ПРОТОКОЛ ДОПРОСА
произведенного НАЧ. 1-го Отд. СПО – ЛУЛОВЫМ от 23/XII-34 г.
Вопрос: Что Вам известно о существовании к.-р. зиновьевской организации?
Ответ: После идейно-политического разгрома зиновьевско-троцкистского блока, – участники этого блока, участники зиновьевской оппозиции стали подавать заявления об отказе от своих взглядов, о восстановлении в партии. На этой стадии ближайшая задача состояла в том, чтобы во что бы то ни стало проникнуть в партию и построить свою работу применительно к новым условиям. Для решения этой ближайшей задачи – мы последовательно применяли ряд маневров. Сущность этих маневров наглядно видна из обнаруженных у меня при обыске нескольких заявлений о восстановлении меня в партии. В своем заявлении от 18/IV-28 г., в котором я заявляла об отказе от фракционной работы, я одновременно подчеркиваю, “что разрешение внутрипартийных споров допустимо только внутри партии” и что “Ленинградская оппозиция при всех своих тактических ошибках оказалась, как я думаю, права политически”. Этот маневр, рассчитанный на проникновение в партию с оставлением поля борьбы, – оказался недостаточно глубоким. Обстановка требовала сманеврировать глубже. 19/V того же года я вновь обращаюсь в ЦКК с просьбой о восстановлении, в которой я уже заявляла о согласии с линией партии. В этом же заявлении я делаю ударение, что “безусловно ленинским является курс на продолжение развития наступления на кулака”, что “безусловно ленинской является линия, взятая на насаждение внутрипартийной демократии”. Последний мотив широко комменитровался в нашей среде в том смысле, что в вопросах борьбы с кулаков и внутрипартийной демократии партия становится на путь платформы оппозиции. Но и этот маневренный шаг оказался недостаточным. Мы вынуждены были идти дальше. В своем и ТИМОФЕЕВА заявлении от 10/VI мы говорим, что оппозиция ошибалась в ряде принципиальных вопросов. Этот ряд последовательных маневров преследовал задачу сохранить свои кадры от разгрома и объединить их внутри партии в качестве самостоятельной политической силы. Вся практическая работа на протяжении последующих лет и в плоть до настоящего момента, систематические встречи и налаживание связей между участниками зиновьевской оппозиции, обсуждение всех актуальных вопросов из политической жизни страны, – привели к воссозданию зиновьевской к.-р. организации в Ленинграде, существовавшей до последнего времени.
Вопрос: Что Вам известно о московском центре к.-р. зиновьевской организации?
Ответ: Из общения с рядом видных зиновьевцев мне известно, что в состав московского центра к.-р. зиновьевской организации входят: ЗИНОВЬЕВ, КАМЕНЕВ, ЕВДОКИМОВ, ГЕРТИК, КУКЛИН, БАКАЕВ, ШАРОВ, я. Входит ли в состав центра – РАВИЧ Ольга – я не знаю, но, зная исключительную ее близость к этому составу людей, полагаю, что она примыкает к центру.
Вопрос: Что Вы можете показать о связи московского центра зиновьевской к.-р. организации с Ленинградской организацией?
Ответ: Эта связь осуществлялась периодическими наездами. Персонально с членами московского центра связаны были АЛЕКСАНДРОВ Ал<ексан>др, ТОЛМАЗОВ А., ЛЕВИН В. Эти лица наиболее близки ЗИНОВЬЕВУ. Я лично в ноябре этого года, будучи в Москве, встретилась с ЕВДОКИМОВЫМ и ШАРОВЫМ.
Вопрос: Какой характер носила Ваша встреча с ЕВДОКИМОВЫМ и ШАРОВЫМ в Москве в ноябре 1934 г.?
