.
Иногда их поведение позволяло предполагать у них наличие злого умысла.
Так, МУХАНОВА добровольно взяла на себя в качестве дополнительной нагрузки просмотр и обработку фашистской печати по рубрике: “Об СССР”.
И МУХАНОВА, и РОЗЕНФЕЛЬД упорно пытались проникнуть на квартиры членов Политбюро и для этого добивались возможности работать в личных библиотеках членов Политбюро ЦК ВКП(б). Мотивировали они это желанием подработать, но отказывались вместе с тем от другого приработка.
ВОПРОС: Расскажите подробнее, что Вам об этом известно.
ОТВЕТ: Когда в 1931 г. надо было заменить работавшую в библиотеке МОЛОТОВА МАЛЯВИНУ-ДОНСКУЮ, РОЗЕНФЕЛЬД предложила свои услуги МИНЕРВИНОЙ, работавшей там.
В 1933 году РОЗЕНФЕЛЬД пыталась устроить МУХАНОВУ на работу в библиотеку МОЛОТОВА. Об этом неоднократно просили меня и РОЗЕНФЕЛЬД, и МУХАНОВА.
РОЗЕНФЕЛЬД через меня также хотела устроиться на работу в библиотеку КАЛИНИНА. Два раза я ее туда в начале 1934 г. брала для временной работы.
ВОПРОС: Это не все. Какие попытки делали РОЗЕНФЕЛЬД и МУХАНОВА проникнуть в библиотеку тов. СТАЛИНА?
ОТВЕТ: Такие попытки они действительно делали. В конце 1933 года А.С. ЕНУКИДЗЕ предложил Л.Н. МИНЕРВИНОЙ работать в библиотеке СТАЛИНА. Об этом узнали РОЗЕНФЕЛЬД и МУХАНОВА. Они неоднократно после этого просили меня устроить их через МИНЕРВИНУ на работу в библиотеку СТАЛИНА.
Примерно в это же время МУХАНОВА выпытывала у меня, вижу ли я во время работы в библиотеке – КАЛИНИНА, у которого я работала. Так как МИНЕРВИНА работать в библиотеке СТАЛИНА не начинала, окончилась неудачно и попытка МУХАНОВОЙ и РОЗЕНФЕЛЬД попасть на квартиру СТАЛИНА.
ВОПРОС: А МИНЕРВИНА помогала устройству МУХАНОВОЙ и РОЗЕНФЕЛЬД в библиотеку тов. СТАЛИНА?
ОТВЕТ: Она сама отказалась от этой работы, поэтому отпал и вопрос о МУХАНОВОЙ и РОЗЕНФЕЛЬД.
ВОПРОС: Кто рекомендовал РОЗЕНФЕЛЬД Н.А. для работы в библиотеке т. МОЛОТОВА?
ОТВЕТ: Я дала ей положительную характеристику, когда о ней меня спрашивала МИНЕРВИНА.
ВОПРОС: Вам известны были ее антисоветские убеждения?
ОТВЕТ: Да.
ВОПРОС: Почему, зная антисоветские убеждения РОЗЕНФЕЛЬД, Вы рекомендовали ее для работы в библиотеке тов. МОЛОТОВА и приглашали для работы в библиотеке тов. КАЛИНИНА?
ОТВЕТ: Несерьезно отнеслась к этому.
ВОПРОС: Это неправда. Вы сознательно оказывали содействие контрреволюционной деятельности РОЗЕНФЕЛЬД и МУХАНОВОЙ и в интересах этой деятельности помогали им проникнуть на квартиры руководителей партии и правительства.
ОТВЕТ: О контрреволюционной деятельности МУХАНОВОЙ и РОЗЕНФЕЛЬД я не знала.
ВОПРОС: Следствию известно, что Вы принимали участие в контрреволюционной деятельности МУХАНОВОЙ и РОЗЕНФЕЛЬД и оказывали им содействие в подготовке террористического акта над тов. СТАЛИНЫМ.
Еще раз предлагаем Вам дать искренний ответ на этот вопрос.