Ответ: Эта встреча носила характер прощупывания настроений и связей, а со стороны ШАРОВА – почти неприкрытое указание об активизации работы. С ЕВДОКИМОВЫМ я встретилась в Наркомате Пищевой Промышленности. Он подчеркнул, что задача по-прежнему состоит в приобретении доверия партруководителей. Мы выясняли настроения и место пребывания единомышленников. Я спрашивала о БАКАЕВЕ. Он мне сообщил, что КОРОЛЕВ недавно приезжал в Москву и останавливался у него. В эту же поездку в Москву я (заранее созвонившись) навестила ШАРОВА у него на квартире. Во время беседы у ШАРОВА присутствовали: я, ШАРОВ, ШЕПШЕЛЕВА (жена ШАРОВА) и приехавшая также из Ленинграда – ИЛЬИНА Ольга Ильинична. С ШЕПШЕЛЕВОЙ и ИЛЬИНОЙ я была связана еще по Ленинграду совместной оппозиционной работой. В процессе беседы ШАРОВ в резко отрицательных выражениях говорил о руководстве партии, о внутрипартийном положении, о преследовании быв<ших> оппозиционеров. В вопросе тактического шага зиновьевцев на вхождение в партию для сохранения кадров – ШАРОВ заявил, что на данном этапе эта сама по себе правильная тактика уже недостаточна; хватит выжидать, надо активизировать свою работу. В этой же связи он сделал ряд злобных и враждебных выпадов по адресу руководства партией. Справившись у меня о настроениях в Ленинграде, ШАРОВ предложил мне крепить с ним связь. В заявлении ШАРОВА о необходимости активизации работы в связи с резко отрицательным отношением к руководству – чувствовалась определенная решимость и направленность, я бы сказала, отчаяние человека, способного на крайние действия.
Вопрос: С кем из участников зиновьевской к.-р. организации Вы были связаны?
Ответ: Я уже показывала о своей встрече с ЕВДОКИМОВЫМ и ШАРОВЫМ в 1934 г. В период XIV и XV съездов, активно участвуя во фракционной работе, я была связана с рядом видных зиновьевцев. В 1927 г. я руководила подпольной работой в Хамовническом р<айо>не Москвы и связана была с ЗИНОВЬЕВЫМ, КАМЕНЕВЫМ, ГЕРТИКОМ и др<угими>. Позже, будучи направлена в Семипалатинск, я и ТИМОФЕЕВ поддерживали там связь с СЕРЕ<Б>РЯКОВЫМ и ХАНИКОМ. В Ленинграде я была связана с ЛЕВИНЫМ Владимиром.
Вопрос: Что Вы можете показать по поводу убийства т. КИРОВА членом к.-р. зиновьевской организации – НИКОЛАЕВЫМ?
Ответ: Ответственность за убийство т. КИРОВА членом к.-р. зиновьевской организации – НИКОЛАЕВЫМ целиком и полностью лежит на каждом из нас, на мне, в частности. Это мы, участники к.-р. зиновьевщины, на протяжении ряда лет внушали молодежи, что партруководство переродилось и якобы ведет гибельную политику. В духе этой клеветы и ненависти к партруководителям нас, в свою очередь, воспитывало старшее поколение к.-р. зиновьевщины – ЗИНОВЬЕВ, ЕВДОКИМОВ, БАКАЕВ, ШАРОВ и др<угие>, с которыми мы, я в том числе, общались и совместно вели к.-р. работу против партии. Когда в открытой борьбе против партии мы потерпели поражение, мы с затаенной злобой против руководства партии вернулись в ее ряды с тем, чтобы свою разлагающую работу продолжить внутри партии. Наибольшую ненависть со стороны членов к.-р. зиновьевской организации снискал себе т. КИРОВ своей последовательной борьбой за генеральную линию партии от посягательств к.-р. зиновьевщины, своей непримиримой борьбой против ленинградской оппозиции и ее охвостья. Я уже показывала выше характер беседы со мной ШАРОВА, – имевшая место в 1934 г., она свидетельствует о том, что культивирование ненависти к парт<ийному> руководству и тов. СТАЛИНУ не только не прекращалось на протяжении всех этих лет, но, напротив, в самое последнее время принимало более острые и экстремистские формы. Лидеры и участники к.-р. зиновьевской организации, видя крах своей платформы, потеряв всякую мало-мальски серьезную поддержку в массах, в своей звериной ненависти к парт<ийному> руководству и его политике – выродились в оголтелых врагов Советской Власти, став на путь фашистских методов борьбы. ТОЛМАЗОВ, ХАНИК и др<угие> быв<шие> оппозиционеры-комсомольцы, идейно воспитанные ЗИНОВЬЕВЫМ и другими “вождями” в духе ненависти к партруководству, к т. КИРОВУ в особенности, организационно через РУМЯНЦЕВА были с этими “вождями” связаны на протяжении всех последних лет. Выстрел НИКОЛАЕВА является прямым и непосредственным результатом той практической к.-р. работы, которая велась к.-р. зиновьевской организацией против партии и ее руководителей.
Записано с моих слов правильно и мной прочитано:
Допросил: ЛУЛОВ.
Верно:
РГАСПИ Ф. 671, Оп. 1, Д. 121, Л. 144-148.