ОТВЕТ: Я признаю это. Действительно, я знала о контрреволюционной деятельности МУХАНОВОЙ и РОЗЕНФЕЛЬД. Я знала, что они принимают участие в подготовке террористического акта над СТАЛИНЫМ. Я знала, что они с этой целью хотят попасть на работу в личную библиотеку СТАЛИНА. Я оказывала им в этом содействие.
ВОПРОС: Расскажите подробно о контрреволюционной деятельности РОЗЕНФЕЛЬД и МУХАНОВОЙ и о Вашем участии в ней.
ОТВЕТ: Как я уже показывала, РОЗЕНФЕЛЬД и МУХАНОВА в 1932 и 1933 г.г. систематически вели со мной контрреволюционные беседы, во время которых я с ними солидаризировалась.
В конце 1933 г. Л.Н. МИНЕРВИНА рассказала мне, что А.С. ЕНУКИДЗЕ предлагает ей работать в личной библиотеке СТАЛИНА. Я передала это РОЗЕНФЕЛЬД, которая, по-видимому, уже знала это от самой МИНЕРВИНОЙ.
С МИНЕРВИНОЙ я в дружеских отношениях, и в 1931 г. РОЗЕНФЕЛЬД получила работу в библиотеке МОЛОТОВА только потому, что я дала МИНЕРВИНОЙ положительный отзыв о РОЗЕНФЕЛЬД.
РОЗЕНФЕЛЬД и МУХАНОВА о моих дружеских отношениях с МИНЕРВИНОЙ знали.
Через день или два после этого разговора с РОЗЕНФЕЛЬД ко мне в библиотеке утром, до начала работы, подошли МУХАНОВА и РОЗЕНФЕЛЬД.
Говорить начала МУХАНОВА, которая в основном и вела переговоры со мною. Принимала участие в переговорах и РОЗЕНФЕЛЬД.
МУХАНОВА и РОЗЕНФЕЛЬД сказали мне, что им обязательно нужно попасть на работу в библиотеку СТАЛИНА, а я должна через МИНЕРВИНУ принять все меры для того, чтобы этого добиться. На вопрос – зачем это нужно, МУХАНОВА в присутствии РОЗЕНФЕЛЬД сообщила мне, что готовится убийство СТАЛИНА, что убийство готовит крупная организация, состоящая из ряда групп, которая ставит своей задачей “убить СТАЛИНА каким бы то ни было способом”.
МУХАНОВА сообщила мне, что организация “действует по всем направлениям”, причем РОЗЕНФЕЛЬД и МУХАНОВА входят в группу, которой поручено в целях подготовки убийства СТАЛИНА проникнуть на его квартиру, используя свою работу в правительственной библиотеке.
ВОПРОС: Что Вам говорили МУХАНОВА и РОЗЕНФЕЛЬД о других участниках подготовки террористического акта? Какие были Вам названы фамилии?
ОТВЕТ: Никаких фамилий они не называли. МУХАНОВА говорила мне, что к подготовке убийства СТАЛИНА причастны инженеры, не называя фамилий. Когда я спросила РОЗЕНФЕЛЬД и МУХАНОВУ – как же они думают осуществить убийство, они ответили мне, что они получат оружие “через военных”, причем опять не называли никаких фамилий.
ВОПРОС: Что вы ответили МУХАНОВОЙ и РОЗЕНФЕЛЬД?
ОТВЕТ: Я была ошеломлена этим разговором и не дала никакого ответа.
ВОПРОС: Но ведь фактически, по Вашим же показаниям, РОЗЕНФЕЛЬД и МУХАНОВА уже давно подготовляли Вас к этому разговору, и их злобное отношение к т. СТАЛИНУ Вам было ясно?
ОТВЕТ: Да, я поняла тогда же, что все разговоры, которые были у меня с РОЗЕНФЕЛЬД и МУХАНОВОЙ до этого, – были подготовкой к этому разговору, что они меня изучали и что я, солидаризируясь с ними ранее, уже дала им основание рассчитывать на меня.
ВОПРОС: Это был единственный разговор?
ОТВЕТ: Нет. Неоднократно после него МУХАНОВА и РОЗЕНФЕЛЬД возвращались к этому вопросу. Разговоры об этом продолжались весь конец 1933 г. и начало 1934 г.
Сначала их вела преимущественно МУХАНОВА. Когда МУХАНОВА в самом конце 1933 г. была уволена из библиотеки, переговоры со мною вела РОЗЕНФЕЛЬД, которая настойчиво требовала от меня, чтобы я через МИНЕРВИНУ устроила теперь хотя бы одну ее на работу в библиотеку СТАЛИНА.
Разговоры эти прекратились только тогда, когда выяснилось, что МИНЕРВИНА в библиотеке СТАЛИНА работать не будет.
ВОПРОС: Что Вы отвечали МУХАНОВОЙ и РОЗЕНФЕЛЬД во время этих дальнейших переговоров?
ОТВЕТ: Уже во время второй беседы, которая была на следующий день после первой, я обещала помочь РОЗЕНФЕЛЬД устроиться на работу в библиотеку СТАЛИНА.
От устройства МУХАНОВОЙ я отказалась и сказала, что это невозможно, т.к. о МУХАНОВОЙ шли разговоры в библиотеке как об антисоветски настроенной, и это могло навлечь подозрения.
ВОПРОС: Они согласились на это?
ОТВЕТ: МУХАНОВА и РОЗЕНФЕЛЬД продолжали настаивать на том, чтобы я помогла попасть в библиотеку СТАЛИНА им обеим, но я от устройства МУХАНОВОЙ продолжала отказываться.
ВОПРОС: Что Вы сделали, чтобы исполнить свое обещание?
ОТВЕТ: Я говорила с МИНЕРВИНОЙ и уговаривала ее взять РОЗЕНФЕЛЬД на работу в библиотеку СТАЛИНА.
ВОПРОС: Обещала Вам это МИНЕРВИНА?
ОТВЕТ: Она сама не знала, будет ли она работать у СТАЛИНА, и определенного ответа мне не давала.
ВОПРОС: Знала ли МИНЕРВИНА, почему Вы устраиваете РОЗЕНФЕЛЬД на работу в библиотеку т. СТАЛИНА?
ОТВЕТ: Нет, я ей об этом ничего не говорила.
ВОПРОС: Знала ли МИНЕРВИНА о контрреволюционных убеждениях РОЗЕНФЕЛЬД?
ОТВЕТ: Я об этом МИНЕРВИНОЙ не говорила и всегда давала ей положительную характеристику РОЗЕНФЕЛЬД. Однако так как МИНЕРВИНА работала вместе с РОЗЕНФЕЛЬД в библиотеке МОЛОТОВА, антисоветские высказывания от РОЗЕНФЕЛЬД слышать могла.
ВОПРОС: Как должен был быть осуществлен террористический акт?
ОТВЕТ: Прямо мне об этом РОЗЕНФЕЛЬД и МУХАНОВА не говорили. МУХАНОВА сказала мне, что убийство должно быть осуществлено “каким бы то ни было способом”.
Помню, что когда я сказала РОЗЕНФЕЛЬД о трудности практического осуществления террористического акта и спросила ее, кто же будет стрелять, РОЗЕНФЕЛЬД мне ответила: “Для этого не надо уметь хорошо стрелять”.
У меня создалось впечатление, что РОЗЕНФЕЛЬД лично пошла бы на убийство СТАЛИНА.
Отмечаю также, что МУХАНОВА интересовалась стрелковым делом.
ВОПРОС: Еще какие задания Вы получали от РОЗЕНФЕЛЬД и МУХАНОВОЙ в связи с подготовкой террористического акта над тов. СТАЛИНЫМ?
ОТВЕТ: РОЗЕНФЕЛЬД и МУХАНОВА говорили мне, что им необходимы сведения об охране СТАЛИНА. Их интересовало, как охраняется СТАЛИН, как организована его охрана на квартире и на работе, есть ли специальные посты охраны, кто работает в охране СТАЛИНА.
Они предложили мне добыть эти сведения через МИНЕРВИНУ, которая работала в Секретариате А.С. ЕНУКИДЗЕ и многое должна была знать.
Я не обещала им узнать эти сведения, так как знала, что МИНЕРВИНА мне таких сведений не сообщит.
ВОПРОС: Откуда же Вы это знали? Значит, Вы ранее уже делали попытки получить сведения у МИНЕРВИНОЙ?
ОТВЕТ: Да, значительно раньше я как-то пробовала говорить с МИНЕРВИНОЙ о вопросах, связанных с ее работой, и она сказала мне, что не говорит о том, что ей известно по работе, никому, и я не смогла ничего у нее узнать.
ВОПРОС: Какие сведения об охране членов правительства Вы все же МУХАНОВОЙ и РОЗЕНФЕЛЬД сообщили?
ОТВЕТ: Я рассказала им только о новом порядке пропуска посетителей на квартиры членов Политбюро, который был установлен в 1933 г. (выдача разовых пропусков с обязательным предварительным предупреждением квартиры).
РОЗЕНФЕЛЬД эти сведения были необходимы, т.к. она работала в библиотеке Молотова.
МУХАНОВА случайно присутствовала при этом разговоре.
ВОПРОС: Вы показываете, что МУХАНОВА и РОЗЕНФЕЛЬД говорили о группе и об организации, которая готовит убийство т. СТАЛИНА. Сказали ли они Вам о том, что это за организация, каковы ее политические установки?
ОТВЕТ: МУХАНОВА и РОЗЕНФЕЛЬД поставили передо мной определенную задачу: помочь им проникнуть на квартиру СТАЛИНА для его убийства.
Они говорили мне, что сами знают только свою группу и задачу, поставленную перед ней. По их словам, основной целью организации было убийство СТАЛИНА.
О ее политическом лице я могла судить по МУХАНОВОЙ и РОЗЕНФЕЛЬД. МУХАНОВА по своим убеждениям белогвардейка. О РОЗЕНФЕЛЬД у меня было впечатление, что она связана с бывш<ими> оппозиционерами, близкими к КАМЕНЕВУ.
Но главное у обеих было – злобное отношение к СТАЛИНУ, ненависть к нему.
ВОПРОС: Вы показали, что МУХАНОВА и РОЗЕНФЕЛЬД не называли Вам никаких фамилий. Это неверно. Еще раз предлагаем ответить – кто был причастен к их к.-р. деятельности?
ОТВЕТ: Повторяю, что в наших контрреволюционных беседах принимала участие БУРАГО Н.И., которая с нами солидаризировалась. В переговорах об организации убийства СТАЛИНА она участия не принимала. Эти переговоры всегда велись или втроем (я, МУХАНОВА и РОЗЕНФЕЛЬД), или вдвоем (я и РОЗЕНФЕЛЬД). Посвящена ли БУРАГО в подготовку убийства СТАЛИНА – я не знаю.
ВОПРОС: По вашим показаниям выходит, что после начала 1934 г. Вы уже не имели отношения к подготовке терр<ористического> акта. Это не так.
ОТВЕТ: Я знала о том, что подготовка убийства СТАЛИНА продолжалась до самого последнего времени.
Я оказывала и в дальнейшем содействие РОЗЕНФЕЛЬД в некоторых вопросах, но, поскольку прямая возможность попасть на квартиру СТАЛИНА через меня и МИНЕРВИНУ отпала, РОЗЕНФЕЛЬД прямо не посвящала меня в то, что она делала.
ВОПРОС: Расскажите, что Вам известно о подготовке терр<ористического> акта после периода, о котором Вы говорили?
ОТВЕТ: Еще тогда, когда я пробовала устроить РОЗЕНФЕЛЬД в библиотеку СТАЛИНА, и это дело тормозилось, МУХАНОВА заявила мне: “Так или иначе, но мы добьемся своей цели”. Я поняла тогда, что подготовка к убийству СТАЛИНА будет вестись и в том случае, если в его библиотеку МУХАНОВА и РОЗЕНФЕЛЬД не попадут.
В дальнейшем РОЗЕНФЕЛЬД несколько раз бросала замечания, из которых мне было ясно, что подготовка убийства СТАЛИНА продолжается.
Летом 1934 г. РОЗЕНФЕЛЬД настойчиво просила меня устроить ее на работу в библиотеку КАЛИНИНА. Я два раза ее туда с собой брала.
После убийства КИРОВА РОЗЕНФЕЛЬД боялась ареста; я имела с РОЗЕНФЕЛЬД разговор, в котором сказала ей, что все участники убийства КИРОВА выявлены, арестованы, и это же ждет всех нас, причастных к подготовке убийства СТАЛИНА.
РОЗЕНФЕЛЬД мне ответила: “Обождите, наше дело еще впереди”.
Наконец, РОЗЕНФЕЛЬД добивалась всеми путями того, чтобы попасть на 7 съезд советов. Сначала она пыталась попасть в число сотрудниц библиотеки, выделяемых для обслуживания съезда. Когда ей это не удалось, она стала принимать меры к тому, чтобы получить билет на открытие съезда. Она хотела попасть именно на открытие, т.к. она мне говорила: “На открытии СТАЛИН будет обязательно”.
Очень возбужденная, она просила меня достать ей билет на съезд через МИНЕРВИНУ и говорила при этом: “Я ничего не могу добиться”, “Неужели мне ничего не удастся?” Хотя РОЗЕНФЕЛЬД не говорила мне этого прямо, я понимала, что ее попытки попасть на съезд связаны с ее участием в подготовке убийства СТАЛИНА.
РОЗЕНФЕЛЬД в январе проявляла крайнее беспокойство, говорила мне, что опасается ареста, и могла поэтому пойти на рискованные шаги.
ВОПРОС: Получила ли РОЗЕНФЕЛЬД билет на съезд?
ОТВЕТ: Нет. В библиотеке ей билета не дали. Через МИНЕРВИНУ я ей билета достать не могла, т.к. МИНЕРВИНА на этот раз не имела отношения к распределению билетов.
ВОПРОС: Вы показываете не все. Вам известны и другие данные о подготовке убийства т. СТАЛИНА, относящиеся к 1934 и 1935 г.г.
ОТВЕТ: Больше я ничего не знаю.
ВОПРОС: А что Вам известно о роли ЛАКИДЫ [2] в этом деле?
ОТВЕТ: О ее причастности к подготовке убийства СТАЛИНА я не знаю. Я знакома с ЛАКИДОЙ, но не близка с ней. Я знала, что она работает в личной библиотеке СТАЛИНА. Знала об этом и РОЗЕНФЕЛЬД. РОЗЕНФЕЛЬД сама знакома с ЛАКИДОЙ. Обычно, когда ЛАКИДА приходила в библиотеку за справками, то по русским книгам она говорила со мною, а по иностранным – с РОЗЕНФЕЛЬД. Вспоминаю, что в 1935 г. РОЗЕНФЕЛЬД спрашивала у меня телефон ЛАКИДЫ. Зачем он был нужен РОЗЕНФЕЛЬД – я не знаю.
ВОПРОС: Вы не откровенны. Вы не все известное Вам о подготовке терр<ористического> акта над т. СТАЛИНЫМ говорите. Еще раз предлагаем Вам откровенно рассказать о подготовке терр<ористического> акта до последнего времени.
ОТВЕТ: Больше показать не могу ничего.
Записано с моих слов верно, мною прочитано.
ДАВЫДОВА.
ДОПРОСИЛИ:
НАЧ. СЕКР. ПОЛИТ. ОТДЕЛА ГУГБ: (Г. МОЛЧАНОВ)
ЗАМ. НАЧ. СЕКР. ПОЛИТ. ОТДЕЛА ГУГБ: (ЛЮШКОВ)
НАЧ. 2 ОТДЕЛЕНИЯ СПО ГУГБ: (КАГАН)
ЗАМ. НАЧ. 2 ОТДЕЛЕНИЯ СПО ГУГБ: (СИДОРОВ)
ВЕРНО:
УПОЛН. 2 ОТД. СПО: (УЕМОВ)
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 108, Л. 41-59.
[1] Так в тексте.
[2] Здесь и далее в тексте ошибочно – “Лакиде”.
